Спаси меня

В какой момент жизни Ноа Пакермана что-то пошло не так, он и сам не знал. И что именно это было, Ноа тоже не мог понять. Может быть, когда в четыре года он впервые засунул человека в мусорный бак? Или с тех пор, как стал носить ирокез? Когда он из Ноа стал Паком? А может, когда вступил в футбольную команду или начал обливать учеников газировкой? Или когда начал без разбору спать с девушками из школы? О, нет, наверное тогда, когда переспал с Куинн, а она ещё и забеременела.. Подождите, влюбиться в девушку лучшего друга - вот та самая ошибка. А может... то, что он делает сейчас?... - Эй, Хаммел! - вытаскивает Ноа из своих раздумий окрик одного из футболистов. И снова, как традиция, вот сейчас этого паренька, ни в чём не провинившегося перед ними, закинут в мусорный бак. А Курт не думает им противостоять. Только снимает портфель с плеча и вручает его другому парню, тоже футболисту. И в эту минуту "приготовлений" Хаммел напоследок грустно смотрит на Пака, только на него, Курту нет дела до астолопых футболистов, но Пак.. Он же в хоре.. Зря Курт надеялся. Такое не меняется. Хаммел шумно выдыхает и поворачивается к Пакерману спиной. От этого взгляда Ноа бросает в оцепенение. Что он делает? Зачем? Зачем он всё только усложняет.. Очередной выкрик заставляет Пакермана вернутся в реальность. Пак берёт Курта под лопатки, тот парень, что окрикнул Хаммела на каждодневное унижение, хватает Курта за ноги. Раз, два и парень лежит на мусорных мешках в баке. И на протяжении остального дня они не заговорят. Ноа копается в себе, он не извиняется, но хоть пока больше не задирает, и на том Хаммел спокоен. А на следующий день Пакерман отвлечет своих преспешников, чтобы Курт смог пройти в школу незамеченным и не наведаться в мусорку. Пак не подаст виду, что сделал это нарочно, но для надёжности проводит паренька взглядом до самых дверей, чтобы быть точно уверенным, что он в порядке. Но уже через пару часов в школьном коридоре наткнётся на Курта, стоящего в луже разлитой колы, с испорченной прической и слезами на глазах. Нет, не потому, что Хаммелу обидно, просто кола раздражает их. Да, наверно, именно так. Но что это с Ноа? Почему он чувствует себя виноватым, ведь это же не он облил его, хотя раньше так делал и не раз. И Пак опять провожает Курта взглядом, в этот раз до туалета. Среду Пакерман прогуляет. Он будет думать и думать, и думать. А ещё он споёт под гитару. Но что-то идёт совсем не так. Четверг, сегодня репетиция хора, все её ждут. Утром снова тот манёвр, и Хаммел проходит, избегая окунания в мусорные баки. Довольная ухмылка на лице Ноа. И он обязательно идёт следом, поодаль, чтобы ничего не заподозрили. Дважды одним лишь злющим взглядом предотвращает обливание желейными напитками. Хоть Пак и теряет былую популярность, многие его ещё побаиваются. Во время репетиции Ноа был слегка не осторожен.. Слишком уж много раз он бросал взглядов на Курта. А Курт улыбался, ему очень нравится быть в хоре. И редкий раз, когда Пакерман натыкался на глаза Хаммела, тот отводил взгляд. Но Курт не боится Пака, и Ноа это знает. Хотя для него осталось в неведении, что Курт не так слеп, как считал Пакерман. И сейчас, на очередном припеве песни, Курт улыбается Ноа, благодаря за несколько спокойных дней. А потом Мистер Шу даст им задание на неделю, как обычно: дуэт, цепляющая песня о чувствах - самовыражение через песню. Он сам разделит ребят, как всегда, шокируя сочетаниями. Одно из которых - дуэт Хаммела и Пакермана. И Курт - не Курт, если бы у него уже не нашлось несколько идей. А Ноа лишь ухмыляется своим мыслям о рвении паренька победить, предлагает порепетировать. Сегодня. Вечером. У него. Хаммел меняется в лице, лишь на секунду в нём проскальзывает испуг. "Будто в ловушку к хищнику" - мелькает в головах обоих парней. Но Курт быстро берёт себя в руки, улыбается, прогоняя нотки страха, и соглашается на предложение. Ноа не хочет пугать его, он сам от этого не в восторге. Вечером Хаммел придёт. И у него будет куча, не просто несколько, идей. И многие из них Пак отвергнет из-за "слюнтявости". Некоторые и вовсе не будут озвучены, потому что одна песня зацепит Пакермана. Она о боли, как и многие, но что-то в ней иначе, она о жизни, она для Пака. Но при взгляде на Курта не Пак, а Ноа начинает бунтовать. Внутренне. И от непонимания собственных мыслей Пакерман бесится, психует. Но Курт не понимает, в чём дело. - Если эта песня действует слишком сильно, то мы можем подобрать другую, - юноша нерешительно, встав с кресла, в котором сидел всё это время, подходит к Паку, сидящему на кровати напротив. Ноа сидит, облокотившись на локти, склоня голову и истерично взъерошивая свой ирокез, он всё ещё борется с собой, хотя понятия не имеет, за что ему нужно биться. И Хаммел совершает ошибку, как Ноа совершал, смотря и защищая, Курт смотрит с волнением и касается ладонью плеча Пакермана, садясь рядом с ним на кровати. А резко поднятый взгляд Пака несёт неизвестность. И сейчас либо вновь обвинение в гейских вещичках и конец так и не начавшейся репетиции, либо то, чего бессознательно и хочет, и боится Курт.. и Ноа.. Долгий взгляд "глаза в глаза". Пакерман вбирает воздух, чтобы начать говорить, ведь он хочет что-то сказать, но слова не слетают с языка. Вместо этого он переводит взгляд на губы напротив. И это слишком заметно, слишком ошибочно. И вновь всё рушится, когда и Курт смотрит на его губы. Противиться слишком неправильно. Первым не выдерживает Ноа, он резко склоняется к лицу Курта, левой рукой притягивая ближе его голову за шею, и несдержанно, жадно, даже немного резко целует Хаммела. Курт не обескуражен, нет, но он не успевает за рвением Пакермана, и потому закрывает глаза уже тогда, когда тот, сминая чужие губы, проводит по ним первый раз языком. Юноша отвечает натиску и даже ненадолго приобнимает Ноа, но отстраняется почти сразу же, втягивая шумно воздух. Курт не спешит открывать глаза, он боится реакции Пака. И не зря. Внутри Пакермана постоянно присутствовало противостояние Ноа и Пака, и чаще именно Пак являлся народу. Но сейчас, несмотря на все тяготы этой борьбы, злой и ошарашенный блеск в глазах парня меняется на мягкий, но немного испуганный. Хаммел поднимает взгляд, и Ноа улыбается.