Just be

      - Только… не... останавливайся.       Жарким выдохом стон в плечо, отпечаток влажных губ на коже. За надежными переборками не слышно двигателей, не слышна обычная повседневная суета, царящая на «Нормандии». Только звук тяжелого дыхания и стук сердца в ушах. Капля пота скользнула с загривка по шее, прокатилась по груди и пропала где-то между накрепко переплетенных тел. Одна рука Шепарда лежала под головой биотика – пальцы сжимали влажные волосы, вторая беспорядочно, даже грубовато, гладила родное лицо, касаясь щеки, скулы, челюсти, губ в жадной попытке заласкать каждый сантиметр, запомнить каждую черту прикосновениями, чтобы уволочь эту память с собой до самых границ вселенной или ада. Что бы ни приготовило будущее.       Раздраженно отбросив вновь съехавшие солдатские бирки за спину, так, что натянулась на горле металлическая цепочка, Джон склонил голову, резко выдыхая. Пальцы Кейдана коснулись выбритых висков, косого шрама выше линии лба, судорожно оглаживая, заставили поднять голову, и тут же яркие исцелованные губы вновь пьяняще накрыли рот Шепарда, забирая дыхание. Ощущения необратимо уволакивали в оглушающее безумие – дни шли, а их голод никуда не девался, даже наоборот, как будто становился острее, ширился и рос, грозя поглотить. Сколько потерянного времени им необходимо было наверстать…       Подавшись вперед, вжавшись до предела, биотик выгнулся под Джоном, вцепившись пальцами в подушку за головой так, что побелели костяшки смуглых сильных пальцев, и одно это зрелище вытянутого в струну мускулистого тела чуть было не выбросило Шепарда в выхолощенный слепящий свет неудержимого оргазма.       - Боже, Кейдан… - охриплым полушепотом на ухо.       Сигнал интеркома оглушил, выбивая в реальность. Джон замер, вжимая дернувшегося было майора в разворошенную постель всем телом.       - Шепард… - Сложно было разобрать, чего было больше в родном хриплом голосе – то ли искры проснувшегося разума, то ли все еще горячечной мольбы.       - Тихо. – Активировав инструментрон, Джон второй рукой перехватил запястья биотика и с силой прижал их к кровати в изголовье, пытаясь успокоить дыхание хотя бы немного. Получалось плохо. Да и у кого бы получилось лучше в такой ситуации? Не ответить на входящий вызов он не мог, так что оставалось надеяться, что Кейдан и правда замрет, потому что коммандеру совсем не хотелось развлекать кварианских адмиралов стонами.       - Шепард слушает. – Предварительно откашлявшись, Джон постарался вообразить, что все в нем замерзло многовековым льдом. Не помогало. Каждая клетка в нем продолжала плавиться от жара, широкие плечи дрожали от напряжения, а тело требовало одного – движения и освобождения от этого зудящего в каждом нервном окончании желания.       - Коммандер Шепард, говорит адмирал Хан'Геррель. – Голос кварианца заглушался помехами, но Джон и без представлений помнил этот сухой хриплый голос. – Коллегия адмиралов запрашивает разрешения подняться на борт «Нормандии» через час.       Сохранявший до этого полное сосредоточенное молчание и, казалось, окаменевший всеми мускулами биотик внезапно вновь дернулся, сначала пытаясь вывернуться из-под Шепарда, а потом сжимая его бедра коленями, и зло, глухо и беззвучно рыкнул – Джон уловил это рычание грудной клеткой. Оказалось, коммандер все же забылся и, отпустив собственные инстинкты, вновь вжал Кейдана в постель, сильно и ритмично двинувшись, за что и получил моментально чувствительный укус в шею – единственное, чем его обездвиженный майор мог попытаться закамуфлировать рвущийся наружу стон. Джон опустил взгляд, всматриваясь в смуглое лицо откинувшегося на подушку Кейдана, и от картины доведенного до крайности, восхитительно злого сейчас в своем нетерпении майора планку окончательно сорвало. Глупо было отвечать на сигнал интеркома, замирая посреди процесса, но сама извращенная пошлость ситуации придавала ей немыслимой остроты. Впрочем, за такие игры коммандер чуть было не расплатился, сейчас до синяка кусая собственное предплечье – только бы молчать, только бы позорно не выдать себя изнемогающим стоном.       - Принято. Ждем вас через час. – Слова прозвучали невнятной скороговоркой, почти слитно, и Шепарду оставалось лишь надеяться, что адмирал поймет их, потому что на дальнейшие разъяснения времени у него не было. Непослушными пальцами отключив инструментрон, Джон хищно губами впился в горло Кейдана, перехватывая вдох, и вжался на грани возможного, сейчас уже позволив себе глухо застонать. Минута, в течение которой он вынужден был замереть, умирая от желания, отняла у него все благоразумие, и теперь он двигался грубо, рывками, лишь на самой тонкой и острой грани сознания заставляя себя помнить – не навредить.       - Если ты еще раз так сделаешь… - Не закончив фразу, Кейдан хрипло вскрикнул, и Джон поймал этот крик - не крик боли, это он слышал прекрасно, – ртом с губ, вдохнул, жадно забирая его себе, запоминая навсегда. Само осознание того, что Шепард мог заставить биотика своими прикосновениями, своими губами, своими ласками кричать, стонать и выгибаться в нетерпении, мог делать с ним все, что угодно, заставляя сходить с ума, приводило Джона в необъяснимое состояние возбужденного безумия. Это рождало именно то необходимое ощущение власти, принадлежности и победы – биотик был полностью в его руках, целиком принадлежал ему. В этом оглушающе огромном и остром чувстве не было сомнений и оговорок. Вымотавшее обоих тянущее ожидание подвело к финалу не только Шепарда – Кейдан выгнулся, выдыхая беззвучно, изливаясь в ладонь коммандера, а Джон отстал от него лишь на полминуты, дрожа от нетерпения, приподнимаясь на кулаках, чтобы вбиться глубже, до самой грани возможного, а затем обессиленно рухнуть, накрывая своего биотика всем телом.       Полумрак каюты, разбавляемый лишь светом командного терминала, звук все еще частого хриплого дыхания и ощущение влажного от пота, теплого и родного тела рядом – Джон мог бы поклясться, что вряд ли было в его жизни что-то восхитительнее этого. Даже возбуждение от одержанных побед уступало этим ощущениям. Чужое сердце под ладонью успокаивалось, отмеривая удары, навевая расслабленность, и Шепард зевнул, борясь с сонливостью.       - … я тебя пристрелю. – Кейдан потянулся всем телом и, закопавшись лицом в подушку, закончил фразу в своей манере, спокойно, рассудительно, последовательно, словно и не было пятиминутного перерыва, заполненного стонами и ослепительным оргазмом. – Помни об этом и не рискуй сиюминутным удовольствием.       - Люблю, когда ты злишься, Кейдан. – Фыркнув, Джон обнял биотика, прижавшись колючей щекой к широкой спине. Он знал, насколько самоконтроль был важен для Кейдана, но ничего не мог с собой поделать: раздражение, упрямство, возбуждение, радость – эти эмоциональные вспышки делали майора возмутительно притягательным. Как будто мало было того, что Шепард влюблен был и в его ровное рассудительное спокойствие. – И имя твое люблю… Кейдан. Кей-дан. Красиво и странно. Откуда такое?       - Из японского языка. Мамина находка. Она тогда увлекалась японской культурой. – Биотик и сам зевнул, подтягивая покрывало к груди, а вместе с тканью и руку Джона, укладывая его пальцы на свою ключицу. В хриплом голосе проскользнула теплая усмешка. – В переводе - призрачная история. Романтично, но малоподходяще. С таким именем мне стоило вырасти художником.       - Не стоило. Мне нравится то, что из тебя выросло. – Приподнявшись на локте, Шепард мягко коснулся медленным поцелуем шеи майора у самого загривка. – А оно как-то сокращается? Как тебя в семье называют?       - Кейдан. – Усмешка в голосе стала более явной, а биотик развернулся, обнимая Джона и накрывая его рот губами, и выдохнул в поцелуе: – Никаких уменьшительно-ласкательных, Шепард, если ты не хочешь, чтобы я начал звать тебя капитаном Джонни.       - Договорились. И не только потому, что ты мне ужасами какими-то угрожаешь. На деле, не очень-то и хотелось. – Позволив себе еще минуту, прикрыв глаза, таять от ощущения влажных теплых губ, после Джон все же со вздохом вывернулся из ласковых рук и поднялся. - Твое имя тебе слишком подходит, чтобы портить его пошлыми сокращениями. Проследишь за стыковкой?       - Конечно. Только поторопись с душем. ***       На правой обзорной палубе, где Кейдан предпочитал работать, всегда царил приятный полумрак, который он так любил. Шепарду нравилось бывать здесь – тишина обрамляла величественную бесконечность космоса, раскинувшегося за панорамным окном, единственный источник света выцеплял из сумрака удобное кресло и секцию полок, набитых книгами и техническими справочниками. Было удивительно, но даже здесь, на военном судне, Аленко окружал упорядоченный спартанский уют, и капитану было интересно – в какой обстановке его майор жил на гражданке, что ему нравилось? Тот же полумрак и суровый минимум удобств? Насколько мог судить Джон, Кейдан относился к вещам равнодушно, как и всякий вымуштрованный солдат, – ценил, конечно, удобную койку, хорошую пищу, да чистую смену формы, но не более того. Все его сверхзапросы сводились к тишине, полумраку, порядку и, по возможности, отсутствию холода.       - Что делаешь? – Створки за спиной коммандера с шипением встали на место, закрываясь, и Шепард прошел вперед, опустившись на край кресла, в котором устроился биотик, что-то сосредоточенно набиравший на датападе.       - Пока ты совещался с Коллегией адмиралов, мы проверяли с СУЗИ системы показателей давления на нижней палубе. Она поразительная умница, без нее вся работа была бы в тысячу раз сложнее. Все, что теперь ей требуется для действенной диагностики – лишние руки. В остальном «Нормандия» практически на самообслуживании. А фигура? Ты видел ее фигуру? – Вздохнув, Аленко потер пальцами веки и устало улыбнулся. – Впрочем, это не отменяет того, что тебе следовало бы меня предупредить, что в теле чуть не угробившего меня синтетика теперь обретается ИИ «Нормандии». Сомневаюсь, что мне пришло уже время окончательно поседеть.       - Прости. – Откинувшись назад, так, что спина его нависла над ногами майора, капитан оперся на подлокотник и довольно прищурился на свет, падающий теперь на его лицо. – Все завертелось настолько быстро, что я просто не успел тебе ничего рассказать. Нет, кажется, что-то все же успел. Что же я говорил? Сейчас вспомню… Что-то про пожизненное рабство точно было…       - Тебе так хочется порадовать СУЗИ грязными подробностями? – Карие глаза сначала прищурились осуждающе, но, не сдержавшись и все же весело хмыкнув, Кейдан прижал ладонь к губам Джона. – Предлагаю оставить эти разговоры для твоей каюты. Расскажи мне лучше, чем закончился разговор с Коллегией.       - После того, как ты не дал мне врезать Хан’Геррелю за то, что он чуть не угробил нас вместе с гетами, посчитав допустимыми потерями в ходе операции? – Скуластое осунувшееся лицо коммандера ощутимо посуровело при воспоминании о том, насколько нагло адмирал тяжелого флота его же, Шепарда, призывал к пониманию того, почему кварианцы начали уничтожение дредноута, подвергая опасности его жизнь, жизнь Тали и жизнь его майора. И никаких лживых утешающих оправданий чертов мешок с аквариумом даже не подумал приводить. Пальцы капитана уже сжались в кулак, по хребту катилась колючая волна ярости, когда плечо стоящего рядом биотика невесомо и будто бы непреднамеренно задело его собственное плечо – не предупреждение, не попытка остановить, просто призрачный жест, заставивший злость захлебнуться, выведя на передний план логику. Земле для борьбы со Жнецами был необходим кварианский флот в полном составе. Хорошим ли решением на фоне этой необходимости было покориться сиюминутному всепоглощающему желанию отвернуть одному из адмиралов голову? – Решили завтра высадиться на Раннохе. Мы проведем наземную операцию по уничтожению огневых точек гетов, а кварианцы и «Нормандия» накроют базу после, с орбиты. Мне не хотелось бы уничтожать гетов полностью.       - Да, после того, что ты рассказал, это кажется несправедливым. Если СУЗИ способна развиваться и чувствовать, могут ли они тоже испытывать подобие эмоций? Взять, например, Легиона. Мне показалось, что его отношение к тебе близко к дружескому, если в отношении синтетиков возможно применить это понятие. – Пальцы Аленко задумчиво легли на лоб Джона, проходясь по вискам, снимая тяжесть, привычно коснулись и лаской огладили белёсый шрам. – Но нам необходимо быть осторожными – неизвестно насколько Жнецы прибрали их к рукам. Способны ли они еще на проявление свободной воли? Когда я думаю о концепции ИИ, Шепард, у меня начинает болеть голова, честно.       - Идем-ка лучше спать, Кейдан. Сегодня был тяжелый день, даже если не учитывать провалившуюся попытку нас прикончить. – Коммандер положил ладонь на экран датапада, в который снова было уткнулся взглядом все еще рассеяно поглаживавший лоб Шепарда майор, вынуждая Кейдана опустить девайс на колени. Потянувшись, капитан коснулся губ биотика губами, начиная неспешный и властный поцелуй. Майор, моментально забываясь, вроде с готовностью поддался сначала, приоткрывая рот, но тут же вдохнул, набирая воздуха в грудь, явно собираясь возразить на свою обычную тему конспирации и соблюдения видимости приличий…       Биотический удар ослепил Джона, парализовывая дыхание; отшвырнуло и от души приложило о переборку, почти до хруста ребер, а под ладонями внезапно оказался холодящий металл пола. Коммандер тряхнул головой, пытаясь разогнать туман, за дымкой которого плавно покачивалась каюта, и, согласно выучке, подтянул колени к животу, силясь подняться. Внезапность случившегося не позволила оценить ситуацию, все, что он понимал сейчас – это то, что прессом прокатившийся по нему удар был, несомненно, биотикой. Уж эти-то ощущения были ему предельно знакомы.       - Твою мать, что за… - Еще не до конца восстановившееся дыхание превратило голос в сухое карканье.       Уже через миг его обхватили руки, поддерживая и бесцеременно ощупывая. Все еще не пришедшему в себя Шепарду хотелось оттолкнуть их в рефлекторном побуждении защититься. Пространство вокруг до сих пор обескураживающе вращалось и тошнотворно подергивалось.       - Боже, Шепард, прости меня! Я… Я не знаю, как это произошло! – В знакомом голосе был настолько неподдельный ужас, щедро разбавленный самоубийственной виной, что капитан бессознательно протянул одну руку, нащупывая плечо Кейдана, и слабо сжал его. – Ты цел? Пожалуйста, только скажи, что цел.       - Какого черта, Кейдан? – Осознав, что трясти головой в попытке устаканить вращающийся мир, не самая лучшая идея, Джон замер, привалившись спиной к книжным полкам. Мышцы, которым помимо удара перепало и прошедшегося волной электрического разряда, противно подергивались. Попытка вновь приподнять веки была осторожной, но и ее хватило, чтобы в поле зрения попало бледное лицо биотика, на котором аршинными буквами было написано осознание чудовищности произошедшего. Понимание того, что сейчас коммандер своими вопросами вбивает последние гвозди в гроб растерзанной совести Аленко, заставило моментально и кардинально изменить тон. Майор, судя по всему, готов был казнить себя самолично и с особой жестокостью, не сходя с места, и Шепард ухватил его за шею ладонью, привлекая к себе и утыкаясь лбом в лоб. – Нет… Погоди, спокойно. Я цел, все нормально. Просто что это было?       - Я не знаю, незапланированный выброс… Да бред все это! Я не смог поддерживать необходимый контроль, и… - Понимая, что майора сейчас окончательно заклинит от накрывшей бури эмоций, лишая внятной речи, капитан прижал его к себе сильнее, пресекая все попытки отстраниться, и сгреб обеими руками, вынуждая сесть рядом. Кейдан хрипло задохнулся, а затем внезапно размеренно, с усилием вдохнул и выдохнул несколько раз, явно выстраивая кирпич за кирпичом нерушимый форт спокойствия и отстраненности. – Мне нужно проверить точно ли ты в порядке. Дай мне тебя просканировать.       - Сейчас просканируешь. Хоть два раза. Пока просто подыши и успокойся. – Шепард медленно провел по широкой спине биотика ладонями – от лопаток к пояснице. Дурнота постепенно отступала. – Ты ж биотик, правильно? Всем биотикам свойственны внезапные выбросы энергии.       - Не мне. – В хриплом голосе прорезались стальные и жесткие интонации и майор отстранился, активируя инструментрон. – Я всегда отлично контролирую себя. С некоторых пор.       Пока Кейдан сканировал его, сосредоточенно водя рукой вдоль тела – от головы до тяжелых армейских ботинок, капитан сидел недвижимо, размышляя о том, что могло привести к этому спонтанному биотическому выбросу. Среди человеческих биотиков, известных Джону, майор был наиболее дисциплинирован, осторожен и аккуратен – даже та дымка, что ощутимо потрескивала ореолом вокруг него во время секса, была, тут уж не приходилось сомневаться, достаточно контролируемой и тщательно отмеренной. После убийства садиста Вирнуса, случившегося много лет назад, биотик умудрился выстроить такой самоконтроль, что даже с устаревшим имплантатом работал с полями эффекта массы с ювелирной точностью – спокойно мог закинуть с меткостью снайпера крошечный предмет в стакан, отставленный на несколько метров. А это сравнимо с процессом аккуратного забивания мельчайших шурупов многотонной кувалдой. Как-то ради потехи они с Лиарой соревновались в меткости, забрасывая в медотсеке капсулы таблеток в тубы. По счету выиграла Лиара, обойдя Аленко всего на одно очко. Но ее умения были врожденными.       - Серьезно, Кейдан, я в порядке. Просто слегка… удивился. – Когда майор пошел на второй заход тщательного сканирования, коммандер мягко, но решительно отстранил его руку, заключенную в инструментрон. – Как ты сам себя чувствуешь? Может это быть последствиями операции, проведенной после Марса?       - Я в норме. Возможно, только немного устал. – Кейдан поднялся с пола и протянул руку Шепарду, помогая встать. – Но завтра зайду в медотсек и пройду полное сканирование активности имплантата. Я не хочу в следующий раз разорвать тебя на клочки гравитационным вихрем или… сломать тебе шею. Ты слишком дорог мне, коммандер. Да и Жнецов радовать не хотелось бы.       Где-то глубоко внутри Джона свернулся пока еще не оформившийся испуг, у которого был голос доктора Чаквас, зачитывающей побочные эффекты, проявляющиеся у носителей L2. ***       Разбудила Шепарда боль в бедре, в которое с нечеловеческой силой впились пальцы майора. Капитан охнул, все еще дезориентированный со сна, но отталкивать Кейдана не стал. Наоборот, развернулся всем телом, привычно обхватывая биотика за шею и подтаскивая к себе.       - Шшшш… Все в порядке, я здесь. – Уже по опыту он знал, что кошмары прошлого мучают во сне, цепляя под ребрами кривыми когтями, не только его. Кейдан частенько во сне хватался за него словно утопающий, как будто пытаясь убедиться в том, что вернувшийся к нему Джон реален. Прижавшись щетинистой щекой ко лбу биотика, Шепард ощутил влажную и горячую кожу, и отстранился, чтобы коснуться лба уже губами, убеждаясь, что майор, и правда, пышет жаром. А эти признаки были знакомы – Джон не раз уже наблюдал биотические мигрени. Память моментально услужливо подкинула картинку случившегося на обзорной палубе, и Шепард, все еще не испуганный, но насторожившийся, решительно, но осторожно тряхнул Кейдана за плечи. – Проснись. Где твои таблетки?       Издав нечленораздельный звук и, слава вселенной, отпустив его многострадальное бедро, биотик перевернулся на живот и глухо застонал, утыкаясь в подушку. Шепард моментально протянул руку к прикроватной тумбочке, приглушая свет циферблата часов, и привычно оглянулся, прикидывая, что бы еще выключить, заткнуть или приуменьшить.       - В жилом отсеке. Я сейчас схожу. – Голос майора был все еще невнятным и глухим, так как он пытался охладить огонь, пылающий в голове, недолговечной прохладой подушки. Пробуждение было адски поганым, возможно, худшим из всех возможных. От боли и охватившего мозг пламени предметы казались искаженными, очертания плыли, стоило лишь бросить взгляд на что-либо. Кейдан предпочитал дать себе несколько блаженных минут слепоты под прикрытыми веками.       - Мать твою, майор, я сто раз говорил тебе притащить свою скудную котомку сюда, в каюту, и прекратить эту смешную конспирацию! Пока что, твоими, кстати, стараниями, все как раз и выглядит так, будто я тебя цинично вызываю в свою каюту исключительно потрахаться… - Шепард с силой потер все еще сонное лицо ладонями, понимая, что сейчас не лучший момент для выяснения отношений и отчитывания биотика за ослиное упрямство. – Короче. Ты сходишь только до душа, охладить свою упрямую голову. А потом – до медотсека. Доктора я разбужу на обратной дороге от жилых кают. Приказ ясен?       - Шепард… - Мучаясь одновременно головной болью, угрызениями совести от слов Джона, дошедших до воспаленного мозга, и чувством вины за собственное бессилие, Кейдан попытался ухватить капитана за руку и объяснить, что он еще вполне способен справиться со всем сам, но тот уже поднялся, натягивая штаны и футболку, и на поползновение, сосредоточенный и подтянутый, отреагировал лишь словами.       - Приказ ясен. И не обсуждается. - Биотик слышал, как Шепард скрылся в душе, включая и настраивая воду. Мягкий шелест струй по металлу обшивки показался самой лучшей музыкой на свете, от одного этого звука веяло восхитительной ледяной прохладой. Вернувшись, коммандер помог Кейдану добраться до душевой и утвердил его под обжигающе холодным потоком воды, не обращая внимания на то, что собственная его черная футболка намокла и липнет к телу. Сжатых от боли побелевших губ биотика коснулись губы Шепарда и капитан, внезапно смягчившись, погладил мокрые черные волосы, запустив в них пальцы и массируя голову. – Охлаждайся, родной. Все будет хорошо.       В темноте душевой, рассекаемой узким и тусклым лучом света, пробивавшимся из щели в дверях, оставленной Джоном, Кейдан прислонился спиной к стене. Майор почти физически ощущал пар, поднимающейся от измученной пылающей головы, охлаждаемой ледяным потоком. Он терпеливо ждал, не имея сейчас сил на борьбу за самостоятельность и доверив Шепарду позаботиться о нем. ***       - Последствия физического истощения. Вы хорошо питаетесь и отдыхаете, майор? Высыпаетесь? – Доктор отвернулась от Кейдана, сидевшего на больничной койке раздетым по пояс, показывая, что осмотр закончен. У переборок суровой каменной статуей возвышался Шепард, скрестивший мощные руки на груди. От его серьезного вида должно бы было сворачиваться молоко и ржаветь железо. Живым организмам милостиво дозволялось падать в обморок или притворяться мертвыми.       - Значит, работа имплантата стабилизируется при должном режиме? – Джон вклинился по-хозяйски, не дав Аленко и рта раскрыть. Майор знал это его состояние – именно в таком, наверное, капитан пробивал кроганам со лба в переносицу. Если у кроганов была, конечно, переносица в общем значении этого слова. Мигрень отползала куда-то в затылок, утихая, сворачиваясь мотком ключей проволоки, и потому Кейдан позволил себе покачать головой, все же не осмеливаясь вслух перечить или одергивать.       - Есть небольшой волновой рассинхрон, но это вполне ожидаемо после проведенной операции, коммандер. – Полностью и без удивления принимая тот факт, что в данном случае беседовать нужно не с самим пациентом, а с капитаном, доктор обернулась к Джону. И тут майор, поморщившись, отчетливо понял, что в курсе их отношений действительно была вся команда. Все усилия были глупы и напрасны. - Усиленное питание и достаточный сон приведут работу имплантата в полную норму. Я не вижу никаких ошибок в работе коллег и не вижу никаких серьезных побочных эффектов. Произвольный выброс энергии – следствие усталости.       - Вот и отлично. – Джон кивнул и несильно ободряюще хлопнул биотика по плечу. Кейдан почти физически чувствовал воодушевление, исходившее от Джона волнами.       От полученных новостей с души коммандера словно бы свалился камень. Ожидая услышать самые жуткие прогнозы, сейчас он испытывал легкость и радость. Хотя, было в этом что-то пошло-легендарное и глупо-подростковое – дотрахаться до истощения… Не будь Шепард сам под завязку набит синтетикой и имплантатами, возможно, он и сам бы сейчас валился с ног от изнеможения, но усовершенствования искажали картину, заставляя его опрометчиво забыть о том, что любимый его майор – просто человек.       Поумерить свои аппетиты было куда как реалистичнее, чем сжиться с мыслью о том, что его биотик сходит с ума или даже умирает. Удручала только предстоявшая упорная борьба с упрямством Кейдана. Но к этому Шепард уже успел приноровиться.