Сыворотка

Все пошло не совсем по плану. Сыворотки на Кевина не хватило. Стюарт сидел рядом с привязанным кожаными ремнями к кровати Кевином и еле сдерживал слезы. Кевин не осознавал ни кто он сам, ни где он, ни кто перед ним. Кожа миньона сменила привычный желтый цвет на фиолетовый, очки треснули, и наверняка ему было плохо видно все вокруг. А вокруг ничего и не было. Только голые стены, окрашенные в белый цвет, постель и стул, на котором сидел Стюарт и кусал губы, не решаясь заговорить. Ему столько нужно было сказать Кевину. Что он — самый лучший лидер на свете, и никто с ним не сравнится. Что он по праву получил звание рыцаря. Что он всех спас, в конце концов. И, главное, что Стюарт его… Кевина… он его очень… Стюарт робко протянул руку и коснулся фиолетового ирокеза Кевина рукой. Миньон вздрогнул и перевел туманный взгляд на Стюарта. Тот сглотнул ком в горле и тихо начал говорить. — Кевин, я… ты очень хороший, Кевин. И прости меня, я вел себя грубо по отношению к тебе. Я был не прав. Кевин, я… тебя… давно знаю и… Стюарт замялся, рука съехала на рот Кевину, и тот ее незамедлительно укусил. Стюарт взвыл, вырвал руку и положил обратно на волосы Кевина. Кевин осматривал белые стены, не зацикливая ни на чем взгляд. Стюарт смотрел на Кевина, всегда такого мудрого, пусть и мнительного иногда, но все равно такого… Стюарт вздрогнул и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Поздно. Теперь все слова не имеют никакого смысла. Кевин их не поймет. Кевин больше не тот Кевин, которого он знал. Теперь это просто безумное, безмозглое существо, которое не может даже говорить. Стюарт все же расплакался по-детски горько. Погладил Кевина по щеке, потом обхватил себя руками и стал упиваться своим горем. Боб зашел в комнату без стука. — Ты перекрасил стены? И убрал всю мебель? Грю это не понравится, — уведомил Боб. — Доктор Нефарио приготовит следующую порцию сыворотки через час. Прекрати страдать и поцелуй его уже! — Д-доктора Нефарио? — сквозь слезы уточнил Стюарт. — Идиот, — закатил глаза Боб. — Ты же любишь Кевина. Скажи ему это, как в себя придет. Стюарт утер слезы и нахмурился. — А ты не лезь не в свое дело, понял? Захочу, скажу, не захочу… — Буду страдать еще несколько тысячелетий! Пф! Придурок! — Боб вышел из помещения. — Вырос тут на мою голову, пузан хамский, давно ли Кевин тебя на плечах носил… — Стюарт фыркнул и вернулся к рассматриванию Кевина. Он не знал, что тот все слышит, борясь с ядом, пожирающим его разум и тело. Но скоро это пройдет. Кевин вернет свой облик и первым делом поцелует этого истерика-плаксу, строящего из себя рок-музыканта. А Боб вырос, это да.