Закат

Вот и все... Он лежал на высоких подушках и смотрел в окно на кровавый закат. Кровавый, как сгустки, что он регулярно сплевывал в платок. Он уже и забыл, как это -жить без давящей боли в груди и не бояться удушающего кашля. А ведь он был совершенно здоров каких-то два месяца назад! Ужасно обидно умирать, только начав жить. Да, ему уже сорок, но он живет, а не существует всего-то три года! Живет, благодаря самой чудесной женщине на свете. Женщине, которая стоила этой игры. Три с половиной года назад он был бесцветным бездарем, получившим по знакомству должность коменданта Олларии, исполнительным и весьма осторожным тихоней. Три с половиной года назад он был занудой и объектом насмешек со стороны Рокэ Алвы и Марселя Валме. Он мог похвастаться лишь победами в тонто или вьехаррон. Он еженощно таскался в салон Капуль-Гизайль и осторожно со стороны наблюдал за Ней. Килеан зашелся отчаянным кашлем, боясь, что вот сейчас ему не хватит воздуха. .. На этот раз хватило. Кашель отступил, унеся с собой еще одну частицу многострадальных легких. Три с небольшим года назад он взял себе в оруженосцы самого талантливого выпускника Лаик. Три года назад он выиграл у маркиза Валме ту, что стала его судьбой. Три года назад он отказался плясать под чужую дудку. Три года назад он дал ей свое обещание и свое сердце. Три года назад он бросил вызов. Сначала Рокэ Алве, выручая своего подопечного, потом своим "друзьям", подавив бунт против епископа Оноре, а потом и всему обществу, когда поднял старые фолианты в поисках подходящего прецедента, чтобы позволить Марианне разойтись с мужем официально. Два с половиной года назад он лишился половины своих земель, дабы уплатить отступные барону. Он ни о чем не жалел и ни в чем не раскаивался, ведь именно тогда он начал жить. Год назад она подарила ему малыша Гвидо, и он доказал всему свету, что мальчишка может считаться его наследником и будет им, несмотря на все гнусные намеки в его адрес... Она вошла бесшумно -принести ему воды и поправить подушки. Он поймал ее руку своими холодными слабыми пальцами и улыбнулся, поднося ее ладонь к своим губам. Щетина колет ее нежную кожу. -Опять твоя нелюбимая бородка, а? Побреюсь. Она улыбнулась сквозь слезы. -Дурашка. Каким был, таким и остался. Мальчишка. Она кусает губы, чтоб не заплакать, когда забирает окровавленный платок и дает ему свежий. -Гвидо лопочет уже. К шпаге тянется. Блестящая, красивая. Она рассказывает, чтобы отвлечь его, попутно вытирая испарину с его высокого лба, и он благодарен ей. Тревожно щемит сердце. Увидеть бы малыша еще... Он знает, что нельзя. Неизвестно, как общение с таким больным отразится на здоровье ребенка. Она выходит, и Людвиг вновь погружается в воспоминания. Сладкие воспоминания последних лет. Странно, он почти не брал в руки карты в эти годы. Нарисованных дам и кавалеров полностью вытеснила семья. И пусть весь двор отвернулся, у него и не было истинных друзей, пусть не приезжает никто из столицы справиться о здоровье бывшего коменданта, он счастлив, и единственное, что тревожит его -это то, что он не выполнит обещания. Она пошла за ним, потому что он обещал не бросать ее. И вот теперь бросает. Снова навалился кашель, а боль в груди стала еще сильнее. Скоро уже, наверняка... Ворота в Закат для него почти открыты. Хлопнула дверь. Людвиг оторвался от созерцания заката и глянул на вошедшего. Эстебан! Как же изменился этот мальчик, вырос, возмужал... Маркиз Колиньяр же не отрывал взгляда от осунувшегося и еще больше вытянувшегося от этого белого как мел лица. Его эр. Смешной, занудный педант, придирающийся по мелочам. Азартный игрок, незадачливый герой-любовник, жалкий и нелепый порой и неожиданно строгий и властный, как тогда, когда они вместе вышли к взбешенной толпе, и он заставил прислушаться к себе. -Я понимаю ваше горе. Но если сейчас прольется кровь - Оноре получит мученический венок, а здесь начнется резня. Он говорил уверенно и вдохновленно. -И тогда я буду вынужден воспользоваться правами цивильного коменданта в случае военного положения. Умрут многие. Вы с ножами и вилами, солдаты -с ружьями и пистолетами. Вы этого хотите, господа? Это был другой Килеан. Тот, за спиной которого стояла любимая женщина. Тот, кем хотелось гордиться. Именно в тот момент, когда притихшая толпа расползалась по норам, Эстебан понял, что с гордостью будет говорить: я был оруженосцем Людвига Килеана-ур-Ломбаха. Длинный покрытый бисеринками пота нос кажется совсем восковым. Эстебан прошел к бывшему -Бывшему ли? -эру и бережно обтер его лицо платком. Два месяца назад Людвиг освободил его от службы, а теперь от коменданта осталось лишь это тщедушное тельце. Странно, раньше он казался намного выше. .. Людвиг стиснул его запястье. -Поздравляю вас с повышением, Эстебан. Он улыбается слабо тонкими пергаментными губами. Эстебан улыбается в ответ, а хочется выть, словно псу, теряющему хозяина. Фигура перед ним двоится, потом троится, и маркиз сердито проводит по глазам тыльной стороной ладони, смахивая непослушные слезы. Он ведь и правда раньше считал эра стариком, а он умирает столь молодым. -Эстебан, -шепчет еле слышно Людвиг, и маркиз наклоняется к умирающему, -обещайте мне... что назовете имя Гвидо в один день Святого Фабиана. Эстебан с готовностью кивает. Конечно, он обещает. А еще он возьмет на попечительство вдову графа и вырастит этого мальчишку, чего бы ему это ни стоило. Ведь эр так часто его выручал. .. Людвиг прикрывает глаза и слабо улыбается. Теперь он спокоен. Снова ужасный приступ кашля, снова кровь горлом, только в этот раз уже микстура не помогает остановить ее. Марианна вбегает в комнату, Людвиг широко открывает глаза в последний раз и протягивает руку своему ангелу. А потом рука бессильно падает на кровать и замирает навсегда. Эстебан стирает кровь с сомкнувшихся навсегда губ, а она закрывает глаза коменданту. Потом она молча утыкается ему в плечо и тихо плачет без слез. Колиньяр же думает о человеке, которого нет больше. -Не беспокойтесь, эр Людвиг. Никакое освобождение от службы не снимет с меня обязанности, если я сам того не желаю, -шепчет он одними губами и замолкает, глядя в Закат, что только что забрал душу цивильного коменданта Олларии. Бывших эров не бывает.