Золотые ягоды

После того, как очередное солнце в жизни Дженис взошло над скалистыми просторами северной части Норвегии, все пошло наперекосяк. Каждое утро начиналось примерно с одного и того же ряда последовательных действий: подъем, шугание крайне агрессивных гусей прочь со двора, с попытками все тех же неадекватных птиц оторвать смачный кусок ткани от домашних штанов, уборка, скрипучие половицы, короткий, сытный завтрак и…все. Развлекательная программа себя исчерпывала в районе 11 утра. Дальше был выбор — поторчать в доме и попытаться словить хоть какие –то отголоски связи, пойти на поиски приключений на свою любимую пятую по окрестностям или поспать. Лишь один элемент в этой системе все чаще давал сбой — младший брат. Его программное обеспечение периодически слетало, коротило и буянило, от чего доставалось исключительно старшей. И все это наслаивалось, как многократно намазанное на кусок хлеба жирное сливочное масло –и продукты переведешь, и есть не станешь. Особенно раздражал Дженис тот отрезок светового дня, когда дед уезжал в портовый городок, в двух часах пути от поселения. К слову, был он раньше гулякой — моряком, бабушку встретил в прибрежном пабе, да и пол жизни провел, бороздя моря и океаны, а сейчас вышел на отдых и явно тосковал по былым приключениям. Так вот. Делал он вылазки спонтанно, без предупреждения и неизвестно с какими целями, ну да ей и не особо знать хотелось. Только вот Пашка…Тот словно ждал секунды, когда нога дедушки шагнет за порог. Весь накопленный в нелепом послушании запас детской энергии вылетал из него неукротимым ураганом активности и буйства. В такие часы Джен старалась исчезнуть из вида младшего брата, которого и без его выходок недолюбливала, но еще ни разу у нее этого не получалось -Я тебя сейчас запру и не выпущу, пока не заткнешься! -Отвали, балда. -Ты совсем поехал? Ты МНЕ это сказал? -Отвали, балда. Сопровождалась череда оскорблений ритмичными прыжками на стареньком диванчике, обитом гобеленовой золотисто –коричневой тканью, местами стертой и прорванной от времени и чистки. Пыль, выбитая из его недр, светилась в тонких ниточках солнечного золота. Застывшая в воздухе, как маленькие пузырьки в желе, она заставляла чихать упитанного и не в меру пушистого серого котенка с черненьким носом, греющегося на маленьком желтом пяточке на полу. Не высокий рост и достаточно мелкая фигура для шестилетнего мальчугана делала Пашку, на вид, еще более шустрым и изворотливым, хотя куда еще. Джен казалось, что это все ей на голову упало неспроста, а как наказание. «Наверно, из-за плохой учебы. А может от того, что животных не люблю. Нет, это слишком мелко все. Тогда за что?» Но ответ не находился, заветного «намека» с выше тоже не поступало, и Джени на шестой день отбывания срока осенних каникул благополучно смирилась. Однако восьмой день даже начался несколько иначе… Аромат горячей выпечки разнесся по дому раньше, чем надоедливые лучи солнца коснулись замерзшей земли. Еще в полудреме Джен услышала, как буянил оголодавший по сладостям живот. Слишком теплая и неудобная подушка душила уткнувшуюся в нее сонную физиономию, да и пахло от нее старостью и пером. Внизу уже давно поскрипывал древний деревянный пол из таежной лиственницы. Видимо, дед что-то колдовал на кухне. Впервые за все это время ей захотелось как можно быстрее выбраться из теплой постели в холодный серый мир и спуститься к столу. Легкие волны чуть спутавшихся светлых волос, раскинувшиеся доселе по примятой перьевой подушке, теперь одним неловким движением были собраны в неаккуратный хвост, на плечи накинута теплая, вязаная широким стежком, кофта, а на ногах уже красовались старые дедовские тапки –свои Дженис забыла дома. -Что за чудеса? Неужели запахло едой? Потягиваясь и зевая, девушка спускалась по узкой лесенке, улыбаясь довольно и степенно, как наевшийся сметаны огромный кот, который получил от бренной жизни все. Однако радость ее была короткой, как и вышедшее солнце из-за туч. «Детки, меня не будет весь день, возможно, ближе к ночи покажусь. Еда есть, жить будите. Дед» Хотелось театрально закашлять, но Джен сдержала порыв гнева и отчаяния, шумно выдохнула, как бык на красную тряпку, и затаила обиду на весь мир, как, впрочем, и всегда. «Весь день с…ним. Ну за что!» А Паша, тем временем, уже во всю наворачивал свежие ватрушки из местной булочной и запевал горячим ароматным чаем из граненного стакана времен далеких перестроек. -Оболтус. Ты со мной на весь день. Доедаешь и исчезаешь. -Но исчезнуть можно только если расщепиться на атомы. -Откуда ты это… ладно. Просто не попадайся на глаза. Сам говоришь, что уже взрослый, вот и валяй. -Но ты же обещала мне вчера! Уровень взрывоопасности элемента продвинулся до критической красной шкалы. Из разряда «не говори то, что не просят». А ведь действительно, еще вчера она, чтобы избавиться от надоеды брата, уговорила его остаться дома у телека, пока сама пойдет гулять. Но цена была велика — катание по горному озеру на дедовской лодке. Злобно оскалившись, она сжала кулаки и остро глянула на мальчишку. -Собирайся. Через 5 минут не выйдешь — договор будет аннулирован. Пашка, как по волшебству, закивал и ускорил работу своих челюстей, однако ватрушка все же была оставлена надкусанной, стакан обжигающего чая почти залпом выпит, а сам мальчуган умчался в прихожую в поисках верхней одежды. -Всегда бы так… Еще поворчав что-то себе под нос, Джен направилась вновь на второй этаж, лениво скинула домашние шмотки, натянула серый свитер и джинсы. Взглянув на себя в зеркало, она недовольно поежилась. Резинка была откинута в сторону, и буйные локоны вновь непослушно легли на плечи. Приглаживание их заняло еще несколько минут. Моцион по приведению себя в порядок прервал пронзительный тонкий крик снизу: -Джи! Ну мне уже жарко! -Нагреешься и расщепишься на атомы. Давно пора… -Что ты сказала? -Иду! Возмущенно хмыкнув, она пнула массивный чемодан обратно под кровать, накинула кожаную перекидную сумку на плечо и направилась вниз. «Этот день будет самым долгим.» *** В этом регионе небо всегда стелилось давяще низко. Казалось, сейчас поднимешь руку, подставишь ладошку и отхватишь кусок сырого облака, которое можно выжать, как мокрую тряпку, и получится небольшой дождь. Свинцовые тучи, повинуясь потокам высоких ветров, тащились стайками в сторону белоснежных хребтов, лежащих далеко за кристально –чистым озером. Там уже давно выпал снег. Если посмотреть на эту местность глазами вольного ястреба, то сразу станет ясно, почему это озеро было названо «горный глаз»: бархатистый овал, заполненный иссиня-черной водой, словно ресницами был окаймлен хвойными лесами, упирающимися в основания повидавших многое мудрых гор, сквозь которые пробивались небольшие рыжие опушки лиственных деревьев. Пушистым стеганым одеялом, они поднимались выше, укрывая одинокие серые скалы скромной выпуклой парчой почти до самых вершин. В центре природного сапфира красовался махровый зрачок, поражающий разнообразием оттенков янтарной листвы –остров. Маленький, но крайне живописный и притягательный…Но Дженис была не ястребом и даже не самой простенькой птичкой, от того наблюдала все красоты лишь на уровне своего невысокого роста. Горный воздух обжигал своей утренней прохладой и чистотой. Излишняя сырость, ударяющая по коже на берегу озера, под осенним ветром холодила щеки, наливая их красноватым румянцем. Пахло снегом. -Джен, а ты точно видела там лодку? Листва мелодично похрустывала под ногами. Паша периодически переходил на бег, пытаясь догнать старшую сестру, которой, впрочем, было совершенно все равно на окружавший их пейзаж. Настроение было испорчено, постоянная холодная сырость, усилившаяся в этих местах, доконала, да и братец уже не просто действовал на нервы — она его ненавидела. Всем сердцем. Каждое утро она хотела проснуться, выйти из страшного сна, где ее преследует приставучая, еще и почти чужая, малявка, но солнце вставало, а сон оказывался очередной злой реальностью, где ей приходилось обхаживать сводного коротышку и стараться его не прибить. -У вас много общего, дочка. Ты в детстве была такая же шебутная. –Часто твердила со смехом мать, пытаясь успокоить старшую дочь. Особенно яро она старалась это сделать перед самой смертью. «Ну конечно. Он мне никто, совсем другой характер. Противный! У нас даже цвет волос и кожи разный!» Только глаза у них были ровно одинаковыми –серыми с мелкими голубоватыми прожилками и темной каемкой, широкие, с тонкими темными ресницами. Мамины. Иногда, взглянув на Пашку со злобой, она ловила беспомощный взгляд этих понизительных глаз и сразу вспоминала маму. Но это теплое чувство длилось доли секунды и тут же сменялось еще большей обидой и агрессией. -Ты вообще меня слышишь? Поток режущих сердце мыслей прервал очередной вопрос за спиной, и она так резко остановилась, что мальчишка буквально врезался в нее, тут же практически отпрыгивая назад. -Сейчас сам все увидишь. –Джени прикрыла глаза, отдышалась и вышла, наконец, из пролеска на каменистый берег. Гладь озера от ветра была покрыта мелкой рябью-чешуей. Белесые гребешки плавно ложились на особо крупные валуны, создавая обильную пену. Звук шуршания воды успокаивал и настраивал на позитивный лад. Не говоря больше ни слова, девушка отошла от брата на приличное расстояние, уселась на массивный камень и начала капаться в сумке. -Ну ты же обещала! -Не замолкнешь — уйду домой. Через пару мгновений из потрепанной сумки –мешка была вытащена не менее потрепанная книженция –какой –то бульварный роман, найденный на полках скудной библиотеки деда. Открыв нужную страницу, она начала быстро бегать глазами по строчкам, полностью выходя из окружающего мира. -Противная балда! Даже теперь побыть нормальной не можешь! На лице Паши отразилась недетская обида, смешанная с угрожающим взглядом. Губы нервно задрожали. Сжав кулаки, он быстро и уверенно направился к «трону» сестры, вырвал из рук книгу и пихнул ее в бок, чуть ли не скидывая на грубые камни. Где –то в горах послышался громовой перекат, а в воздухе запахло озоном. Стало еще прохладнее. Выхваченная книжка с гордостью редкой птицы полетела в волнующуюся воду, а сам Паша, с силой топнув ногой, теперь уже со слезами упрямо смотрел на разъяренную Джен, чьи волосы трепал сырой ветер. -Ты…ты идиот! Как же ты меня достал! Грубо отпихнув братца, Дженис рванула в воду и вытащила промокшую печатную продукцию из воды. Та струйками стекала с размякших страниц, непригодных к дальнейшему чтению. Аккуратно закрыв чей-то труд, девушка в полуприсяде обернулась на Пашку и процедила сквозь зубы: -Лучше бы тебя вообще не было. Только ты виноват, что мамы нет. Ненавижу тебя. Не взирая на ухудшающуюся погоду, Джен, в чувствах, рванула в кустарник около воды. Стоя в воде по колено, она вытолкнула лодку, тут же забираясь в нее и быстро хватаясь за весла. -Ты куда! Не бросай меня. Дженис, ну прости! Но сестра больше не проронила ни слова. Даже не глядя на Пашку, который теперь беззащитно сидел на камнях и горько рыдал, она начала активно работать веслами, направляясь прочь от берега — в сторону острова. -Вернись, Джи! Через несколько минут неприятные мысли вышли из головы, а сама светловолосая была уже в центре горного водоема. -Хотя бы здесь смогу побыть в одиночестве. Прорыдается, успокоится, так хоть отстанет. Весла были отложены, из сумки быстро вытащена припрятанная ватрушка и термосок чая — она явно подготовилась. Тем временем вершины уже пропали за черным пологом грозовых туч. Еще немного и хлынет не слабый дождь. «Ну, придется после завтрака возвращаться к…этому» Брови вновь сблизились в противной злобной гримасе. Озадаченно вздохнув, Джен все же кинула беглый взгляд на берег и тут же чуть не подавилась куском сладкой выпечки. -Пошел вон из воды! Выйди сейчас же! Но мелкая фигурка Пашки продолжала постепенно скрываться под набегающими мелкими гребнями волн. Не став ждать больше ни секунды, она устремилась в обратный путь, но было уже поздно — макушка брата скрылась под водой. Задыхаясь от ужаса, Дженис гребла что есть силы, до боли в руках, отдающей в спину и шею. Брызги орошали распаленное лицо, все тело горело и мелко тряслось. На душе стало больно, нелепо обидно и страшно. Пожалуй, только сейчас она по истине осознала все, что по-настоящему испытывала к Паше все эти годы. Небо разорвалось жутким грохотом и рвануло безудержным ливнем. Непроглядная водная стена не давала раскрыть глаза, ветер болезненно бил по лицу, становилось все труднее дышать. «Только бы успеть, пожалуйста, только спасти.» Берега было не видно, но ей казалось, что гребла она уже слишком долго. Неожиданно, лодка резко покачнулась, угрожающе накренившись. Ледяные тонкие пальцы вцепились в борта старушки, жалобно стонущей под ударами озерных волн. Еще порыв, и вот один из краев уже захлестывала вода. «Откуда здесь такой ветер?!» Дождь усилился, не давая теперь даже открыть глаза. Страх смешался с неконтролируемой паникой. Вырвавшийся крик ужаса утонул в очередном громовом рокоте. Удар. Лодка качнулась и шумно перевернулась. Сильный удар по голове звоном увлек Джен под воду. Алые капли смешались с пенящейся водой вокруг тела. Случайный вздох, боль и темнота, сливающаяся с такой спокойной, по сравнению с поверхностью, пучиной. Мыслей не было, только сердце щемило. Очень.