Typing For A Long Time

Время было за полночь. Огромный дом четы Фабрей находился недалеко от Лаймы и являлся одним из основных мест для сбора пьяных подростков. Снаружи теплый свет фонаря освещал аккуратно подстриженную лужайку и идеально ровный асфальт, а из маленького фонтана из белого мрамора слышался приятный плеск воды. Однако, как только заходишь внутрь, все прелестное очарование особняка теряется в оглушающих звуках гитары, на которой играет «тот самый парень из местной группы», перебитой музыкой из колонок, в толпе танцующих людей с алкоголем, налитым в красные одноразовые стаканы, в предметах интерьера, на поверхностях которых творился хаос, в темноте комнат, освященных разноцветными прожекторами. Парни и девушки, чьи сердца стучали так быстро, как барабаны, а кровь пульсировала в висках, превращали это место в свой собственный извращенный рай. — Курт! — заглушая шум музыки, позвал друга Блейн Андерсон, парень семнадцати лет, проталкиваясь сквозь толпу. Он был невысокий, его черные кудри были стильно зачесаны на одну сторону, а зелено-карие глаза искали среди множества незнакомых лиц нужного человека. — Не видишь, я занят, — парень, Курт, которого Андерсон заметил почти в центре самой большой гостиной в доме, оторвался от губ незнакомой девушки, чтобы посмотреть на Андерсона взглядом, который так и кричал «Отъебись». — Завтра не конец света, успеешь еще потрахаться, — он схватил друга за ворот его темно-синей футболки и оттащил в конец комнаты, где было меньше народу, а музыка не давила на мозг так сильно. — Да что с тобой не так? Еще минута и мы бы уже были наверху! — раздраженно сказал Курт, вырываясь из его хватки и чуть не налетая на стеснительного парня, стоявшего у стены. Парень что-то промямлил и отошел. Блейн закатил глаза. Должно быть его сюда позвал единственный популярный друг. — Мне тут надоело. Там стоит моя бывшая и сверлит меня своим взглядом, а ты знаешь какой это взгляд, — Блейн поднял брови, и Курт кивнул. — Знаешь, это еще не причина… — Она только что облила девушку, к которой я подкатывал, пивом! Да она сейчас эту бутылку мне о голову разобьет! — возразил Андерсон, разворачиваясь и подходя к двери, которая вела на большую белую террасу на заднем дворе, ожидая, что Курт пойдет за ним. Курт Хаммел был с ним одного возраста и являлся лучшим другом с того момента, как они познакомились в песочнице, будучи детьми. Курт был высоким, у него всегда была высоко уложена челка, а глаза были кристально-голубыми. Курт был его всем — поддержкой, опорой, семьей. — А я всегда говорил тебе, что она мне не нравится, — Курт распахнул дверь следом за Блейном, ступая на деревянный пол. — Она мне тоже не нравилась, — усмехнулся Андерсон, посмотрев на друга, прежде чем оба прыснули со смеха. Они встали на месте, засунув руки в карманы из-за холода, и наблюдая за синим беззвездным небом. За черным металлическим узорным забором было огромное поле со скоплениями ромашек в нескольких местах, а дальше — лес и река, которую не было видно. Трава и листья в темноте окрасились в темно-зеленый, а граница между концом поля и небом была совершенно не заметна, создавая впечатление, что поле бесконечно. Холодный воздух забирался под одежду, заставляя кожу покрыться мурашками, а из-за горячего воздуха появлялся пар. Вокруг было темно и тихо, только приглушенная музыка доносилась из дома. На заднем дворе не было ни единого человека, что было неудивительно, учитывая то, какие холодные ночи бывают поздним октябрем. Парни стояли и молчали, каждый размышляя о чем-то своем. — И что мне теперь делать со своим стояком? — спросил Хаммел, разрушая тишину. — Ну, тут я бессилен, — закатил глаза Андерсон. Вскоре они обогнули дом и вышли к освященной парковке, где стоял автомобиль Курта. Они забрались внутрь, и Блейн невзначай поинтересовался, не употреблял ли сегодня его друг алкоголь, на что получил неоднозначный ответ в виде нахмуренных бровей и рева заводящегося мотора. — Мы даже не попрощались, — вздохнул Курт, пытаясь сосредоточить все свое внимание на дороге. — Ага, только попробуй развернуться, — зевнул Андерсон, отворачиваясь к окну. За окном постепенно деревья сменялись домами, уличных фонарей становилось все больше, небо теперь перечеркивали провода. На въезде в Лайму Курт косо взглянул на засыпавшего Блейна и в следующую секунду нажал на кнопку включения радио, прибавляя громкость почти до максимума. Андерсон подпрыгнул, ударившись головой об оконное стекло, и презрительно посмотрел на Курта, который находил эту ситуацию забавной, судя по ухмылке на его лице. Блейн тихо прошептал «идиот» и, выключив радио, отвернулся обратно. — Ты что какой грустный? — Курт улыбнулся. — А тебе слишком весело? — голос парня был хриплым, то ли от окутавшей его дремоты, то ли он выкуренных сигарет и алкоголя. Он опустил руку себе на бедро и нащупал телефон в кармане, доставая его и жмурясь от подсветки экрана. — Куинн звонила где-то полчаса назад. — Они уже в отеле? — Хаммел кинул быстрый взгляд на друга, прежде чем снова посмотреть на дорогу. — Я не знаю и не буду ей перезванивать — мне слишком лень. Сами увидим. После этого в машине снова стало тихо, лишь изредка слышалось, как колеса подскакивали на небольших ямах в дороге. Блейну больше не хотелось спать — он смотрел вдаль, не смыкая глаз, и прокручивал события этого вечера. Он все пытался вспомнить, когда дом Фабрей превратился из уютного комфортного местечка, где всегда была свежая выпечка, и стоял его любимый чизкейк, в притон для тех, чьи родители были доверчивы, отпуская своих чад на ночевки к друзьям. Время скоротечно, а и течет слишком быстро для того, чтобы люди успевали замечать перемены. Андерсон опустил взгляд на свои сцепленные руки, а потом на синюю подсветку автомобильных кнопок, чувствуя, как в этой тихой расслабляющей атмосфере к нему снова подкрадывается сон. — Моя анаконда не, моя анаконда не, моя анаконда не хочет тебя, если у тебя нет булок*, — выкрикнул Курт, с последним словом хлопнув руками по рулю. — Я такая суперская, ты уже знаешь! Я на скоростной полосе от ЛА до Токио, — ответил ему Блейн, чувствуя внезапный заряд бодрости. Он всегда его чувствует, когда речь заходит о пении. — Отъебись, — Курт закатил глаза, но все же усмехаясь в конце. — Потому что хэйтеры будут ненавидеть… — драматично всхлипнул Андерсон и снова откинулся на сидение. — Потому что ты идиот. — Девочек с вечеринок невозможно обидеть. Не чувствую ничего, когда же я научусь. Еще одну… — Блейн пел, едва сдерживая смех от того, как мило Хаммел пытается быть злым на него. — Пожалуйста, не надо, — Курт покачал головой, пытаясь сосредоточить все свое внимание на дороге, а не на Андерсоне, голос которого начинает зудеть в ушах. Мимо них шумно промчалась машина, на секунду заглушая голос Блейна, когда они миновали зеленый знак с надписью «Лайма». — Подпевай мне! Один, два, три, пей! Один, два три, пей! Прям как ты сегодня, да, Курт? — Андерсон повернулся к нему за ответом, но почти сразу снова резко развернул свое тело и перевел свой взгляд снова на дорогу перед ним. — Я буду качаться на люстре! На люстре! — каждый раз, когда парень не попадал в ноты, Хаммелу хотелось биться головой о руль. — Да делай что хочешь, только заткнись, — прошипел он, сворачивая и въезжая на парковку рядом с одним старым мотелем. Здание оказалось двухэтажное, выкрашенное в светло желтую краску, которая местами начала отслаиваться, что говорило о том, что и внутри обстановка вряд ли будет лучше. Рядом со входом висели два маленьких тусклых фонаря, чей свет едва доходил до припаркованных машин. Пространство под окнами занимали клумбы, предназначавшиеся для украшения, однако на самом деле за ними давно перестали ухаживать, что превратило их в траву с редко растущими одуванчиками. Парни вылезли из машины и осмотрелись. Курт уже приближался ко входу, когда заметил, что Андерсон не следует за ним. Он повернулся к нему, чтобы узнать, в чем дело, однако Блейн до сих пор любопытно рассматривал территорию. — Здесь некрасиво , — спустя несколько секунд он озвучил свои мысли. — Посади здесь дерево, — раздраженно ответил парень, закатывая глаза, и открыл тяжелую входную дверь, придерживая ее для Андерсона. — Оно тут не вырастет, — Блейн последовал за ним, захлопывая дверь машины. Затем в тишине раздался звук закрывающегося на ключ автомобиля. Когда парни вошли в номер, воздух уже был затуманен дымом сигарет. Ноа Пакерман, высокий парень двадцати лет с ирокезом на голове, удобно устроился в кресле, обивка которого была заляпана пятнами от кофе и кетчупом. Ноа закинул ноги на стол, стоявший сбоку, и продолжил разговаривать с человеком, сидевшим спереди него, чьего лица ни Курт, ни Блейн видеть не могли. На огромной кровати раскинулась девятнадцатилетняя девушка в длинном красном платье, черными волосами и белой сигаретой в руках. Ее голова лежала на подушке, а брюнетка задумчиво смотрела в пожелтевший потолок, наблюдая, как дым от ее сигареты растворяется в воздухе. Это была Сантана Лопез, бывшая выпускница старшей школы МакКинли. В углу комнаты, периодически вставляя замечания в долгий рассказ Пакермана, стояла еще одна девушка. Это была несравненная Куинн, чей дом сейчас разрушали подростки. Она жевала сэндвич, останавливаясь чтобы стряхнуть крошки, упавшие на ее футболку. — На каком балу была? — спросил Андерсон, падая на скрипучую кровать. Курт сел рядом с ним, пачкая покрывало сырой землей с его ног, и снял куртку, кидая ее на вторую маленькую кровать. — Тебе лучше не знать, но закончился он не так, как бы хотелось, — ответила Сантана, не повернув голову на собеседника. — Ты предполагала, что день рождения твоего очередного кузена может пройти весело? — сказал парень, чьего лица раньше не было видно, отвлекшись от разговора с Ноа. Это был Майк Ченг, прошлогодний выпускник никому не известной школы на окраине Лаймы, хотя на вид больше семнадцати ему не дашь. — В богатой семье хоть иногда должно быть весело, — девушка бросила бычок в сторону мусорного ведра. — У меня вопрос к Курту, — Фабрей отложила сэндвич на тумбочку и с хитрой улыбкой повернулась. — Тебя уже трахнула Харпер? — Кто такая Харпер? — парень нахмурил брови, смотря на Куинн. — Та, с кем ты сосался весь вечер, придурок, — она закатила глаза. — Ты ей давно нравишься. — Ну мало ли что, — Курт пожал плечами. Фабрей протянула руку и слегка ударила его открытой ладонью по затылку. — Пошла нахуй. — Еще раз это скажешь, и ладонь будет моя, — усмехнулся Пакерман. С Куинн они встречались два года, и именно она была причиной тому, что Ноа все еще оставался в городе. — Ты бьешь не сильнее меня, — усмехнулась девушка. — Зачем мы тут собрались? — прервал их Андерсон. — И почему ты вообще не у себя дома? — он обращался к Фабрей. — Мне стало скучно, а здесь мы потому, что нам всем стало скучно, — она подошла к кровати и забралась на нее, усаживаясь ближе к концу. Сантана усмехнулась. — Мне было весело! — воскликнул Хаммел. Все затихли и молча уставились на него. Он недоумевающе посмотрел на них, успев подумать, что сказал что-то, что не должен был. — Слушай, вот такие слова здесь произносить нельзя, — настороженно полушепотом сказал Пакерман, и, после небольшой паузы, комнату заполнил смех. * Спустя полчаса к компании присоединились две девушки. Одна была светловолосой выпускницей по имени Бриттани, а вторая была та самая Харпер, на год младше ее, пришедшие по приглашению Куинн. На самом деле, Харпер была довольно милой, однако своей репутацией была явно не примером для подражания. Но все же, каждый, кто сейчас находился в этой комнате, не мог похвастаться своими достижениями. Ноа был запасливым человеком. Однако запасливость его проявлялась лишь в количестве алкоголя, что, безусловно, расстраивало парня и очень радовало его окружающих. За небольшим потрепанным креслом, стоявшем в углу комнаты были, как раз, спрятаны его «запасы». Он подождал, пока неохотные приветствия прибывших девушек стихнут. Разумеется, после последнего неловкого объятия, все, нахмурив брови, разблокировали свои телефоны, словно им прислали что-нибудь важное. Никто не хотел обсуждать свою жизнь, пока в комнате есть посторонние. В этом случае посторонними являлись Бриттани и Харпер. Окинув взглядом комнату, Ноа встал и направился за тем, собственно, зачем сюда и пришел. Никто не обратил на него внимания, что было неудивительно. Майк, чтобы избежать неловкого молчания, с сосредоточенным лицом сидел в Инстаграме, словно это было дело первой важности. То ли зеркало, стоявшее позади него и в котором можно увидеть экран, то ли усердие, с которым он постоянно тыкал в экран, выдавали его. Куинн, тоже уткнувшись лицом в телефон, краем глаза следила за действиями своего парня. Курт наблюдал и тихо посмеивался над тем, так Сантана переписывается с Блейном, лежащим у нее в ногах. И только Харпер с довольной улыбкой лежала на животе Хаммела. Бриттани же следовала примеру Майка. — Бухло! — прокричал Пакерман. — Не прошло и года, — закатила глаза Фабрей. — Вечеринка продолжается! — воскликнул Блейн и поиграл бровями, смотря на Курта. * Спустя еще полчаса, основной свет был погашен, и только маленькая настольная лампа оставалась гореть. Все сидели в кругу, когда-то начав играть в «Я никогда не», продолжив увлекательными картами на желание, потом бросив карты и продолжить играть в «Я никогда не». Пару раз кто-то объявлял начало дискотеки, а потом все опять садились в круг, начиная играть в «Бутылочку» на вопросы. Следующую игру начали Куинн и Пак. Бутылочка Курта показала на Блейна. Разумеется, парни целовались уже не раз, если такие вечера были для них привычными. Андерсон положил руку на щеку парня и притянул до быстрого поцелуя, который должен был ни чем не отличаться от предыдущих. Сейчас, по сценарию, они должны отстраниться и поморщиться, одновременно вытирая губы. То ли убийственный коктейль из всех имеющихся алкогольных, то ли сексуальное неудовлетворение, не дали им отстраниться так быстро, как они делали это обычно. Блейн лизнул верхнюю губу Курта, а тот быстро открыл рот, позволяя его языку скользнуть внутрь. Легкое покалывание кончиков ушей, пальцев, губ. Странное чувство в животе, словно тебе туда засунули радугу. Острое резкое желание забыть все вокруг и не вспоминать больше. Словно тебе больше ничто не нужно. Словно ты бы свернул горы ради человека перед тобой. Это все ощущал Курт Хаммел, парень семнадцати лет, который поцеловал своего лучшего друга. Когда они отстранились, все уже забросили эту игру. Куинн с Пакерманом собрались уходить в дом Фабрей, чтобы успеть вызвать службу по уборке к приезду родителей, и прощались со всеми. Майк заснул на кровати вместе с Сантаной, они были повернуты в разные стороны друг от друга, потому что даже пьяные понимали, что спать в обнимку было бы малоприятно. Курт быстро поднялся с пола, где провел бОльшую часть вечера, неловко отряхивая свои джинсы, и лег на кровать, сторонясь Андерсона, который казалось ничего не почувствовал во время их поцелуя. Хаммел проследил за тем, как парень встал и медленно пошел на вторую кровать, где на него навалилась Бриттани. Курт закрыл глаза, стараясь привести дыхание и разум в норму, когда на его тело обрушился вес. Парень открыл глаза и увидел Харпер, улыбающуюся неприятно и вызывающе. Она схватила его за запястья и прижала их к матрасу. Затем ее влажный рот накрыл рот Курта, а сил вырываться больше не осталось. Сквозь затуманенный алкоголем и поцелуями мозг, парень заметил, движение на другой кровати, где Бриттани сидела на бедрах Блейна и буквально пыталась съесть его лицо. В ту же секунду Хаммел резко вырвался из захвата Харпер и перевернул ее, сам оказываясь сверху. Краем глаза он наблюдал за Блейном, пытаясь понять, почему теперь все чувствуется по-другому. Но что-то понимать, когда голова залита алкоголем, оказалось безуспешным. Одно он знал точно — сердце в его груди билось словно бешенное совсем не из-за Харпер. Пока звуки влажных губ, сталкивающихся друг с другом, заполняли комнату, за тонкой стеной, отделявшей маленький номер в мотеле от остального мира, послышался протяженный рев мотора.