Билет до Луны

      Теперь ритм у меня был просто бешеный. Я вставала на рассвете, умывалась и бежала в мастерскую. Там я работала до полудня. Где-то с двенадцати до трех солнце было слишком ярким, тени — слишком глубокими, работать с портретами было трудно. Поэтому я занималась ЗОТИ или чарами. Теоретическую часть я прослушивала во время работы, а практику отрабатывала днем. Примерно в три я быстро обедала и снова занималась реставрацией до позднего вечера. Потом я падала в постель и сразу же засыпала. Бусинка все дни проводила со мной, дедушку я видела только в обед. Он качал головой, но помалкивал. Один раз он спросил, зачем я себя загоняю, но я отмахнулась, сказав, что работа мне в радость. Так продолжалось до тридцатого августа. Я намертво вызубрила красивую тройку боевых заклинаний и множество наиболее часто применяемых чар. Особенно мне нравилось заклинание маникюра и хитрые чары гламура, по секрету переданные мне Гортензией. Она сама его придумала и никому не передала, потому что у нее были только сыновья, а невесток она терпеть не могла. Так что мне повезло. Рваное движение палочкой и слово «viriditatem» обеспечивали хозяйке свежий отдохнувший вид на три часа. В одиннадцать часов вечера тридцатого августа я закончила работу над последним портретом. Леди Гортензия и два Малфоя устроили мне овацию. Они отказались уезжать, пока я дома. Остальные портреты появлялись и исчезали, но мои друзья все время находились рядом. Я шутливо раскланялась, Бусинка приветственно мяукнула и Эндрю открыл шампанское. Шампанское пили все, даже Двушке и Бусинке досталось немножко. Дед налил им в блюдца, кошечка чихала и морщилась, но сделала вид, что лакает. Сова не сомневалась, выжрала все и уснула на столе. Мне подарили прыткопишущее перо и жемчужное колье. Перо было от леди Гортензии, колье — от Малфоев. В футляре нашлась записка. Абраксас Малфой уведомлял о своем почтении и уведомлял, что колье куплено специально для меня по требованию предков, Филиуса Малфоя и Януса Малфоя. Когда разбирала подарки, то расплакалась и благодарила. От меня отмахнулись, меня простили, мне улыбнулись. Мне приказали непременно писать письма, домовики будут читать мои послания, и писать ответ под диктовку адресатов. Леди Гортензия смеялась, что это будет похоже на переписку с неграмотной тетушкой из провинции. Я проводила домовиков, они унесли портреты друзей. Я задернула шторы, убрала в мастерской, выключила свет и тихонько прикрыла дверь за собой. На душе было легко. Я справилась, заработав за одно лето для семьи больше, чем за три предыдущих года.       Тридцать первого августа я спала до одиннадцати, небывалая роскошь. В двенадцать я сходила в парикмахерскую и придала волосам форму, обрезала секущиеся кончики. Теперь шевелюра меня радовала. Потом я лениво перебрала свои пожитки. Нашлась симпатичная холщовая сумка для занятий, на нее были наложены чары расширения пространства. Я украсила сумочку разноцветными бусинами, найденными в шкатулке в недрах швейной машинки. Я была полностью готова к путешествию. В последний момент вспомнила, что у меня нет переноски для Бусинки, но Гампа нашла мне отличную крепкую корзину где-то в кладовой. Я сшила нарядную новую наволочку для подушки, кошечка с удовольствием обнюхивала свое новое жилье.       На вокзал мы попали вовремя, снова воспользовались общественным камином, так что через стену проходить не пришлось. Я заняла купе подальше от головы поезда, дед занес багаж палочкой, мы расцеловались и он ушел. Я еду в Хогвартс, ну надо же! Рядом с платформой, битком набитой людьми, стоял алый паровоз. Табличка гласила: «Хогвартс-Экспресс, 11–00». В пустоте висела изящная чугунная арка с надписью сверху: «Платформа Девять и Три четверти».       Над головами оживлённо беседующих людей клубился пар, а под ногами у них туда-сюда сновали разномастные кошки. Совы недовольно ухали, заглушая болтовню и стук колёс тяжёлых чемоданов.       Мне было интересно угадывать, кто есть кто, но после фиаско с Малфоем я не доверяла своей интуиции. Хотя Лили Эванс узнала сразу. Видимо, из-за стойкой внутренней неприязни. Первые вагоны были уже забиты школьниками, — кто-то, высунувшись из окна, болтал с родными, кто-то сражался за свободные места. На перроне было людно. Я высматривала Эвана, но случайно заметила Северуса, он покорно тащил два сундука. Рыжая девушка радостно махала руками и приветствовала знакомых направо и налево. Снейп спокойно шел позади, ни на что не отвлекаясь. Носатенький мальчишка с трудом управлялся с двумя громоздкими сундуками. Я встала, привлекая его внимание, он кивнул и пошел ко мне. Нам нужно было обсудить эссе, так что мы заранее договорились, что пообщаемся в поезде. Я кинула на его поклажу чары облегчения веса, Северус заметил, но промолчал.       Бусинка дремала в своей корзине, Двушка кемарила на верхней полке, а Снейп устраивал багаж. Внезапно я увидела на перроне Эвана. Он шел с отцом, очень похожим на него пожилым человеком и почтительно его слушал. Стильная черная мантия с эмблемой Слизерина ему очень шла. Я отвлеклась на разговор со Снейпом и потеряла Эвана из виду. Северус полез в сумку за эссе и принялся рассказывать мне структуру работы. Объяснял он отлично, ничего не могу сказать. Я быстро втянулась и задавала множество вопросов. Снейп терпеливо объяснял. Забегала Эванс, даже не поздоровалась со мной и умчалась «к девчонкам». Северус проводил ее тоскливым взглядом и продолжил нашу беседу. Я поинтересовалась, якобы не зная: — Это твоя родственница? — Нет, это моя подруга. А почему ты решила, что она мне родня? Потому что я — полукровка? Я сделала вид, что задумалась: — Нет, я вообще не думала о твоем статусе крови. Просто так обычно ведут себя родственники — требуют безусловного подчинения и ничего не дают взамен. Дружба подразумевает обоюдное уважение и взаимные уступки, впрочем, как и любые человеческие отношения. Взаимовыгодный обмен и общность интересов — вот что сближает людей, по-моему. Только родня позволяет себе играть в одни ворота, они заранее уверены, мол, родственник все стерпит и никуда не денется. Иногда это действительно так и есть, приходится стискивать зубы и терпеть. Понимаешь, друга, который только требует и никогда не идет навстречу, в определённый момент пошлешь и не поморщишься, с родственниками так получается не всегда. Обстоятельства бывают сильнее нас. Так вот, насчет этой девочки. Она показалась мне твоей кузиной, потому что поставила тебя в известность, что посидит с подружками в другом купе. Она не просила тебя об одолжении, а просто сообщила. Друзья так не поступают. К тому же, она со мной не поздоровалась, то есть не проявила уважения к твоему собеседнику. Даже не ко мне, как к личности, а к тебе, понимаешь? Извини, что ответила так подробно, мне хотелось объяснить тебе логику моих умозаключений, возможно, ошибочных. Ну ладно, мы отвлеклись. Давай вернёмся к эссе. Снейп скрестил руки на груди: — Подожди. То есть со стороны кажется, что она позволяет за собой ходить, а я таскаюсь за ней, как слуга? Я неискренне отмахнулась: — Возможно, я сделала поспешные выводы. Может, мне показалось, что она тебя не ценит и не уважает. Извини. Он кивнул, но задумался. Я отвернулась к окну, чтобы Снейп не заметил довольный блеск моих глаз. Я собью сучку с золотого пьедестала в душе Северуса. Это я еще Мародерами не занялась. Поезд тихо тронулся, промелькнул вокзал, а мы все еще вели беседу. Постепенно мы заговорили о его домашнем задании, он благодарил меня за шикарную книжку по зельям, я разрешила оставить ее до Рождества. Еще бы, это была копия редкого трактата по зельям из библиотеки Блеков, за авторством самого Салазара Слизерина. Он так обрадовался, что чуть не кинулся обниматься, но остановился в последний момент. Чтобы сгладить неловкость, я стала выгружать заранее заготовленную снедь. Гампа отправляла меня, как на войну. У меня были термосы с чаем, с супом, целая жареная курица и огромное количество пирожков с картошкой. Северус начал отнекиваться, но я задала ему вопрос по зелью живой смерти, и он так увлекся, что незаметно хорошо пообедал.       Мы уже распивали чай с шоколадом, когда дверь открылась и в купе втиснулись несколько мальчишек. Я ждала мародеров, так что была наготове. Палочка скользнула мне в руку, я приготовилась дать отпор хулиганам. Первым делом, Янус Малфой заставил меня изготовить специальные ножны с резинкой на руку. Я прямо наяву услышала его голос, когда он объяснял, что иногда все решают секунды. Противники часто действуют нахраписто и быстро, важно быть быстрее. Какое счастье, что я послушалась его и приспособила футляр для палочки на рабочую левую руку. Растрепанный мальчишка в очках (олень, точно олень) презрительно процедил: — Что, Нюньчик, нашел себе подружку?       Смазливый брюнет в дорогой мантии цапнул со стола пирожок. Я молча отобрала пирожок и бросила его в мусорный пакет. Так же молча мы с ним стали буравить друг друга глазами. Ему это быстро надоело, и он направил на меня палочку. Северус вскочил и попытался закрыть меня собой. Это было благородно. Назревала драка. Мародеры оскорбляли Снейпа, а он все больше багровел. Я видела, что эти уроды выводят его из себя нарочно, чтобы потом сказать при разборках, что Снейп первым кинулся. Такого подарка им делать я не собиралась, поэтому громко завизжала: — Крыса! Тут крыса, ужас! — С этими словами я метко бросила в Поттера незакрытый термос с бульоном. Снейпа и себя я успела закрыть щитом, а вот мародерам не повезло. Горячая жидкость с кусочками вермишели и зелени залила все новенькие дорогие мантии, этого мальчишки стерпеть не смогли. — Дура, ты что сделала? — Они направили на меня палочки и начали атаковать.        Мысленно я вознесла хвалу своему нарисованному учителю и вырубила бузотеров старомодным, но весьма эффективным заклинанием. Ну как, понравилось, мальчики-мажоры? На шум высыпали дети из других вагонов, а я размазывала по лицу сопли и слезы, цепляясь за Снейпа и умоляя защитить меня от мерзкой крысы. Прибежали старосты и спросили, что произошло.       Я честно все рассказала, как я это видела. Мы спокойно беседовали в своем купе и кушали, когда неожиданно открылась дверь и в купе вломились чужие люди. С ними проскочила внутрь крыса, я с удовольствием описывала внешний вид крысы Петтигрю, как я помню его из описания в каноне. Крыс я очень боюсь с детства, поэтому схватила первое, что попалось под руку. В последний момент Поттер зачем-то подставился сам. Я хотела облить крысу, чтобы она убежала. Почему-то мальчишки приняли мой жест отчаянья за агрессию и начали со мной драться. Тогда я в состоянии аффекта выставила щит и ляпнула первое попавшееся заклинание, которое вспомнила. Редко используемое заклинание «Simul tie» пришлось к месту. Все это я рассказывала высоким истеричным голосом, периодически шумно сморкаясь в платок. К тому же, я лезла обниматься ко всем префектам, якобы в поиске утешения. Старосты решили поскорее сбежать от ненормальной девицы, так что забрали связанных гриффиндорцев и унесли. Мне никаких обвинений не выдвинули, Снейп сидел тихо и не отсвечивал, а злые выходки мародеров были хорошо известны. Когда все закончилось, я вздохнула, вытащила пудреницу и начала приводить себя в порядок. Нет, одной пудрой мордашку не поправить. Пришлось идти в туалет и умываться.       Когда я вернулась, то увидела в купе взбешенную рыжую девицу, которая выговаривала Снейпу на повышенных тонах, что «он снова вляпался». Я вошла и весело сказала Северусу, что все нормально, потом молча сдвинула хамку со своего места, уселась и углубилась в первую попавшуюся книжку. Я исподволь разглядывала роковую красотку. Лили Эванс была хороша. Красивая зеленоглазая девушка, с роскошной гривой рыжих волос и веснушками на щечках. Фигура у нее вполне себе оформилась, талия была тонкой, грудь — налитой, задница — практически бразильской. Да уж, вокруг таких девиц всегда разгорались нешуточные баталии. Везет мне на недругов с большими попами. Девица набрала полную грудь воздуха и разразилась гневной тирадой о невоспитанности и отсутствии манер. Я подчеркнуто обратилась к Снейпу: — Дорогой кузен, не хочешь ли чашечку чая? Снейп удивленно моргал на меня чудесными черными глазами, а я невозмутимо расставляла на столе термос и две чашки. По-прежнему демонстративно игнорируя Эванс. Я предложила Северусу чашку чая, он молча отхлебнул горячего напитка. Лили выскочила из купе со словами: «Ты еще пожалеешь», обращенными к юноше напротив меня. Он аккуратно закрыл дверь на защелку и обратился ко мне: — И что это было, Пандора Гамп? Я степенно поставила чашку на столик, разгладила складочки на юбке и ответила: — Это была демонстрация разницы в воспитании, Северус Снейп. Терпеть не могу крыс и мародеров. Эти мародеры раздражают меня с момента поступления. Появилась удобная возможность щелкнуть их по носу, я ею воспользовалась. Он уточнил: — Я понял. Надеюсь ты понимаешь, что они будут мстить. Я спрашивал, почему ты назвала меня кузеном. Я сделала вид, что удивилась: — Северус, все маги между собой в родстве. Принцы и Гампы несколько раз пересекались за последние пятьсот лет, да у нас с тобой полпоезда — родня. Поэтому ты мне — кузен, а твоя Эванс — никто. Я хотела бы знать, что у меня есть родственник в школе. Так что принимай старшую сестру. Знаешь, многие не говорят о родстве, потому что боятся за свои деньги. Мне от тебя деньги не нужны, у меня их тоже немного, так что мне хочется быть кузиной просто так. Я тебя еще с дедом познакомлю на Йоль, если приедешь к нам на зимних каникулах. У меня мировой дед, он тебе понравится. Мне не терпится показать тебе мастерскую. Там так красиво! И у нас есть большая лаборатория специально для зелий, говорят, что мама увлекалась. Ну как? Интересно? Неожиданно Северус улыбнулся: — Ты напористая, кузина. Хорошее слово — кузина. Пока мне не очень везло с родственниками. Ладно, давай попробуем. Слушай, научишь меня тем заклинаниям, которые ты использовала? И знаешь, я еще те книжки не дочитал. Позже отдам, хорошо?       Я милостиво разрешила, и мы принялись разбирать ту связку заклинаний, которую я использовала для обезвреживания мародеров. За этой увлекательной беседой мы провели остаток пути. Лили в купе не вернулась, прислала подружку за сундуком. Я вышла из купе, чтобы дать возможность Северусу переодеться. Новая выглаженная мантия ему очень шла. Я попросила разрешения и завязала галстук Снейпа по-другому. Я умею завязывать галстуки, жених любил покрасоваться. Выучила в интернете пару способов. Так что Снейп выглядел респектабельно и солидно, когда мы приехали. Я быстро накинула мантию поверх одежды, отправила Двушку в школьную совятню, прихватила корзину с Бусинкой и вышла вслед за галдящими учениками.       Про фестралов я знала заранее, поэтому захватила с собой немного тонко нарезанного сырого мяса. Демонического вида лошади мирно ждали, запряженные в черные кареты. От удивления я прикусила губу, хотя ожидала их увидеть. Боль заставила меня поверить в реальность происходящего. Фестралы показались мне похожими на собаку Баскервилей в одноименном фильме. Я подошла к двум лошадкам, ласково погладила их и скормила им мясо. Мне доверчиво потыкались в подставленную ладонь, поблагодарили таким образом. Поскольку я прошла в самый хвост длинной вереницы карет, никто не обратил внимания на мои чудачества. Бусинка сидела рядом в корзинке, когда я устроилась в карете, она перепрыгнула мне на руки и задремала. Я заметила, как мимо промчались помятые мародеры, но меня не заметили. Теперь мне надо следовать совету Грюма, мой девиз «Постоянная бдительность», и это — не фигура речи. Вместе со мной ехали три девушки, они спорили о чем-то всю дорогу, восхищались каким-то певцом. Мы подъехали к воротам и нестройной гурьбой прошли сразу в Большой Зал. Хогвартс производил впечатление. Он выглядел величественным и надежным, этакий оплот спокойствия в бушующем море жизни. Пока я шла вслед за всеми в зал, то поглаживала каменные стены. Они были холодными и старинными, это мне нравилось.       Я села на дальнем краю стола, прямо под сине-бронзовым знаменем факультета. Нужно сказать, что больше всего учеников сидели за столами Гриффиндора и Слизерина, у нас и у барсуков было больше свободных мест. Количество студентов впечатляло. За каждым столом размещалось человек по сто, не меньше. Рассмотреть что-либо, кроме огромного количества черных мантий и остроконечных шляп было практически нереально. Форма различалась только цветом галстука и нашивкой. Профессора уже сидели за своим столом на своеобразном подиуме, там же я увидела богато расписанную трибуну для выступлений, а перед ней табуретку со знаменитой шляпой.       Дети шумели и разглядывали друг друга, хихикали и перекрикивались. Многочисленные свечи давали приятный теплый свет, зачарованные светильники на стенах тоже горели ярко. Вместо потолка было видно звездное небо и молодой месяц, в зале царило ощущение волшебства. Я поздоровалась со всеми, отвечали выборочно. Потихоньку я вытащила тетрадку и карандаш и принялась делать наброски. Несколькими штрихами набрасывала контуры лиц учеников и делала короткие подписи. Я поймала мимолетный взгляд Снейпа и улыбнулась ему. Он отвел глаза и уткнулся в книжку. Прекрасная идея, я вытащила трактат по зельям и тоже сосредоточилась на чтении. Шляпа спела песню про четырех славных основателей и великую идею, голос у нее был визгливым, а текст — нудным и нравоучительным. Началось распределение, я хлопала вместе со всеми, не отрывая глаз от увлекательного учебника. Мне было смешно и странно находиться среди подростков. Дома этого не замечалось, но тут я почувствовала себя столетней старушкой рядом с внуками в песочнице.       Наконец, последняя девочка отправилась на Гриффиндор, шляпу убрали, директор выскочил вперед и коротко поздравил всех с началом нового учебного года. Он объявил, что в школе будет проведен зимний бал, причем участвовать разрешил только трем старшим курсам. Зато более юные ученики получили два лишних дня каникул. Это примирило недовольных детей с несправедливостью окружающего мира.       На столе появилась еда, но я наелась запасами в поезде и очень хотела спать. Верная сумка была у меня с собой, так что я набрала пирожков про запас и вяло ковырялась в тарелке, ожидая окончания праздника. Когда пришло время идти в гостиную факультета, я едва не падала от усталости. Я жутко боялась потеряться, но Бусинка уверенно тащила меня вперед. Движущиеся лестницы тоже напрягали, но остальные подростки вели себя спокойно, никто от ужаса не орал. Пришлось тоже стоять, как будто так и надо. Привидение факультета, Елена Равенкло, гордо и задумчиво пролетело над учениками и растворилось в стене. Мне показалось это игрой на публику. Если ей все равно, пусть скорбит где-нибудь в пыльном уголке, да в том же туалете Миртл, а если ее тянет социализироваться, нечего строить из себя обиженную на весь свет. Мы поднялись по винтовой лестнице и постучались в дверь. Дверной молоток в виде орла задумчиво поинтересовался, у чего нет ни начала, ни конца. Ответ ему озвучили, дверь распахнулась. Гостиная была просторной, большой камин весело трещал поленьями, многочисленные диваны, кресла и пуфики были обиты сплошь синей бархатной тканью и составляли симпатичные композиции. Большие книжные шкафы тянулись от пола до потолка, а из окон открывался великолепный вид на горы и озеро. Лестницы в спальни находились по бокам уютной комнаты. Бусинка показала мне направление, я устало обрадовалась, что цель близка. На каждой двери висел список проживающих, так что я нашла свою комнату быстро. Как выяснилось, в комнате нас обитало трое.