Железный капитан

В каюте капитана, на «железной победе», было темно. Виктарион не мог сказать день сейчас или ночь. С момента победоносного сражения с юнкайскими войсками он ни разу не сомкнул глаз — его мучила бессоница. Он отказался от любезно предоставленных ему сиром Барристаном покоев в пирамиде и вернулся в привычную обстановку на корабле. Закаленному в боях и плаваниях капитану не имело значения, где спать, однако корабль за многие годы стал частью его самого и, находясь за его приделами, он начинал чувствовать себя лишенным чего-то. Однако даже возвращение на корабль не помогло ему обрести покой, ни на секунду. Левая рука чертовски болела, а вместе с ней, казалось, проснулся каждый шрам, полученный с самого первого сражения, но не физическая боль мучила великого капитана, к ней он давно привык, его раздирали сомнения. Победа над войском противника далась ему проще, чем он ожидал — рабы обратились в бегство, увидев силу и бесстрашие железнорожденных. Вулф одноухий, руководивший авангардом, отдал жизнь за эту победу. Виктарион, в некоторой степени, завидовал ему, Вулф обрел покой в чертогах утонувшего бога, покой так не хватавший капитану. В тот момент, когда его корабль вошел в залив, он увидел драконов. Драконы, привлеченные шумом сражения и пролитой кровью, парили в небе и периодически выхватывали людей из гущи сражения. Это было зрелище невероятной красоты и такого же ужаса. Виктарион застыл.       Много раз он представлял этот момент, момент, когда он впервые увидит драконов, однако никакая фантазия даже близко не походила на то, что предстало перед его взором. Существа, находившиеся в воздухе, были величественны, в каждом их движении, в каждом взмахе крыльев было нечто завораживающие. Виктарион неотрывно смотрел на зелено-золотого дракона, он был больше своего собрата и его покрывала запекшаяся кровь, а из левого бока торчало брошенное кем-то копье. На несколько мгновений их взгляды пересеклись, не смотря на достаточно большое расстояние, Виктарион увидел огромный глаз дракона, этот глаз пожирал взглядом капитана, у него закружилась голова и покосились ноги. Но уже через секунду дракон ринулся вниз, выбрав следующую жертву. Уже через мгновение Виктарион пришел в себя и отдал приказ трубить в рог. Первым, по его приказанию за рог взялся мальчишка. Зловещий вопль рога прошелся от кораблей и до самых стен Миерина и был сродни удару молота по наковальни. В мгновение ока затихло все. Звон мечей, вопли раненых, треск ломающегося требушета, крики военачальников, из мира исчезло все, кроме нескончаемого, давящего, исполненного боли, ярости и ненависти ко всему живому голосу древнего валирийского рога. Мальчишку оттащили от рога и бросили на палубу, он так и не очнулся. Следующим в рог дул бастард бастарда. Виктарион не мог пошевелиться, звук рога захлестнул весь мир. Драконы, чувствовавшие себя богами в этом сражении, были отброшены назад и прижаты к земле. Третьего вопля Капитан уже не слышал… После этого исход битвы был предрешен, на берег высадились основные силы железнорожденных потеснили юнкайцев к миэрину, а войска города, ровные ряды безупречных. И конница наемников разбили рабские легионы. Победа мало что принесла Виктариону, королева пропала, драконы скрылись в руинах города. Команда также радовалась победе не долго, когда Капитан увидел, что по городу скачет сизая кобыла, он запретил своим людям уходить с берега. Из города прислали запасы еды и вино, и к вечеру вся команда была пьяна.       Виктарион лежал на своей кровати и размышлял. Флотоводец возненавидел своего брата после того, как тот изнасиловал его жену и предоставил ее убийство Виктариону. Однако братьев всегда разделяла пропасть. Поэтому действия Эурона были не понятны для капитана. Почему он отдал ему рог и отпустил одного к самой красивой в мире женщине? Это было глупо, но его брат никогда не был глупым, у него было множество качеств: храбрость, жестокость, безрассудство, но только не глупость. Эурон всегда отличался от всех сыновей их отца, он был близок по характеру к Бейлону, но даже его он во всем превосходил, он был куда более жестоким, куда более талантливым правителем. И Виктарион никогда до конца не понимал действий своего брата и одновременно им восхищался и ненавидел. Со временем его ненависть стала такой сильной, что от убийства его сдерживал лишь страх перед богами. Кроме того капитана заботил Моккоро и его красный бог, жрец проявлял все больше сил с каждым днем, а в непосредственной близости от драконов его силы выросли стократ, в бою он стоил десятерых и никто не устоял перед ним, он буквально горел во время сражения. Капитан видел, как арбалетный болт, попавший в служителя красного бога, и который должен был раскроить ему череп, буквально превратился в пепел при приближении к Моккоро. Все эти наблюдения не давали Виктариону покоя, в силе Р'глора сомневаться более не приходилось, этот бог был весьма могущественным. Но значило ли это, что утонувший бог, которому тысячелетиями поклонялись его предки, был, как говорит Моккоро раб великого иного? Капитан не мог в это поверить, ах, если бы Эйрон был рядом, он мог бы все объяснить, он мог бы.       Виктарион оттолкнул от себя обнаженную смуглянку и вышел на воздух. Были сумерки. Капитан ненавидел это место, даже в такое время здесь было чертовски жарко, слишком жарко, чтобы жить, а море было не таким как дома, штормы налетали неожиданно, а вода была прозрачно голубой, повсюду витали мошки. Туман, пришедший с моря, скрыл от глаз ненавидимый капитаном берег, исчезли кирпичные стены города, уродливые остовы требушетов, исчезли пирамиды и пустынные берега. Однако по-прежнему были слышны вопли страдающих юнкайцев в предсмертной агонии, сир Барристан проявил снисхождение, позволив им уйти, однако было ли это милосердно? Те, кто еще стоял, ушли в первый же день, но тысячи были не способны идти и они умирали, от болезней или ранений. Не смотря на то, что битва завершилась несколько дней назад кровь проливалась достаточно часто, конфликты и столкновения за еду и припасы казались догорающими остатками прежней войны Заходящее солнце окрасило туман в кроваво-красный цвет, а пламя костров разведенных жрецом бликами играло в тумане. Некоторые члены команды сидели рядом с костром и слушали молитвы Моккоро, после битвы у него у него появились последователи. Виктарион сошел с корабля по трапу и ступил на землю, после покачивающейся палубы галеры стоять на твердой и недвижимой земле было непривычно. Позвав Моккоро, капитан двинулся навстречу его костру. — Вас беспокоит рука, лорд-капитан, — нараспев спросил Моккоро? Лорд-капитан проигнорировал вопрос. — Победа осталась за нами, как ты и предсказывал, но королева пропала, а драконы скрылись в своих пирамидах! — Королева вернется, милорд, вам нужно лишь ждать. — Ждать?! Я проплыл через весь мир, вступал во множество сражений, приносил жертвы двум богам, а ты просишь меня ждать? — Я видел королеву в пламени, она оседлала дракона, она придет к вам я видел, а что касается драконов, они увидели, кто представляет силу, кто способен осадить их. Вам необходимо встретиться с ними лицом к лицу. Виктарион не удостоил жреца ответом. — Я помолюсь, чтобы владыка света даровал вам покой, мой капитан, — сказал Моккоро. — Помолись лучше о скором возвращении моей невесты, — ответил Виктарион и отправился обратно к кораблю. Однако около трапа жрец его догнал. — Я прошу у вас разрешения сжечь павших в бою, болезнь распространяется, а это поможет ее остановить. Флотоводец пришел в замешательство. По всем обычаям павших следовало предать морю, предать утонувшему богу, чтобы они попали в его чертог и пировали до конца времен, но Моккоро настаивал, что лишь огонь поможет избежать эпидемии в лагере. Виктариону был готов поклясться, что языки пламени, вытатуированные на щеках жреца пошевелились. — Делай, что считаешь нужным, на рассвете мы пойдем в город, нельзя терять времени, к возвращению Дейенерис я должен оседлать дракона. Моккоро кивнул, развернулся, зашуршав красным одеянием и скрылся в тумане. Через несколько минут капитан услышал его пение, его голос всегда был низким, а в тумане звучал как из колодца. Виктарион не знал Валирийский, но пение было надрывным и создавалось впечатление, что жрец плачет. От возвращения в душную каюту у Капитана закружилась голова, и он опустил руку в ведро, вода зашипела и начала испаряться. Виктарион откинул голову и закрыл глаза, ему предвиделось множество теней, его брат- эурон, жрец, Драконы и девушка необыкновенной красоты с серебреными волосами. В эту ночь Виктарион уснул.