Его собственное солнце

- Никогда не поверю! Звонкий девичий голосок прозвучал на всю комнату. Балерины, как обычно, собрались в кучку и пугали друг друга страшилками о том, кто наводил ужас на весь театр «Opera Populaire». - Алекс, ты бредишь! – одна из девушек поднялась с дорогого ковра, на котором были вытканы розы всех возможных сортов, и подошла к стоявшей в дверях хористке. Александра попала в оперный театр, будучи еще ребенком. Мама всегда хотела, чтобы девочка развивалась, занималась чем-то еще, кроме учебы, которая, к слову, стоила немалых денег. Правда, обучение вокалу в театре стоило еще дороже, но женщина была готова платить за обучение дочери искусству. Маленькой девочке всегда нравилось бродить по закоулкам и подмосткам театра после репетиций, пока мать не приходила за ней, чтобы отвести домой. Иногда малышке казалось, что в театре живет кто-то необыкновенный, и все это место точно наполнено волшебством. Театральные декорации были ее собственным маленьким миром. У каждого животного или чучела было свое имя. Александра любила гулять по искусственным зарослям, представляя, будто она гуляет по настоящему лесу. К сожалению, в Париже это была ее единственная радость. Да и эти прогулки длились недолго – обычно не больше сорока минут, пока не приходила мама. Когда девочке исполнилось тринадцать, ей позволили поселиться в пансионе на той же улице Скриб, и теперь никто не ограничивал время ее пребывания в здании театра. Жизнь в пансионе кардинально изменило представление Александры об искусстве. Во-первых, она увидела, как царственные и ведущие себя, будто французская королева, балерины на самом деле обыкновенные распутницы, а многие еще и не брезговали алкоголем. Во-вторых, директора театра совершенно не заботились о театре. Их интересовали лишь деньги, которые можно было получить за новую премьеру. Когда девушке исполнилось семнадцать, театр перекупили двое господ, которые, судя по их словам, сделали свое состояние на чистом мусоре. Теперь они решили продолжить «делать деньги» на искусстве. Мерзость… Но, если верить артистам, особенно балеринам и хористкам, все это время театр находился под защитой великого мастера. Мастера, который по-настоящему владел этим зданием и всем, что находилось в нем. Они искренне верили, что однажды Призрак Оперы доберется и до них самих. Александра же ни в какого «призрака» не верила. Она считала все происходящее лишь стечением обстоятельств. - Кристин говорила, что ей являлся Ангел Музыки, - робко проговорила подошедшая подруга. - Алиса, Кристин – несчастный ребенок, рано потерявший родителей. Тут уж, кому хочешь, привидится хоть кто-то близкий, - грустно улыбнулась девушка и заправила за ухо прядь длинных темно-каштановых волос. – А я уверяю, никакого Призрака Оперы не существует. Мы все одержаны ужасом на протяжении нескольких лет. Но так никогда никого и не увидели. - Может быть, потому что он призрак? – язвительно поинтересовалась одна из подвыпивших девушек. - А может быть, потому что никакого призрака не существует, - повторила свои слова хористка и покачала головой. – Каждый раз он просит нас оставить ему пустой пятую ложу. Но туда никто не приходит. Сегодня была премьера «Фауста». Вы видели кого-нибудь в пятой ложе? Лично я нет. - Ты просто пытаешься доказать невозможное, - покачала головой подруга и погладила девушку по плечу. – Я прошу тебя, иди спать. Ты все равно ничего не докажешь. Он существует, можешь спросить у кого угодно, даже у Буке. Он рассказывал, что сам лично видел человека в черном плаще и белоснежной полумаске из фарфора. А еще раз – того же самого человека, но уже в персидском одеянии. Жозеф говорил, что Призрак приехал в Париж из Персии, но как именно он попал сюда – неизвестно. Все знают лишь то, что он отвратителен, страшен и является настоящим исчадием Ада, которое похищает девушек, которые хоть раз осмелятся заглянуть в его логово. А что он делает с ними, лишь Господу известно, но с тех пор ни одной из них никто не видел! - Буке известный сказочник, - качнула головой та. – Что ж, раз вы все уверены, что я сошла с ума, тогда я спущусь в подвал и докажу вам, как все мы ошибаемся. - Ты окончательно спятила! – Алиса схватила Александру за руку. – Алекс, я не пущу тебя. Он ведь убьет тебя! - Забыла? – усмехнулась девушка и приложила кончики пальцев к виску. – Держи ладонь на уровне глаз, и тогда тебе ничто не страшно. Она вырвала руку из железной хватки балерины и ушла в свою комнату. Кристин рассказывала, что Ангел приходил за ней. Он помог ей пройти через зеркало в своей комнате. С него-то Алекс и решила начать свое расследование. - Черт… не поддается, - прорычала хористка, когда тяжелая рама в очередной раз не сдвинулась с места. Значит, этот способ придется исключить. Кратчайший путь в подвал лежал через костюмерную. Раньше в подвале хранились старые декорации, но после того, как пропал один из рабочих, все самое необходимое вынесли. Костюмерную же, увы, перенести не смогли. В здании театра не было больше ни одной комнаты, в которую можно было бы вместить все костюмы – как исполнителей главных ролей, так и простых танцоров и хористов. Проникнуть в костюмерную не составляло ни малейшего труда. Комнату редко запирали на ключ, несмотря на все предупреждения со стороны руководства. Никто не верил, что кому-нибудь на самом деле понадобится выкрасть костюмы. Девушка заметила висевший на стене костюм. Он был создан из газовой ткани небесного цвета и украшен драгоценными камнями. Этот костюм шили к премьере «Саломеи», которая почему-то так и не состоялась. Кажется, представители религии сочли данную оперу чрезмерно жестокой и богохульной. Но почему-то девушке захотелось хотя бы одним глазком взглянуть на себя в этом костюме. Возможно, подействовали сказки Буке о Призраке, приехавшем из Персии. - Господи, какая чушь! Но костюм сидел великолепно, и Алекс решила, что не случится ничего страшного, если она пройдется в нем до якобы существующего подземного озера и обратно. Спуск был крутым, а через некоторые полностью разбитые ступени приходилось перескакивать. Пару раз девушка едва не упала с лестницы, потеряв равновесие в почти кромешной темноте. Неожиданно под ногой она почувствовала что-то очень похоже на шнурок. - Крыса! – взвизгнула Алекс и попятилась назад. Но было уже поздно. Девушка стояла на берегу настоящего озера. Над его водой клубился туман, густой и матовый, точно молоко. Алекс опустилась на колени и тронула рукой воду. Та была холодна, словно лед. Неудивительно, если кто-то уже покоится на дне этого феноменального водоема. От такого холода наверняка сведет судорогой все конечности, а подземный ключ потащит вниз. Рядом с берегом стояла лодка. К носу ее был прикован фонарь, который почему-то горел, будто бы ждал кого-то. Свеча в фонаре уже сгорела наполовину, а потому размышлять не было времени. Александра слегка подтолкнула лодку и прыгнула в нее прежде, чем течение понесло ее в противоположном направлении. Девушка взяла весло и поплыла в сторону небольшого островка, который виднелся ей на горизонте. *** Эрик изогнул бровь, так и не коснувшись клавиш рояля, и, помолчав еще несколько минут, беззвучно закрыл его, в задумчивости любуясь мрачным мрамором тускло освещённой пещеры, скрестив руки на груди. Последнее время он отчетливо предчувствовал подвох - что-то жалкое и небольшое, что может крупно пошатнуть его власть над оперой. И вот теперь предчувствие того самого подвоха стало куда ощутимей и явственней. Его оставило вдохновение. Дурной знак для тех, кому выпадет несчастье оказаться сейчас поблизости. Он чувствовал присутствие кого-то, не мог теперь и в одиночестве отложить прохладный фарфор маски, сыграть мелодию погромче или уснуть на постели. Вторую ночь Эрик дремал сидя у чёрного входа в подземелье, не выпуская из одной руки веревки, а из другой серебряной рукояти револьвера. Чувство, что кто-то незнакомый, так или иначе, забредет к нему без стука и спроса, не покидало разгоряченной головы, и, возможно, он силой бы вышиб эти нелепые внезапные убеждения, если бы за час до вчерашнего представления до него не донесся шепот и смех пары едва знакомых на вид девиц, явных модниц и сплетниц, от щебетания которых начинала раскалываться голова. Правда, в этот раз от них донеслось кое-что интересное, заставившее его окончательно увериться в правоте своих предчувствий. - Она всегда отличалась дерзостью, а теперь убеждает всех, что никакого чудовища в маске не существует! Наверное, хочет, чтобы он ее первой сожрал! - с нижнего этажа донеслось довольное хихиканье и притворное рычание. Девушки строили пальцами тени на темной стене и дразнили друг друга страхом. - И не говори. Смелая и глупая. Как будто первый день здесь. - Ох, побежали, Кэти. Не хочу опоздать или повстречать это чудище! ..Эрик усмехнулся, припоминая завуалированный притворными смешками ужас в их голосках. Но привычка отпугивать давно не приносила ничего кроме торжества власти и удовольствия, и дерзкие заявления их о том, какой он уродец, его волновали очень и очень мало. Интереснее всего теперь было, кто же это такая, смеющая брать его власть под сомнение. Что там власть, это глупое незнакомое создание усомнилось в его существовании! «Хотел бы я взглянуть на это ходячее недоразумение», - мрачно хмыкнул мужчина про себя, откупоривая почерневшую от времени бутылку вина и делая несколько глотков из небольшого кубка на столе рядом с инструментами. *** Лодка медленно проплывала по глади подземного озера. Невысокие волны мягко бились о ее борт, оставляя свои влажные поцелуи. Александра поежилась, чувствуя, как в подземелье становится все холоднее. Повсюду горели свечи в высоких резных канделябрах. Их мерцающий свет создавал какую-то особую атмосферу. Если бы Александра была девушкой опытной, то она бы даже сказала, интимную. Но, в отличие от других девушек, она никого не подпускала себе ближе, чем на пушечный выстрел. «Я всегда успею потерять невинность. А вот подарить самую главную часть себя любимому и по-настоящему значимому человеку уже могу не успеть», - говорила она, когда ее спрашивали, почему она до сих не приняла ухаживания какого-нибудь обаятельного танцора. Сердце девушки замирало в ее груди. Оно будто чувствовало, что хористку ждут перемены. Правда, пока ни сама Алекс, ни ее сердце не знали, будут ли эти перемены к лучшему, или наоборот. Наконец, лодка мягко причалила к берегу островка. Как и всюду, здесь горели свечи. Казалось, их были тысячи и даже миллионы. На минуту девушка подумала о красоте звездной ночи, только очень условной и уменьшенной до размеров подвала. Впрочем, подвал был весьма немалого размера. Алекс всеми силами старалась запомнить дорогу, чтобы не заблудиться на обратном пути. «Это просто совпадение, здесь никого нет, наверное, тут кто-нибудь отдыхает, но сейчас его нет…» - некогда дерзкая девушка вмиг превратилась в маленького пугливого ребенка, у которого опять под ногами пробежала еще одна крыса. - Господи! – несдержанно воскликнула Алекс и повернулась, чтобы уйти, как вдруг заметила что-то, что привлекло ее взор. Чуть поодаль находилось нечто, отдаленно напоминавшее жилище. Причем, судя по всему, в нем действительно уже на протяжении определенного количества времени, кто-то жил. Побоявшись встретиться с хозяином, но при этом еще больше боясь увидеть очередную крысу, Алекс замерла на месте, не зная, куда ей идти – вперед или повернуть назад. «Но что я сделаю, когда вернусь назад? Расскажу, как побывала здесь, но никого не увидела? Да они же меня на смех поднимут! Я обещала, что найду доказательства, что никакого Призрака Оперы не существует, и я им их принесу!» - одернула себя в мыслях девушка. Хористка прошла вперед и оказалась в комнате. Комната эта была, надо отметить, весьма условная. Из предметов мебели здесь был лишь один потертый стул, правда, музыкальный. Он стоял перед огромным роялем с несколькими трубами, приделанными к нему кем-то, очевидно, саморучно. Возможно, обладатель столь странного инструмента хотел создать некое подобие органа. На крышке рояля стояла початая бутылка вина. Капелька напитка на ее горлышке подсказывала, что кто-то недавно откупорил сосуд и вкусил «Château» 1850-ого года. Девушка осмелилась пройти чуть дальше. Ее взору предстала кровать в форме черного лебедя, устланная красным шелком. Рядом сидел мужчина лет тридцати восьми и мирно дремал. Впрочем, мирным не назовешь сон человека, который в одной руке сжимал веревку, а в другой поблескивавший своим серебром в тусклом свете свечей револьвер. Неподалеку от него стоял пустой бокал, на дне которого виднелось несколько бордовых капель, что давало ключ к разгадке, кто пил то самое вино, и кому принадлежало это жилище. Алекс опустилась перед мужчиной на одно колено, желая внимательно разглядеть его. Свет упал прямо на лицо незнакомца, и девушка отдернулась в ужасе. Половина лица мужчины была закрыта белоснежной полумаской. - Призрак… - едва прошептала Александра. Ее взгляд сфокусировался на спящем. Удивительно, как простой человек мог ввести в такой ужас весь театр и почти весь город. Особенно сейчас, когда он спит и выглядит таким миролюбивым… если не считать веревки и револьвера. - Кристин…- прошептал мужчина во сне. Алекс нахмурилась. - Ангел Музыки, - еле слышно фыркнула она. - Поцелуй меня…прошу…- прошептал «призрак». На его лице проступили морщины. Было видно, что ему снится что-то очень плохое. - Что ж… никто не поверит мне, даже если я расскажу…- вздохнула девушка и, наклонившись, осторожно коснулась своими губами губ незнакомца, совершенно забыв, где она, с кем и в чем. *** Надо сказать, за последние дни Эрику удавалось поспать мало, и неудивительно, что после вина его потянуло прилечь по-человечески. В полумраке тревога и раздумья медленно начали ускользать от него, а он и не пытался удержать их. Рядом он чувствовал привычное оружие, и этого было достаточно для того, чтобы устроиться поудобней, мысленно отослав всех недображелателей в ад, незаметно задремав. На этот раз ему ничего не снилось. Ни погоней, ни теней прошлого, ни размытых цыганских рож и клеток. Только мягкая пустота, поглотившая тело, и приятная для слуха бесконечная тишина. И, кажется, музыка. Тихая-тихая, так далеко. Затем растворилась и она. Ресницы Эрика чуть дрогнули от тепла, внезапно скользнувшего по огрубевшему лицу. Он все ещё не мог очнуться, но так явственно ощущал этот взгляд во сне, что и просыпаться не хотелось. Он знал, что это пришла она. Не совсем, конечно, уверен, но даже другая, похожая на Кристин девушка, в полутьме показалась чудесно красивой. Она?.. Или, все же, нет?.. Он, кажется, попросил поцелуй. Какая же дерзость. Но это был сон, а во сне возможно все, и отчего же тогда не попросить этого двойника его надежд о самом сокровенном? Если это сон, он сейчас оборвется. Пусть поцелует, и все будет кончено, хрупкий силуэт и ласковые губы растают, и он очнется в одиночестве. Но она поцеловала, и мягкие локоны волос невесомо коснулись его щек, смешно щекоча, и тепло губ не ускользало, воображаемая красавица стала куда ощутимее и теплее, сон настойчиво не хотел кончаться. Эрик окончательно проснулся, приоткрыв глаза, не разрывая осторожного мягкого поцелуя. Он погладил ее волосы дрогнувшей рукой, убеждаясь в реальности все больше, и оттого все больше недоумевая. Нет, рядом присела вовсе не Кристин, и целовала его не она, но эта незнакомка была ни чуть не хуже, а только более загадочней и неуловимей, чем его ученица. - Кто ты? – наконец, кашлянул он, растерянно и мягко рассматривая старинное арабское одеяние, так удивительно украшавшее тонкую фигурку ещё совсем ребенка рядом с ним. Он не мог не согласиться в мыслях, что чудесным образом возникшая мадемуазель исключительно прекрасна, и дыхание странным образом участилось от ее прикосновений.. Но откуда она и зачем это сделала? Очарованно наблюдая за ней, ему не верилось, что раньше он мог видеть ее в опере. Ее.. Нет, точно нет. А ведь казалось, ему знакомы здесь все. *** Заметив, что спящий незнакомец очнулся, Александра отпрянула, хотя совершенно скрыться ей не удалось. Незнакомец взял ее за руку, и с его губ сорвался бархатистый голос, который окутывал разум во что-то теплое, клубился вокруг каждой мысли матовым туманом озера и заставлял совершенно позабыть обо всем на свете. «Кто я…» - размышляла девушка, закусив губу и не зная, что ей делать и говорить. - Я… Алекс…андра, - не придумала она ничего умнее, слегка помедлив с тем, чтобы назвать собственное имя полностью. Конечно, одно оно объясняло многое. В конце концов, ей казалось, что великий Призрак Оперы должен знать всех в своем театре. Но заметив непонимание в глазах мужчины, Александра осторожно добавила: - Я живу в театре… я хористка из основного состава труппы… Зеленые глаза незнакомца очаровывали ее не хуже его голоса. Хоть мужчина ничего и не говорил, девушке почему-то совершенно не хотелось никуда уходить. Напротив, ее не покидало ощущение, что она совсем скоро останется здесь навсегда. И не противилась этому. - Странно, не думал, что наверху сегодня репетиция «Саломеи», - с ноткой улыбки заметил Эрик, внимательно проследив за растерянно-смущенной девушкой. Возможно, он бы теперь и был рад сделать заслуженный комплимент, что ткани ей очень к лицу, если бы не пришедшая в голову догадка, кем бы могла быть эта самая Александра. Но так быстро себя ему не хотелось выдавать. К тому же, план грубого унижения особы, отрицавшей его существования, отпадал - впервые Эрик оставался столь благосклонен, повинуясь лишь глубокой симпатии, неожиданно пронзившей его после всего одного поцелуя. - И как Вы попали сюда, дорогая? - чуть улыбаясь, осведомился он, чувствуя, как красавица теряется под его взглядом, и теперь уже специально не отказывая себе обвести ее взглядом лишний раз. «Уверен, она очень красиво танцует», - мельком подумал Эрик, бросив взгляд на стройные ноги в золоте воздушного одеяния. Определенно, было ошибкой упустить ее из виду раньше. - О, нет! – поспешила заверить мужчину хористка, которая все больше и больше смущалась под жаром взгляда двух изумрудных глаз. – «Саломею» запретили, и теперь этот костюм вряд ли кому-то пригодится… я… - девушка замялась, но все-таки решила признаться. – Я захотела надеть его, потому что он мне просто очень понравился. Я его верну, обязательно, костюмеры не узнают, что его кто-то трогал, я обещаю… если, конечно, Вы никому не скажете, месье… Последнее обращение вырвалось само собой. Александра начала испытывать какой-то благоговейный страх перед этим незнакомцем. В конце концов, если это на самом деле был Призрак Оперы, а это наверняка был именно он, то в его руках находилась жизнь каждого артиста этого театра, каждого рабочего. В том числе, и ее собственная жизнь. И дерзить сейчас и бахвалиться, как перед остальными хористками и балеринами, не следовало. - Я пришла сюда сама… через дверь в костюмерной… потом приплыла на лодке, - девушка бросила беглый взгляд на лодку, по-прежнему стоявшую на берегу. Наконец, она набралась смелости и сказала довольно громко: – Я пришла сюда, чтобы убедиться, что никакого Призрака Оперы не существует, и это все детские сказки, чтобы держать в ужасе всю труппу. «Какая же она робкая», - все думал Эрик, наблюдая за этими тихими смущенными оправданиями, которые быстро говорила Александра, казалось, только сжимаясь под его взглядами. Это уважение, с которым она обратилась к нему, тепло польстило, и вот уже Призрак был готов взять ее за руку и пообещать вывести обратно, как недоумение и вместе с тем вспышка хорошо скрытого гнева промелькнула на лице, скрытом маской. Он не верил собственным ушам, догадки подтверждались сами собою. Чуть изогнув бровь, он взглянул в блеснувшие тёмным огнём глаза напротив, покачав головой. - Надо же, как интересно. А я-то уж думал, что представляться мне без надобности, - мягко усмехнулся он, разводя руками. - Но я не смею Вам мешать. Ищите, ищите здесь что-нибудь в доказательство, недоверчивая мадемуазель. Мне бы не хотелось подвергнуть Вас всеобщим насмешкам, потому что Вы их не заслуживайте. Возьмите что-нибудь в доказательство, что меня нет, и уходите, - с холодной улыбкой отозвался он, бросив взгляд на Александру и поднявшись. Признаться, убедиться в том, что эта красавица оказалась той самой выдумщицей, было даже обидно. Александра со смущением поняла, что своим поведением порядочно обидела Призрака. Признаться, она не хотела делать этого, но ее собственная дерзость, присущая девушке буквально с раннего возраста, с головой выдала ее в худшем свете. - Как же я могу взять что-то, чтобы доказать, что Вас не существует? - мягко улыбнулась она, решив осторожно пошутить. - Если я возьму какую-либо Вашу вещь, люди поймут, что это я ошибалась, а не они. Ведь она Ваша... Поэтому... насмешки неизбежны. Если я вернусь с пустыми руками, они скажут, что я все выдумала, и никуда не спускалась. Или потребуют, чтобы я привела их сюда... а я вряд ли смогу это сделать. Мне не за чем выдавать Ваше убежище... Алекс надеялась, что у Призрака осталось хоть какое-то чувство юмора. Если можно надеяться об этом относительно человека, по легенде почти всю свою жизнь прожившего в подземелье. Эрик кивнул, смягчившись к девушке, и даже мысленно посмеявшись над собой. Параноидальный идиот, а он ещё спал с револьвером, строя догадки, кто бы это мог пытаться вселить остальным сомнения насчет его владений. Хотя, кто может знать, на что еще способна эта каверзная, в какой уже раз названная прекрасной в его мыслях юная девушка. - Ну что ж, тогда познакомимся еще раз, чтобы вы уверились так сказать, - теперь уже без тени колкости добавил он, склонившись над рукой Александры, чувствуя нежность тонких пальцев и коротко невесомо целуя. - Моё имя Эрик, мадемуазель. Александра мгновенно покраснела, точно маков цвет, от учтивого поцелуя сухих, но таких приятных губ мужчины. Еще никогда и никто в жизни не целовал ей руку. Разве только папа. В детстве. В шутку. Не более того. Но этот поцелуй был настоящим. Таким же, как тот поцелуй в губы... пусть и украденный у Эрика... - Я несказанно рада знакомству, месье. Александра... - девушка сделала реверанс и посмотрел в глаза мужчине. - Почему Вы не спали в кровати? Вы лежали рядом с ней... Вы плохо чувствуете себя? - она осторожно коснулась ладонью лба мужчины. - Я могу Вам чем-нибудь помочь? На секунду она почувствовала жалость к этому подземному жителю, о котором ходило столько гнусных легенд. И вовсе он не уродлив. Маска может скрывать и что-то иное. Это его сценический образ или что-то подобное... почему бы нет? Что-то теплое отозвалось в груди на мгновение, когда она с участием поинтересовалась о его самочувствии. И в этом приятном голосе не было ни насмешки, ни формальности. И как дрогнула ее рука, когда он взял ее в свою ладонь. «Неужели никто никогда не обращался с Александрой так?» - подумал Призрак, и эта догадка тоже была чем-то весьма приятной. Интересно открывать для человека новое. Особенно когда этот человек - заслуживающая внимания мадемуазель. - Вовсе нет.. Я спал. Просто немного устал. А ещё выпил, - негромко ответил он, возвращаясь к мраморному столику, где стоял серебряный поднос с виноградом и вином. - Может быть, тоже хотите? За нашу встречу, - с мягкой улыбкой он обернулся к девушке, жестом подозвав ее ближе, протягивая бокал. - Тем более, мы познакомились при таких интересных обстоятельствах, - мимолетно Эрик взглянул на ее губы. Но что это с ним? Он вновь думал о том, как приятно было целовать ее. - Значит, Вам действительно не очень-то хорошо, раз Вы решили выпить... люди обычно не делают этого просто так, не в конце недели, без какого-либо особого повода... - грустно сделала вывод девушка и посмотрела на мужчину. Все-таки в этом человеке было нечто, что манило Александру. Она пока сама не могла разобраться, что именно это было, но знала одно: больше всего на свете сейчас ей хотелось принять приглашение Эрика. - С большим удовольствием, месье, - учтиво кивнула девушка. - Я не пью, но с Вами... я готова выпить немного хорошего вина за знакомство. Обстоятельства действительно были интересными. Этот поцелуй разбудил в юной певице что-то новое, неведомое до сих пор. На мгновение Эрик взглянул в ее глаза, сделав совсем небольшой глоток темно-алого напитка. Кажется, Алекс можно было довериться. Хотя это было сложно после стольких лет тишины. - Вы правы, возможно. Ко мне не приходило вдохновение, и это немного злило, - чуть улыбнулся он, слегка коснувшись руки девушки и забирая бокал. О том, что он ждал ее, как оказалось, Призрак умолчал. Это теперь не заслуживало внимания и мысли о том, как он познакомился с этой прелестной юной леди, заставляли только улыбаться, чувствуя забытое тепло. Алекс внимательно слушала мужчину, подперев голову рукой. - Вдохновение должно обязательно посетить Вас... я буду лишь счастлива, если Вы сыграете мне что-нибудь из своих произведений... Я уверена, Вы - великий композитор, и именно поэтому Вы один имеете право быть покровителем нашего театра... - девушка говорила учтиво, слова ее были слегка льстивы, но при этом она вкладывала в них все эмоции от своего нового знакомства. Эрик коснулся руки девушки вновь, и та покраснела, едва только успев вернуться в свой привычный цвет. Именно его прикосновения пробуждали в ней что-то новое, необычное, приятное и... желанное. Возможно, именно такого мужчину она и ждала все эти годы. - Наши девушки говорят, что лучшее вдохновение - это жаркая ночь... - хрипло усмехнулась хористка. - Но я им не верю... они не знают, что такое любовь... и как прекрасно это чувство... как оно может заставить человека пойти на самые безрассудные поступки. Эрик улыбнулся, слушая все эти тёплые слова, и думая, как забавно сочетаются в этой девушке прямолинейность натуры и мягкость. Минутами тому назад она, вспылив, заявила, что никакого Покровителя Оперы на самом деле нет, а сейчас осыпает этого Покровителя такими комплиментами, даже не боясь слишком понравиться ему, ведь тогда Эрик едва ли сумеет ее отпустить. Его зрачки чуть расширились, стоило услышать последние слова. Вот бы знать, ей понравилось целоваться с ним? Ну конечно, стоит надеяться, что да, иначе красотки обычно убегают с воплями. Наверное. Эрик не мог этого знать, как и похвастаться огромным опытом в общении с девушками. - Надеюсь, Вы не слушаете этих развратниц. Это неприемлемо; возможно, только если двоих уж очень тянет к другу, а не лишь бы, с кем… О, да… Например, забраться в подземелье, - продолжил слова Александры Эрик, ни чуть не краснея, но зная, что смутит ее. Ему определённо нравилось ее смущать. И касаться. Иначе, почему до сих пор он не выпустил ее руки? - Надеюсь, я не рассердила Вас своим неожиданным визитом, месье, - Александра посмотрела в глаза того, кто уже не первый год держал в страхе почти весь Париж, но только ее одну он заставлял восторгаться. В глазах этого человека будто бы был весь мир. Мир непростой, суровый и бесчеловечный, но готовый измениться. Вот уже она заметила, как изменился взгляд Эрика, стоило ей проявить лишь каплю нежности. Должно быть, этот несчастный изголодался по простому человеческому теплу. - Я совсем не жалею, что спустилась к Вам... Вы.. прекрасный собеседник. С Вами очень легко и интересно, - смущенно проговорила хористка и осторожно накрыла рукой руку Призрака. Она чувствовала тепло, исходившее от него. Несмотря на существование в подземелье, у Эрика явно было очень горячее сердце. Иначе как можно объяснить его буквально огненные руки в ее руках? Чуть погладив нежную ладонь, Призрак мягко взглянул в тёмные глаза, покачав головой. - Совсем нет. О нет, сначала конечно, разозлили, но Вы оказались очень милы и долго поддевать словами Вас я не смог. Как видите, - лёгкое смущение скользнуло по скрытому маской лицу, прежде чем он добавил немного тише, легонько коснувшись щеки Алекс рукой, облаченной в мягкую кожу перчатки. - У Вас значительное превосходство. Вы так красивы, что, думаю, никто и никогда не бывает на Вас зол. Хористка вновь смущенно покраснела и отвела взгляд, не в силах смотреть в эти изумрудные омуты. - Если только родители. У меня небольшой опыт с людьми, несмотря на долгое пребывание в театре... и при этом нет опыта общения с мужчинами... - она облизала пересохшие губы и перевела взгляд на кожаную перчатку, коснувшуюся ее щеки. - Месье... а своим поцелуем...я не разозлила Вас? - робко спросила девушка, все-таки подняв взгляд на Призрака. Теперь он был уверен точно, что ей понравилось, и это заставило Призрака все ещё не отнимать руки от ее лица, поддавшись порыву и чуть приблизившись, чуть улыбаясь и дыша глубже, вновь взглянув на мягкие нежно-алые губы. Она сказала, что не имеет опыта в общении.. Не хочет ли она сказать, что это ее первый поцелуй?... О таком Эрик и подумать не мог без содрогания. Очень и очень давно никто не вызывал в нем столько чувств разом. И даже Кристин. Она смотрела на него свысока, и не видела в нем ничего кроме тайного ангела, посланного ей отцом. А Александра.. Кажется, он видела. И чувствовала то же, что сейчас чувствовал он. - Как меня могут разозлить такие трепетные поцелуи?- шепнул он с улыбкой так близко, что едва чувствовал тепло ее дыхания. - И я даже не прочь попробовать их ещё. Надеюсь, я Вас не разозлю… Эрик мягко коснулся губ Александры своими, с замиранием сердца оставляя поцелуй чуть глубже, чуть более влажный, и совершенно сладкий. С каждым его прикосновением внутри сердца девушки что-то сладко замирало, а потом будто возрождалось и громко требовало продолжения. Эти нежные, такие осторожные прикосновения руки. Было видно, что Призрак сам боится причинить своей нежданной гостье какой-либо вред. Тем более - сделать что-то, о чем она может пожалеть. Александра вздрогнула от неожиданности, почувствовав на своих губах поцелуй мужчины, но она не могла отрицать, как хорошо сейчас ей было. Тот поцелуй, что она подарила Эрику в моменты первой встречи, был действительно ее первым, и сейчас она боязливо и неумело отвечала на трепетные прикосновения губ человека, которого на самом деле знала всего несколько минут, но с которым, как ей казалось, она была знакома уже всю свою жизнь. - Совсем не разозлили, месье...- смущенно прошептала Алекс, когда волшебство поцелуя наконец закончилось из-за того, что обоим уже перестало хватать дыхания. Девушка закрыла руками раскрасневшиеся щеки, жар которых наверняка был заметен даже в тусклом свете канделябр. Какая же Алекс была сейчас красивая и манящая сейчас для Эрика. Не прикасаясь ни к чьим губам поцелуями столько лет, теперь мужчина так внимательно и нежно ласкал губы чудно появившейся рядом девушки. Невероятной девушки, казалось, ещё совсем ребёнка, но уже такой невероятно пьянящей красоты юной женщины. Эрик сам терялся в нахлынувших желаниях то сжать хрупкие плечи и талию в объятьях, не отпуская, даже если она попросит, то быть совершенно обходительным с ней, и не смущать поцелуями больше, чего он уж точно по доброй воле запретить себе не смог. Александра была так застенчива и одновременно так соблазнительна, что Эрик не смог удержать даже восхищенно-жаркого взгляда, стоило девушки закрыть щеки ладонями, пряча раскрасневшееся лицо. Его сводило с ума тонкое ее одеяние девушек, скрытых от посторонних глаз и принадлежащих одному только господину, далеко- далеко отсюда, но вот кажется, магия Востока нахлынула на Эрика, и он уже не мог подумать ни о чем другом, кроме как о нежности кожи, скрытой воздушными тканями. Он мягко отнял руки Александры от лица, прикрыв глаза и с упоением целуя каждый пальчик и ладонь, чувствуя несказанное тепло, разливающееся в груди. Он не мог припомнить, когда так было с ним в последний раз. - Ты смущена? - внезапно голос стал чуть более хриплым и, сам того не замечая, Призрак перешёл на интимное «ты». Он провёл рукой по шелку длинных волос и заглянул в ее глаза, затем коснувшись мягким поцелуем приоткрытого плечика. - Тебе нечего смущаться. Ты очень красива, к тому же, твой наряд располагает не скрываться от того, кто владеет тобой. Каким-то особым внутренним чутьем девушка осознавала, что рядом с Эриком уже очень давно не было девушек, да и вообще он не избалован их вниманием. Она ощущала, что мужчина сам боится каких-то потаенных своих желаний, но при этом едва в силах сдерживать их. Стоит признаться, сама хористка буквально плавилась в теплых крепких руках покровителя Оперы. «Никогда бы не подумала, к чему приведет меня такое приключение», - подумала Алекс, коря себя за прежнюю дерзость. Сейчас она бы ни за что не посмела издеваться над Призраком. Она и не заметила, как они уже перешли на «ты». Ей было приятно это, и, в то же время она еще чего-то боялась. Возможно, чего-то, чего с ней еще никогда не было. - Я смущена, потому что никогда не встречала такого мужчины, как ты... кто бы так легко смог расположить меня к себе... и дать почувствовать себя красивой... желанной... а ты... ты владеешь мной? - робко спросила девушка, осторожно проведя рукой по прохладному фарфору маски. Эрик чуть дрогнул, когда тонкие пальцы вдруг коснулись белоснежной брони того, что он скрывал, казалось, вечность, и не собирался этим ни с кем делиться. Но Александра не совершила ошибку Кристин - только коснулась, не пытаясь снять, не пытаясь узнать, что под ней. И все же, ради собственного спокойствия, Призрак вновь коснулся ее губ теплым поцелуем, на миг прикрыв глаза. Уже всем своим существом он чувствовал то, что заставляло его терять последний здравый смысл: девушка-мечта оказалась в его руках нетронутой никем, и невозможно было объяснить, как осознание этого действовало на мужчину. - Если только ты позволишь, - шепнул ей на ушко Эрик, осторожно откинув ее темные локоны на плечо, невесомыми поцелуями коснувшись бархатистой молочной кожи Девушке было безумно интересно, что же там прячется под этой маской. Та же самая Кристин не могла и слова промолвить, когда рассказывала о своем Ангеле, но почему-то Алекс не страшило это. Не был ей страшны и рассказы Буке об исчадии Ада, живущем в подвале. Сегодня она встретила это «исчадие» и призналась самой себе, что Эрик по-настоящему прекрасен. - Я... наверное, позволю... мне с тобой очень хорошо, Эрик... хотя я знаю тебя не так давно... Скажи... почему ты прячешь свое лицо под маской? Ты боишься кого-то? - осторожно спросила хористка, еще раз проведя ладонью по фарфоровой щеке Призрака. Эрик тихо вздохнул, позволяя девушке чуть тронуть маску, но не позволив бы ей снять ее. - Не нужно, не касайся ее, пожалуйста, - негромко попросил он, чуть улыбнувшись. - Тебе лучше этого не знать. Осторожно прижав к себе девушку за талию, мужчина коснулся губами ее плеч, вновь расслабляясь, очарованный теплом и лаской девушки. - Ты очень красивая, Алекс.. Как и твоё имя. - Ты тоже... очень и очень красивый и загадочный... - смущенно пробормотала Алекс, заправляя прядь волос за ухо и глядя в глаза мужчине. - И знаешь.. мне очень понравилось целовать тебя... я вижу... что тебе этого не хватает... должно быть, тебя никто уже давно не целовал.. - шепнула девушка, прежде чем вновь накрыть своими губами приоткрытые губы Эрика. Она целовала его более уверенно, смело, совершенно ничего не боясь. Его тепло все крепче и увереннее привязывало ее. Возможно, именно его губ она всю свою жизнь и хотела. Его крепкие уверенные руки нежно поглаживали ее стан и будто боялись прижать к себе. Тогда девушка пошла на более смелый шаг, сама прижавшись к Призраку своей трепещущей грудью. Этот поцелуй сейчас принес Призраку волну тёпла и облегчения. Волшебная незнакомка не посмела поспорить с его просьбой, как это сделали бы другие. Когда от Призрака кто-нибудь начинал силой требовать открыть лицо, он впадал в тихое бешенство и разочарование в этом человеке. Возможно, попросить его снять маску было не так трудно, но никто ещё за столько лет не пытался добиться этого временем и лаской, демонстрируя своё уличное праздное любопытство, рассматривая странного человека в маске. И вместе с этим все меньше ему хотелось появляться на людях. С Александрой было иначе... Дыхание сбилось, и вот уже не разрывая сладких поцелуев, Эрик осторожно поместил девушку к себе на колени, скользя огрубевшими руками вдоль стройного, прозрачного словно пушинка, тела. Чувствуя, как едва дышит Александра, когда поцелуи становятся глубокими и чуть более жаркими, как выгибается ее спина, стоит ему мягко пройтись пальцами вдоль позвонка, поглаживая тепло совершенного тела ниже и уже оставляя на шее девушки несколько сладких поцелуев, вдыхая нотки цветочного запаха, исходившего то ли от ее наряда, то ли от ее кожи. Дыхание сбивалось с каждым новым нежным прикосновением губ, которые становились более смелыми и глубокими. Наконец, Эрик мягко отстранился от губ Алекс и начал покрывать ее шею поцелуями, чем вызывал томный вздох девушки и едва слышное: - Эрик... Пальцы Алекс осторожно скользнули вдоль широкой мужской груди в шелковой рубашке, потянули за одну из завязок, позволяя ткани расслабиться, и осторожно скользнули под рубашку, исследуя буквально пылающую кожу мускулистых плеч. - Ты весь горишь...- смущенно прошептала девушка, глядя в глаза тому, кто буквально сводил ее с ума все больше и больше с каждой секундой. Она так тихо и так нежно прошептала его имя, что сомнений не осталось - пленившая его рассудок точно так же сходит с ума в его руках. Алекс звала именно его, она совершенно точно не думала о ком-то другом, и невозможно передать словами, как это тронуло его заледенелое сердце. - Это потому что ты так близко, - хриплым шепотом отозвался Эрик, нежно касаясь губ чудесного создания, и позволяя ей вовсе стянуть его рубашку и перчатки, теперь уже разгоряченными пальцами касаясь небольшой соблазнительной девичьей груди в полумраке пламени вокруг, и так же осторожно расстегивая ее блестящий топ, скользнув поцелуями вдоль ключиц. - Как же ты прекрасна… Алекс была не в силах сдержать восхищенного вздоха, когда Эрик снял с себя рубашку. Она увидела перед собой по-настоящему красивого мужчину, пусть и пока еще наполовину обнаженного. С него можно было лепить любые скульптуры. Ни один из артистов в театре не был даже отдаленно похож на него. - Ты совершенно бессовестным образом сводишь меня с ума...- прошептала девушка, смущенно поведя плечами и позволяя топу из газовой ткани упасть на пол. По коже хористки поползли мурашки, и она осторожно прикрыла руками небольшую грудь, все еще стесняясь того, что происходило между ними. На мгновение у Александры мелькнула мысль, что Эрик околдовал ее. Иначе как можно было объяснить то, что она готова отдаться первому встречному? Магия, не иначе... но какая-то необыкновенная, совершенно интимная магия. Призрак восхищенно взглянул на нее, прежде чем коснуться нежным поцелуем девичьих губ, незаметно уложив Алекс на мягкий бархат широкой постели под прозрачно-черным пологом. Словно убеждая девушку не смущаться, легким движением он затянул его пониже, и сумрак в огоньках вокруг сгустился, воздух как будто был пропитан нежностью и желанием. - Ты необыкновенная, Алекс,- сбившимся голосом прошептал Эрик, целуя ее шею, а затем ласковые руки, мягко убирая их от совершенной груди, осторожными и трепетными поцелуями скользнув ниже, едва дыша и горячими губами чувствуя, как соски девушки неумолимо твердеют под невинной лаской. На мгновение Алекс показалось, что она плавится под поцелуями Эрика, будто воск под пламенем свечи. Это было столь ново, но необыкновенно и страшно желанно. Девушка выгнулась под новым поцелуем и притянула Эрика к себе за плечи, вовлекая его в новый, наполненный страстью и желанием поцелуй. Казалось, все происходило в каком-то потрясающем ярком и невероятном сне, что был столь похож на явь. Ей казалось, что она уже ничего не боится, и девушка сжимала руками плечи мужчины, притягивая Призрака крепче к себе и стараясь дать ему то, чего у него, наверняка, никогда не было: тепло и нежность девушки. Целуя ее разгоряченное тело, Эрик только и чувствовал, как быстро колотится его собственное сердце, а Александра плавится, тает под ним, кончики пальцев чувствовали все, до малейших мурашек вдоль тонкой кожи. - Ты не боишься?- он все же шепнул это сквозь поцелуи, как будто давая шанс на отступление, но уже зная, что, стоит девушке начать вырываться, как он захочет подчинить ее себе силой - так разогрели его давно утраченных тёплые чувства и страсть, делающие его сознание несколько необузданным, звериным, голодным. Чувствуя, как собственные брюки ужасно давят, а низ живота сводит почти что болезненно, стоит только взглянуть в затуманенные желанием и нежностью глаза Алекс, но он все ещё давал ей время, медленно и горячо целуя, с особым вкусом стягивая с нее свободные брюки в восточном стиле и касаясь сильными руками тонкого кружева белья, так же медленно избавляя ее и от него. - Совсем чуть-чуть... но я доверяю тебе, - хриплым от возбуждения голосом прошептала девушка, чувствуя себя настоящей наложницей в плену персидского шейха. Последние грани в виде одежды были окончательно стерты. Горячие руки и губы мужчины касались тела хористки уже совершенно бесстыдно, и она не могла не отметить, как сильно ей это нравится. Но она все еще слегка побаивалась. Она не могла позволить себе опустить взгляд вниз, чуть дальше стального пресса мужчины, на котором красовались идеальные кубики мышц. - Ты похож на тигра... очень красивый и непредсказуемый... - прошептала Алекс, осторожно спускаясь ладонью вдоль груди Эрика, пересчитывая кончиками пальцев каждый кубик. - А ты похожа на маленького сладкого котенка. Нежного и дрожащего, - Эрик чуть улыбнулся, слушая ее слова, наполненные хрипотцой и лаской. Наклонившись к Алекс, он поцеловал ее, шумно дыша и расстегивая дрогнувшими от нетерпения руками тяжелый кожаный пояс, без капли стеснения раздеваясь перед девушкой. В воздухе витали ее желания и страх, и Эрик, не разрывая поцелуев, опустил ее ладошку на внушительных размеров до предела возбужденное достоинство. Прикосновения нежных девичьих пальцев были до рычания приятны, и Призрак больше не мог ждать. Поддаваясь какому-то неведомому порыву, Алекс обхватила ладонью возбуждение мужчины и осторожно и неуверенно начала ласкать его, целуя Эрика и в глубине души все-таки надеясь, что будет не так больно, как рассказывали ей девчонки из театра. - Котенок надеется, что тигр будет капельку нежен... - смущенно прошептала девушка, подняв взгляд на Эрика. Сейчас он был особенно красив и похож на хищника перед прыжком. Едва сдерживая себя, Призрак мягко и медленно целовал губы Алекс, вжимая в постель разгоряченным сильным телом и разводя коленки девушки. - Как я могу быть жестоким... с такой девочкой, - чуть слышно прохрипел он, ещё одним сладким поцелуем сминая губы Александры, медленно и осторожно входя в нетронутое тело, сразу же чувствуя преграду чистоты и двигаясь чуть более глубже и резче, заведенный до предела и совершенно потерявший себя от страсти и удовольствия. - Тшш..- все, на что хватило Эрика, прижимая девушку к себе и не давая отстраниться ни на секунду, успокаивая нежными, жаркими поцелуями. Александра выгнулась под неожиданным напором, но не смогла сдержать стона. На глазах девушки выступили слезы, которые она тут же постаралась скрыть от мужчины. Эрик старался успокоить Алекс и перевести все в более приятное русло. Каждой клеточкой себя она ощущала его заботу и нежность. - Милый...- неожиданно выдохнула Алекс в губы Призрака в новом поцелуе. Она прижалась к мужчине прежде, чем тот смог сказать что-то в ответ, и сладко поцеловала, растворяясь в обоюдной страсти и нежности. Призрак не сдержал нежного взгляда в глаза Александры, наконец, позволив себе двигаться глубоко и сладко, только распаляя собственное растворенное в ласке и страсти тело, ни чуть не стремясь усмирить колотящееся в груди сердце и мимолетные глухие стоны, срывающиеся с горячих губ. - Александра, - полушепотом позвал ее Призрак, горячими поцелуями покрывая бархатную шею, двигаясь лишь быстрее и жарче. Хористка почувствовала, что больше сдерживаться Эрик не может. Он сжимал ее в своих объятиях так крепко, что она понимала: теперь она по-настоящему принадлежит ему одному. Она не противилась этому. Напротив, это лишь распаляло ее все больше и больше. - Да... Эрик...- она нежно погладила мужчину по щеке, целуя нежнее и чувствуя, как близок момент кульминации. Ей хотелось подарить этому человеку нежность в эти последние минуты. Он коснулся поцелуем ее ладони, на мгновение прикрыв глаза, и с тихим рычанием двигаясь резче и еще жарче, проникая в нежное податливое тело, что принадлежало только ему одному. - Любимая, - шепнул Эрик, словно даже смущаясь этого слова, тихо хрипло дыша от пульсирующего в каждой клеточке удовольствия. На мгновение Алекс показалось, что ей послышалось это слово, но нежность во взгляде Эрика не давала ей усомниться ни в чем. Любит? Он ее? Неужели... неужели такое возможно? Чтобы вот так с первого взгляда и так сразу? Он действительно волшебник... - Я твоя... - прошептали ее губы, которые осторожно спустились на шею мужчины, сцеловывая с горячей кожи солоноватые капли. Ещё несколько мгновений страсти, и мужчина тихо застонал, рывком натягивая разнеженное тело Алекс, изливаясь в нее, чуть подрагивая в пелене жаркого блаженства. Наконец теперь, отдышавшись, мужчина прижал девушку к себе, аккуратно заправляя взмокшую прядь волос за ушко и целуя влажный висок Александры. Ничего не говоря, Эрик взял хористку за руку, переплетая их пальцы и мягко взглянув в ее глаза, будто все еще убеждаясь, что эта нежность не приснилась ему. Никто и никогда не дарил ему столько себя, столько тепла, ничего не требуя взамен и всецело доверяя ему. Сердце вдруг наполнила необыкновенная ласковость к этой юной девочке, и, улыбнувшись, Призрак коснулся губ Алекс трепетным поцелуем. - Надеюсь, теперь Вы поверили, что я существую, - тихо засмеялся в ее губы мужчина, ни на миг не отпуская Алекс от себя. Алекс засмеялась и откинула со лба влажную прядь волос, прикрыв глаза и крепко прижавшись к мужчине. Все происходившее казалось ей каким-то очень сладким и откровенным сном. Еще час назад она бы ни за что не поверила в собственную смелость и... распущенность? Но она ведь не хочет, чтобы так было с каждым мужчиной, который встретится на ее пути. Нет... она хочет, чтобы так было только с ним одним... с Эриком... - О да, месье... Вы действительно существуете, - улыбнулась девушка и погладила Призрака по щеке. - Только я никогда не думала, что привидения на такое способны... - На что же именно, дорогая? - Эрик глухо засмеялся в ответ, с особым удовольствием наблюдая смущение девушки, улегшись рядом и поглаживая ее по бедру, с улыбкой прищурившись. - А знаете.. Кажется, Вы вдохновили меня на кое-что. Эта музыка просто звучала в моей голове, стоило мне коснуться Вас, - чуть тише и серьёзней признался он, прижав нежную ладошку к своей щеке и не пуская ее - Не боитесь, что я замурую Вас здесь, пока толком не запишу ее на нотные листы? А может быть, мне так понравится держать Вас взаперти, что не выпущу вовсе, только если в качестве главной героини моего произведения? Мне наплевать, что подумают наверху. На лице Александры появилась слегка коварная улыбка: - А Вы не думаете, месье, что я сама могу решить остаться с Вами и мучить Вас до конца всей Вашей жизни? И мне будет наплевать, если Вы с этим не согласитесь, и наверху меня хватятся? Девушка провела ладонью по обнаженной груди мужчины и хитро изогнула бровь. Эрик изобразил лёгкий испуг, нервно бросив взгляд то в глаза девушки, то на нежную руку, что коснулась его. - Боюсь поинтересоваться, что Вы готовы предпринять. Пытки? Издевательства? Неужели, насилие? - он засмеялся, с мягкой улыбкой целуя Александру, не давая ей вставить и слова, чуть проводя пальцами вдоль щеки девушки. Несколько свечей погасли, и, кажется, ночь клонилась к рассвету, хотя невозможно было понять, что там происходит наверху. Столько лет прячась от солнечных лучей, теперь Покровитель Оперы потерял к ним всякий интерес и вовсе, прижимая к себе свою собственную забавную и нежданную находку, своё собственное Солнце, что-то новое и внеземное, вдруг осветившее каменные стены его убежища, и кажется способное задержаться здесь чуть больше чем на жизнь. Эрик чуть отстранился, взглянув в тёмные нежные глаза. Вновь целуя девушку, он укрыл ее теплые плечи своим плащом, вдруг с удивлением взглянув куда-то. Он не мог поверить. - Что я вижу, - шепнул на ушко Алекс он, указывая на противоположную стену огромной пещеры. На ней сидела крохотная бабочка, замерев, лишь изредка порхая темными крылышками, она переливалась в свете огня, не торопясь исчезнуть. - Она прилетела на Ваш свет, - едва слышно задумчиво проговорил Призрак, переведя на Александру взгляд, полный такого редкого в его душе тепла. - Такая красивая… - улыбнулась девушка. Насекомое перелетело через пещеру и опустилось на голову ее владельца. – Нет, месье. Она нашла себе более светлого Покровителя… Алекс крепко прижалась к мужчине и прикрыла глаза, чувствуя себя наконец-то по-настоящему любимой и нужной. И впервые в ее жизни это было взаимно…