Одиночество доводит до греха.

      Встав утром из-за звонка мобильника, я увидела, что трезвонил отец.       - Привет, клубничка, - засмеялся папа. - Что-то не звонишь последнее время. Я за тебя беспокоюсь, - проворчал он.       - Доброе утречко, пап. Я еще сплю, - хихикнула я.       Проговорив около часа, я узнала, что он задерживается. Он узнал, что у нас с Саске наладились отношения, и из-за этого он стал волноваться. Но папа мне доверяет и это самое главное. Знай папа, что Саске теперь проводил все ночи в моей постели, то первым же самолетом примчался бы домой. Хотя я бы поступила также, будь у меня дочь, но я хотела каждую минуту проводить с Саске, и он держался такого же мнения.       Надев белую рубашку Саске и черные шорты, я спустилась на кухню и увидела Саске. Он сидел за столом, держа в руках чашку кофе. Он также был в одних синих боксерах. Он повернул ко мне голову и радостно взглянул. Затем легко поцеловал и обнял за талию. Я обвила его шею руками, прижала к себе и положила голову ему на плечо. Посмотрев вниз, я увидела под грудью татуировку. Там было выведено моё имя, и я потрясенно разинула рот. Передо мной было собственное имя, красивыми буквами выведенное перед сердцем. И имя обвивалось цветком "Сакурой". Я провела пальцами по крупными буквам. Сами буквы были черно-белыми, а цветы розовыми.       - Саске... - взглянула я на него.       Он взял мою руку и положил себе на грудь.       - Вот видишь, как я люблю тебя. Это была моя первая татуировка. Я её сделал, когда ты уехала. Мне было 15 лет тогда, я ее делал месяц. - улыбнулся он застенчиво. - И я не переставал любить тебя, Сакура.       - У тебя была девушка до меня? - прошептала я.       Саске посмотрел на меня, как будто я сморозила чушь.       - Нет... Я не хотел, - Он помотал головой. - А у тебя?       Посмотрев на его лицо, я покачала головой.       - Нет. Я не хотела, и мне только 17 лет. Саске, я хочу, чтоб только ты был первым и последним.       Он обнял меня за талию одной рукой, а вторая рука легла на бедро. Саске укусил мою губу, а потом зализал, и настойчиво проникая в мой ротик, провёл языком внутри. - Сакура, - склонил он голову на мое плечо.       - Я думал, что забуду тебя. Я думал, что расстояние поможет забыть и мне станет проще, но ничего подобного. Я пропаду просто без тебя.       - Я тоже, - сказала я, обняв его сильнее.       Он пошарил на столе и взял мою руку, закрепляя на запястье цепочку. Она была простой, но обвивалась маленькими цветочками.       - Я хочу, чтобы ты думала обо мне каждый день. Оно старое, мамино,- смущаясь, проговорил он.       Я посмотрела на этот чудный подарок.       - О боже, Саске! Спасибо, - ахнула я, увидев такую красоту.       Я сделала резкий вдох, когда его пальцы прошлись по моей груди и дальше по животу, остановившись на пупке. Саске, ухмыльнувшись, провел подушечками пальцев по кругу моего пупка, а я запустила руку в его волосы, обняв за шею.       - Сакура, а давай сделаем пирсинг пупка, - посмотрел он мне в глаза хитро.       Его рука перебралась с моего бедра на спину, и я согласно кивнула.       - Давай, я думаю будет сексуально, - рассмеялась я.       Его губы придвинулись ближе, я закрыла глаза, когда он прошептал:       - Ты и так сексуальна, но мне нравится всякий этот бред, - указав на свои проколотые уши и бровь, рассмеялся он.       Я рассмеялась вместе с ним, поцеловав его в засос. А он только простонал, немного оттолкнувшись от меня и продолжил:       - И еще, я не показал тебе мой пирсинг, - хитро посмотрел он на меня. - Девочкам нравится, когда им делают куни. Ну вот я снял штангу на время, - высунул он язык. И тут я поняла, что он имел в виду. Его мягкие губы соприкоснулись с моими, и я полностью отдалась Саске. Я и так ему принадлежала.       - О боже, - прошептал он, не отнимая губ. - Я истосковался, ночь настолько была длинна.       Он поднял руки к моему лицу, бережно смахивая слезу. Чуть отпрянув, я заглянула ему в глаза, задорно засмеялась.       - Саске, а ты давно там проколол? - провела я пальцами по его губам.       - Нет, всего неделю назад, если честно. Я хочу сделать тебе приятное, - прорычал Саске, опять впиваясь в мои губы.       Саске притиснул меня к стене и навалился всем телом. Мои руки зарылись в его волосы, он гладил меня по груди и ниже, до бедер. Я наслаждалась грубой щетиной, царапавшую мою нежную кожу, но тут я его оттолкнула. Он отстранился, глаза его горели. В них возникло недоумение, которое сразу же смягчилось обидой, а потому я быстро произнесла:       - Саске, у тебя отец уже должен встать.       Он значительно расслабился, глянув мне в глаза, потом на губы, затем снова в глаза. Я положила ладонь ему на щеку, и он посмотрел мне в лицо. Последний раз нежно поцеловал. Он хохотнул, и я подняла на него взгляд. Его улыбка смягчилось до мирной и спокойной, и он нежно произнес:       - Ты и правда настоящее чудо. И нам надо сообщить нашим предкам, что мы вместе.       Улыбнувшись, я погладила его грубую щетину.