Бракованные

Завтра состоится его свадьба. И завтра же женится его лучший друг. В один и тот же день. Кто мог такое представить? Он точно такого не ожидал. Все произошло так неожиданно. «Завтра у меня свадьба. Пипец.» – Курт, ты повторяешь это уже в пятый раз. Добавить? – Добавляй! – широким жестом вскинул руку молодой человек, придвигая бармену пустой бокал. – Вот ты, Саймон, уже три года женат. И неужели ты меня не понимаешь? – Понимаю, – усмехнулся в усы мужчина, наливая в пузатый бокал немного янтарной жидкости. – Поэтому все еще разрешаю тебе пить. Все перед этим волнуются, но до отключки накачиваться все равно не стоит. У тебя же завтра важный день. – Точно, – кивает головой парень. – Спасибо, что напомнил. А еще завтра женится Энди, только ты ему много не наливай. – Потому что тебя, пьяная скотина, за руль такого и не пустят? – раздался звонкий голос у него за спиной. И тут же на соседний стул запрыгнул темноволосый парнишка. – О, Энди, – улыбнулся Курт. – А мы вот только о тебе вспоминали. Давай, выпей со мной. – Ты точно из ума выжил, – вздохнул брюнет. – Сто грамм «лошади», Сайм. И прошу, этой роже больше не наливать. – Фи, – сложил руки Курт. – Больно надо было. Между прочим, завтра у нас обоих важный день. – Надо же, ты еще помнишь об этом, – усмехнулся в стакан Эндрю. – Тогда зачем ты напиваешься в драбадан? Шатен только развел руками. – Поверить не могу, что кто-то позарился на такого идиота как ты, – вздохнул Энди. – Сам хренею. Ну, Саймон, чего ты слушаешь этого зануду? Плесни мне еще чуть-чуть… Но мужчина только ухмыльнулся в усы и никак на это не отреагировал. – Ну и пожалуйста, – надул губы Курт. – Не больно-то и хотелось. Который хоть час сейчас, Эн? Мальчишник уже закончился? – Хех, кто-то, наконец, вспомнил о времени? Почти все уже ушли. Он сделал еще один глоток виски. От краешка его губы к подбородку потекла одинокая прозрачная капля. Курт смотрел на нее как зачарованный. А потом встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли в сторону. Похоже, Энди прав, ему не стоило столько пить. Он еще раз посмотрел на парня. Подумать сколько они знакомы. Уже почти шесть лет прошло. Эндрю будет двадцать три в следующем месяце, а Курту исполнилось столько же весной. А Энди почти такой же, как и тогда, в старшей школе. Порой кажется, что он и не изменился вовсе, все те же большие глаза и чуть пушащиеся смоляные волосы. Мальчишка с большим блокнотом не сразу привлек его внимание. Но он приходил почти на каждую игру, и в Курте постепенно проснулось любопытство. Он не знал имени парня, но видел, что учатся они на одной параллели, сам Курт был в классе А, а мальчишка в классе С. Парень все время сидел в верхних рядах, и пока вокруг все бесновались и размахивали флажками, он сосредоточенно черкал что-то в своем блокноте. И вот однажды Курт возвращался домой с очередной тренировки по баскетболу. Была зима, с полутемного неба хлопьями падал снег. И идя мимо парка, находящегося рядом со школой, парень заметил одинокую фигуру, кутающуюся в огромный шарф. Курт не узнал бы его, если бы не вечный спутник – большой блокнот под мышкой. Курт не выдержал и быстрыми шагами направился в сторону мальчишки. – Привет! – окликнул он его, приближаясь. Темноволосый парень вздрогнул и обернулся. Увидев, кто стоит перед ним, он широко распахнул свои и без того большие глаза. А потом он быстро огляделся вокруг, проверяя, к нему ли сейчас обратились. – Ну… привет, – пробормотал он, не найдя других претендентов. – Я вот с тренировки иду. Что ты тут делаешь так поздно? – Да так, ничего, – не знал, куда деваться старшеклассник. – Меня Курт зовут, но ты знаешь, наверное, – почесал затылок. – А ты… Но парень немного тормозил, видимо, все еще не мог понять, что от него понадобилось капитану баскетбольной команды, с которым он раньше и словом не перемолвился. – А? Я Энди, – наконец выдавил он, покрепче перехватывая блокнот, защищая его от снега. – Приятно познакомиться. А ты рисуешь, да? Можно посмотреть? – Нет! – неожиданно громко воскликнул Энди и сам как-то стушевался от звука своего голоса. – Да ладно тебе, я только посмотрю, – Курт протянул руки к блокноту, но мальчишка отскочил от него как ужаленный, отходя чуть назад. В парне тут же загорелся азарт, вызванный этой новой игрой. Он вновь попытался вырвать у Эндрю альбом, а тот защищался, как мог. Но куда этому хрупкому парню было обыграть Курта, он сделал ловкий переход и блокнот оказался у него в руках. Но Энди из последних сил дернул его на себя, и он, вылетев из хватки Курта, оказался на снегу. Эндрю встал как вкопанный, а Курт наоборот быстро наклонился, поднимая альбом и отряхивая его от снега. – Прости меня, я не хотел… Вау! – воскликнул он, бросая взгляд на открывшуюся страницу. На ней четкими и смелыми штрихами была изображена подпрыгивающая черлидерша с помпонами. Судя по номеру восемь на маечке и пышным светлым волосам - это была Люси. На следующем листе был изображен тренер команды, который стоял в своей обычной позе, сложив руки перед собой и хмуря лоб. Курт рассмеялся, потому что характер был передан почти идеально. Но перевернув лист, обомлел. Это был еще не совсем законченный рисунок, скорее набросок, изображавший человека, в грациозном прыжке забрасывающего мяч в кольцо. И этим человеком был Курт. Темные, чуть вьющиеся волосы, островатый нос, номер 4 на футболке. Пусть это был всего лишь эскиз, но не узнать себя он не мог. Курт хотел пролистать еще назад и посмотреть остальные рисунки, но Энди вырвал у него из рук альбом и быстро пошел прочь. Парню ничего не оставалось кроме как побежать за ним. – Это так круто! – взмахнул он руками. – Ну, дай еще посмотреть. И давно ты рисуешь? Ты ходишь в художественный клуб, да? А можно я их сфотографирую? – Э-э-э… Зачем? – чуть притормозил Энди. – Ну как же! Меня еще никто в жизни не рисовал. Хочу оставить на память. А еще у тебя такие рисунки есть? Ну, не будь жлобом. Под конец Курт, наверное, его достал. И Энди пришлось смириться с его обществом. Потом они начали здороваться в коридорах, а затем Курт периодически подсаживался к нему в столовой и нагло заглядывал в блокнот, который Эндрю тут же прятал. Иногда баскетболисту удавалось поймать Энди по дороге домой, оказалось, что им как раз по пути. Ребята из команды, да и остальные друзья Курта недоумевали, почему он стал проводить больше времени с каким-то странным мальчишкой. Но он только отшучивался на эту тему, хотя и сам, честно говоря, этого не понимал. К концу учебного года их можно было назвать друзьями. Летом они тоже встречались, а точнее говоря, Курт почти насильно вытаскивал Энди из дома. Наконец, Курту стал более понятен его характер, его мир, да и сам Энди стал более открытым и веселым. Когда Курт впервые увидел на лице Энди широкую искреннюю улыбку, без всяких признаков стеснения, то почему-то в его груди все сжалось, а потом он почувствовал острый укол боли. А потом готов был делать что угодно, чтобы снова вызвать у художника такие эмоции. К следующей зиме уколы боли в груди стали учащаться, и это всегда происходило, когда Энди был рядом. Курт не знал, чем это может быть вызвано, но рассказать об этом кому-либо, и тем более самому Эндрю, он не решался. Порочные мысли пришли неожиданно. Поначалу Курт не замечал, что мог подолгу разглядывать парня, особенно когда он поглощен работой и не видит его взгляда. В какой-то момент он понял, что Энди очень красивый, наверное, самый симпатичный человек, которого он когда-либо встречал. Его тонкие черты лица, пушистые волосы и ресницы и чуть полноватые губы…. Почему-то Курт очень пристально глядел на его губы, особенно его завораживала привычка Энди покусывать нижнюю губу. А ведь эти губы, наверное, никто никогда не целовал и не кусал. Но почему же? Наверняка это чертовски классно: захватить их в плен, а потом чуть раздвинуть языком и… О, черт! Вдруг Курт вскочил с места, чуть не опрокинув лавку. Энди посмотрел на него как на сумасшедшего. А парень, судорожно извинившись, побежал прочь, не слыша, что Эндрю кричит ему в след. Курт влетел в мужской туалет, запер дверь и прислонился к стене, переводя дыхание. Фак, и о чем он только что думал?! Он же не гребанный педик, чтобы представлять, каково это – целовать парня! Тем более Энди, он же его друг. Самое противное в этой ситуации (это и явилось причиной бегства Курта) то, что его организм ответил на эти фантазии вполне определенной реакцией. Дьявол! Он поклялся, что больше такого никогда себе не позволит. Потому что это не приведет ни к чему хорошему. И он оказался прав. Курт и раньше мог по-дружески приобнять Энди, потрепать его по волосам. А теперь он, почему-то, стал делать это чаще, старался, как бы невзначай, дотронуться до Энди. Поначалу он считал, что его просто забавляет реакция друга на эти выходки, но однажды вдруг понял, что причина в нем самом. Ему нравилось касаться Эндрю. А потом начались эти сны. Поначалу, проснувшись с каменным стояком, Курт никак не мог вспомнить, что же ему приснилось. Можно было все смахнуть на подростковый возраст и сопутствующие ему «мокрые» сны. Курт спустился рукой вниз, запуская ее в трусы. М-да, наверное, ему снилось что-то невероятное. Он заскользил рукой по напряженному органу, воссоздавая всевозможные эротические картинки из журналов, фильмов и личного опыта. Как тут… Перед ним в сознании предстал Энди. Полураскрытые покрасневшие губы, влажные ресницы, темные волосы, разметавшиеся по простыням. И он, Курт, удерживающий парня за запястья и прижимая его к плоской поверхности. Курт не успел толком осознать, что ему сейчас привиделось, как его пальцы оказались перепачканы в белой вязкой жидкости. Это продолжалось и дальше. Это было ужасно. Это было невыносимо. Это было неизлечимо. К выпускному Курт понял, что он неправильный. Сколько бы ни было девчонок, поцелуев и секса. Все равно он бракованный. Он хотел своего друга. Хотел Энди. И вот сейчас, сидя в полутемном баре, он снова ощущал эти старые чувства, давно ставшие частью его жизни. А Энди сидел и допивал второй бокал. Курт как-то поздно спохватился, забывшись в своих воспоминаниях и фантазиях. Ведь Энди, в отличие от самого Курта, так легко пьянеет, его выносит уже с третьего бокала вина. – Все, Эн, хватит уже. А то завтра твои глаза будут краснее розочки во фраке. – И кто мне это говорит? – пьяно хихикнул друг. – Почему это тебе можно, а мне нельзя? Я, может, тоже волнуюсь, переживаю… Тут у Курта из кармана донеслась трель телефона. Он поспешил принять звонок и отошел от бара. А потом снова вернулся на свой табурет. – Кто звонил? – поинтересовался Энди. – Миранда. Волновалась, что меня еще нет, отругала. Сказала, что уже пора возвращаться. И еще что-то про пирожные с кремом. В кондитерской все перепутали и приготовили не с миндальным, а с фисташковым. – С фисташковым тоже вкусно. – И я ей то же самое сказал. Но она переживает по каждому пустяку, глупышка. – Ага, все они так, – со смехом кивнул Эндрю. – Мне вот бабушка звонила, спрашивала, какого цвета ей надеть шляпку, чтобы она сочеталась с общим интерьером. И они с Куртом рассмеялись, Энди даже положил голову на стойку. – Ох… Все, – отдышался Курт. – Мир права, пора по домам. Давай, поднимай свою задницу, и поехали. – Ты чего, кто тебя таким за руль пустит? – удивился Эндрю, давая приятелю подхватить его за плечо. – На такси поедем, глупый, – ответил Курт, и они, попрощавшись с Саймоном, протиравшим бокалы, вышли из бара в холодную ночь. Такси поймали довольно быстро, и Курт настоял, что Энди они забросят домой первым. – Миранда же тебя ждет, – пытался протестовать тот, но потом смирился, положив голову Курту на плечо и забываясь в дреме. Через полчаса они подъехали к нужному дому. Поняв, что дело темное, Курт отпустил таксиста, собираясь помочь Энди добраться до нужного этажа. – Ключи не потерял? – спросил он, когда они уже стояли перед дверью. – Не-а, где-то тут, – поискал по карманам Эндрю. Найдя ключи, он открыл дверь и оба парня ввалились в квартиру. Курту даже пришлось придержать Энди, чтобы он не перелетел через чемоданы. – Все вещи собрал? – Почти. Покупатель через два дня въедет. Ох… – Осторожней. Давай снимай ботинки. Идем, идем. Вух…. А на вид худенький. Энди с шумом упал на кровать, а рядом повалился уставший Курт. – Это все ты виноват, – пробурчал брюнет, прикрывая глаза. – Эй, ты же не будешь спать в таком виде? – окликнул его Курт. А потом привстал и помог приятелю снять пиджак. И навис над Энди, на которого напал очередной приступ смеха. – Представляешь, – выдохнул он. – Завтра уже свадьба. Моя и твоя, представляешь? – Ага, – не мог сдвинуться с места Курт, не отводя взгляда от лица Эндрю. – И начнется семейная жизнь. – Да. – И бытовые проблемы. – Возможно, – Курт склонился еще ниже. – И примирения. – Обязательно, – еще ниже. – Ты вот рад? – Очень, – выдохнул Курт почти в лицо Энди. – И я. Я тоже рад. Да, – успокоившись, Энди опять начал впадать в дрему, не замечая эмоций, борющихся на лице Курта. Он опять внимательно смотрел на губы Эндрю. Как это было тогда, и как это было всегда. Губы, которые дразнили его ночами и не давали покоя при дневном свете. Которые сейчас были так близко. На лице Энди играл легкий алкогольный румянец, ресницы чуть подрагивали, а подсохшие губы были плотно сжаты. И тут парень легонько выдохнул, приоткрывая их, и Курт не выдержал, резко впиваясь в них, проникая глубже и крепче прижимая Энди к кровати. Этот внезапный прорыв просто снес ему башню. Хотелось большего. – К-Курт? – слегка протрезвел Эндрю. – Что ты…? Курт не дает ему договорить, снова берет его губы, словно пытаясь напоить Энди своим желанием, граничащим с безумием. Тот чувствует это и протяжно стонет ему в рот. Но если это и был знак протеста, кровь Курта от этого забурлила еще сильнее. Невыносимо просто так смотреть на Энди, не желая до него дотронуться, не желая сделать его своим, не сгорая от страсти как бешеный зверь. Крепкие пальцы Курта скользят по телу Энди, мнут складки его одежды. Это мешает. Не отрываясь от желанных, желающих ускользнуть губ, находит на ощупь пуговицы. Кое-как расстегивает их, одна отрывается от рубашки. Черт с этим, не страшно. Ощущение его теплой, чуть шероховатой кожи пьянит больше чем алкоголь. Испытывая по всему телу распаляющийся жар, Курт стягивает с себя футболку. Потом притягивает к себе Энди, чтобы ощутить соприкосновение их тел и ритм общего сердцебиения. Энди тяжело дышит, зарывается пальцами в каштановые волосы, по спине бегут капельки пота. Он слегка выгибается и мычит, когда Курт продолжает ласкать его тело. – Курт, нет… Не… Аа-а-х… Рука Курта ложится на его ширинку. – А мне кажется, что да, – шепчет он в шею Энди, а потом проводит языком, ощущая солоноватый привкус. Энди легонько вскрикивает. Нет, не так. Хочется, чтобы больше, сильнее, громче. Курт вновь валит Эндрю на простыни, потом немного раздвигает ему ноги, приподнимая их под коленями. У него самого стояк в джинсах просто колоссальный. Он слегка трется образующимся бугром о ширинку брюк Энди. Тот вновь то ли стонет, то ли вскрикивает, пытаясь отодвинуться и сбросить руки, настойчиво изучающие его тело. Но Курта так просто не обманешь, реакция тела выдает Эндрю с головой. – Расслабься, – шепчет ему Курт, прекращая движения. А потом аккуратно стягивает с Энди брюки. Тот уже не сопротивляется, а только старается восстановить сбивчивое дыхание. И вот он уже лежит полностью обнаженный под Куртом, который во все глаза рассматривает это зрелище. И у него внизу все уже готово лопнуть от напряжения, он старается представить что-то противное, чтобы не кончить прямо в джинсы. Это помогает, ведь Энди еще не готов, хотя он тоже взбудоражен, но Курт не собирается делать ему больно. Шатен осторожно переворачивает любовника, приподнимает его бедра. Энди коротко всхлипывает от возбуждения. Смазав пальцы в собственной слюне, Курт начинает его растягивать. Энди вздрагивает, кусает зубами подушку и сминает простыни пальцами. Курт наклоняется, другой рукой лаская его член и шепчет что-то успокаивающее. Наконец, он вводит третий палец, проникая еще глубже. Энди стонет уже в голос, разжимая зубы. И Курт уже на пределе, умирающий от желания почувствовать его. Как и всегда. Он быстро расстегивает молнию на джинсах, ощущая весь приток крови к возбужденному органу. В заднем кармане находит нераспечатанную упаковку с презервативом, открывает зубами и натягивает его на стоящий член. Курт опять что-то шепчет замершему Энди и аккуратно пристраивает головку у чуть пульсирующего ануса. Потом, придерживая парня за бедра, начинает медленно толкаться в него. Энди кричит и сильнее сжимает простыни. Курт входит почти полностью и замирает, давая любовнику почувствовать себя. Энди чувствует и глухо стонет в подушку. А потом что-то гневно бурчит. Партнер воспринимает это как сигнал к действию и приступает к движению. Вначале он двигается в нем плавно и медленно, доводя до исступления, заставляя выгибаться и протяжно стонать. Энди закидывает голову назад, Курт входит в него почти до упора, поворачивая лицо к себе, страстно целует, пока кислород у обоих не заканчивается. – Быстрее, идиот, быстрее, – шипит Энди, пытаясь восстановить дыхание. Он сводит лопатки, изгибаясь еще сильнее, сам приподнимает бедра. Курт сам чувствует, что больше не может сдерживаться. Он увеличивает темп, толкаясь в парня еще резче. И чем быстрее он входит в него и энергичней двигает рукой, тем громче становятся стоны Энди, отражающиеся от голых стен комнаты. Мозг отказывается соображать, и для них существуют только жар собственных тел, звуки их голосов, похоть и греховная связь. Такая неправильная, но такая желаемая. Пусть он и бракованный, но для Энди в данный момент не существует никого, кроме Курта. И сам Курт в данный момент существует только ради него. Эндрю срывает голос и кончает прямо в руку Курта через секунду, как парень кончил сам. Энди бессильно падает на кровать, тяжело дыша. Рядом с ним падает Курт, стягивая уже ненужную резинку. Мир постепенно возвращает свои очертания, пусть и смазанные остатками алкоголя в крови. Курт невидящими глазами рассматривает потолок, а потом поворачивается к Энди, который так и лежит, уткнувшись лицом в подушку. Затем он притягивает парня к себе, переворачивая его на бок. Эндрю только молча сопит. Курт бережно заворачивает его в одеяло, валяющееся в ногах, а потом вновь ложится рядом с засыпающим. Проводит пальцами по его скулам, поправляет прядь волос. На лице почти уснувшего Энди умиротворение, смешанное с легким беспокойством. Курт улыбается, а потом вновь обнимает его поверх одеяла и тихо шепчет. – Я люблю тебя. Как любил тебя тогда, так любил и всегда. Ты самое лучшее что было, есть и будет в моей жизни. Прости. Спокойной ночи, малыш. Курт находит свою одежду, натягивает ее и закрывает за собой входную дверь. Вызывает такси и едет по ночному городу к своему дому, прижимаясь лбом к холодному стеклу и наблюдая за проплывающими огнями. Дверь ему открывает взволнованная Миранда. На ней домашнее платье, видно, что она еще не ложилась. – Курт, с тобой все в порядке? – спрашивает она, когда они оказываются в прихожей. – Да, все нормально, просто немного загуляли с парнями, – зевает шатен. – Все равно, как неразумно, – качает головой девушка. – Завтра ведь такой день, тебе надо быть в форме. Лучше быстрее отправляйся спать. – Хорошо, – Курт уже был у подножия лестницы, как сзади его обняли тонкие руки. – Все будет хорошо, – шепчет Миранда. – Я знаю, что все будет хорошо. Мы всегда будем рядом. – Конечно, Мир, – улыбается парень и ласково гладит ее по ладоням. – Ты так сильно переживаешь, но я точно знаю, что все так и будет. – Да, – со слезами в голосе говорит девушка, но Курт чувствует, что она улыбается. Он поворачивается к ней, нежно целует в щеку и поднимается наверх. Миранда смотрит ему вслед, что-то шепчет, перекрещивается, а потом отправляется в спальню. Энди просыпается под утро. Горизонт уже окрасился в нежно-розовый цвет, предвещая о скором появлении солнца. Парень встает и, закутавшись в одеяло, садится на краю кровати, смотря за окно. В голове ни единой мысли. Вот и все. Сегодня тот самый день. Эндрю укутывается еще плотнее и утыкается лицом в колени. Он влюбился в Курта еще в начале обучения в старшей школе. Симпатичный капитан школьной команды по баскетболу всегда был в центре внимания. Не то, что Энди, странный подросток с альбомом, прячущийся в чужой тени. Он знал, что его судьба - любить того человека только издалека, никому не показывая своих чувств. Потому что они были неправильными, и сам Энди был бракованным. Его любовь должна была быть только его тайной, и остаться только на страницах его блокнота. Он всегда приходил на баскетбольные игры, чтобы посмотреть на Курта. От него не ускользала ни одна деталь и вскоре альбомы стали пестреть динамичными рисунками. Чаще всего на них был изображен Курт. Но чтобы подойти к нему и заговорить, это оставалось только пределом мечтаний. До того снежного дня, когда парень сам подошел к нему. Его заинтересовал альбом Энди, и в его любопытстве не было ничего издевательского, но, тем не менее, Эндрю запаниковал. А что, если он увидит? А что, если догадается?! Но скрыть свои рисунки у него не получилось, хотя он благодарил Бога за то, что Курт увидел только малую их часть. Но и этого хватило, чтобы заинтересованность баскетболиста только увеличилась. Это и привело к тому, что они с Куртом стали друзьями. Но чувства Энди никуда не исчезли, а, кажется, только наоборот стали сильнее. И он постоянно боялся, что Курт узнает о них, и их дружбе придет конец. Но парень в упор ничего не видел, а сам Эндрю просто умирал рядом с ним. Спину немного тянуло, внизу саднило, а голова слегка гудела. И ведь он знает, что легко пьянеет. Почему же тогда он вчера пил? Потому что волновался, ведь сегодня его жизнь должна измениться. Пусть все говорят, что все будет как раньше, но сам он чувствует, что это не так. Курт. Он сегодня вновь увидит его. И завтра. И послезавтра. И кто знает, как еще долго. Сколько еще будут жить эти чувства? Солнце поднималось. Скоро Курт должен будет встать на утреннюю пробежку. Но сон уже покинул Эндрю, есть возможность собрать оставшиеся вещи и привести себя и квартиру в порядок. Потом еще должна будет позвонить Хлоя, но, в принципе, можно будет позвонить ей самому. Энди встал с кровати, скидывая одеяло. В этот момент Курт вышел из дома. Дойдя до парка, он надел наушники и побежал по знакомой аллее. Бодрая музыка и четкий ритм должны были привести мысли в порядок. В то время как Энди заваривал кофе, ему позвонила Хлоя. Она имела дурацкую привычку звонить рано утром, потому что сама вставала чуть ли не с зарей. Разговор затянулся. Когда брюнет положил трубку, Курт уже был в своей прихожей. На столе уже стоял завтрак, в кухне хлопотала Миранда. Она только взглянула на лицо парня, улыбнулась, но ничего не сказала, поняв чувства Курта. Энди раньше выпил свой кофе и принялся за дальнейшую упаковку чемоданов. Во время этой методичной работы ему все равно никак не удавалось расслабиться. Постоянно мелькала мысль о Курте, был даже минутный порыв позвонить ему. Но потом Энди выключил телефон и отправился проверять смокинг, висящий в шкафу. В это время Курт тоже рассматривал свой костюм. В комнату неслышно пробралась Миранда и встала рядом с ним. – Красивый, – утвердила она. – Эй, – только заметил ее Курт. – Все же ты не невеста, я могу смотреть, – хихикнула девушка. – Но ты точно решил, что в петлице будет красная роза? Обычно выбирают белую, символ чистоты и невинности. Курт чуть не рассмеялся в голос. Это было точно не про него. Чистота, невинность? Что-то запредельное, оставшееся далеко позади в средней школе. Но вот Энди бы прекрасно подошла белая роза. Хотя, ему может подойти все что угодно. Энди…. Курт вновь отогнал от себя эти мысли. Но все же, решив, что Эндрю уже должен был проснуться, он позвонил ему на сотовый. Мобильник был выключен. Вот черт. Оставалось надеяться, что все будет хорошо, и Энди появится на свадьбе. Но в голове все равно билась тревожная мысль. А что если он не придет? После всего произошедшего. Что если он решит, что все было ужасной ошибкой и больше никогда не ответит на его звонки? Эта мысль сжигала изнутри. В это время Эндрю вышел прогуляться. Как нарочно он проходил мимо витрины со свадебными платьями. И на какое-то время замер перед ней. Но мысли в это время у него были не о кружевных складках и блестящем бисере. Что же будет с ним и Куртом дальше? Смогут ли они… Курт всегда был дорог Энди, и ему всегда казалось, что его потеря - это самое страшное, что может случиться в его жизни. Но вчера… Сегодня день вступления в брак. Он никогда не будет таким, каким его ожидают и планируют. И Энди точно не представлял, что будет испытывать такие чувства прямо накануне. Когда времени остается все меньше и меньше. Курт тем временем брился в ванной, а в соседней комнате Миранда отвечала на звонки. Когда Курт покончил с глажкой брюк, Энди вернулся в свою квартиру. И через полчаса прозвенел входной звонок. Только Эндрю успел открыть дверь, как на его шее повис Томас, его однокурсник. И речь лилась из его рта, не переставая, хозяин квартиры еле успевал вставлять хоть слово. Пока Том располагался на старом помятом диванчике, Миранда поправляла прическу перед зеркалом. Через тюль занавесок она увидела подъехавший к дому автомобиль. – Курт! – она подошла к подножию лестницы. – Мне пора. Я поехала! – Окей! – ответил ей парень. Через минуту он услышал шум колес. Он остался в доме один. Энди отлучился в ванную. Захлопнув за собой дверь, он прислонился к ней и закрыл лицо руками. Как же сильно он любил Курта, его чувства совсем не изменились со старшей школы. Пусть говорят, что гомосексуальные интрижки – всего лишь временное явление. Для Энди это совсем не так, ни к одной женщине в мире он не сможет испытывать такого. И пусть он чертов гомик, но сегодня его свадьба. Так подумал каждый, надевая черный парадный костюм. Томас помог Энди затянуть галстук и поправить рубашку. Курт губкой натер ботинки до блеска и вышел к ждущему такси. Пока он ехал, перед ним мелькали люди, улицы, витрины. Он пытался представить, что делают сейчас другие, заглушая свои собственные мысли. Через час он был на месте. Выйдя из такси, он сразу ощутил соленый и свежий запах моря. Ему навстречу уже спешили его два друга. Они хлопали его по плечу и поздравляли. Вместе с ними Курт спустился на пляж. Место восхищало, хоть было обставлено скромно. Белая кружевная арка, ведущая к ней дорожка в виде узкой полоски ткани, по бокам которой в песке горели высокие фонари-факелы. Но все же самым большим украшением был пейзаж: синее море до горизонта и каменистые скалы справа, скрывающиеся в дымке. Внизу уже собрались почти все гости, хотя их было совсем немного, около тридцати человек. Но только одного Курт не видел среди них. У столика с угощениями он заметил Миранду. Она тоже его увидела и, улыбнувшись, помахала рукой. – Ты не видела Энди? – спросил ее Курт. – Пока нет, но думаю, что он скоро приедет, – ответила Миранда, поправляя парню галстук. – Том же должен был за ним заехать. Да у тебя руки немного трясутся, расслабься, все будет хорошо.… О, здравствуйте, Хлоя! Курт успокаивал дыхание. Почти все здесь, а его все нет. Если Энди не придет, то он просто наплюет на все и сбросится с ближайшего уступа. Нет, так нельзя, нельзя расстраивать Мир. На подгибающихся ногах он побрел по песку к арке. Рядом шла Миранда, держа в руках аккуратный букет. У арки уже стоял темнокожий полноватый мужчина в шляпе и роговых очках. Мартин уже был хорошим знакомым. Парень дотронулся до кольца на правой руке. Вот оно. Сердце Курта билось так сильно, но потом вдруг упало вниз, когда позади него раздались приветственные возгласы. Он обернулся. К нему под ручку с Хлоей шел Энди. Курт ничего не мог поделать с дурацкой улыбкой, появившейся на лице. Энди посмотрел на него и тоже улыбнулся. В его взгляде читалось: «Думал, что я не приду? Не дождешься». В петлице у него краснела такая же роза, как и у Курта. Девочка в беленьком платьице рассыпала по тканевой дорожке алые лепестки. Энди подошел к арке и встал рядом с Куртом. На лице его играл румянец. – Дорогие новобрачные, – начал мужчина, и его голос постепенно растворился. Курт смотрел только в лицо Энди, который ужасно смущался, но старался не отводить взгляда. – Согласен ли ты, Курт Вандерхолл, взять в законные мужья Эндрю Грина? – Согласен, – улыбнулся Курт. – Эндрю Грин, согласен ли ты взять в мужья Курта Вандерхолла? – Да, – выдавил из себя Энди, весь заливаясь краской. Это было такое милое зрелище, что Курт не выдержал, притянул к себе парня и глубоко поцеловал. – Эй, я же еще… – начал Мартин, а потом махнул рукой. – А, совет вам, да любовь! Раздались аплодисменты и веселый смех. Курт обнял Энди крепче и вновь прикоснулся к его губам. – Курт, люди же смотрят, – смущенно прошептал Эндрю. – А пусть смотрят. Пусть смотрят, как сильно я люблю тебя. Официальная церемония закончилась, но пляжная вечеринка продолжалась весь день. В компании друзей, а тем более, таких как у Энди и Курта было не соскучиться. Даже бабуля Хлоя отжигала так заразительно, не хуже, чем остальная молодежь. Когда стемнело, и пляж освещали только негаснущие факелы, все стали жечь бенгальские огни. Томас все норовил сделать вид, что хочет поджечь Миранде платье, но она хохотала и принимала знаки его внимания. Было уже далеко за полночь, когда друзья окончательно разъехались, успев по нескольку раз поздравить молодых. Самыми последними уехали Миранда и Том. На берегу остались только Энди и Курт. С моря дул прохладный бриз, и они сидели, крепко прижавшись друг к другу. Шумели волны, разбиваясь о скалы, на темной воде лежала серебряная дорожка луны. – Эй, ты спишь? – прошептал Курт, обнимая Энди за плечо. – Нет. Повисло молчание, но потом Энди заговорил. – Представляешь, мы теперь женаты. – Ага. – Я собрал все вещи, перееду к тебе. Мы будем жить вместе. – Точно. Как мы и хотели. Теперь мы всегда будем вместе. – Пока не надоедим друг другу. – Ты мне никогда не надоешь, малыш. – Почему ты влюбился в меня? – А почему Земля круглая? Более странно, что ты влюбился в меня. – Нет, я влюбился в тебя раньше. У меня чуть сердечный приступ не случился, когда ты ко мне подошел в тот зимний вечер. – А потом ты еще избегал меня… – Ты в какое-то время тоже меня избегал. А потом вдруг целоваться полез. – Да я себя убить был готов, но ты сам виноват, что меня соблазнил. – Никого я не соблазнял, чертов извращенец, – пихнулся Энди. – Но, я думал, что умру от счастья. – Рано умирать, мы же только что поженились. – Поженились… Да, – вздохнул Энди. – Что такое, малыш? – Да я просто подумал… Что дальше с нами будет, Курт? Как люди относятся к женатым гей-парам? Они презирают таких как мы, не желают мириться с нашим существованием. Они всегда будут смотреть на нас, шептаться за нашими спинами. Словно мы какие-то неправильные, какие-то… бракованные. Курт на это ничего не ответил, а только поцеловал Энди в висок. – Пусть засунут свои предрассудки в задницу. Они никогда и ничего не смогут поделать с тем, что я тебя люблю. – Я тоже тебя люблю, – Эндрю приподнялся на коленях и поцеловал мужа в слегка обветренные губы, зарываясь пальцами в темные кудри. В светильниках догорал огонь. На пустынном пляже две темные фигуры, и никого больше не существует для них в мире.