Редкий типаж

Сантьяга без особого интереса наблюдал за перемещениями князя по своему кабинету. Постояв какое-то время около каждой из трёх картин, повелитель Нави подошёл к окну, долго разглядывал город, потом загадочно крякнул и, наконец, произнёс: — Челы… Чего только не придумают. — О чём вы? — комиссар поднял брови. — О механизмах, — туманно ответил князь. — Они ремонтируют дорогу? — Вас это раздражает? — Не больше, чем твой костюм. Сантьяга, пользуясь тем, что иерарх стоит к нему спиной, закатил глаза, но смолчал. Постояв у окна ещё немного, князь двинулся обратно к картинам, однако в последний момент повернул к массивному столу. Жестом согнав комиссара с насиженного места, он склонился и провёл когтистой ладонью над поверхностью, безошибочно определив место, скрытое мороком. Не успел Сантьяга возмутиться, как повелитель Нави уже нейтрализовал аркан. — Ну и чего вы этим добились? — осведомился комиссар. — Стало интересно, что ты скрываешь даже в своём кабинете. — Я здесь много чего скрываю, — возразил Сантьяга. — Но не от всех, — князь весело заклокотал. — Теперь вы довольны? — Мне знакомо это лицо. Редкий типаж. Не ожидал, что ты оценишь. — К несчастью, иногда наши с вами вкусы совпадают, — комиссар вернул морок. — Любишь его? — иерарх вновь провёл ладонью над столешницей, но аркан не тронул. — Ценю. — Ты не ответил. — Вам не нравились мои увлечения зелёными ведьмами, что теперь не так? — Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь. — А я и не заметил! — Сантьяга! Комиссар отвернулся, едва сдерживая гнев. — Мне неинтересны твои любовные похождения, — повторил князь. — Однако приятно знать, что ты, наконец, дозрел до серьёзного чувства. Надеюсь, оно взаимно? — Вы во мне сомневаетесь? — Много ли нужно, чтобы увлечь тех, чей век недолог? — философски отозвался повелитель Нави; Сантьяге даже показалось, что он принял некое подобие поэтической позы. — Они легко отдают свои сердца и закрывают глаза на недостатки. В отличие от нас. — Князь, — комиссар демонстративно зевнул, — я уже достаточно проникся. Ответом был звук, напоминающий победное хрюканье. — Что-нибудь ещё? — Довольно, — капюшон княжеского балахона отрицательно качнулся, — не хочу портить себе настроение. В Тайном городе тихо, и мне это нравится. Сказав так, повелитель Нави удалился. — Неинтересно ему, — пробормотал Сантьяга, возвращаясь в кресло. — А приходил тогда зачем? На асфальтоукладочную машину полюбоваться? Покачав головой, он убрал морок, чтобы в очередной раз получить удовольствие от созерцания фотографии. Снимок был самый обыкновенный, но Ортега на нём получился удивительно хорошо: спокойное, серьёзное лицо с едва обозначенной улыбкой. Жители Тайного Города и тем более обычные челы считали, что все тёмные похожи друг на друга. Разумеется, это не соответствовало действительности. Но и среди разнообразия навских лиц лицо первого помощника выделялось особо: в самом деле, редкий типаж. Образец мужской красоты. Было даже немного жаль, что после падения Уратая такие мелочи перестали замечаться, и сам Ортега не придавал значения своей внешности. Однако Сантьяга не отчаивался, рассчитывая в ближайшие годы исправить это досадное недоразумение.