Jests'n'Truths

- Я надеюсь, ты хоть скучать по мне будешь. Письма там писать, открытки. Поздравишь с днём рождения. Не знаю, я вот поздравлю тебя. И скучать тоже буду. - Прости, но ты какую-то ерунду несешь. Тебе нужно выспаться. Искусственный свет больно режет глаза даже сквозь окно трейлера. Дилан крутится на стуле, колесики жалобно трещат. Он наконец останавливается и водружает локоть на стол, рассматривая своего собеседника в дальнем углу комнаты. На кровати лежит чемодан, всем своим видом оповещая о том, что все закончено. - Ох, иди к черту. Дилан хреново разбирается в том, что сейчас чувствует. Кто знает, может быть в этом виноват алкоголь, может быть – все эти трогательные моменты прощания, а может это все замешано в один мозговыносящий коктейль. Ему хочется на свежий воздух, но ощущение, что разговор ещё не закончен, не дает ему уйти. Тайлер складывает одну футболку за другой, помещая их в чемодан, и на его лице застывает что-то вроде полуулыбки. Все эти переезды из города в город, съёмки, интервью, фанаты –все это составляло его образ жизни, который был ему... вполне по душе. Ему было печально расставаться с кастом, но это расставание значило только начало чего-то нового, новых поисков, новых успехов. Отдыхать Тайлеру не хотелось – работа всегда держала его в тонусе, не давала ему остановиться и погрузиться в свои мысли. И, скорее всего, это и к лучшему. Дилан долго сверлил его взглядом, а затем встал со своего места и плюхнулся на кровать, прямо рядом с чемоданом. Тайлер вздрогнул от неожиданности. Очередная футболка аккуратно легла в чемодан, и Хэклин покорно вздохнул, усаживаясь рядом с партнером по съёмкам. Если О'Брайен хочет поговорить, этого не избежать. «Стайлз» тут же утыкается щекой в колено «альфы» и шумно дышит, а Тайлер, как и всегда, краснеет и не знает куда деть руки. - Мне будет очень не хватать тебя, - заново повторяет Дилан и смотрит на Хэклина так, будто сейчас решается вся его жизнь. Тайлер улыбается, и Дилану хочется прямо сейчас провалиться сквозь эту кровать, сквозь землю, а там уже – прямиком в ад. А ещё записать где-нибудь для потомков это негласное правило: зарекомендуй себя как шута – и всегда к тебе будут относится как к шуту, и плевать они хотели на всю серьезность твоих намерений. Хэклин вечно только смеется и улыбается, дружески хлопает по плечу – и неоткуда ему узнать, что ему давно бы высказали все серьезно, но только ведь духу не хватит. На пошлые гейские шутки энтузиазма у Дилана хоть отбавляй, а то, что болит, режет, не дает дышать невольно скрыто как можно глубже, подальше ото всех. И вот с этим вечным проклятием и приходится выживать. - Я тоже буду скучать по всему касту. Даже по Колтону, хотя он иногда бывает такой задницей, - добродушно усмехается Тайлер. Он смотрит, как Дилан медленно закрывает глаза и трется щекой об жесткую джинсу, и, сам того от себя не ожидая, проводит пальцами по его отросшим волосам. Ему всегда было сложно признаться самому себе, что он завидует своему коллеге. Этой легкости, простоте, с которой он себя подает, этой естественности каждого движения и улыбки. В нем никогда не было и тени сомнения или неуверенности, он все говорит прямо в лоб, не стыдясь и не смущаясь. Этим Тайлер похвастаться не мог. Внутренняя зажатость всегда сопровождала его повсюду, и ему постоянно приходилось что-то из себя изображать. Между ним и Диланом всего четыре года разницы, но именно из-за отсутствия детской непосредственности Хэклин чувствует себя на все сорок. Дилан резко поднимается и смотрит на него во все глаза, а Тайлер не может понять, что не так в этом взгляде. - Какой Колтон? Я о нас. О тебе и мне. О нас двоих, - его лицо так близко, что Хэклин не может пошевелиться, только переводит взгляд с его глаз на губы. - Дилан, детка, ты хочешь поговорить о... – Тайлер пытается ему подыграть, но замолкает, когда О’Брайен притягивает его к себе за ворот рубашки и шипит яростно, почти в самые губы. - Я не шучу, понял? Это все...не шутка. И если ты не заткнешься, клянусь, я тебя ударю. Дилан быстро разжимает пальцы, понимая, что все его угрозы напрасны, хотя бы из-за явного физического превосходства Тайлера. Тот, кажется, потерял дар речи, способность двигаться и вообще все возможные эмоции, кроме крайнего шока. Дилан проклинает себя за то, что краснеет слишком быстро. Вот теперь точно пора на свежий воздух. - Вот я идиот, - слышит он за спиной голос Тайлера, когда рвется к двери трейлера. – Вот мы идиоты, а. И когда разворачивается, Хэклин уже стоит вплотную к нему. Он молчит, просто утыкается ему в шею и дышит, а Дилан теряется, хватаясь за его плечи. Одно только они оба знают точно – им теперь определенно есть, что терять. И по чему скучать, и чего ждать долгие полгода. Хэклин целует его, а Дилан надеется, что теперь-то, наконец, все будет по-другому.