Latte invernato в зимний день

Снаружи холодно и снег, внутри тепло и вкусно Гарфилд       - Мммм, вот это точно то, что доктор прописал, — с улыбкой отметил Федерико, потягиваясь и жмурясь на солнце, проникавшем лучиками в комнату сквозь открытое окно, как сытый кот, явно переевший сметаны. Зимнее снежное утро просто очаровательно. Как приятно наблюдать за тем, как наступает еще один холодный и морозный день.       После их приезда в просто божественный горнолыжный курорт Кортина Д’Ампеццо прошло уже больше недели. Федерико настоял на поездке, несмотря на свой насморк и какую-то хилую морозовыносливость. Болезнь болезнью, а обещанный полгода назад отдых ничто не могло сорвать. В конце концов он, Федерико, всегда добивается своего. Даже ценой полуночных скандалов с родителями, в результате которых он, впрочем, все равно выходил сухим из воды и получал то, что хотел.       - Удивительно красиво зимнее утро, особенно в солнечную погоду, — пробормотал Федерико, утыкаясь носом в подушку и натягивая одеяло на голову. Во всем теле было чувство то ли слабости, то ли усталости, а может просто лени. В любом случае вставать до жути не хотелось. Федерико нехотя высунул нос из-под одеяла и вперился взглядом в натяжной потолок, на котором красовались довольно витиеватые узоры. Возможно, вензели в арабском стиле. Как их там? Арабески что-ли? … Неважно. Сейчас важно было лишь одно: наконец продрать глаза и попробовать наконец проснуться и тем самым избавиться от необходимости.       Внезапно подавший голос мобильник вырвал его из объятий сладостных мечтаний в не менее сладостную реальность, лишь изредка нарушаемую всего одной проблемой — встрепанной и вспыльчивой семнадцатилетней проблемой по имени Эцио. Без надоедливого младшего брата жизнь Федерико была бы просто идеальной, но и с Эцио она была полна приключений, почти всегда оканчивавшимися руганью матери или подзатыльниками от отца. Но сейчас об этом можно забыть и наслаждаться отдыхом, до конца которого, по меркам Федерико оставалось ещё очень долго. Примерно месяца три. А меж тем Ipad все не умолкал, продолжая вибрировать.       Прикрыв глаза, Федерико ещё раз потянулся и сжал в объятиях подушку: ой, как же не хочется вставать! Хочется просто лежать, уткнувшись носом в мягкую подушку и спать… Просто спать… А меж тем солнце поднималось выше, озаряя своим светом всю близлежащую местность. Нежные солнечные лучи упали на сонные горы, и они тут же засверкали миллионами искрящихся огоньков. Ранним утром очень тихо, кажется, что земля затаила дыхание в ожидании какого-то праздника. Вот уже слышатся и чувствуется легкое дуновение холодного ветерка, приятно покалывающего кожу, за дверь послышались чьи-то шаги и голоса — утренняя тишина начинает исчезать. Все вокруг наполняется новыми звуками. Уже становится ясно, что день будет веселым.       Федерико улыбнулся, посмотрел слегка сощуренными глазами на слабо светящийся экран все еще вибрирующего телефона, и улыбка сползла с его лица: чертов будильник. Кошмар здравого сна, убийца утренней тишины и покоя. Аудиторе неприязненно поморщился и выключил телефон. Смысл был вообще его брать? Но с роутером ему все было нипочем! Знай сиди себе да Wi-Fi лови!       Настенные часы показывали ровно 10 утра. Соседняя кровать была пуста: Эцио, видно уже успел проснуться и улететь на кухню. Насчет «помыться» Федерико сильно сомневался. Внезапно его мысли нарушило какое-то шевеление, покалывание и легкая вибрация в районе ног: Энрико вовсю устраивался на мягкой кровати. Федерико улыбнулся: котик не меняется. Да и переезд дался ему без особых трудностей. Он всего-то исцарапал всем руки и забился под кровать.       Свет залил просторную комнату, проникая в каждый ее уголок. Федерико очень любил свою комнату, в которой ему очень удобно и комфортно. Стены в ней были теплого цвета молочного шоколада, на полу был мягкий пушистый ковер. В углу стоял письменный стол, настольная лампа, стул, на стене — книжные полки. Но когда Федерико и Эцио обычно возвращались после дневной прогулки, то часто на столе валяются их вещи, а книжки стройными рядами покидают привычные места. Это значит, что в их отсутствие в комнате «играла» Клаудия.       Внезапно раздался тихий стук в дверь. Федерико недовольно замычал и нырнул под одеяло, закрыв голову подушкой: ох, как же, все-таки, не вовремя! На пороге появился Эцио. Вроде обычный Эцио: голубая майка, джинсовые бриджи, наушники на шее и плеер в руках. Но появление вот такого вот «рыцаря пробуждения» не сулило ничего хорошего.       - О! — Эцио оторвался от плеера и посмотрел на неподвижно лежащего брата.- Уже поднялся? Молодец, уважаю! — он оттопырил большой палец и засмеялся.- Давай, вставай, пора завтракать! — и вышел, не удосужившись закрыть за собой дверь.       Федерико нехотя пожал плечами: что тут еще поделать? Выход один — подниматься. Будильник уже проснулся, Эцио проснулся… Да что там — все проснулись! А он один нет! Нехорошо как-то получилось. Да неважно! Федерико отогнул одеяло, нашарил тапочки и нехотя поплелся в ванную. ***       Дом, который арендовала семья Аудиторе на время отдыха, был большим, просторным и светлым. На первом этаже была прихожая, гостиная и кухня. Между этими двумя комнатами стенной перегородки не было, что создавало еще большее ощущение уюта и простора. На втором же этаже находились три спальни и ванная с…гхм… понятно, с чем еще.       Почти все члены семьи уже собрались внизу. Джованни, облаченный в домашний халат и хмурый как всегда, сидел за столом, уткнувшись в газету и неторопливо потягивал кофе из своей чашки. Мария, переодевшись в свой повседневный комплект — шортики и маечку — хлопотала около плиты. Клаудия ходила по комнате и то и дело запиливала селфи, которое тут же отправлялось в Инстаграм. Петруччо, самый младший в семье, сидел на спинке дивана и скучал. Внезапно его осенило: он схватил с журнального столика тарелку, измазанную то ли майонезом, то ли кремом, и осторожненько поставил ее на диван как раз в тот момент, когда туда села старшая сестра.       - Ай! — мышкой пискнула Клаудия и, вскочив с дивана, побежала к зеркалу. Увиденное ее не обрадовало: ее драгоценные джинсы были измазаны чем-то белым, и это бесконечно портило их безупречность.       - Прости, я не специально! — засмеялся Петруччо, для безопасности прикрывшись своим школьным рюкзаком, так как получил удар книгой, наугад схваченной Клаудией.       - Ты испортил мои новые джинсы, утырок! — взвизгнула Клаудия, гоняя хохочущего младшего брата по комнате, периодически натыкаясь на свои разбросанные по полу вещи, то и дело спотыкаясь и все пытаясь попасть по увертливому братишке книгой. Энрико носился за ними, норовя царапнуть Клаудию за ноги.       - Сколько раз вам повторять, — проворчал Джованни, отрываясь от газеты, — что мы, Аудиторе, никогда не обзываем друг друга. Для этого есть соседи, — пробормотал он, вновь закрывшись газетой, чтобы Мария не услышала.       - Ненавижу тебя! — вскрикнула Клаудия, толкая Петруччо локтем и, нарочито громко топая ногами, отправилась наверх.       - Отлично, — процедил сквозь зубы Петруччо, и ушел завтракать на диван, напоследок показав взбешенной сестре язык.       В этот момент на лестнице послышались шаги, и в гостиную спустились Эцио и Федерико. Надо отметить, что второй был все еще вялым, так как ему не дали нормально выспаться, проснуться и умыться. Он нехотя поцеловал мать в щеку, обнял отца, налил себе кофе и пристроился на подоконнике, лениво отхлебывая крепкий латте макиато и уставившись на заснеженные вершины гор вдали и пушистый и мягкий снежный ковер, блестящий в лучах солнца и переливающийся маленькими кристалликами. Хотелось погулять, зарыться в снег, забросать снежками Эцио и Клаудию, покататься с горы на какой-нибудь удобной фигне, но… Приходилось ждать.       Завтрак протекал размеренно и неторопливо. За столом сидели все, за исключением Федерико, так как он пристроился на подоконнике, и Петруччо, так как он валялся на диване, уткнувшись в планшет и изо всех сил стараясь не проливать на него чай и не накрошить шоколадными печеньками. Джованни пил крепкий кофе с тостами, Мария ела яичницу с беконом, Эцио ел жареную курицу с салатом, а Клаудия жевала пончики с джемом и сливочным кремом и булькала розовой газировкой. Диета диетой, а один раз в три месяца можно себе такое позволить.       - Когда вы уже нас отпустите? Мы же так расплавимся от скуки, — спросил Федерико у родителей, залпом допивая остатки кофе.- Нет, серьезно, утро только началось, а мне уже скучно.       - Идите хоть сейчас. Все четверо. Оставьте нас с мамой наедине, — неохотно бросил Джованни, обнимая Марию за талию.       - Я же говорил, что всегда получаю то, что хочу! — победно воскликнул Федерико, в очередной раз довольный собой.- Пошли, ребята! Проведем этот день с пользой! - и, схватив с вешалки куртку, выбежал на улицу. Остановившись около порога, он вдохнул полной грудью чистый горный воздух. В носу тут же закололо, и Федерико звонко чихнул, после чего рассмеялся.       - Ну где вы там?! Выходите! — закричал он. Подождав несколько минут Федерико застегнул куртку, подскочил и с криком упал в снег, откатившись в сторону. Блаженно раскинув руки, он стряхнул с ресниц налипшие снежинки и, слегка щурясь от яркого солнечного света, уставился в нежно-голубое небо. Смотришь, и глаз радуется. Как же все-таки тут красиво! …       Внезапно мысли Федерико прервал чей-то крик и навалившаяся на него сверху тяжесть, мгновенно перекрывшая все очарование голубого небосвода. Федерико неприязненно поморщился и, помогая себе руками, спихнул Эцио и торопливо закидал его снегом. Эцио, хохоча вылез из-под своеобразного заноса и, лежа на животе, схватил Федерико за ногу, отчего тот рухнул на снег, который моментально набился ему в рот и в нос. Федерико дернул ногой, сбрасывая руки Эцио — что было бесполезно, - и, отплевываясь от снега, круто развернулся и ловко выкрутил ногу из железной хватки Эцио. В результате непродолжительной борьбы в снегу Эцио оказался вдавлен в снежный ковер, который уже успел превратиться в порядком скомканную простыню, а Федерико уселся на него сверху, весь раскрасневшийся от долгой борьбы и снега на лице.       - Ну что? Будешь еще на меня набрасываться? — спросил он, переводя дыхание.       - Да! Буду! — засмеялся Эцио, скидывая брата с себя, точно неспокойная лошадь, и теперь уже он был сверху.- А теперь я спрошу тоже самое у тебя! — сказал он.       - А я на тебя и не набрасывался, — ответил старший Аудиторе.- Ты первый начал! Я не при делах!       - Ну конечно, — раздался чей-то до боли знакомый голос у него за спиной.- Начали, хочу сказать, вы оба. Ушли гулять. И без меня.       Оба брата повернули головы: около них стоял Петруччо, и на его лице читалась как доброта, так и легкая, почти незаметная обида.       - Ну извини, просто мы…- Федерико замялся, -… слишком увлеклись. Забыли, уж извини.       - Я не сержусь, — улыбнулся Петруччо.- Но моей маленькой детской мести вам не избежать, — его темные глазки хитро блеснули. Кстати сказать, руки он держал за спиной. И вы уже, кажется, даже догадываетесь, что он прячет.       - Так… Что будем…- начал Эцио, решив прервать неловкое молчание, но тут же замолчал, так как его лицо облепил брошенный кем-то снежок. И я уже знаю, кто этот «кто-то».       - Эй! Ты чего?! — засмеялся Федерико, отплевываясь от снега. Ах, бедняжка! Он совсем забыл про свой насморк!       - Правду мама говорила, что вы, мальчишки, всегда остаетесь детьми, — весело заметила появившаяся словно из неоткуда Клаудия, облаченная в милые меховые наушники белого цвета, небольшие сапожки, варежки и легкую курточку на меху. Волосы она заплела в толстую иссиня-черную косу.- Но я все равно к вам присоединюсь! — она счастлива завизжала и сбила Эцио с ног. Это было так неожиданно, что Эцио не успел оправиться от шока и некоторое время пролежал в снегу неподвижно. Клаудия тем временем начала отчаянно драться с Федерико, норовя опрокинуть его в снег и закидать. Хоть силы и были неравны, Федерико все равно оказался в снегу, да так, что застрял и не смог вылезти. Чем сестренка нахально воспользовалась, и принялась закидывать брата снегом, не переставая хохотать. Между тем Эцио бегали вокруг дома, прячась за сугробами и деревьями, и уворачиваясь от снежков, которыми его бомбардировал Петруччо. Десять из десяти брошенных снежков достигли цели, и Эцио буквально вывалился из-за ближайшего дерева, и принялся переводить дыхание. Петруччо, весь раскрасневшийся от холода и смеха, упал рядом:       - Фу-у-ух…- мальчик отдышался и наконец произнес.- Как считаешь, в твоей жизни это самый лучший день? — спросил он у Эцио.       Эцио улыбнулся и ласково взъерошил волосы на голове младшего братика:       - Просто великолепный…- выдохнул он, рассматривая небо.- Вот бы он не кончался.       - Все когда-то кончается, — поучительно изрек мальчик.- Но у нас впереди еще три месяца зимы! Спасибо Федерико, он умеет уговаривать! — Петруччо рассмеялся.- Кстати, а сколько времени?       - Я, конечно, не умею определять время по солнцу, — медленно проговорил Эцио, вглядываясь в солнце и щурясь от его яркого света, —, но наверное уже часов двенадцать.       - Всего-то?! — около него внезапно рухнула вся красная Клаудия.- У нас впереди еще целый день! Ребята, вы что, уже устали? — она принялась трясти Эцио.- Мы только час играем, а вы уже вымотались!       - Клаудия, если Федерико опять подлил тебе энергетик в газировку, то это не значит что ты заразишь нас своей энергией, — одернул Петруччо, легонько стукая сестру по руке, чтобы она выпустила из рук ворот Эцио. Тем временем Энрико развалился на подоконнике и лениво поглядывал на резвящихся на улице ребят и думал: вот чего им дома не сидится?       - Вам еще не наскучило? — раздался голос в дверях. Ребята повернули головы: на пороге стоял Джованни, облаченный в костюм альпиниста.- Я вот пойду с друзьями в горы, мне есть чем заняться.       - Нам как бы тоже, — веско заметил Эцио, грызя сосульку.- Да ты не волнуйся, Федерико не разболеется! — тут же ответил он, поймав грозный взгляд отца.- Кстати, а где он? — Эцио вдруг словно опомнился, встал и огляделся. И тут же получил, снежком по затылку. ***       Ближе к шести часам вечера зимняя вьюга стала набирать силу. Сначала за окном стали падать с неба отдельные снежинки. Ветер подхватывал их и уносил подальше. Со временем снег стал падать гуще, а ветер становился все сильнее. Снежинки быстро кружились в воздухе. Небо затянули тяжелые снежные тучи, и оно приобрело серый цвет. Когда Эцио из интереса открыл окно, то порыв ветра тут же бросил ему снег прямо в лицо. Ветер даже сдувал снег с сугробов и осыпал им деревья. Началась настоящая метель. Поэтому Эцио торопливо прикрыл окно и стряхнул снежную крошку с волос и ресницы.       В доме царил полная идиллия: усталый Джованни, только что вернувшийся из своего восхождения на вершины, заперся в спальне и принялся за чтение, Мария же оккупировала ванную. Клаудия торчала на диване и вовсю орудовала пилочкой для ногтей, а Федерико торчал около кофемашины и, честно говоря, чувствовал себя неважно. После многочасовых игр он почувствовал легкую слабость и головную боль. После чашки капучино все прошло.       - Клаудия, ты сперла мой мобильный? — недовольно спросил Петруччо, скрестив руки на груди и зло посматривая на сестру. Он был облачен в короткие пижамные шортики и футболку, в руках он сжимал планшет.       - Si. На моем закончились деньги, — неопределенно бросила Клаудия, нехотя доставая из кармана легкого халатика IPhone 4S и протягивая его владельцу.- Теперь и на твоем они тоже закончились! — Клаудия рассмеялась и тут же увернулась от брошенной в нее подушки.- Обожаю, когда есть младший брат! Над старшими-то не поиздеваешься!       - Воровка! — очередная подушка сбила Клаудию с ног и она завалилась на диван, истошно хохоча. Энрико не преминул слегка царапнуть ее.       - Федерико ты в порядке? — обеспокоенно спросил Эцио, косясь на брата. Он очень плохо выглядел. После прогулки он только и делал что чихал и кашлял.       - Все нормально, Эцио, — кашляя, проговорил Федерико.- Я в порядке, — сказал он и громко чихнул.- Все норм, — для пущей убедительности он высморкался. В этот момент раздался тихий писк — подал голос градусник. Федерико неторопливо извлек его и обомлел: 38.0       - O Madre Santa! Федерико, да ты весь горишь! — вскрикнул Эцио, прикладывая ладонь ко лбу брата и тут же испуганно отдергивая руку.- Пошли наверх, скорее! — и потащил Федерико в комнату. ***       Ночь наступила незаметно. Федерико почти не спал — ждал пока подействуют таблетки от головы. Вроде бы ему и полегчало немного, сложно сказать. Петруччо и Клаудия уже дрыхли без задних ног в своих кроватях, Эцио же был в душе. В небе блестели звезды — непродолжительная пурга наконец улеглась. А Федерико внезапно почувствовал себя лучше, и решил потихоньку выйти. В конце концов, никто и не увидит.       - Ты не против, если я ненадолго выйду? — спросил он у Эцио, вернувшегося из душа. Тот молчал. — Мне думается, молчание — знак согласия, — улыбнулся Федерико, не отрывая светящихся радостью и спокойствием глаз от напряженного лица Эцио, стоявшего напротив него.       - Федерико, ты как всегда! Ничего просто так не делаешь! — рассмеялся Эцио и вновь тихонько вышел, прикрыв за собой дверь…       Федерико встал — странное дело, ему было очень хорошо! — и неторопливо пошел вниз, прихватив с собой плед. Уже около кофемашины он тщательно прокрутил в голове все мысли, а затем вскарабкался на подоконник, завернувшись в плед с чашкой горячего кофе в руке. Латте макиато… Боже, как вкусно! Все мысли тут же закрутились в мечтательную сторону. Хорошие воспоминания вытеснили из головы давние обиды и боль, и Федерико тут же почувствовал себя невероятно счастливым человеком, у которого есть все, что только можно желать.       Снизу раздалось тихое мурлыкание, а затем кто-то вскарабкался Федерико на колени и принялся месить его лапами. Ну конечно же Энрико? Кто еще в этой семье может вставать ради того, чтобы поесть ночью? Только кот и его хозяин.       Федерико был очень креативным и творческим человеком, поэтому и мысли у него были соответствующие. Он достал из шкафа баллончик взбитых сливок и плитку горького шоколада. Пока он готовил, Энрико с интересом наблюдал за ним, сидя на полу. Когда на поверхность кофе легло облако взбитых сливок, посыпанное тертым шоколадом, Федерико улыбнулся и, не спеша потягивая Latte invernato вглядывался вдаль, оглядывал заснеженные вершины, звездное небо, и думал, гадал, мечтал…