***
– Неподалёку от Агропрома разхреначил логово кровососов, чисто позабавиться. Фиг знает, почему не попали под гон, но это уже их дело, не моё. Да и странные на вид они какие-то были... Чёрные, неестественной величины! Двоих я уничтожил, а потом все на меня и попёрли. Откуда ж я мог знать, что их там много? Погнались, я в грязь около речки угодил, потом в железные кусты попал, одного ублюдка в блуждающую "жарку" греться отправил, второго пристрелил, снорка даже задел, ну и сюда припёрся. – Мощно. Сколько их, Борланд? – такое прекрасное, легендарное имя каталось на языке, срывалось и с губ и просилось произноситься вечно... Утёс хоть как-то пытался проявить себя, не желая исчезать в тени классного сталкера. – Целых пять штук. Ну как целых... один нашпигованный бежит, только к столу подавай. А так, скушают – твоя пушка пукнуть не успеет, – через силу усмехнулся Борланд, поглядывая на молодого свободовца. – Кстати, "Свобода", на твоём и старшого ПДА соски не отражаются. Фигня, а не наладонники. – Дурак! – выругался бородатый сталкер и прибавил ещё парочку витиеватых матюков. – Мы тут отдыхали, а ты нам беду привёл! – Что поделать? – пожал плечами Борланд, подходя к костру. Жёлтые, мягкие языки пламени устремились к продрогшему, дрожащему от холода и боли в руке сталкеру. Тот протянул грязные руки к огню, зажмурился от удовольствия и надолго замер, не отвечая больше ни на какие вопросы свободовцев. Тепло пламени грело руки, растекалось по коже, снижало боль... Спустя десять минут томительного, мучительнейшего ожидания Оборотень вскочил, вскинул винтовку и заорал что-то яростное. Следом грохот трёх стволов разорвал ночную тишину, смёл все другие звуки, эхом прокатился по открытому пространству, но даже не подумал затихать. В свете огненных вспышек показалась сутулая фигура два метра ростом... Кровосос! Он самый, раненый Борландом мутант. – Утёс, – последовала команда. – Прочеши на одиннадцать часов! Немедля молодой свободовец повернулся вправо, поливая свой сектор обстрела веером от живота. Спустя две длинных очереди сталкер попал в лёгкое серебристое мерцание на границе света и тьмы. Быстро достал из подсумка новый магазин, кинул опустевший в сумку для сброса, перезарядил...и упёр чвякнувший ствол прямо в грудь кровососа. Прямо из воздуха материализовался огромный мускулистый монстр чёрного цвета с зелёными глазами и пучком отвратительнейших щупалец около рта. Лысый мутант, раскинувший когтистые лапы, взрычал, фыркнул, бросился на сталкера, опрокидывая вниз. Только вот не учёл, что ствол АК-47, дрогнув, соскользнёт прямо в рот. Приглушённый хлопок... Струя крови из затылка... Длинная-длинная очередь до конца патронов в рожке... Пули срезали несколько мясистых щупалец, взбороздили гортань, пробуравили морду, снесли затылок, выбивая вонючий бордовый фонтан лимфы, и превратили чудовищу голову в ещё более чудовищное кроваво-черноё месиво. Труп кровососа тяжело бухнулся на оравшего от испуга свободовца, придавил его всем своим весом. Впрочем, Утёс без посторонней помощи скинул мерзкое тело, брезгливо оттёр с лица кровавую слюну монстра, приподнялся и перезарядил автомат. – Утёс, сукин сын, ты живой? – бородач даже не обернулся в сторону свободовца, только расстегнул подсумок на поясе и кинул осколочную гранату во тьму. – Порядок! В тридцати метрах от сталкеров расцвела желто-грязная вспышка, от которой разлетелись пылающие трассера осколков. На фоне огня вдруг замерцали два силуэта посечённых взрывом кровососов. Теперь очередь за Борландом. Одиночка упал на колено, выстрелил из подствольника в сторону самого израненного мутанта, который даже не попытался куда-нибудь отпрыгнуть... Монстр разлетелся обугленными пузырящимися ошмётками, пылающими оранжевым всепожирающим пламенем. После чего наступила волнующая, но отнюдь не долгожданная тишина. Ведь она чаще бывает гораздо опаснее, чем шумы, стуки, грохот и ещё многое чёрт-те что, издающее звуки. – Всё, "Свобода", эти сосалки умные, на рожон, короче, не полезут, – резюмировал Борланд, театрально направляя ствол автомата вверх. И представить он не мог, как крупно ошибался. Вдруг всем скопом трое вышедших из стелс-режима монстров бросились на молодого свободовца – тот даже вскрикнуть не успел. Под могучими лапами тварей показались куски живого трепещущего тела. Кровососы заработали когтями мощно, злобно, не дав даже шанса выжить человеку. Утёса, брыкающегося, орущего, рвали заживо – ошмётки, тёплая липкая кровь, куски костей, потроха дикими потоками рванули во все стороны, обдавая мутантов алым месивом... – Нет! – заорал бородач. – Нет! Нет, напарник, неееет! Оборотень свирепо зарычал и бросился на убийц своего друга. Очередь... удар стволом винтовки... одиночный выстрел... снова очередь... Только когда на землю прилёг труп одного мутанта, пробитого свинцовым хлыстом, бородатый сталкер остановился, ещё не осознавая, что этого делать нельзя. Тотчас один взрыкнувший кровосос прыгнул к свободовцу, взмахнул когтистой лапой и просто оторвал ему голову, взлетевшую далеко вверх. Из порванного обрубка шеи фонтаном хлестнула алая медная жижа. Борланд, выпустивший всего пару очередей, витиевато выругавшись, бросился прочь от костра, от трупов, от монстров, едва не выронив автомат. Под ногами шуршала пожухлая трава, сердце бешено стучало в груди, мышцы распирало от остаточного действия артефакта, а сзади опять слышалось глухое злобное посапывание. Попал ты в передрягу, сталкер. До спасения – полевого лагеря группировки «Долг» – всё равно оставалось чертовски далеко, когда сталкер влетел в "трамплин", совершенно неожиданно возникший на пути. Влетев в пузырь подрагивающего воздуха, Борланд услышал хруст собственных костей, был отброшен назад, ударился головой обо что-то тяжёлое и провалился в густую и вязкую темноту...Часть 1
30 июля 2015 г. в 17:24
Два сталкера из анархистской группировки "Свобода" сидели у ярко-уютного костерка, отбрасывающего светло-жёлтые блики на их лица и пожухлую сухую траву в круге тёплого света. Дрова и хворост живо трещали, празднуя собственную смерть – только эти звуки да оптимистичное посвистывание старшего бородатого свободовца, чистящего немецкую винтовку G-36, нарушали небывалую ночную тишину.
Молодой сталкер, пожёвывавший сухую травинку, вполне беззаботно разглядывал окрестности прохладной ночной Зоны. Лёгкий ветерок ласково обдувал красивое волевое лицо, порывы и дуновения трепали смолистые волосы.
Тёмное небо сверкало мириадами мерцающих, искрящихся, переливающихся блеклых огней, льющих слабенький свет на многокилометровый луг, скрытый в непроницаемом мраке без единого огонька. Лишь далёкие голубоватые всполохи "электры" и ядовито-зелёное фосфорефицирование "студня" разгоняли вязкую, почти осязаемую темноту. Где-то там, далеко горели костры, одиночки искали укрытия для сна, дозорные охраняли покой кланов, военсталы возвращались на базу после очередного рейда, отвратительные бюреры рыскали по разрушенным тоннелям в поисках пищи, журчали радиоактивные реки, шелестели листья на мутировавших деревьях, трещали ветки, что-то шептала пожухлая трава, аномалии, затаившись, ждали очередную жертву – Земли Отчуждения дышали и жили собственной, никем не изученной жизнью.
– Дивна Зона при тихой погоде, Оборотень, – благоговейно прошептал молодой сталкер, повернувшись в сторону уютного костерка, ласкающего лицо теплом.
Бородач согласно кивнул, сплюнул и ответил:
– Да напарник. Сегодня вся ночь пройдёт спокойно, как в подгузниках будем. Даже пострелять не удастся.
Выброс произошёл всего час назад, поэтому свободовцы не боялись ни одной твари, что, впрочем, было достаточно глупо. Но пока что все мутанты рванули к охраняемому Периметру, где миротворческие батальоны и ооновцы отражали их яростные атаки. Обычный периодический гон.
– Скоро к лагерю выйдем. Там подкрепимся основательно, оружие хорошее возьмём, экипируемся, возьмём Шурика, Бешеного и Иллюзиониста, а там пойдём на Янтарь, в катакомбах на бюреров поохотимся.
– Я бы от "Печенега" не отказался бы ради такого случая.
– А Шурик возьмёт огнемёт, так поганцев и загасим. Вообще, я предлагаю взять с собой новые противоментальные костюмы, что привезли из внешнего мирка, надеть их и пробраться подальше в катакомбы. Может там скопления артефактов, а может только мутантов и аномалий дохрена, фиг знает...
– Чего-о? Противоментальные костюмы?
Оборотень пару секунд вопросительно глядел на Утёса, приподняв бровь, затем чертыхнулся и хлопнул по колену:
– Совсем забыл, что ты не знаешь! Новейшая разработка, совсем недавно учёные российские изобрели. Сейчас пачками костюмы привозят для учёных, военсталов, ещё для кого. Ну и сам понимаешь, без честного заимствования дело не обходится. Наши мужики остановили грузовик, под завязку набитый ими, штук сорок есть. С водителем и охраной сам понимаешь, в башку – и в овраг, чтоб потом возни не было. Костюмы хорошие очень, хорошие. В них можно хоть на сам Радар как на куророт идти, хоть к ЧАЭС, хоть с семью контролёрами врукопашную тягаться. Там и система жизнеобеспечения есть, и приборы встроены, и пси-подавитель тоже; хватает на всё про всё часов семь, это если стекло шлема опустить при подходе к источнику ментального воздействия, а так хоть весь день ходи. И ещё, костюм почти пуленепробиваем! Всю переднюю и заднюю часть костюма наполняет жидкость, которая при ударе становится вязкой и плотной, теоретически ты пулю просто не заметишь. Панацея, сказка.
– Офигеть! И что, выделят нам?
– А почему бы и нет, спрашивается. Надо бы только подойти к нему правильно... Так и так, на Янтарь собираемся, да только снаряги у нас не очень много. Одолжишь противоменталку, командир?
Сталкеры обсуждали бы условия предстоящей вылазки до самого утра, если бы у бородача вдруг не пискнул детектор жизненных форм. Оборотень быстро взглянул на дисплей, машинально отметил точку у самого края и прекратил посвистывать.
– Человек. Двигается в нашу сторону, а значит, засёк нас по ПДА или костёр издалека заметил. Бежит быстро, не боясь влететь в аномалии, спасается от чего-то пострашнее. Вставай, Утёс, постреляем!
Молодой свободовец быстро вскочил, выхватил из-за спины висевший на ремне новенький автомат АК-47 с подствольником и нацелился в темноту. Бородач даже не приподнялся, только положил винтовку на сгиб локтя, переводя предохранитель на режим огня очередями по три патрона.
Через минуту воздух прорезали далекие выстрелы, а на самом краю сливавшегося с маслянистым небом горизонта показалось маленькое жёлтое пятно. Фонарик.
– Целься, напарник.
– Целюсь, Оборотень. Я готов.
Незнакомый сталкер вскоре пересёк весь луг, едва не влетев в "электру" и заросли стелющегося по земле жгучего пуха, пару раз обернулся, посылая очереди в темноту и, наконец, ворвался в круг теплого света от костра, где остановился, переводя дыхание. Оборотень сразу направил ствол винтовки на незнакомца, лёгким кивком головы приказывая сделать Утёсу то же самое.
– Поздорову, брат. Ты от кого так бежишь, кого же боишься?
– Поздорову, братья. Убрал бы ты винтовку, старшой, – резюмировал незнакомый сталкер. – Тогда узнал бы, что я тут от кровавых сосок спасаюсь, а их чертовски много.
Незнакомец откинул капюшон, позволяя свободовцам разглядеть грязное небритое лицо явного сталкера-одиночки. Весь его костюм представлял собой потрёпанное, испалённое, рваное тряпье, бывшее когда-то клановским комбинезоном "Ветер свободы", на правой руке цвело пятно медно-алой крови в обрамлении влажной грязи, левой же сталкер держал навороченный автомат с оптикой, лазерным целеуказателем, подствольным гранатомётом и фонариком сбоку. К поясу незнакомец приторочил "Душу" – редкий, повышающий выносливость за счёт старения организма артефакт.
– Ну что, "Свобода"? О Борланде никогда не слыхали?