За краем любви

You can't tell me that you don't want it You know that I like it when you put up a fight I'm gonna have you when I want to I'm gonna take you that's what I like I wanna love you I want your love (Dave Gahan «Deeper And Deeper») Даже под водой, даже вдали от берега было ясно: кто-то зовёт его по имени. Шанкс не спешил поднимать голову из воды – раскинув руки лежал на ней, совершая медлительные движения, чтобы не пойти ко дну, безучастно глядел в хмурое небо. Высоко летали, кружили птицы, нарезая круги. В стылой воде залива было хорошо, даром что тёмно-серая поверхность прельщала лишь таких не от мира сего и ебанутых на всю голову, каким был молодой капитан. Истинной причиной для купания послужила столь банальная вещь, как похмелье. Да, пираты в море, официально, не пьют. Но, по-видимому, соратники Рыжего вознамерилась войти в историю с репутацией самой бухающей команды. И только совсем недавно в ней появился человек, способный попридержать остальных в узде. Даже несколько урезонить неугомонного, абсолютно безбашенного капитана. Кажется, именно он его сейчас и зовёт. Бенджамин Бекман. Для Шанкса так и осталось загадкой, как тот не послал его в тот же день, когда они встретились. В тот же час. В ту же минуту. Секунду, блядь. Он же его в момент задолбал, было ясно как божий день. Но парень не только не послал его подальше – сам спросил, не нужен в команду человек. И по мозгам один сравнялся со всей командой. С такой скоростью до старпомов не взлетают – этот смог. Шанкс безотчётно ощущал уверенность: с такой правой рукой зайти можно бесконечно далеко. И беззастенчиво пользовался выдержкой и безукоризненным организаторским талантом парня, оставив себе упоительно распиздяйскую роль. Мол, моё дело – хардкор и безумства, твоё – корректировать этот хаотичный зигзагообразный курс. Как Бекман только согласился? Впрочем, он сам пояснил своё решение в первый день их знакомства. «Если я хоть сколько-нибудь разбираюсь в людях, с тобой будет занятно. И, скорее всего, достаточно долго. Очень долго. Возможно, до смерти». «Ага, - отвечал Шанкс со скептической ноткой молодого хамоватого очарования. – До скоропостижной смерти одного из нас». «Если я стану твоим старшим помощником, это будет не столь скоропостижно, как тебе кажется. И вряд ли мы перекинемся поодиночке». «Долго, счастливо, в один день?» - сократил стандартную сказочную концовку Рыжий, приподнимая брови и бросая на Бекмана один из тех взглядов, полных актёрской притворной трогательности, которые западали в память, сердце и душу на веки вечные, и кабалили волю и сознание на добровольных началах. О, этому Рыжему Дьяволу продаться незазорно было, о нет! Шанкс оборотил голову к берегу, отводя с лица мокрую прядь. Широкоплечая атлетическая фигура Бена что маяк высится. Но возвращаться тотчас Рыжий не намерен. - Капита-ан! Пауза. - Капитааа-ан! Плыви уже к берегу. Пауза. - Не к тому берегу! Шанкс тихо фыркнул, булькая в воде. Без особого рвения, ленивыми гребками поплыл к ожидающему парню. Размеренные движения – законченные, сильные – эдакая демонстрация для него. Бекман молча курил, не шелохнувшись. Когда Шанкс добрался до отмели, где можно было идти, он, откинув назад голову, убрал назад волосы, лишний раз намочив их. - Ариэль, - констатировал Бен, выдыхая струю дыма. - Не хватает только раковин на сиськах. И хвоста, - парировал Рыжий и смешливо добавил: – хотя, смотря что иметь в виду. Едва поднятая бровь красноречиво свидетельствовала о том, какого мнения старпом о чувстве юмора своего капитана. Лицо оставалось всё таким же невозмутимым по мере того, как Шанкс приближался к нему. Это была своеобразная вариация стриптиза, где роль одежды играла вода, скрывавшая до поры до времени все подробности. Наконец Рыжий предстал перед Бекманом во всей красе: плавать он отправился, как выяснилось, голышом. Непринуждённости взгляда Бена можно было только завидовать. Шанкс как будто не хотел останавливаться, подходя до предела близко, ожидая какой-либо реакции парня: в Gay Chicken по мнению Шанкса играли именно так. Но не того противника он выбрал. Если бы он решился играть до конца, скорее всего они бы так и поцеловались, как лбами стукнулись. Или бы легли тут же, и у самой кромки воды занялись красивым сексом. Но что-то в последние секунды удержало Рыжего, и он остановился во вполне приемлемых для общественной морали двадцати сантиметрах. Бен мог бы сказать что-нибудь. Что-нибудь нейтральное, типа «что так долго?» или нечто подобное. Но он молчал и по его спокойно-сосредоточенному взгляду сложно было судить, что там творилось в его гениальном мозгу. Шанкс сам снял с его плеча будто случайно оказавшееся там полотенце. Можно подумать, не сам Бекман захватил его с собой, отправляясь проведать кэпа. - Благодарствую. - Ой капитан… - проговорил Бен и голос его звучал ниже и мягче, неожиданно лаская слух. – Ты прямо как атомная подлодка: погружаешься дольше, чем плаваешь. - А ты больше за мной наблюдаешь, чем я думал. Подглядывал? – Рыжий подмигнул ему, с хитрой миной заглядывая в лицо. - Да ты не особо прячешься, скажу тебе. Светишь голой жопой на весь Гранд Лайн. - Да кто, кроме тебя меня пасти станет? Назови хотя бы трёх человек. - Я бы назвал двух, но, слава богу, ни одного из них нет в этом районе. Шанкс моргнул. Улыбнулся мягко и тягуче. Бену перестала нравиться эта улыбка ещё до того, как она ясно обозначилась на лице Рыжего. - Так редко удаётся прочувствовать момент, когда ты не прав. - Ты тащишься от этого… - Да я готов СМАКОВАТЬ. Такого на моей памяти было лишь… никогда. - И… - Бен лишь слегка запнулся, произнося вопрос. - … кто из них? Шанкс посмотрел на небо. Птиц больше не было. *** При всей своей идеальности Бекман так и не стал самой желанной кандидатурой на свой пост в личном списке Шанкса. Он никогда не озвучивал его, он даже не знал, что он у него есть - этот список. Но как минимум один вариант казался ему совершенным. Это был не осмысленный выбор – здесь всё шло не через мозг, а практически на чисто физиологическом и духовном уровне. Странно связывать духовность и физиологию, но непременное ощущение прилива энергии, какого-то релакса и вместе с тем кипение крови – всё это разом возникало, когда рядом оказывался «некий перелётный блондин». Весь этот неконтролируемый порыв, толкающий его к нему, ощутимая тяга, желание приблизиться, прикоснуться – интерпретировалась в буйной рыжей голове не иначе как «любовь с первого траха, прости, взгляда». До траха, кстати, в прошлый раз так и не дошло. Единственные командиры, бывшие тогда на корабле из коллекции папы Уса, - Марко и Джоз - из двух предоставленных им вариантов «или стреляем, или бухаем, давайте уже, определяйтесь» выбрали второй, как наименее кровопролитный на первый взгляд. Но парни малость промахнулись с выбором: они не учли с кем собрались пить. Только Джоза так и не смогли споить: не было на борту такого адского пойла, которое его брало. Зато остальных… Марко помнил чётко только огненно-красные пряди волос под боком и потом что его едва не разложили прямо на столе. Наверное, он что-то кричал, потому что в самый разгар планомерно подавляемого сопротивления раздался грохот – Джоз своей алмазной рукой пробил стену, сгрёб своего незадачливого товарища и утягал его у опешившего и вытаращившегося Шанкса. Ух, как Марко его после благодарил! А Джоз ругался и грязно шутил на тему того, что рыжий дьявол, конечно, мудак, но позаимствовать у него идею, как Фениксу стоило бы благодарить, было бы неплохо. Выяснять насколько эта шутка - шутка, Марко не стал. Нахуй. Всех их. Рад избавлению он был искренне, но себе врать не стал: некоторый интерес и любопытство Рыжий успел в нём разжечь. Может и не стоило столь скоропостижно рвать когти, а вместо этого остаться и посмотреть, что из этого выйдет? Развивать эти светлые идеи не хотелось отчаянно, но и ставить на них крест – тоже. Марко много меньше других был склонен зарекаться от чего-либо в этой жизни. Уж больно долгой она была. «Но дай волю Шанксу, коротать её я стану с охуительно большим багажом, - философски заключил Феникс, заглядывая в нежданно опустевшую сигаретную пачку. – Блядь». *** Когда два человека обладают Волей они невольно начинают взаимодействовать на другом уровне. К примеру, Шанкс с Михавком играли в своеобразную игру: кто кого раньше заметит и как долго сможет скрыть своё присутствие. Играть в это они могли долго: раз они неделю тусовались на одной базе, не только прячась от дозорных, но и шпионя друг за другом. Лишь спустя эту увлекательную, достойную того, чтобы посвятить ей страницы романа, неделю, они таки споткнулись друг о друга в каком-то тёмном коридорчике и всё пошло по пизде. (Базу потом начальство решило не восстанавливать.) Что-то подобное происходило и когда в определённой близости оказывались Шанкс и Марко. У Рыжего вообще был нюх на него – Марко был уверен. А то часто их кривые пути-дорожки стали пересекаться – чёй-то подозрительно! Присутствие Ньюгейта ещё сглаживало ситуацию, но на все случаи папы Уса не напасёшься. Феникс был птицей вольной, по положению в команде с отрядом своим на миссиях пропадал частенько, да и в полном одиночестве полетать-пошляться ему довелось немало. А из-за Рыжего свободы передвижения у Маркуши поубавилось – приходилось огибать вероятные места пересечений, во избежание всяческих нехороших последствий. Это не всегда удавалось. И вот сейчас… не удалось. - Ты не представляешь, как я рад нашей встрече! – приветственно раскинул руки Шанкс. На лице у него светилось: «Иди сюда, поцелую, птичка моя!» - Скучал? – кисло осведомился Марко. Почему он с дивизией опять в окружении вооружённых головорезов Рыжего? Это начинало приедаться. - Неимоверно. Но, заметь, на этот раз я ничего не сделал, чтобы ускорить нашу встречу. - Эммм… А как же… обстрел? - Ну, это не считается. Вы сами напросились. - Как у тебя хватает наглости утверждать такое? - Нет, серьёзно, а кто кричал: «Рыжий – пидор!» и что-то про конопатого, убийства чьего-то дедушки и лопату? - Ну так мы пошутили. - Так бы в конце и добавляли: «Шутка!» Марко только языком цокнул, не в силах переварить этот маразм. - Да хватит! Что ты, как не родной? Ты же знаешь, после твоего многоуважаемого Папочки, ты – мой любимый собутыльник. - Впервые слышу, - хором в тон друг другу произнесли Марко и Бекман, и только сейчас Феникс увидел его, ибо не заострял ранее на нём внимания. Бекман же напротив, уже давно не сводил с него пристальный взгляд. Марко ужасно хотелось спросить: «А откуда эти божественные метр девяносто-я-побоюсь-представить-сколько и давно ли они у тебя в команде?» Произнесено это не было, но искорки в глубоких светлых глазах Феникса оживили… нет, полностью согнали выражение похуизма с его лица. Шанкс закинул руку на шею птица и потащил за собой. Ради разнообразия блондин не стал вырываться, только кивнул своим, мол, не тушуйтесь, сами знаете, не в первый раз этот пиздец видите. Идите, бухайте, только без глупостей. Сам же, обращаясь более-менее к профилю Рыжего, задал столь волнующий его вопрос: - Где ты подцепил во-он того красавца? Да, того самого, который идёт за нами по пятам с винтовкой и вот сейчас злобно сверлит взглядом, как только я его упомянул. - Кто? Ах, этот… Это Бенни Бекман. Мой старший помощник. - Хочешь анекдот про старших помощников? - Не надо, особенно если это тот самый анекдот. А ты чего это вдруг заинтересовался? - А ты заревновал? - А то. Они выработали манеру общаться шуточками, которые звучали, как шутки, воспринимались так окружающими, но на самом деле шутками уже давно не были. *** Бекман был похож на средневекового мастера со своей суровой сухоликой красотой, скупой и тонкой, как на старинном барельефе. Воплощённая замкнутость и самодостаточность. Короткие фразы и общая молчаливость не ввели Марко в заблуждение – постоянная работа мысли была заметна во всём, даже во взглядах и лаконичности выверенных движений. В этом Марко и сам был не последним, и это-то ещё можно было пережить. Но почти агрессивную сексуальность тела («детка, посмотри какие плечи, детка, зацени-ка рост и эти бицепсы под обтягивающей футболкой. А какая за… задумчивость в глазах!») Казалось бы, восхищаться сильнее уже было некуда, но когда Бекман взял в руки гитару, Марко призадумался, как бы так поэтичнее предложить ему отсосать. Вся в свете фонарей палуба, мутная краснота неба там, куда за горизонт перевалилось солнце. Рисунок волн в ритм лихорадочного биения крови в виске. «Не будешь ли ты так любезен позволить мне…» - Ты, вероятно, играешь? – обратился к нему в этот самый момент Бекман, прервав мысленные формулировки столь деликатного предложения, беспрерывно всплывавшие у Феникса в мозгу. - А? – очнулся блондин. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вернуться с небес на грешную землю. – Да. Играю. А как ты догадался? - А вот догадался. – Бен улыбнулся загадочной улыбкой леонардовых ангелов. Смилостивившись, пояснил: - Ты так заинтересованно смотрел. - Да это он на тебя, - встрял Шанкс, самолично подойдя к гостю, чтобы чокнуться с тем бутылками. Глотнул и с довольным видом оглядел обоих парней, с полнейшим реализмом изображавших спокойное равнодушие. Коленом задел колено Бекмана. – Нет, везёт же мне на гитарастов!.. В глазах Бекмана, поднятых на капитана, черти водили хоровод. Адово же пламя разгоралось в них по мере того, как всё ближе и ближе друг к другу приближались Шанкс и Марко, ведомые всё усиливающимся притяжением, стимулируемым алкоголем. Когда они уже сидели на ящике с очевидно чем-то весьма взрывоопасным, с сигаретами, естественно, и увлечённо спорили, взглядом Бекмана можно было убивать. - Ты – следующий Король Пиратов?!! – восклицал Марко, взмахивая рукой с бутылкой, как крылом так, что по всем законам физики он обязан был пролить половину содержимого на себя и собеседника, но исхитрившись не пролить ни капли. – Да ты через год сопьёшься со всей своей командой, особенно если продолжишь всех так категорически приветствовать! - Со мной – не сопьётся, - мрачно пообещал Бекман из своего угла. - Допустим. Но с твоим подходом - «где хаос – там и я, аз есмь безумие» - Рафтеля тебе не достичь никогда. - Ну, знаешь ли, Роджер тоже стратегические планы до последней мелочи не выстраивал. Сумбура в его мероприятиях хватало. - Да, поэтому ты ещё лучше моего знаешь, какой Роджер был охуенно целенаправленный. - «У него было своё виденье, и он его видел», - произнёс Бен, скрываясь в своей тени («Чтобы половина лица была в таком драматичном полумраке, да?» - думал Феникс). Он с трудом отвёл взгляд, вспоминая, о чём он тут, собственно, распинается. - Воля Роджера воистину Королевская и велика более всего тем, что обуздывал он в первую очередь себя самого. Он направлял свою судьбу железной рукою, беспощадно вырывая из жизни всё, что могло его остановить в достижении цели. - В этом ты прав, - кивнул Бен, салютуя Фениксу, и они выпили с единодушным удовлетворением от разлившийся в атмосфере солидарности. Хоть в чём-то за сегодня, блин! Марко мечтательно полуприкрыл веки и произнёс: - Но я так и вижу, как Рэйли закатывал истерики: «Роджер, нет!» «Роджер, стой!!!» «Роджер, не прыгай, там лава и ты не Терминатор!» Ржали только старпомы, и Шанкс в итоге решил, что это их узко-должностной профессиональный юмор и лишь пожал плечами. - Ой, какие вы у меня умные, как будто это вы там были и сами всё видели, - закатил глаза Рыжий и полез на рею: пить на спор очередную бутылку, балансируя над водой. - Будешь за ним прыгать, если что? – поинтересовался Марко. Бекман покачал головой. - Ни за что на свете. Они чокнулись. Спасать рыжего капитана не пришлось. Судьба хранила своего любимца и покуда баловала его безбожно, позволяя рисковать и безумствовать вволю. Марко с удовольствием, перекрывающим всё его внутреннее недовольство вызывающим поведением парня и всей ситуацией в целом, смотрел в хмельные карие глаза, полных бликов и блеска, азартные и шальные, на высокие скулы, с ярко выраженными впадинами на щеках и неестественно простодушную улыбку. В парне было сумасшедшее обаяние. Феникс встречал в жизни достаточно пассионариев, и Шанкс был одним из них несомненно. Но только двое среди таких персонажей вели себя так, что все вокруг: мужчины, женщины и всё живое влюблялось в них бездумно и беззаветно. Это были Шанкс и Роджер. Марко был уверен, что если ему когда-нибудь доведётся встретить третьего такого, тот сгубит его бессмертную душу и тело как нехуй делать. «Избавьте меня от всех этих заумствований. Это всё алкоголь, - думал блондин. – Заумствования – зло, а алкоголь – ещё хуже». У него возникло смутное предположение, что ещё немного и этот без пяти минут враг поцелует его в щёку… ну или он его. Под шумок, вызванный ожесточённым спором вокруг очередной невероятно реалистичной истории Ясоппа, Шанкс увёл Марко, дабы устроить тому персональную экскурсию, начало, развитие и кульминация которой, как Феникс подозревал, должны будут происходить исключительно только в капитанской каюте. Каюту, впрочем, он как раз-таки не оценил. Как-то не до того было. Не доходя до неё, где-то в переходах Шанкс положил ему руку на шею – то есть попытался положить. Марко скинул руку, смотря дико, недоверчиво и одновременно с вызовом, ни секунды не сомневаясь, что парень так просто не отстанет от него. Это напоминало укрощение дикого скакуна, не знающего подчинения человеческой воле. Феникс отталкивал пытающегося схватить его в объятие Рыжего, сопротивляясь, но глазами они уже договаривались. Когда губы Шанкса оборванно коснулись губ блондина, их уже кривила усмешка. Глаза Шанкса были полуприкрыты, а лицо мягко-сосредоточено. Вкрадчивые и уверенные ласки давали понять, что он уже не впервые этим греховодным действом занимается. «Бен? – промельком неслось в мозгу Марко. – Не, нихуя, тот на него бы так голодно не смотрел… Дракул. Сто пудов. Больше некому». Мысль эта его не отвлекала, только спровоцировала посильнее натянуть рыжие до красноты патлы. Приятное ощущение. Целовал капитан жарко, под стать огненному хаеру и взрывоопасному характеру. И настойчиво подталкивал дальше по коридору. - Сюда!.. – Они ломанулись в первую дверь. – Чёрт, нет, не сюда, в другую… – Поспешил исправить оплошность Шанкс, плечом, а потому уже всем телом толкая противоположную дверь, утягивая за собой Феникса. Перешагнув порог они, кажется, перешагнули границу отмечающую предел терпения Рыжего. Когда тот, без малейших предисловий, повернул его к двери, недвусмысленно давая понять, где и как он его хочет, Марко даже рассмеялся. Ему смешно казалось то, как тот был уверен в своём праве. Шанкс перехватил его взгляд, жадно глядя на оскаленные в улыбке зубы, смеющиеся тёмные губы. Двинул настойчивее, приваливаясь к сильному телу, оглаживая шею, затылок, ведя по волосам и небольно сжимая зубы на плече. Марко хмыкнул, посылая через плечо очередную усмешечку, но уже не сопротивлялся, когда рука Шанкса накрыла его руку, а к заднице сзади пристроились бёдра, покачиваясь и вжимаясь. Сам, злясь на своё нетерпение, неслушающейся рукой стал торопливо раздёргивать узел пояса: Шанкс, заметив, стал помогать ему, стащил штаны, ладонями жадно скользнул по округлостям мускулистых ягодиц, застонал глухо, восхищённо матерясь себе под нос: - Охуенная задница!.. - Я должен сказать спасибо? Шевелись давай!.. Прикажешь ждать, пока ты поёшь дифирамбы моей заднице? Интонации голоса Феникса выдавали не самый культурный круг общения последних лет, а также в немалой степени силу его возбуждения. - Сейчас, моя птичка! – проворковал Шанкс, сплёвывая себе на ладонь и бесцеремонно загоняя пальцы в тесное кольцо ануса. Марко зло и измождённо простонал, прогибаясь сильнее, жмурясь и недовольно морщась. Шанкс растягивал его нетерпеливо и недостаточно долго, чтобы можно было привыкнуть и хоть сколько-нибудь расслабиться, но при этом даже со вкусом, мокро и горячо целуя и вылизывая шею, ухо; едва задевал языком губы и подбородок повёрнутого в профиль с немой просьбой лица. Марко ощупью потянулся назад, поглаживая по бедру парня, неловко дёргая за ткань, намекая приспустить уже штаны и вставить, в конце концов. - Нетерпеливая пташка… - прошелестел Шанкс, вдыхая резко и пережидая прилив острого возбуждения. Сплюнул, растёр по члену слюну и, придерживая за бок, прижался, медленно протискиваясь в тугую задницу – неспешно, слушая громкое прерывающееся дыхание блондина, дразняще покачивая бёдрами, а потом одним рывком загнал член полностью, шалея от страстного несдержанного вскрика парня. Марко, инстинктивно уходя от болезненного распирающего ощущения, оказался вскоре вжат в дверь. Неплотно пригнанная и на разболтанных петлях; глухие звуки её ударов об косяк возвестили всему коридору, что прямо за этой дверью делают. Ну, это не считая громких мужских стонов... Феникс, сильно жмурясь, с гримасой боли и страсти, делавшей его ещё желаннее, двигался, подстраиваюсь под обрабатывающего его зад парня, до боли вцепляясь ему в волосы заведённой назад рукой. Когда его глаза распахнулись и крепко сжатые прежде губы порывисто раскрылись во вздохе, перед глазами носились вспышки. - Блядь!.. – громко вырвалось у Шанкса, и он вжался теснее, кончая в пульсирующую сжимающуюся дырку, не обращая внимания на громкие высказывания по этому поводу Марко, все сплошь матерные. Недовольство и удовлетворение звучали в голосе Феникса, явно противореча друг другу, но это Шанкса устраивало. Он отстранился, выскальзывая обмякшим членом и с мутным удовольствием оглядел оттраханную задницу с вытекающей из неё спермой. Марко медленно выпрямился, поводя затёкшими от напряжения плечами, дыша глубоко и сорванно; борясь с захлестнувшим чувством отторжения, отвёл руку Рыжего, собирающегося помочь ему с одеждой, и медлительно принялся застёгиваться. - Как хочешь, - поднял ладони Шанкс, как бы говоря «моё дело предложить». Перебрался на кровать, оттуда лениво и с наглецой лыбясь, наблюдал за одевающимся Фениксом. – Что, так и пойдёшь? - А у тебя есть другие идеи? – ещё сильнее выгибая брови, поинтересовался Марко. В качестве ответа Рыжий приглашающе откинул край одеяла. - Нет. Спасибо за приглашение разделить капитанское ложе, но – нет. Он шагнул в полумрак коридора, чувствуя поднимающуюся изнутри пьяную смеховую истерику. И тут же его вшатнуло в чью-то широкую мужскую грудь. Бекмана. - Бляя! – честно и безысходно вырвалось у Марко, когда он поднял лицо. Нет, всё же страшно предположить, какой у шанксова старпома рост: на него Марко смотрел снизу вверх. Бекману не требовалось ничего объяснять. Он молча перехватил корпус парня, прижимая к себе, чтобы у того отпало всякое желание сопротивления от шока, и резко запустил руку ему за пояс, ощупывая влажный, со скользкими стенками анус, легко впускающий настойчивые пальцы. Что ж, сейчас он его убьёт с полным на то основанием, мысленно констатировал Феникс. Бекман же только сильнее двинул вглубь, заставляя Марко громко охнуть, теснее прижаться к раскачанному торсу, заходясь в немом стоне, вызванном жёсткими и умелыми движениями длинных сильных пальцев. Марко трясло, накрывающие его рот тонкие твёрдые губы он воспринял как спасение от поднимающегося в горле крика. Небо рассыпалось звёздами, разлетелась на обломки вселенная и по ушам ударил колокольный звон – и что-то большее, чему нет слов, смело малейшее сомнение и швырнуло Феникса в огонь страсти, которого он ещё никогда не знал. Это было вне рамок правил, морали, условностей, приличий – всего человеческого и наносного. Осталась одна животная жажда обладать или же самому подставиться – без разницы. Он бы дал ему прямо здесь, по другую сторону двери, в которую втрахивал его капитан несколько минут назад, чего, впрочем, капитан, наверное, заслужил. Бекман огромной ладонью, сложённой в кулак, треснул по противоположной двери и втащил, внёс на руках буквально Марко, опрокинул на кровать. Единственное, что мог и говорил Марко, было: «Да. Да, блядь, да, да, да!», крича почти и жадно впиваясь в целующие губы, лапая, как придётся, за задницу и ноги склонившегося к нему брюнета. Бен выпрямился, стоя над ним на коленях. Стянул резинку с волос и снял футболку. Марко с изумлением осознал, что этого оказалось достаточно, чтобы у него встал, да так, будто он уже месяц не трахался вовсе. - Если ты целиком разденешься, я кончу, - с истеричным смехом сообщил он Бекману. Тот поднял великолепную бровь. - Ну а что, это плохо, что ли? - Это даже не шутка. - А как мне тебя… Хотя… Он деловито расстегнул штаны Марко и, не мудрствуя лукаво, взял у него в рот. Эффект был не столь скоропостижен, как Марко мог предполагать, но зато в разы ярче и полнее по ощущениям. Ему видимо придётся мириться с тем, что Бекман – мистер совершенство и ВСЁ делает превосходно. - Ааа-ах! – Он вцепился Бену в волосы, запутываясь пальцами в длинных смоляных прядях, толкаясь глубже в горло и блаженно жмурясь в накатывающем оргазме. После такого взлёта и падения до ворот рая и обратно, Марко знал, что с готовностью под него ляжет, что, блядь, ноги сам разведёт. Потому что наказать его за Шанкса Бен может только тем, что сейчас встанет и уйдёт. «Ага. Оставив рыдать и дрочить». Но в великолепной высокой натуре Бекмана не было места мелочности и мести. Когда он разделся полностью, Феникс сделал какой-то слабый порыв встать с кровати. Бен перехватил его за предплечье: «Куда ещё?» На что Марко ответил: «Пойду, скажу Шанксу, что он дебил». «Что?» «Ты себя в зеркале видел?!» «А ну, стой!» Бен, благодушно посмеиваясь, вернул его в кровать. Оттуда Феникс, не оставляя своего намерения, пытался кричать, приложив одну ладонь рупором ко рту: «РЫЖИЙ, ТЫ ДЕБИЛ! У твоего старпома самый восхитительный член, который я когда-либо видел!», а Бен пытался зажать ему рот и ржал, уткнувшись лбом ему в грудь, как раз на пересечении креста… А когда входил в него, приглушённо выговаривал: «Можно подумать, он тебя не ёб только что. И это способность феникса, да?» - вопрошал, и поддавал бёдрами так, что блондин только и мог, что стонать, распластанный, жадно касаясь губами чужой руки – Бен поглаживал его по волосам. Сам же Марко правой рукой упирался в стенку, чтобы не биться о неё головой, а левой прижимал к себе за талию беспрерывно двигающегося брюнета. Бен трахал его до тех пор, пока он не кончил, не прикасаясь к его члену и не дав сделать это ему. Оргазм, как ещё одна смерть. Марко показалось, что очень похоже. Простынь под ним была мокрая: от вытекающего семени, от пота двух здоровых тел. Марко измождено валялся под Бекманом, не имея ничего против, чтобы тот потянулся за сигаретами ещё не выйдя из него. Сделав, наконец-то, такую любезность и облокотившись о матрас рядом, Бен закурил, потом, не спрашивая, дал затянуться блондину, поднеся сигарету к его губам. Выдохнув дым, Марко улыбнулся, глядя ему в лицо: - Следуешь мантре панка «сделай сам»? - От начала и до конца. - Ебааа-а-ать… Так меня ещё никто не трахал, ни мужчина, ни женщина. - Ха-ха. Цени! - А я ценю… Только пообещай мне одну вещь. – По тому, как вдруг весь подобрался Марко, беря его за плечо и пристально заглядывая в глаза, Бекман догадывался, что просьба нешуточная. - Какую? - Сначала – обещай. Помолясь за здравомыслие Феникса, Бен кивнул, соглашаясь. - Даю слово. Глаза Марко потемнели, а улыбка стала слегка зловещей: - Пообещай мне, что непременно вытрахаешь из Шанкса всю душу… А, блядь, не получится! – Он стукнул по подушке, и они уже хором договорили: - У рыжих нет души.