Фантазия

Влажная ткань красных трусиков в белый горошек, стиснутая чьими-то горячими руками спереди и сзади, ощутимо врезалась в сочащуюся промежность, обостряя ощущение. Связанные черной лентой глаза способствовали обостренному восприятию других органов чувств. Слух улавливал только учащенное сердцебиение и сбившиеся дыхание, шорох шагов и громыхание цепей оков, сковывавших кисти и щиколотки девушки. Раздвинутые почти в шпагате ноги благодаря железу, мелко тряслись от колоссального возбуждения, девушка то и дело выгибалась, разгоряченные чьими-то ударами ладони ягодицы касались шероховатого холодного бетона. Стоило незримому мучителю дотронуться до возбужденных вершин сосков холодными шероховатыми пальцами, как ножки распростертой девушки вытягивались в струну, а тело стремилось ускользнуть от ласки. Горячие пальцы, сжимавшие последний предмет одежды на обездвиженной жертве похотливых желаний, сильнее натянули красную в мелкий горошек ткань, заставляя её еще ощутимей врезаться в возбужденную пылающую боль. Легкие движения вперед — назад задевая клитор, заставляли с губ жертвы слетать предательские стоны наслаждения. Трение ткани о набухший клитор усиливалось, ощущение стало острее и слаще. Жертва захлебывалась стонами, извиваясь, насколько это позволяли оковы. Между ног было очень горячо и влажно. Смазка горячим ручейком струилась по ногам, тяжелой каплей падая на холодный пол. Что-то горячее и мокрое прикоснулась к оставленному следу, скользя по направлению от щиколотки к промежности, по внутренней стороне бедра, стремительно приближаясь к самому сокровенному телу юной жертвы. Язык, в опасной близости от мокрых половых губок, несколько раз с нажимом прошлись по нежной разгоряченной плоти, прикасаясь к вымокшей ткани трусиков в том месте, где находился клитор. И вновь трение ткани и касание языка… Стоны и крики наслаждения отскакивали от бетонных стен, звоном отдаваясь в ушах и размякшем теле жертвы. Девушка неосознанно изгибалась, уже не в силах терпеть сладкую пытку. Она кончила, но мучителям этого оказалось недостаточно, и они продолжили свои истязательства, с горячей промежности перейдя к возбужденным соскам и захватывая розовые вершинки в плен горячего рта и горячий пальцев. Вершинку груди втянули в рот и чей-то пирсингованный язык несколько раз обвел её по часовой стрелки. А умелые пальцы, несильно царапая нежную кожу ногтями, оттягивали и покручивали сосок, вынуждая жертву стонать и всхлипывать от наслаждения, требуя большего и из последних сил сдерживать волну наслаждения. Хотелось ввести в себя пальцы, хотелось, наконец, удовлетворить себя, поскольку,мучители, а их было двое, и это понятно, — слишком изощренны. И, возможно, еще не до конца насладились происходящим. Два пальца, смоченных во что-то солоноватое, проникли в рот жертвы, несильно приглушив её стоны. Они имитировали поступательные движения, что для девушки, не привыкшей к такому, грозило рвотным рефлексом. Но горячие пальцы исчезли, сильнее раскрывая рот подвязанной жертвы. Что-то холодное и горьковатое коснулось языка, лишая неприятных ощущений, пальцы вновь появились в ротовой полости, продолжая прерванную игру с неподвижным язычком. Неприятный звон откуда-то издалека… Далекий звон, назойливый, прорывался будто сквозь вату. Ласкающие руки куда-то исчезли, как исчезло и ощущение железа и шероховатость бетонных стен. Смутное сознание что что-то не то пришло не сразу, но когда в мозгу загорелась мысль, что все произошедшее — не больше чем сон, девушка распахнула глаза, учащенной дыша и чувствуя неприятную влажность в районе спины и промежности. Кожа под волосами вспотела, по вискам струился горячий пот. Девушка ощущала, как покраснело её лицо, но все это меркло на фоне пережитого… пережитого, пусть и во сне.