Пророк

Жаркое время года подходило к своему концу и уже совсем не радовало тех, кто находился в психиатрической больнице Нанкина. Серые, монотонные стены никак не пугали многих, в том числе и Бён Бэкхёна: они лишь с каждой проведённой в этом месте минутой всё сильнее давили на него, уничтожая надежду и убивая некогда обострённые чувства. Бён Бэкхён — очередной необычный пациент психиатрической больницы города Нанкина. Сегодня его снова разбудил доктор, но парень был даже рад, ведь теперь, благодаря наркотикам, ему обеспечен целый день спокойствия от пугающих голосов. Сотни разношёрстных речей мучили его с автокатастрофы, когда погибла дюжина людей, а парень остался жив. С того самого дня он каждый божий день в различное время подвергался нападкам многих людей. Звуки принадлежали всем от мала до велика, контрастируя нежными интонациями и жёсткими. Люди разговаривали на многих языках, но даже среди корейской речи Бэк не мог понять ни слова из-за какофонии звуков. Всё смешивалось, как жидкости в шейкере, заставляя Бёна сходить с ума с головокружением и болью, пребывая в полуобморочном состоянии. Они с каждым разом всё больше въедались в мозг, норовя свести его с ума по-настоящему. Первое время врачи спасали парня снотворными, благодаря которому Бэк многочисленные часы проводил на боковой, не слыша ничего, пока лекарства не стали давать побочные эффекты в виде галлюцинаций и ночного лунатизма, во время которого Бэкхён говорил несуразные и нелепые вещи. Его мама почти сразу после всего случившегося отправила сына в больницу, заметив странности в поведении. Перед этим Бэкхён случайно подслушал разговор родителей. — Надо что-то делать, ДжонСу, он может навредить нам! — распиналась женщина, размахивая руками. — Это наш родной сын, как ты можешь такое говорить? — Отец Бэка был человеком строгих правил, поэтому ни за что в жизни не отказался бы от родной крови. — Даже без твоего согласия я отправлю его! Ему место в психиатрической больнице! — хлопнув дверью кухни, бросила миссис Бён, быстрым шагом направилась по коридору и, наткнувшись на сына, испуганно охнула. — Бэк... С этого момента жизнь бармена пошла под откос. Приступы никогда не повторялись в одно и то же время, всегда появляясь когда вздумается кому-то свыше, отдавая резкой и тупой болью в затылке. Заканчивались они все чуть ли не реанимацией. Решение было принято. Беспринципная мать Бэка сделала всё возможное, чтобы «изолировать» чада от всех, как бы жестоко ни было по отношению к нему самому. Бён давно бы потерял счёт дням, если бы не маленький ручной календарик, где он отмечал каждую проклятую ночь, проведённую в страшной лечебнице. Иногда по ночам за стенкой раздавались болевые стоны, крики, скрежет, словно в соседней палате были дикие животные, которым, к тому же, причиняли адскую боль. Но Бэкхён, находясь в закрытом помещении, не боялся этого, убеждая себя, что он в безопасности внутри. Пару раз больные пытались покончить жизнь самоубийством, за что было введено наказание в виде нескольких дней в изоляторе, где нет ни света, ни шума. Место, откуда всегда возвращалась только одна девчушка. Сквозь сон Бэк почувствовал резкую боль и последующее неприятное жжение в руке, куда только что молодой врач сделал укол, оставляя своего не единственного пациента просыпаться в одиночестве. Психотропные действовали не сразу, зато эффект мог растянуться на весь день. — Мой дорогой Бэкхён, почему ты нравишься всему медперсоналу, кроме меня? — задал вслух риторический вопрос доктор, направляясь к двери, и повернулся перед тем как закрыть её с другой стороны. — Будь паинькой и веди себя хорошо, иначе тебя придётся отправить в изолятор, чего бы мне очень хотелось... Силы на борьбу с врачами понемногу иссякали. Они упрямо не верили, что парень был в здравом уме. Сколько бы он ни старался показать себя адекватным, голоса как будто специально возвращались и портили всё представление. Каждый день Бэкхён, обречённо валяясь на кушетке, проклинал тот день, восемнадцатое мая. День аварии. День, когда жизнь бармена перевернулась с ног на голову почти в буквальном смысле. Всё всплывало в памяти, как будто это случилось вчера, но, открывая глаза, Бэк видел блеклый потолок своей палаты и облегчённо вздыхал. Переживать это снова не хотелось под угрозой смерти. Сегодня была среда. Восемьдесят пятый день, когда парень видел одну и ту же девушку, манящую его пойти за ней. Светло-розовые длинные волосы, что собраны в уже растрёпанную косу, лежали на левом плече, карие обворожительные глаза, в которых можно утонуть без оглядки, лёгкое коктейльное платье с рукавом три четверти, что так точно подчёркивало её стройную точенную фигуру, завораживающая улыбка — все в ней было таким волшебным и нереальным, поэтому очередной ночью он шёл за ней по неглубокому водоёму, по лесу, по полю, боясь спугнуть. Вдруг она исчезнет и больше не появится? Неожиданно и навсегда. Бэкхён улыбнулся сам себе и убрал мешающуюся светлую чёлку со лба изящной рукой, снова и снова представляя розововолосую красавицу: как она лёгким движением руки зовёт за собой, как смотрит печальным взглядом, как невесомой походкой сводит с ума, словно танцуя. Как же ему хочется услышать из её уст имя, откуда она появилась, почему преследует, но он просто наслаждался таким забытьем, расслабляясь и позволяя завладеть своим разумом. Бэкхён не мог сказать ни слова, как будто лишился дара речи, из-за этого безмолвная погоня продолжалась чертов третий месяц лета. Откуда она появилась и куда зовёт за собой? Неизвестно, и никто не узнает, пока он не сможет её догнать или хотя бы прикоснуться. Незнакомка — его единственное спасение. Она — та, кто не бросил его и не отвернулся, как это сделала родная мать, та, ради которой он решил жить и бороться. Или всё же та, из-за которой он всё-таки сходил с ума? Кто знает. И так каждое утро он просыпался в страхе за грядущий день. Вдруг она его воображение? Неужели парень действительно сходил с ума? Вся реальность понемногу рассыпалась на осколки, заставляя его сомневаться в себе.

◐◐◐

Находясь словно в вакууме от вкалываемых препаратов, парень слишком спокойно пролистывал журнал, взглядом цепляясь за красочные картинки, что так неправильно гармонировали. Мутная голова не позволяла перфекционизму спать. И с какого времени он стал таким эстетичным привередой? Стук в дверь напугал парня — и он случайно выронил из рук печатное издание. Доктор, делавший привычный обход, покосился на соседнюю пустую койку и подошёл к «психу». Признавать, что пациент говорил правду, а не бредил, категорически не хотелось — чем больше психбольных, тем больше заработная плата у врачей. Оба парня друг друга недолюбливали, поэтому Ким Минсок снова молча осмотрел Бэкхёна, заметил расширенные зрачки, мысленно ставя галочку, что «до вечера этот протянет», и так же быстро ушёл, кинув на прощание парочку дежурных фраз, разбавив их колкими. До отбоя оставалось пару часов, и Бэк изъявил желание подышать свежим воздухом в саду на территории больницы. Возле здания располагался небольшой сад, однако он был богат наличием хоть однообразных, но цветов, что не могло не радовать. Лишь красные петуньи, раньше пестрящие яркими оттенками, поникли и отживали последние деньки перед суровой осенью, которая в этих местах была часто. Вместе с пожелтевшей травой, кое-где истоптанной работниками и больными, создавалась скучная картина, на которую не было желания подолгу смотреть, так что Бэкхён обычно уходил вглубь сада. Лавочка, куда он примостился, скрывалась от горячих солнечных лучей кроной величественного дуба. — Хэй, Бэкхён, вышел погулять? Я тут пришла с петуниями поговорить. Вчера они жаловались, что их плохо поливают, — с небольшим акцентом пробормотала девушка лет семнадцати, из неоткуда выскочив на тропинку под деревом. Она села рядом и весело раскачивала ногами в воздухе, забавно улыбаясь. Бёну она напоминала Полумну Лавгуд. Такая же наивная, непредсказуемая и со всеми дружелюбная, она способна была даже поболтать с растениями в саду и поспрашивать их о том, как им живётся. Хаи Роумей определённо нравилась юноше как сестрёнка. — О, Роумей, давненько тебя не было, я аж соскучился, — проигнорировав её рассказ и по-доброму улыбнувшись, ответил Бэк, корпусом поворачиваясь к собеседнице, которая уже успела поймать бабочку на ладошку. — Ты снова была в изоляторе? Сочувствую. — Я же не виновата, что тот мужчина так безжалостно сорвал цветок с той клумбы. Вот я и не удержалась, — хмыкнула Хаи и спокойно пожала плечами, ненароком взглянув на разбитые костяшки рук. — Оу, — деланно скривился Бэк, — с тобой шутки плохи. — Десять лет каратэ не прошли даром, так что... — заважничала Роумей, довольно сверкнув глазками. Со стороны и не скажешь, что скромная, вежливая и до неприличия правильная девушка такая силачка. — Но тебе не стоит бояться, ты хороший и мой друг. И ты не смотришь на меня, как на сумасшедшую, хотя тут все такие, — горько усмехнулась Роумей. Порой Бэку было сложно уследить за её эмоциями, которые так быстро сменяли одну за другой, что и сама девушка иногда могла смеяться и тут же заплакать от нахлынувших эмоций. Они ещё долго болтали, и только когда Бён вернулся в комнату, он смог снять фальшивую улыбку и посмотреть на себя в зеркальце, которое так же прятал под подушкой. Было настолько противно от самого себя и этой лжи, что хотелось никогда не видеть своего отражения. Каждый раз Хаи рассказывала одно и то же о семье, о детстве, о себе, словно говорила ему это впервые. Бэкхён знал её диагноз — Роумей страдала частичной амнезией и первой стадией шизофрении. Она часто не помнила события прошедших дней. Но Бэк никогда её не жалел, потому что ей этого было предостаточно от других. Парень всё знал и делал вид, что слышит историю о болезни бабушкиных рыбок впервые. Наступила ночь. Темнота. Тишина и спокойствие. Такое прекрасное время суток. Никакого света, благодать. Можно расслабленно лежать и ни о чём не переживать. Вот только для Бэкхёна ночь была ещё и прекраснейшим временем, когда все грани подсознания исчезали. Сводящих с ума звуков идущих часов не было, и Бён обрадовался севшим батарейкам как-то иначе, по-особенному. Вскоре и собственного дыхания стало не слышно, и Бэк провалился в такой необходимый сон.

Легко, словно танцуя, опускаешься, И я не могу отвести глаз. Взгляд мой неотрывно следует за каждым твоим шагом. Веди меня за собой, туда, где есть ты. Хочу оказаться рядом. Я пойду за тобой хоть на край земли. Прошу, не пропадай...

◐◐◐

Бэкхён резко открыл глаза, уставившись в тот же облупливающийся потолок. Смахнув холодный пот с лица тыльной стороной ладони, продолжал тяжело дышать, как будто только бежал марафон. Спать больше не хотелось: когда он просыпался посреди ночи, никогда не мог снова уснуть. Так было с самого детства. Перевернувшись на левый бок, Бэк натянул одеяло повыше и подложил ладошки под щеку, начиная прокручивать образ снившейся ему красавицы. Не выдержав, поставил кружок на новом, восемьдесят шестом дне и снова откинулся на подушку. Сегодня четверг — день посещений. Бэкхён ждал целую неделю, показавшуюся ему вечностью, чтобы увидеться со сводным братом Чондэ, который оживлял своим позитивом на целую неделю. Солнечные лучи, добравшиеся до лица, защекотали слизистую, и парень чуть не чихнул. Это означало лишь одно: ровно через три часа Чондэ зайдёт в палату. Так было всегда. Вот уже двенадцатую неделю подряд. Именно в этот день парня не пичкали лекарствами, а отсутствие назойливого личика доктора было для Бёна сродни счастью. В четверг Бэк по-настоящему ощущал жизнь, не чувствуя себя овощем.

◐◐◐

— Пациент Бён, к Вам посетитель. Ким Чондэ. Разрешить? — Послышался грубый голос медбрата за дверью. Бэк тут же сел на кушетке, поправляя свои изрядно помятые серые штаны и футболку, и зачесал назад светло-пепельные волосы. — Конечно, — немного несдержанно радостно ответил парень, предвкушающий долгожданную встречу. Как немного нужно для счастья. Бэкхён всего лишь хотел, чтобы его понимали, а не шарахались только от одного вида, и Чондэ был именно тем, в ком ни за что нельзя усомниться. — Привет! Как ты? — уже в дверях бросил парень, уверенно шагая к кровати Бэка и держа в руках чёрный рюкзак. — Тебя никто не обижает? — хитро улыбнувшись, словил взглядом улыбку сводного брата. — И тебе привет, Чондэ, как я рад тебя видеть, — по-дружески обняв Кима, сел обратно, а Чен примостился на рядом стоящем стуле. В палатах для уравновешенных пациентов было больше мебели и вещей. — Всё как всегда. Лучше расскажи о себе: как Хёрин, когда жениться собираетесь, что ещё нового? — Без тебя дома скучно, — Чен наигранно выпятил нижнюю губу, жалуясь. — У нас всё хорошо, мы поженимся, когда ты выйдешь отсюда. Так мама сказала. Кстати, она так и работает в магазинчике. Знаешь, она не показывает виду, но я знаю, что скучает по тебе... — А как же, — усмехнувшись, перебил Бэк. — Когда меня отправляли в больницу, никто не подумал, как мне здесь будет плохо. — Я всегда был против, ты же знаешь, — добавил Чен. Выводить разговор на скандал не хотелось обоим. — Ладно, забыли. У нас не так много времени, а я хочу показать тебе наши фотографии, — Ким задумался. — А-а-а, у меня для тебя чудесная новость! Ты станешь дядей! — Воу, как вы быстро с Хёрин. Поздравляю! — Бэкхён заметно оживился, приподнимаясь, и приобнял Чена. Они были по-настоящему счастливы, тем более оба просто обожали деток. — Большое спасибо! Вот, — протянул Ким и вытащил из рюкзака цифровой фотоаппарат. — Смотри. Оставшиеся двадцать минут посещения юноши смотрели фотографии, комментируемые Чондэ. Бэкхён искренне радовался за невестку Хёрин и Чена, что скоро станут родителями, за любимого пса Монгу, что накуролесил на кухне, перевернув цветочные горшки, и даже за маму, которая его предала. Боль обиды давала о себе знать глубоко в сердце. И хоть он уже простил родную мать, всё равно не мог пойти против себя, тем более смерть мистера Бёна сделала её ранимой и несчастной. И сейчас Бэк думал, что возвращение сына не заставит женщину лучезарно улыбаться как прежде. Время подходило к концу, и Бэкхён зацепился взглядом за фотографию невестки. Сердце бешено заколотилось, стуча о рёбра и норовя вырваться из груди, дышать стало трудно, а голоса, что так не вовремя появились, начинали эхом отдаваться в подсознании, желая свести с ума хозяина. — Э-это где? — заикаясь, спросил Бэк. — В городском парке, а что? — удивился перемене настроения Чондэ. Но Бён не ответил, потому что загипнотизированно смотрел на задний план фотографии, где на одной из скамеек аллеи, по правую сторону от Хёрин, боком сидела та самая девушка с розовыми волосами, держа на коленях мольберт. Бэку даже показалось, что смотрит незнакомка прямиком в камеру Чондэ, снимавшего свою невесту. Хоть она была далеко, сомнений не было — это девушка из снов. В голове словно зажглась лампочка: Бэкхён придумал план. — Ты мне кое в чём поможешь, Чондэ?.. Вскоре Ким ушёл. На душе у парня стало одновременно немного легче и хуже. Он не хотел нарушать спокойствие семьи своим появлением, но всё же желание встретиться с той прекрасной, но такой таинственной незнакомкой было сильнее. Нет, он не расскажет родным, не вернётся, не появится на пороге с нелепой улыбкой, мол, не ждали, а я припёрся. Он начнёт жизнь с чистого листа.

◐◐◐

Неужели мне там не выжить? Каждый вечер я засыпаю и прихожу к тебе во сне. Музыка, что слышится мне во снах, — наша с тобой сладкая мелодия. Я закрываю глаза и следую за тенью во тьме. Кто знает?

Восемьдесят седьмой день в невыносимом месте. Увидев ехидное выражение лица доктора Минсока, парень откровенно поморщился, не скрывая неприязни. Врач снова лично сделал укол, отчего предплечье Бэка свело судорогой, заставив дёрнуться от неприятных покалываний в руке. Бэкхён перевернулся к стенке, засунув принесённые медсестрой беруши, чтобы побыть в тишине. Было в этом что-то до боли личное. Делиться не хотелось. На самом деле находиться в психиатрической больнице было относительно сносно. Кормят неплохо, тепло и можно сказать, не боясь этого слова, уютно. Но пациент Бён хотел домой, как бы хорошо ни было в этой лечебнице. Сейчас он хотел туда, где его сердце, а было оно безвозвратно украдено розоволосой красавицей. В том, что она не выдумка, Бэк удостоверился, вот как теперь сбежать из больницы?.. В обед, направляясь по вымощенной брусчаткой и мелким гравием тропинке, парень, миновав неброскую арку, очутился под полюбившимся деревом. Думать здесь было гораздо приятнее. На знакомой скамье уже сидела Хаи Роумей, собирая свои шелковистые волосы и как обычно разговаривая с растениями, а сегодня — с многолетним дубом, видавшим войну. — Роумей, как хорошо, что ты тут, я тебя искать хотел. Не возражаешь? — жестом указал на место возле девушки и, дождавшись кивка, присел рядом. — Привет, друг Бэкхён! Что-то хотел? — произнеся, она убрала заплетённую косу с плеча за спину и уставилась на парня. — Мне нужна будет твоя помощь, — опустив взгляд, сказал юноша, осторожно положив руки на ладони Хаи, выражая всю свою признательность и умоляя помочь. — Без проблем! — тут же ответила китаянка, воодушевившись. Глаза игриво заблестели, появился явный интерес. — Рассказывай. — Я хочу сбежать из больницы на пару часов. Мне хотелось бы, чтобы ты последила за охранником с восточной стороны сада, пока я не вернусь. — Замётано! — А что хочешь взамен ты? — Ничего! Это тебе мой подарок на день рождения. У тебя же он в первый день осени... Скучная и однообразная жизнь, в которой нет места развлечениям, Бэка не привлекала. И если раньше он задумывался о суициде, то сейчас, получив «счастливый билет» в относительно нормальную жизнь, он уверен на сто пятнадцать процентов, что просто так не уйдёт из этого мира, поддавшись неудачам, а стойко выдержит и будет с ними бороться. Только вот в психиатрической больнице своевольничать не очень-то позволяют, поэтому Бэк знал, что он не вернётся. Да простит его Хаи.

◐◐◐

Девяностый день в больнице должен был стать последним, но с самого утра планы полетели коту под хвост. Ким Минсок был переведён в другую лечебницу, и теперь всем заведовал новый врач — Лу Хань. Мужчина сразу сменил половину правил и подкорректировал расписание обходов. Бэкхён хотел было опустить руки, но не тут-то было! С самого утра никто не удосужился заглянуть в его палату: весь персонал был занят новой «политикой» и разбушевавшимися больными. Про парня забыли. Проскользнув мимо медсестёр и на ходу жуя сосиску, принесённую на завтрак, Бён выскочил на улицу, где его уже ждала Хаи. Среди всей суматохи никто не заметил лежачего на земле охранника и веселящуюся рядом маленькую каратистку, которая забавно притоптывала ножками в серых ботинках, а недавно вообще отключила лёгким «нажатием» в районе шеи этого самого мужчину. Парень ловко проскочил через забор. С восточной стороны это сделать было в разы легче, потому что по ту сторону был небольшой перелесок, где и скрылся Бэкхён, бесшумно двигаясь в сторону дороги. Больница была недалеко от главного шоссе, где на остановке Бэка уже ждал чёрный автомобиль Чондэ. Без лишних вопросов Ким подвёз сводного братца до парка, дал нормальную одежду, чем очень удивил Бёна, и стал ожидать его возвращения, но он даже не догадывался, что Бэкхён и не планировал снова сидеть в четырёх стенах. Парень шёл по аллее впервые, поэтому незначительно медлил, хотя понимал, что его уже могут разыскивать. Вдалеке появилась та самая девушка-загадка, когда Бэку словно на голову упал кирпич — резкая и пробирающая боль овладела разумом. Голоса, доселе сдерживаемые препаратами, как будто сорвались с цепей. Парень резко остановился, схватившись за ближайший фонарь справа. Мысли помутнели, перед глазами всё плыло. На секунду показалось, что Бэк падает: так силён был эффект внезапного приступа. Прижав указательный и средний пальцы к вискам, бывший бармен сделал пару шагов и упал на рядом стоящую лавочку. Ни один из прохожих не остановился. Как низко пало человечество без человечности. Никто не способен искренне и безвозмездно помочь товарищу или незнакомому человеку. В мире эгоистов жить добросердечным людям стало невыносимо сложно. Самозабвенно закрыв глаза, Бэк представил, как окажется в своей палате, когда откроет их. Сознание понемногу выключалось, но резко юноше стало довольно спокойно и хорошо. Вокруг стало тихо и безопасно. Словно прошла вечность, прежде чем Бэк нутром почувствовал, как рядом кто-то присел, положив руку ему на лоб. — קולות משם! לעזוב אותה קדוש מעונה לכמה ימים! (*) - быстро зашептала девушка, другой рукой откинув светло-розовые волосы на спину. Бэкхёна словно ударили током, отчего он подскочил и быстро заморгал. — Кто ты? — очухавшись, спросил парень, чуть повернувшись к собеседнице. — Меня зовут Ингрит. Я всё расскажу тебе и помогу. Ты ведь слышишь голоса? Я тоже пророк. Моя задача помочь тебе и обучить. Раз ты так быстро меня нашёл, у тебя есть отличный потенциал... — Быстро? — усмехнулся Бэк, вопросительно изогнув бровь и косо посмотрев на руку, что всё ещё была на его лбу. — Ой, прости, забыла, — она мгновенно отдёрнула ладонь. — Поверь мне, в отличие от других избранных, ты справился в разы лучше! Так что будь уверен, ты станешь крутым пророком и о тебе будут ходить леген... — Бэкхён! Ты с кем разговариваешь? — Чен крикнул издалека, приближаясь к лавочке. — Нам стоит поторопиться! — Он вон там! Ловите! — крики раздались совсем неожиданно, заставив парня поёжиться от страха за проваленный план. Его нашли слишком быстро. — Чёрт! — выругался Чондэ и так и не успел разглядеть Ингрит, что так быстро скрылась за деревом неподалёку.

◐◐◐

Бэкхён не помнил, как его вернули обратно, как нацепили смирительную рубашку, вкололи кучу психотропных и оставили безжизненно лежать на своей кровати. Но уже через несколько дней, когда всё успокоилось, он, на удивление, был разбужен с утра пораньше. За дверью был шум, и Бён, еле разлепив веки, открыл глаза, уставившись на неё. Трое медбратьев несли брыкающуюся девчонку, что так и норовила ударить их своими острыми локотками или коленками, а четвёртый мужчина, в ком Бэк узнал нового доктора, совершенно спокойно зашёл со шприцем, содержимое которого уже вскоре оказалось в крови соседки Бэка. Зато теперь ему будет не так скучно. Делить двухместную палату одному было непривычно. Прошлые дни были как во сне. Нехотя парень признал, что всё это было придумано его больным подсознанием. И сны, и девушка, и неудачный побег. Задумавшись над этими словами, он перевернулся к стенке и блаженно закрыл глаза, желая поспать ещё пару часов до рассвета. Долгую тишину после их ухода разрезал слабый, но мелодичный женский голос, заставивший Бёна встрепенуться. — Ты же не думал, что это всё шутки? Я обещала тебе помочь, и я сделаю это, Бэкхён. — Ингрит?!