You're everything

Пять лет спустя - Рождество Джексон нехотя встал с кровати и направился в ванную. Справив нужду, он встал у раковины, оперевшись ладонями об ее края, взглянул на себя в зеркало. Вид был ужасный - помятый, растрепанный, на лице отросла щетина, а бриться было лень. Отчасти он просто устал. Открыв шкафчик, он достал электробритву и стал бриться. В голове до сих пор трезвонил шум разбитых тарелок. И почему муж предпочитал бить тарелки? Джексон уставал каждый раз покупать партию новых. Хоть на пластмассовых ешь, ей-богу. В ванную вошло такое же помятое нечто, как и он. Парень справил нужду и, спихнув Джексона, помыл руки. Опустил крышку туалета и сел. - Чего? - Ты зеленый, - ответил парень. - Твой муж вовсе о тебе не заботится. - Ага. - А еще он неуравновешенный. - Ага. - Вредный и психованный. - В точку. - Так разведись с ним, - предложил оппонент. - Я бы с радостью... Но я... как бы люблю его. - Как бы? Ты не уверен? - Иногда он меня достает, иногда мне хочется его придушить. Иногда он бывает милым и его хочется валить и любить. Но чаще всего он выводит меня из себя, - объяснил альфа. - Тогда почему ты женился на нем? - поинтересовался парень. - Знаешь, как-то Стайлз мне сказал, что в моей жизни появится человек, рядом с которым, где бы я ни был, я буду ощущать себя дома. И он именно тот человек. - Ты говоришь такие сопливые вещи, - заметил оппонент. - Реально сопливые... - Айзек, это не сопливо, - сказал Джексон, ополаскивая лицо водой. - Пойдем в душ? - А зачем тебе я? - поинтересовался бета, все же раздеваясь и залезая в душевую кабину. - Чтобы валить и трахать, - ответил альфа, прижимая партнера к стенке душевой кабинки. Джексон впился в губы Айзека дерзким и властным поцелуем. Рукой он схватился за шею, больно сжимая, управляя поцелуем. Он кусал губы беты, зализывал. Это всегда было немного странно. Такая грубая страсть. Он освободил губы парня из плена и, чуть надавив на плечи, заставил опуститься на колени. - Сука, - хмыкнул Айзек, понимая, что от него хотят. Бета приподнял уже затвердевший член так, чтобы можно было добраться ртом до яичек. Поначалу медленными сильными движениями языка он промассировал яички, мягко соскользнул по ним и словно эскимо облизал орган партнера до самого верха. Оголив головку, он стал вылизывать ее, вырисовывая языком движения в виде «змеи». Движения были то медленные, то быстрые и короткие. Конечно, подобное выбивало почву из-под ног. Альфа погрузил пальцы в волосы беты, сжимая, тяня их. Стоны срывались с губ, поглощаемые шумом воды. Джексон чувствовал какое-то эстетическое удовлетворение, видя подобную картину: чертов Лейхи на коленях перед ним, его губы опухли от поцелуев с ним, взгляд какой-то блядский. Это заводило. Это пускало волны по всему телу. Это лишало сил. На это хотелось смотреть вечно. Айзек ритмично покачивал головой взад-вперед, чувствуя, что головка члена увеличилась, бедра напряглись, он расслабил горло, ощутив бьющую в рот струю спермы. После облизал член, пошло причмокивая. Джексон, схватив его за плечи, призвал подняться. И тут же перевернул, вновь припечатывая к стенке кабинки. Схватив первый попавшийся тюбик, он выдавил себе на пальцы содержимое и погрузил сначала один, потом второй в анус, растягивая. Только как всегда его надолго не хватило и он, оставив это дело, вогнал член в анус, ловя шипение партнера. Как всегда, властно и грубо, он сильно схватил бету за бедра и стал вбиваться в него. Возможно, Айзеку следовало бы привыкнуть к подобному. Но каждый раз этот грубиян придумывал что-то новое. После него на теле всегда оставались синяки. Дерек даже как-то поинтересовался, откуда они. «Просто ударился». Но, тем не менее, ему нравилось все, что делал Джексон. Нравилось, как он берет. Как властно поглаживает тело. От этого по телу ходуном ходили мурашки, по телу катилась волна, нарастала некая теплота. Ему нравилось слышать пошлые стоны альфы, слышать его пошлые выражения, иногда милые словечки. Джексон порой вовсе себя не понимал. Ему хотелось просто расцеловать Айзека всего... Кусать его... Облизывать... И это определенно было ненормально. Этот бета дарил просто неимоверное удовольствие. С ним можно было все, что нельзя было с другими. Он позволял все. И это сводило альфу с ума. Они оба были на грани. Стоны стали все громче, пошлее, желание разрядиться удвоилось, если не утроилось. Альфа взял член беты в руку и стал надрачивать в такт своим движениям. Вскоре они вместе кончили. Айзек, обессиленный, упал на пол кабинки, а Джексон прислонился к стенке. - Это неправильно, - выдохнул Айзек. - Что? - спросил Джексон, отплевываясь от воды. Он подал Айзеку руку и, подняв бету, затащил под струи воды. - Ты, - альфа вылил немного тропического геля для душа на мочалку и принялся намыливать тело Лейхи, - Ты любишь мужа, но трахаешь меня. - Потому что мне нравится трахать тебя, - грубо ответил Джексон. - Тогда как ты можешь говорить, что ты его любишь? - возмутился Айзек, выливая шампунь себе на голову. А альфа тем временем намыливал свое тело. - За что ты его любишь? - Я ведь уже ответил. Потому что рядом с ним... - Бла-бла-бла... Ты мне реальную причину назови. - А ни за что! Просто люблю! Не за что-то! Я просто люблю его за то ощущение, которое я испытываю, когда он рядом, - категорично ответил Уиттмор. Парни вылезли из душа и пошли одеваться. Джексон как всегда надел костюм. Айзек брюки и рубашку. Вместе они спустились вниз. Лейхи достал две тарелки, насыпал туда хлопьев, налил молока и отнес к столу. - Дарчи? Милый, ты где? - Твой кошак небось снова намочил в мои ботинки. - Он чувствует, что ты неприятная личность, - усмехнулся Айзек, и тут послышалось мяуканье. Дарчи подошел к хозяину и повилял немного хвостом. Бета поднял кота и чмокнул его в носик. Что, впрочем, понравилось коту. Он чувствовал любовь хозяина. Айзек опустил Дарчи, положил корму в его миску и уселся за стол. - Ну вот, твои хлопья размокли. - Ничего страшного. За что ты его так не любишь? - Может, потому что этот гад не любит меня? - предположил Джексон. - Джексон, он чувствует твою неприязнь, вот и ведет себя так. - Нет, просто ему не нравится, что когда я рядом с тобой, ты уделяешь время мне, а не ему. Он хочет, чтобы ты принадлежал только ему. - Не могу поверить, что мы говорим о коте! - воскликнул Айзек. - Ты словно бредишь. - Ничего подобного. Ребята позавтракали, Айзек оставил тарелки на Джексона и пошел за ключами от машины и сумкой для Дарчи. Когда он появился в прихожей, Джексон недовольно закатил глаза. - Зачем ты берешь кота?! - А зачем я беру тебя? - Очень смешно. Парни вышли из дома, Айзек закрыл дверь, и они направились к машине. Лейхи положил сумку с Дарчи на заднее сиденье, сам сел за руль. Джексон устроился рядом - пассажиром. Бета завел машину и вырулил со двора. Они проехали пару кварталов, Айзек стоял на светофоре, когда альфа спросил: - Ты ничего не забыл? Бета попытался припомнить, что мог забыть. Воду в ванной он выключил, утюг или плиту он не включал, свет в доме выключил, Дарчи забрал, корм для кота тоже, дверь запер. Так что же он мог забыть? Бета похлопал себя по карманам - бумажник и мобильник тоже на месте. Что же? - Что? - Например, это, - Джексон показал забытое. Айзек забрал свое и тут же надел обручальное кольцо на палец. - Ты такой растяпа. Вечно ты его где-то сеешь. - А где оно был? - На кухне, у приправ. - Ужасный из меня муж, да? - усмехнулся бета. - Из тебя любимый муж, глупый, - ответил альфа, быстро чмокнув мужа в щеку. Стайлз закончил оборачивать подарки, затянув бант на последней коробке. Он убрал ножницы и скотч. Поскольку знал, что ни к чему хорошему такое в поле видимости сына привести не может. Картер был крайне любознательным ребенком. Он хотел пробовать все, что можно и нельзя. Поэтому однажды ему стало очень интересно, что будет, если обмотаться скотчем. Увидел, скорее почувствовал, и ему не понравилось. Он стал кричать на весь дом, прося помощи. Так Стайлз чуть инфаркт не получил, со всех ног летя наверх. Сыну очень нравилось наблюдать за работой отца. Ему хотелось знать, что внутри машины, что это за деталь, а что за деталь другая. Поэтому зачастую он все свои машинки разбирал, ломал, а потом принимался чинить. Поэтому как-то маленький Картер достал из ящичка супер клей, чтобы склеить машинку, а получилось, что склеил себе пальцы и ревел, что теперь он навсегда останется таким. Стайлз как сейчас помнил этот день. Он готовил на кухне, когда сын зашел туда и спокойно заявил: - Па, кажется, я свои пальчики случайно склеил. - Что? - омега посмотрел на сына, который прятал руку за спиной. - Картер, покажи пальчики. - Ты будешь ругаться, - заявил сын. - Конечно, буду... - сказал Стайлз, но глядя на сына, добавил, - если не покажешь руку. - Вот, - сын вытащил руку из-за спины и показал папе. Это была катастрофа. Он склеил все пальцы, кроме большого пальца. Стайлза просто охватил ужас. Что же делать? Он никогда в жизни с подобным не сталкивался. Он схватил руку сына, чтобы осмотреть. К счастью, клей был не на всей поверхности пальцев, а лишь вдоль пальцев в паре мест. Стайлз засунул руку сына в мыльный раствор и велел держать до тех пор, пока клей не обмокнет. Потом был лосьон, масло для тела. Омега просто не знал, что еще делать. Но все-таки расклеил пальцы сына. Кажется, он тогда на пару лет постарел. А Картер умудрился еще похвастаться перед отцом, что он, видите ли, пальцы себе склеил. Поэтому Стайлз прятал все очень высоко и далеко. Хотя Картер мог находить приключения и другими средствами. Например, устроив в ванне потоп. Потому что ему стало интересно, наполнится ли дом водой. Или будет ли много пены, если вылить все пузырьки, что есть в ванной комнате и неважно, как высоко они стояли. Он тащил свой маленький стульчик в ванную и лазил по полкам. Как-то он решил перемерить всю отцовскую одежду. А ведь все было так невинно - он сидел, играл, и стоило Стайлзу на минутку отлучиться, он что-нибудь чудил. Спокойным он был только с дедом. Этот ребенок не боялся даже Дерека. Потому что стоило ему надуть губки, как Дерек таял. Хейл вообще не мог ругать сына, поэтому «злым» в семье был Стайлз. - Картер? - Тут я, - крикнул сын. - Где «тут»? - спросил Стайлз, не видя сына в гостиной. - За елкой. - Что ты там забыл? - поинтересовался омега. - Немедленно вылезь оттуда! - Ну сейчас, - прохныкал мальчишка. - Уильям Картер Хейл! - Снова ты? - недовольно произнес маленький альфа и появился перед папой. - Почему ты всегда такой злой? - Злой? - переспросил омега. - Серьезно, Картер? - Отец никогда не ругается... а ты... - Ты зачем полез за елку? - Потому что... ну... это... - Что? - Я прятал подарок. - Подарок? - Да. Твой подарок. - А зачем ты прятал? - Так ведь еще рано открывать подарки, - заявил сын. - А так ты бы его увидел. - Картер, я ведь боюсь, как бы ты себе больно не сделал. Папа очень просит, не лезь ты никуда, ладно, котенок? - Уф, па. Не называй меня котенком, - возмутился мелкий альфа и скрылся из вида. - Вот засранец мелкий, - усмехнулся Стайлз. - Такой же вредный, как отец. Это же надо было, а. Что за подстава, Боже? Стайлз проверил, не забыл ли он что-нибудь, накрывая на стол. Все было на месте. Еда была готова. Омега положил подарки под елку. Взгляд упал на стену, где висели фотографии. Там была самая первая фотография Дерека и Стайлза вместе, еще несколько с тех времен, когда они встречались, со свадьбы, из больницы, вместе с новорожденным Картером, по фотографии на каждый день рождения сына, несколько фотографий мальчишки с дедом. Это было приятно... видеть, как все начиналось. Стайлз очень надеялся, что скоро тут появятся и другие фотографии. Например, с еще одним членом семьи. Ему бы хотелось маленького омегу. - Чертенок, я дома, - услышал Стайлз и пошел навстречу Дереку. Он забрал один из пакетов и отнес на кухню. - Ну, как Картер вел себя? - Он залез за елку, объясняя это тем, что прятал мой подарок, - рассказал Стайлз. - Когда-нибудь у меня будет инфаркт. - Но ведь так здорово, что он есть, - заметил Дерек. - Определенно. - Я купил все из его списка. - Прекрасно. Дерек отнес подарки сына и положил под елку. Картер определенно не давал скучать. И альфа понимал, что Стайлз очень устает. Что порой их сын своими приключениями доводит чертенка до дрожи. Но также Дерек понимал, что будь Картер вдвое, а то и втрое непослушней, они бы все равно не жалели, что боролись за его жизнь. Хейл просто не понимал, как когда-то мог предложить Стайлзу прервать беременность. Поэтому ему становилось стыдно перед сыном. Он чувствовал вину и поэтому старался делать все приемлемое, что хотел сын. Дерек был благодарен Стайлзу, который до последнего защищал сына. Слава Богу, рецидива не наступило. Все было хорошо. Стайлз каждый год посещал врача, сдавал анализы. Все же... остался страх. И теперь Стайлз ничего не скрывал, и если что-то беспокоило, показывался врачу. Это радовало. В общем, Хейл был очень даже счастлив. У него была прекрасная семья. Любимый муж, замечательный сын. Теплый и уютный дом, где его всегда ждали два его самых любимых человечка. У него был дом, в который хотелось возвращаться. И это делало счастливым. Собирались гости. Первыми приехали Джексон и Айзек. Картер любил, когда они приезжали, в большей степени, потому что с ними всегда был Дарчи. Мелкий альфа обожал этого кота. Впрочем, любовь была взаимной. После маленький Хейл встретил дедушку Питера и тетю Кору, Скотта, Мелиссу и Элиссон. Только вот стоило приехать дедушке Джону и Картер забыл обо всех. Для семьи Хейл это было не просто Рождество, в этот день они еще праздновали день рождения главы семейства. Поэтому все поздравляли Дерека. За столом царил мир и гармония. Они смеялись, беседовали. Позже наступило время открывать подарки. И конечно, первым подарки открыл Картер. И он просто не находил слов, чтобы выразить радость. Но для родителей не нужно было никаких слов, улыбки сына было достаточно. Стайлз сидел и смотрел, как Дерек помогает сыну открывать подарки, и на душе стало так тепло и светло. Вот он - его идеальный мирок. Вот оно - его счастье. Вот она - любовь. А больше ничего и не нужно было. Потому что самое важное и главное в жизни у него было.

Конец!