Эгоист может любить не только себя.

      Мари вышла в широкий, длинный, темный коридор. Чувствовала девушка себя ужасно. В памяти теперь возникал леденящий душу взгляд Спринга. Он такой суровый, злобный, отталкивающий… Так задумавшись, Мари даже не заметила ту, которая лежала на полу и преграждала путь. Грохот отдался эхом по всей пиццерии, брюнетка растянулась на полу. Послышалось сопение, и над Марионеткой возвысилась не очень высокая фигура. — Что ты…? — спросил до боли знакомый женский голос, он был тихий, едва слышный, такой величественный, немного суровый… Спрашивали неуверенно, немного дрожащим голосом.       Мари приподняла голову, привстала. В коридоре было темно, лишь редкие лучи заходящего солнца проникали внутрь через забитые досками окна. Минуту царила мертвая тишина, Марионетка постоянно всматривалась и прищуривалась, разглядывала эту женскую фигуру. Кого-то она ей напоминала. Но… Кого? Девушка присела на колени и задрала голову, устремила свой взгляд на силуэт девушки. Наконец, Мари озарило. Она вспомнила кто это, это была та, с кем раньше она была не разлей вода. С кем делилась каждым секретом, и была уверена в том, что никто про них не прознает. Это была та, с кем Мари была готова ночи на пролет болтать, та, с кем жизнь казалась ярче, веселее… Правда, все это в прошлом… — Мангл! — радостно воскликнула Мари, но радость эта была притворной, она чувствовала себя ужасно. — Я… Я Так рада тебя снова увидеть! — дополнила она и крепко обняла белобрысую.       Мангл еще долго смотрела на обнимающую её давнюю подругу, столько лет она провела в одиночестве, почти всегда в вечном сне, что даже позабыла всех… Всех, кто был ей так дорог. Тем не менее, она вспомнила лучшую подругу, её она помнила всегда, хоть и дошло до Мангл это не сразу. Белобрысая стала аккуратно поглаживать Марионетку по голове, взгляд её был устремлен в никуда, а от единственного глаза исходило тусклое свечение. — Знаешь, — начала Мангл, и лицо её расплылось в еле заметной ухмылке. — Ты все еще надеешься меня обмануть?       Мари не знала, что ответить лисе. Как же она могла забыть, что не один опытный лгун или актер не сможет обдурить девушку? Иногда, она просто поражала черноволосую. Марионетка отпустила Мангл и отступила на несколько шагов назад, затем, отвела взгляд. Она стала чувствовать себя не очень комфортно, ведь Мангл стала буквально уничтожать её взглядом. — Я сказала… Говори! — её голос звучал еще жестче, грубее. Не было тех приятных, ласкающих слух ноток в её голосе, теперь он звучал как… Как у допросчика, который допытывал свою жертву, пытаясь вызнать у неё абсолютно все.       Мари вся сжалась и сглотнула. Она не узнавала ту добрую и нежную Мангл, которую знала столько лет. Видно, что одиночество действительно меняет людей. Меняет до неузнаваемости… — Просто… Просто неудачный разговор со Спрингом!       Лицо Мангл исказилось в противной ухмылке, глаз её стал сверкать еще ярче, а сам взгляд… Она смотрела на Мари, как на дурочку. Мангл противно рассмеялась… Этот смех пробрал Марионетку да костей. Она еще никогда прежде не видела подругу такой. А вернее… Бывшую подругу. — Слушай меня, глупенькая девчонка. Он никогда и ни за что не обратит на тебя внимание, тебе не за чем к нему лезть, все равно не поможет. — с неким презрением смотря на Мари проговорила белобрысая. — И вообще, с чего ты взяла, что такие простушки, как ты, его интересуют? Не считаю, что ты полезла к нему просто так, у тебя была цель… Но… Ты никогда её не воплотишь. — дополнила она помахав одной рукой. — И все твои старания, они пойдут в никуда. Ему абсолютно плевать на тебя, на твои чувства. В радость ему будет сделать тебе больнее… Это же очевидно.       Мари растерянно поглядела на лису. А она ведь, как не прискорбно это признавать, права. Ему плевать на неё, он же эгоист, которого интересует только он сам. «Просто… Просто не хочу в это верить! Он не такой! Или… все же… Нет! Она не права! — это первое, что появилось у Марионетки на уме. Это ведь был чистый самообман. Но эта ложь отличалась, она не была сладкой, она была горькой, как самая не на есть правда. Но если ложь имеет такой привкус… То какая тогда будет правда? Сладкая? Прям как ложь? Этого Марионетка и не могла понять. — Ты, просто глупая девочка, Мари. — и с этими словами Мангл скрылась в ближайшей вентиляционной шахте.

***

      Ночь. Один за другим гаснут окна домов, пустеют улицы и дороги. Редкие фонари на дорожках освещают небольшие островки пространства. Тьма. В небе зажигаются миллиарды звезд. И не смотря на их огромное количество и такой переливающийся свет, вокруг все равно темно. Ведь эти прекрасные объекты слишком далеко, чтобы дать всем желанный свет…       И вот, наконец появляется луна, все вокруг озаряется серебристым светом. С восходом луны становится так светло, что легко можно различить силуэты домов, деревьев, а самые зрячие могут даже различить отдельно листики на кронах деревьев. Ночью бывает так тихо, что можно четко услышать самые отдаленные звуки.       На крыше сидел Спринг и наблюдал за ночной жизнью. В руке он как всегда держал зажженную сигарету, изредка покуривал. ОН много думал в этот день. Он думал про свою жизнь, поведение, отношение к другим, но… Большее время он уделял раздумью о разговоре с Мари. — Может… не стоило с ней так жестоко? …       Спринг снова закурил сигарету, тем самым пытаясь отвлечься от ненужных мыслей. Он впервые чувствовал себя не ловко… впервые чувствовал себя полным придурком и мудаком. А Мари ведь просто… Она просто пыталась завести с ним разговор, разрушить это поселившиеся в пиццерии год назад одиночество… — Дурак ты, Винсент, дурак… — сказал он сам себе и с тяжелым вздохом направился к люку ведущему во внутрь пиццерии.