Две жизни прожить не дано

      Вплоть до Хэллоуина Гарри искал информацию о Томе Риддле в подшивках старых газет, на что отчаянно шипела Сесилия. Нашёл он только год его выпуска — школу тот окончил с отличием — и всё, будто в лету канул.       — Ну не бывает так!       Не может блестящий ученик, для которого открыты все пути, исчезнуть с концами — должен остаться след. И он непременно остался… А что, если поспрашивать старейших обитателей Хогвартса на тему того, не знают ли они такого человека, как Том Риддл?       Выбор пал на Хагрида. Тот, по прикидкам, учился в то же время. Нет, был ещё Дамблдор, но к директору идти не хотелось, да и откровенно говоря, не доверял он ему.

***

      — Хагрид, а можно к тебе? — постучался в его дом Поттер.       Ему тут же открыли. Дверь скрипнула несмазанными петлями. Великан рассматривал посетителя — непрошеному гостю он был рад. Ещё до начала учебного года сам Дамблдор советовал сойтись с мальцом, стать ему кем-то вроде наставника.       — А… — протянул Рубеус, — Гарри, с чем пожаловал?       И Поттер выложил как духу свою проблему, отчего Хагрид тихо побледнел. Вот на кой чёрт Гарри потребовался Том Риддл? О том, что тот стал Волдемортом, Поттер вроде бы не знает. Так зачем?       С мыслями об этих загадках Хагрид выставил на стол кексы недельной давности, которыми делился с каждым, и поставил чайник. Всё-таки надо уважить гостя какой-никакой едой.       — Я не могу понять одной вещи. Блестящий ученик, подающее надежды светило, и вдруг куда-то пропал. Да ещё и с концами, — поделился своей головной болью Поттер.       — Ну, что там с ним сейчас, или же, что приключилось после окончания школы, я рассказать не смогу, — признался Хагрид.       Он не представлял, как быть. Насчёт таких вопросов его профессор Дамблдор не инструктировал. Что говорить? В каких объёмах?       — А что рассказать можешь? — в глазах Поттера загорелся интерес.       — Могу… что могу… — будто бы повторил за ним Хагрид.       Вот он и решал, что может. Что в его компетенции, а что за неё выходит. А давайте-ка он расскажет, почему вылетел из школы… Вдруг вопросы вмиг поубавятся?       — Том Риддл был на несколько курсов старше меня, когда я учился в школе. Собственно, благодаря нему я в ней учиться и перестал, — здесь возникла пауза: Хагрид не знал, с какой стороны подступиться к Арагогу, да и стоит ли его вообще поминать.       Гарри заёрзал от нетерпения. Появлялись хоть какие-то сведения. Притом от прямого свидетеля.       — Ты ж знаешь, Гарри, животинку я люблю всякую, вот Том меня с моим паучком и застал, а по школе тогда совершались нападения. Чьих рук-то, дело неизвестное. Вот на нас с Арагогом, пауком моим, всё и списали. Том доложился директору, он тогда старостой был, и меня выгнали; если бы не профессор Дамблдор, не знаю, где бы я сейчас был.       Хагрид решил подчеркнуть роль профессора в становлении своей личности. Всё-таки неизвестно, как к нему относится Поттер. Его-то друзья магглорождённые да Гольдштейн. И это если не вспоминать, что вокруг наследника Поттеров ошивается Малфой. Тот может всякой ереси про директора понарассказывать. Так что нужно держать ухо востро.       Из разговора с Хагридом Поттер вынес только одну вещь. Стало понятно, за какие именно заслуги Тома Риддла наградили почётной доской. Но вот, что он за человек-то такой — неизвестно. То, что Хагрид не питает к нему дружеских чувств, вполне понятно. Всё-таки благодаря ему из школы был исключён. Но Поттер не нашёл в действиях Риддла ничего предосудительного. Сам он, узнай, что в школе студент содержит акромантула, тоже бы донёс преподавателям. Благополучие соучеников — да и своё собственное — важнее. Так что, можно сказать одно — мы имеем человека с активной гражданской позицией. Такой, и вдруг исчез!..       Помимо Хагрида наблюдалась ещё МакГонагалл. Её разговорить будет труднее. Если к Рубеусу ученик может просто заглянуть на чашечку чая, сдобренную зубодробильными кексами, то к декану Гриффиндора явиться просто так — уму непостижимо. Однако всё в руках Господа, и невозможное возможно, когда на то воля его.       — Профессор Блэк, вы хотели поговорить? — тон идеально выверен, как и вся она.       Эти собранные в пучок волосы. Да так, что ни один локон не выбьется из причёски. Эта стянутые в узкую полоску губы, коих никогда не касалась помада. Эта мантия из прочной шотландки. Всё говорит о строгости обладательницы сего голоса.       — Да, — призналась Аттрактора, поправляя свои длинные распущенные волосы, — я недавно была в зале почёта, и мне показалось странным, что одно из имён, встреченных мною там, я нигде более не находила.       Мисс Блэк развела руками. И стали заметны её несовершенства, по сравнению с деканом Гриффиндора. Потертости на мантии, заусеницы на ногтях и прочие мелкие нюансы, кои приводили Сесилию в бешенство, а Поттер на них просто махнул рукой.       — И чьё же это имя?       Аттрактора мягко улыбнулась. Это имя, по предсказанию Кассандры, было именем человека, изменившего мир.       — Тома Риддла.       МакГонагалл напряглась. Она хоть и не знала, кем стал её одногодка — староста факультета Слизерин, но после его исчезновения стали поговаривать всякое. Вплоть до того, что это напрямую связано с Лордом Волдемортом.       — Что вы о нём знаете? Особо меня интересуют детали его биографии после выпуска из школы.       От Минервы Аттрактора узнала больше. Той было ведомо, что Том работал в антикварном магазинчике в Лютном переулке. А после… не то решил попутешествовать по миру, не то его просто там убили — места-то опасные.       Так мисс Блэк вышла на «Горбин и Бэрк», в который и решила заглянуть ближе к выходным. Что потребовалось там выдающемуся ученику, было не ясно.       Магазинчик впечатление на юную ведьму произвёл, да не из приятных. Высушенные руки, кого хочешь, впечатлят. Но вот собрание драгоценностей Аттрактора нашла занятным.       — Что привело столь привлекательную особу и — да не изменяют мне мои источники — профессора Хогвартса в сей скромный магазин?       — Нужна информация — куда же мы без неё?       — Здесь всё стоит денег.       — О! Я щедро вам оплачу полученные сведения.       Аттрактора не врала. У неё на Тома Риддла имелись свои планы. В особенности, если тот был жив. Ведь можно было бы призвать дух его отца и обвенчать уже просто души, не имеющие плоти. Правда, венчать пришлось бы ей. А посему план мог не сработать. Она же не священник.       — Так за чем же дело стало? Какая информация вас интересует?       — Мне нужно знать всё, что знаете вы о Томе Риддле.       Антикварщик застыл каменным столбом. Так в наглую к нему ещё Альбус Дамблдор своих людей не посылал.       — Вон из моего магазина! И Дамблдору передайте, что я не хочу иметь с ним дело!       Встреча окончилась ничем. Её сочли соглядатаем Дамблдора. Но вот что вызвало такой гнев? Да и помимо того, ему стало известно, что Дамблдор так же интересуется Томом Риддлом. Ох, неспроста!       Тот шухер, что подняла Аттрактора в поисках информации о Томе Риддле, достиг двух пар заинтересованных ушей. Обладатель первой пары был крайне обеспокоен таким интересом, а второй буквально гордился собой, однако и недоумевал. В школе он отличился куда меньше, чем потом.       — Фоукс, Фоукс, мой милый Фоукс, — за директором наблюдалась отвратная привычка разговаривать с самим собой.       — Меня беспокоит наша преподавательница Маггловедения. Мало того, что она — тёмная волшебница, хоть и ярая католичка. Никогда бы доселе не смог представить такую смесь! Так её же ещё и интересует прошлое Волдеморта. Спрашивается, зачем? Интерес, увы, не праздный. Так и Том интересовался Гриндевальдом… Неужто метит на его место?       Альбус был крайне озабочен. Он не мог найти причины поступков Аттракторы, и это выводило его из себя.       Второе заинтересованное лицо решило — раз уж есть к нему интерес, то неплохо было бы выступить самому. Главное, подготовить почву.       — Вот вы выступаете против политики Министерства. Дамблдор вам так же не по душе. А как вы относитесь к Тёмному Лорду? — Квирелл уже не боялся задавать такие вопросы: знал, что собеседница не выдаст.       Она спустила на тормозах даже то, что при ней он прекратил заикаться.       — Или, раз заповедь «Не убий» нарушена, то всё — ставим жирный крест?       Аттрактора надолго задумалась. Убийца её родителей особой симпатии не внушал. Однако шла война, как уже выяснилось, за магическое наследие и против вырождения магии.       — Он боролся со следствием, не желая видеть причину, — резко отозвалась она.       Ей вспомнился достопамятный разговор с Сесилией о том, что магию воруют бесы, а магглорожденные тут ни при чём.       — Это вы о чём? — не понял Квиринус.       Ну, не могли же грязнокровки быть следствием какой-то другой, потаённой в глуби веков, проблемы.       — Насколько я понимаю, Волдеморт, — Квиррелл вздрогнул, — отказался принять то, что проблема глубоко социальна. Вы знаете, что есть глобализация?       После объяснения сего понятия Квиррелл высказался резко против него.       — А про теорию плавильного котла, в котором сплавляются мелкие этносы, слышали? Так вот. Чем убивать, привлекая к себе внимание магглов — кстати, не меньшее внимание вы привлечёте, и просто выгнав магглорождённых обратно в маггловский мир, ведь так вы просто раскроете себя — куда умнее было бы магглорождённых вместе с их семьями изолировать от маггловского мира. Забрать себе и вырастить, как подобает.       Квиррелл надолго задумался. Таких идей он не слышал ни от кого.       — Почему же забрать вместе с семьей, а не просто своровать ребёнка, организовав для того приют?       — На это есть заповедь Господня: «Не укради» и «Не возжелай дитя ближнего своего».       Квиринус расхохотался.       — К тому же, а нам что, уже не нужны хорошие повара, портные, актёры, писатели? Помнится мне, искусство в магическом мире на грани упадка.       Удар пришёлся в самую точку. С этим всем были огроменные проблемы.       — Но всё это не решает проблемы воровства магии, — сурово начал Квиррелл.       Но его тут же прервали: — А ты знаешь, что ни один магглорождённый в Хогвартсе не крещён? — задала вдруг вопрос Аттрактора.       А про себя отчего-то подумала, что не была крещена и она. А значит, неплохо бы озаботиться этой проблемой. Вещать слово Господне в мире магии и не быть частью святой церкви — как-то неправильно.       — А это вообще к чему?       — Не магглорождённые крадут магию, а бесы, чтобы искушать последних.       — То есть, вся проблема в квалифицированных священниках?       Квиррелл прикинул, что в эпоху Средневековья те могли быть малограмотны, а нынче просто пьяны, что нарушало обряд и не позволяло ему свершиться. Но вдруг что-то обеспокоило его соседа по голове, кою он делил ни с кем иным, как с Волдемортом.       — А если будет крещён маг?       Самый большой страх Тёмного Лорда был в том, что это умалит его силу, но дело обстояло не так.       — Да ничего ему не будет — ангела-хранителя приобретёт, — тут же ответила Аттрактора. — Да, кстати, у такого ребёнка магию не своруют. Она будет восприниматься как дар Господень, которым, если не пользоваться… вспоминаем притчу о талантах.       Волдеморт чуть не расхохотался: уж кто-кто, а он со своим приютским детством эту притчу хорошо знал.