Бабочки умирают.

Она всегда проявляла любовь к огню. Даже, кажется, с рождения. Сядет перед костром, сидит- смотрит. Как появилась эта любовь, никто и не знает, вроде и сама, внезапно. В наблюдении есть своя прелесть и не очень-то важно, зачем наблюдаешь. Главное это сам процесс. Вот и тогда. Был обычный июльский вечер, сезон дождей кончился, но земля еще помнила сырость воды. Прохладно, в разнобой стрекотали цикады. Вдалеке раздавался тысячный шепот поездов. Небольшая деревенька на окраине острова Кюсю. Недалеко от Ибусуки, что богат природными источниками и гейзерами. -Минеко, не сиди так близко к огню,- заботливо проговорила женщина, в руках она держала легкую детскую курточку и леденец. -Да, мама,- Минеко подскочила, сделала пару шагов назад и вновь присела. Мама накинула на малышку кофту и дала в руки леденец, шуршащий оберткой. Минеко беззвучно отправила леденец в карман, не сводя глаз с огня. -Мама, почему огонь горячий, почему сжигает все на своем пути?- Внезапно задала вопрос девочка. "Ну что за странный вопрос?"- наверное, подумаете вы. И правда, не из обычных. -Он, наверное, злится, Мин-тян,- после небольшой паузы ответила женщина, уголки ее губ слегка приподнялись, рождая подобие улыбки. Минеко всегда была очень умной девочкой, ее мать относилось к ней серьезно, будто та уже совсем взрослая. -Но на что он может злиться?- не унималась малышка.- Что мы сделали ему? Женщина молчала, теребя обручальное кольцо на пальце. Она не знала, что ответить на вопрос дочери. Да и не удивительно. -Огонь отдавал людям свою жизнь, словно подарок дарил, чтобы людям проще существовать было. Но это ведь не могло продолжаться долго. Скоро он потребовал наши жизни взамен,- выдержав долгую паузу, тихо произнесла женщина, смотря вглубь костра. -Взамен?- сразу же переспросила Минеко. -Был заключен договор. Но никто не смог сдержать его правила. *** Она не хотела взрослеть, когда все дети только и твердили, что хотят поскорее вырасти, она лишь непонимающе молчала. Она находила в детстве много радости, которая стремительно исчезала с каждым годом. Лишь огонь оставлял в душе Минеко ностальгию детства. Детства, где мать заботливо накидывает на нее кофточку и протягивает леденец. Детства, где не умолкают цикады и гул поездов. Мир маленькой Минеко. Ее маленький мир. В том мире она чувствовала себя в безопасности. Тихие вечера и вкусные обеды, треск поленья и мамины рассказы. Что еще надо для счастья? Но время не стоит на месте, оно не жалеет опоздавших, как то делают машинисты поездов… Время жестоко. -Мама, я ведь выросту?- как-то спросила Минеко, в очередной вечер у костра. -Конечно, все растут,- ласково ответила та. -Но я не хочу этого! Можно ли оставаться маленькой всегда? -Что за ребячество, Мин-тян! Ты уже давно стала взрослой! -Взрослые глупые, глупые! – на разрыв кричала малышка. Ее душила непонятная злость. Минеко боялась, и страх этот перерождался в ненависть. Можно подумать: "Да что такого? Все ведь становятся взрослыми. Это естественно." Но есть ли люди, которые не окунались в прошедшее с желанием вернуть все назад? Вряд ли. Вернемся к малышки. Минеко пнула ногой полено высокого костра. С треском костер упал и из недра его хлынули мириады искр, что взмыли в небо, исчезая в темноте. -Бабочки,- тихо проговорила девочка. -Бабочки?- переспросила женщина. -Бабочки из костра погибли,- дрожащим голосом произнесла Минеко. Взрослая, но с душой ребенка, или же наоборот? -Бабочки умирают.