Мне нравится

Хруст чужой шеи ласкает уши. Прилагаю чуть больше силы и отрываю ему голову. Кровь из разорванных артерий тут же окрашивает руки. Я откидываю тело мужчины и осматриваю себя. Несколько капель попало на одежду, и расползлись уродливые кляксы. Как жаль. Мне нравилось это платье. В дальнем углу комнаты сидит испуганная женщина, двое детей прижимаются к ней. Все трое круглыми глазами смотрят на меня. Страх сковал их: они не могут даже кричать. Младший ещё совсем мелкий, и мать держит его на руках. Ребёнок цепляется за её одежду, словно какая-то смертная в самом деле может его защитить. Громкий смешок срывается с губ — эти глупцы вздрагивают. Я хищно улыбаюсь и демонстрирую клыки. Мужчина уже догорал, а вот их души ещё полны энергии: пусть даже не мечтают о такой лёгкой смерти. Моё приближение мгновенно, женщина даже не понимает, что я выхватываю ребёнка из её рук. Печально, но близится рассвет, и у меня нет времени насладиться его паникой. Я приближаюсь к его шейке и, не медля, высасываю всю душу. Маленькое тельце задрожало и быстро высохло, стоило последней капле покинуть его. Словно куклу отбрасываю бесполезную оболочку, боковым зрением ловлю какое-то движение. Почти рефлекторно хватаю целившуюся мне в висок железную трубу. Мамаша встала на защиту второго ребёнка и нашла оружие, пока я была занята мелким. Лёгким движением руки вырываю железку и отправляю куда-то за спину. Быстро приближаюсь к ней. Хватаю её за подбородок и заставляю смотреть в мои глаза. Насмешливо спрашиваю: — И этим ты хотела убить меня? Я легко поднимаю её над землёй, хотя она не выглядит такой уж хрупкой. Сила D-людей поистине потрясает. Я встряхиваю её посильней, чтобы не дёргалась. Приближаю к ней губы и опустошаю. Осталась одна. Девочка вся сжалась: старается казаться как можно меньше и незаметнее, словно так в самом деле может укрыться от моих глаз. Я приседаю на корточки рядом с ней. Кажется, что она даже не дышит. Наклоняюсь к ней, ласково заправляю несколько прядей за ушко и говорю: — Живи пока что. Я вернусь завтра. Душ мне уже более чем достаточно, так что вполне можно пожертвовать одной ради того, чтобы понаблюдать одну из моих любимых картин. Девочка, ещё не отошедшая от испуга, медленно понимает сказанное мной. А затем, словно по щелчку, начинает рыдать. Её мелко трясёт от смеси ужаса и облегчения, пока она не замечает тело матери. Выражение глаз людей в такие моменты я всё ещё не могу описать одним словом. Это смесь боли, страха, капля счастья и... отчаяние. Жаль, я не умею читать мысли. Наверное, сейчас до неё дошло, что она осталась совсем одна. Интересно, она уже жалеет, что я её не убила? Я разворачиваюсь и ухожу прочь. Краем глаза замечаю, что она бросилась к матери. Впрочем, это не важно. Я в самом деле не буду лишать её жизни. Эта власть... Она пьянит. Дарованная мне сила просто потрясает. Чувствую себя королём этого мира. Ни мужчины, ни женщины не могут противостоять мне. Они полностью под моим контролем. Разбегаясь, я выпрыгиваю из разбитого окна и приземляюсь на крышу низкого здания рядом. Так я продолжаю путь на базу. Эта мощь, эта уверенность в себе наполняет каждую клеточку моего тела. Отчего-то вспоминается моя первая охота. Тогда эта дура, Люси, не дала мне найти в себе это чувство и насладиться им. Белая овечка. Бесит. Да что она вообще понимает? Я ни разу не пожалела, что стала D-человеком. Теперь весь мир в моих руках. Я — грозный властитель, который вызывает дрожь одним именем, я — кошмар, с которым никогда не совладать обычным людям, я — Бог, который решает, кому жить, а кому умереть. Эта власть накрывает с головой. Чувство величия приятно окутывает меня, и если кто-нибудь подойдёт и спросит: — Минди-Минди, пойдёшь на охоту? Я лишь улыбнусь. Всё и так станет ясно. Ведь мне нравится быть D-человеком.