Последний от моей крови.

      Было уже очень поздно, когда Роберт пришёл в мою комнату. Я взглянула поверх сукна, на котором узорами вышивала герб дома Старков, в его измученное болезнью лицо. Уже больше двух длинных недель он болел, и его состояние за это время, правда, никак не улучшалось. Теперь он выглядел совсем плохо.       -Милый Роберт. Иди сюда, ты можешь полежать немного со мной.       Я положила свою ручную работу на стол и слегка пододвинулась к углу, так, чтобы он мог лечь на кровать.       -Снова так плохо, раз ты решил ко мне прийти?       Он лишь кивнул и прижался ко мне. Я чувствовала, как пылает жаром его голова, и таким образом поняла, что все гораздо хуже, чем предполагалось. Моя рука испытующе легла на его маленький лоб. И моё предчувствие не обмануло меня. Прежде чем встать, я подарила ему лёгкий поцелуй в лоб. Взяв свежий лоскут ткани, я окунула его в прохладную воду из кувшина, который наполнила чуть ранее. Казалось, что в самой глубокой части меня появилось ощущение, что Робин тихо подходит ко мне. Теперь я должна быть быстрее и нести не только холодную воду.       Подойдя обратно, я положила влажный платок на лоб маленького и изрядно больного юного лорда. После этого, выбрав ту сторону кровати, которая была ближе к комнате, а не к стене, мне наконец-то удалось лечь. Я взяла в свою руку маленькую ладошку Роберта, а другой поглаживала его спину. "Юноше сейчас весьма тяжело"- подумала я. Только из-за отравления отца ему вместе с матерью вернулось хоть какое-то почтение.       И теперь, примерно две луны назад, его мама тоже погибла. Мы с Петиром рассказали ему, что это было за происшествие. Она держала в руках винный бокал, когда смотрела в Лунные ворота. Вдруг она услышала крик из замка, который напугал её настолько, что она выронила бокал. Вино расплылось, и, поскользнувшись на мокром месте, Лиза выпала через Лунные ворота. История, которой Роберт верит. Но мы знаем историю получше: Лорд Бейлиш и я. Она видела, как Петир поцеловал меня, позвала к себе и угрожала выкинуть меня из Орлиного гнезда при помощи Лунных ворот. К счастью, Петир был рядом и услышал злобный крик, принадлежавший Лизе. По прошествии некоторого времени он убедил Лизу оставить меня в покое. Она оттолкнула меня в сторону, и мне чудом удалось приземлиться всего лишь в метре от пропасти. После Петир приблизился к ней, всем свои видом внушая успокоение, хотя на деле всего лишь подталкивал ее к краю…       Один тихий, жалобный стон Зяблика вернул меня в реальность, унося прочь от мыслей. Я дотронулась до его щеки, которая была теплее, чем раньше. Было не трудно заметить, что и ткань стала тёплой. Решение поменять её пришло практически машинально. Встав, я направилась прямо босиком по холодному, каменному полу к кувшину. Вода приятно холодила руки, и мне осталось только выжать лишнюю воду. Однако, дальнейшее жалобное стенание вновь пронзило тишину комнаты, и я поторопилась обратно, спешно прикладывая платок на его очень горячий лоб. На моё лице пробежалась тень заботы. Многого я не могла сделать для Роберта, и Мейстер говорил об этом несколько дней назад. Он давал Петиру, мне и нескольким слугам маковое молоко, которое мы должны были давать Зяблику, когда его состояние ухудшалось то того, что он испытывал сильнейшую боль. Итак, я отодвинула ящичек ночного стола и вытащила маленькую бутылочку. Ухватив сосуд, я вернулась. На лице Лорда уже выступали капельки пота, увеличивающиеся мгновенно с каждой секундой. Его дыхание стало нерегулярным, должно быть, он стал сильно задыхаться. Дрожащими руками я пыталась открыть лекарство, и удалось это только через несколько секунд, и то благодаря усилию над чувством страха. Только одна мысль проносилась в моей голове: «Что я должна сделать, так это помочь ему?»       Когда, наконец, бутылочка была открыта, я с лёгкостью открыла рот, который был окантован болью, также распространённой на всем лице, и влила спасительную жидкость, отчаянно надеясь, что Зяблик проглотил её. Кажется, прошло половина вечности, прежде чем я услышала освобождающее дыхание. Его черты лица расслабились и, наконец, маленький лорд провалился в глубокий сон.       Между тем я сидела рядом с ним, успокаивающе поглаживая ему лицо и щеки, аккуратно укладываю голову обратно на подушку, ведь после очередного приступа от конвульсий все его тело сотрясалось. Именно таким образом, я просидела довольно долго, периодически только меняя ткань с водой, которое ни к какому улучшению так и не приводило. Только это наверняка бесполезное занятие помогало мне отбросить то сильное предчувствие, что он умирает, и все же я надеялась, что сегодня этого не произойдёт. Что мы говорим Богу Смерти? Не сегодня.       Единственное, что помогало мне успокоиться, было прохладным ночным воздухом, который я впустила, открыв окно. Полнолуние успокаивало меня. Но ненадолго, только до вспышки страха. Роберт тихо и слабо произносил моё имя. Быстром шагом я снова направилась к кровати, прильнув к его телу, вновь и вновь прислушивалась к дыханию и едва различимому стуку сердца. Снова раздался голос. На этот раз, это был самый тихий шёпот, который я слышала за всю свою жизнь: "Спасибо Алейна…" Следующие вдохи становились все тише и тише, пока совсем не исчезли. Я приложила ухо к груди, прислушиваясь к последним ударам сердца, до самого последнего, а потом наступила тишина.       С минуту я была в оцепенении. Взяв в руки его голову, так аккуратно, словно все это было безумным видением, и она могла исчезнуть, я смотрела на него и медленно приблизилась, даря последний, лёгкий, как шелест ветра, поцелуй в лоб. Мне казалось, что сейчас я лишусь чувств, все ещё продолжая смотреть на безжизненное тело моего кузена, моего обещанного жениха, последнего из оставшихся живых из моей семьи. Он значил для меня гораздо больше, чем я думала. Он был моим маленьким Зябликом, и я позволила ему уйти. Не смогла спасти.       "Я позволила ему умереть." Неслышимые слезы скатились с моего с лица. Я потеряла счёт времени. Этой ночью я так и не нашла сон. В пределах этой ночи моя душа и Санса Старк или же Алейна Стоун разрушались, и та, кем бы я ни была в этот момент, умерла.