Старпёры

Выкладывается в честь Дня Рождения Теххи) Валюша, мы тебя любим и желаем здоровья, счастья и всего самого лучшего! Джинни прикрыла глаза и раскинула руки словно птица, подставив лицо ветру, с наслаждением вдыхая пахнущий солью и морем воздух. На горизонте над водой лениво вставало солнце, тихо плескались о борт шхуны волны и даже вездесущие чайки, оккупировавшие окружавшие бухту утёсы, молчали. На камбузе возился кок, готовя завтрак ещё не проснувшейся команде и мурлыкая себе что-то под нос приятным баритоном. И ведьма впервые поймала себя на том, что улыбается беззаботно и радостно, как когда-то в далёком детстве. Что она впервые за многие месяцы, а может быть и годы беспричинно-возмутительно-безобразно-абсолютно счастлива… Вот просто так… Счастлива бороздить моря и океаны, писать статьи о чудесах, приключениях и морских находках, а возвращаясь в свою маленькую бухточку, свою «Тихую гавань», встречаться с навещавшими её довольно часто детьми. Счастлива, что так мучившее её все эти годы отчуждение с самыми близкими людьми, кануло в прошлое, что даже с Гарри, перед которым она подсознательно чувствовала себя виноватой, удалось найти общий язык. Бывший муж тоже пару раз появлялся в её маленьком доме вместе с детьми и воспринимался сейчас скорее, как один из братьев, чем как мужчина, которого Джин когда-то любила. То чувство, вообще, было из какой-то другой, казавшейся сейчас нереальной жизни. А об Ольгерде она даже не хотела вспоминать… Чтобы не портить себе настроение, ведьма отогнала непрошенные мысли о втором муже и устроилась в любимом укромном местечке возле бушприта, свесив над водой босые ноги и ловя пальцами солёные брызги. Скрипнула дверь капитанской каюты и рядом, как всегда бесшумно, возник «Шкипер»: - Наслаждаешься? - Угу, - Джинни взглянула на него снизу вверх, прикрывая глаза рукой от ярких лучей уже поднявшегося над водой солнца. – Просто не представляю, как я могла жить без моря раньше. - И где же вила гнездо раньше наша таинственная «Гарза»? – Варгос склонился, упершись руками по обеим сторонам от облюбованного ею места, словно заключая женщину в своеобразный кокон и едва не касаясь головой её плеча. - «Шкип», мы же договорились, - женщина ловко вывернулась из его рук, ногой и руками оттолкнулась от борта и, сделав кульбит в воздухе, опустилась на палубу, подальше от мага. – У каждого из нас есть то, что мы не хотели бы доверить окружающим, - стараясь не выдать своё волнение голосом, ведьма утихомирила пустившееся вскачь сердце, почему-то, после того приснопамятного удара сковородкой и их примирения, ранее лишь вызывавшие раздражение подколки и прикосновения красивого «пирата» в последнее время вызывали совсем другую реакцию: «Успокойся, дура, у него в каждом порту влюблённых баб дюжина на десяток, а тебе после двух провалов вовсе ни к чему новые приключения на задницу, после прошлых-то себя еле по кусочкам собрала. Глупость всё это! Блажь! Игра гормонов! Варгос – классный друг и товарищ, но как мужик – котяра мартовский. На фиг! На фиг! Дети и моя жизнь – это главное, а лямур-амор – к лысому гоблину!» - «Гарза», ты что, обиделась? – Варгос мгновенно оказался рядом, но вторгаться в её личное пространство не стал, подняв руки, будто сдавался в плен. – Ладно-ладно! Это был просто трёп. Но… знаешь что… тому, кто это с тобой сделал, я бы ноги вырвал… - «Тому, кто это сделал?» Я бы – тоже, - ведьма зло усмехнулась и подняла взгляд на собеседника, - только сам себе ноги не вырвешь. Вот и приходится с этим жить… Ладно! Хватит! Проехали! С Алехандро всё в порядке? - В полном. В госпитале сказали, что мы вовремя спохватились. Как ты догадалась об отсроченном проклятии? – Варгос в который раз подумал, что его новая знакомая полна сюрпризов. Он и его команда занималась поисками затонувших и спрятанных кладов многие годы. Можно сказать, что на всех этих охранных чарах, ловушках, проклятиях, порчах – искатели сокровищ собаку съели. А уж после гибели Анны, Рио был вдвойне, втройне осторожен и всё равно нет-нет да попадались неприятные сюрпризы. Для «Гарзы» же это была всего лишь третья экспедиция. Ну, не считая других её контрактов, но там ничего опасного не находилось. Так откуда же такие специфические познания? Да и заклинание, которым она выявила хитропроклятую маггловскую побрякушку, было волшебнику не знакомо, но очень уж смахивало на какую-то наработку Отдела Тайн или спецподразделений аврората. - Проклятие «Шестого неудачника», ну или там, «пятого» - довольно редкое. Нужен сильный маг-проклятийник и серьёзная причина для ненависти – откат за него не малый – несколько лет жизни, или болезнь кого-то из близких родственников. Но зато не определяется почти никакими чарами и сохраняться может не одну сотню лет. Эдакая – мина, оставшаяся от давно отгремевшей войны и дожидающаяся свою жертву. - Откуда ты его знаешь? - Откуда? – Джинни уже не видела ласковое море вокруг, в памяти вставала серая лондонская осень и тихая палата в Св. Мунго, на кровати в которой умирал близкий ей человек. – Мой отец работал в отделе контроля неправомочного использования колдовства на маггловских предметах. Они всегда досконально проверяли все подозрительные находки. Проверили и в тот раз. Нашли парочку порч и одно косо-наложенное проклятие на нескольких вещах. А остальные были «чистыми». Среди них была очень хорошая модель-игрушка старинного маггловского автомобиля: с открывающимися дверцами, капотом и багажником. Папа любил собирать подобные игрушки, проверил её всем чем мог и даже показал приятелю из Отдела Тайн – никто ничего не нашёл… Отец постоянно возился с ней в мастерской, но он часто так делал и мама с братьями не обращали на это внимания… Когда у него появилась слабость и проблемы с магией, папа никому ничего не сказал, думал, что устал на работе… Он был очень терпеливым и не любящим напрягать близких человеком, так что, когда мы что-то заподозрили – было уже поздно. Мой… брат вывернул наизнанку весь дом, рабочий кабинет отца и мастерскую, тогда и удалось обнаружить эту вещь. Мы узнали всё, что могли по этому проклятию, даже придумали чары определения и уничтожения, они очень энергоёмкие и часто их применять не получится, но действенные. Единственное, само проклятие трудно заподозрить – вещь-то маггловская и не «фонит». Но я всегда «делаю стойку», когда нахожу абсолютно безобидную вещицу среди кучи «фонящего» барахла. - А твой отец? – Рио захотелось обнять помрачневшую и будто отдалившуюся от него ведьму, но он сдержался, «Гарза» жестоко пресекала все попытки сближения от кого бы то ни было. - Не спасли. Потому-то я и не хватаю в руки всё, что мне интересно, - Джинни стряхнула неприятные воспоминания и заставила себя улыбнуться. – Хорошо, что сейчас обошлось. Хватит ностальгировать, пошли у кока вымогать свежесваренный кофе. Варгос пил кофе вместе с задумавшейся о чём-то «Гарзой» и исподтишка разглядывал женщину. За время, проведённое с ним в экспедициях, ведьма загорела, слегка поправилась и даже стала чаще улыбаться. Из голубых глаз почти ушла горечь. Она вошла в их авантюрную жизнь, как будто всегда бороздила моря с ними, но он, по-прежнему, ничего о ней не знал, кроме редких оговорок в рассказах: умеет драться как уличный шпанёнок – «братья научили» и ни слова о сёстрах, значит – единственная девочка в семье, где двое, или более братьев, отец – работяга и довольно властная мать-домохозяйка. «Муж? Дети? Тайна, покрытая мраком. Национальность? Ну-у, не испанка точно. Американка? Н-нет. Тогда – кто? Едва заметный шрам на спине, такие оставляет «Флагелло», если били долго, а помощь оказали с запозданием, потом самые глубокие шрамы ни одно лечебное заклинание не возьмёт. Криминальное прошлое? Не похоже. Она явно знает обычаи «дна», но сама в этом котле «не варилась». В случае появления малейшей опасности всегда встаёт так, чтобы прикрыть спину. Палочка в кобуре на левом предплечье и, возможно, есть вторая. Аврорат? Тоже мимо… Я легавых за морскую милю чую. Ей лет сорок или около того. Репортажи хорошо написанные, захватывающие, держащие в напряжении – «вкусные», для того, чтобы писать такие, нужен либо огромный опыт, либо врождённый талант, а лучше и то и другое. И что, до сорока лет этот талант спал летаргическим сном, а потом вдруг пробудился? Не с неба же она свалилась!» Варгос и сам не знал, зачем ему эти докапываения. В их полулегальной среде не было принято выпытывать всю подноготную. Главное, надёжен человек, или не надёжен, а остальное – проблемы аврората. У всех у них было что-то в прошлом. А «Гарзе» можно было доверить спину. Так в чём причина? В том, что ведьма его привлекала как женщина? Да – привлекала. Ну и что? Раньше для него вопрос в этом не стоял: отказала одна (что вряд ли), приласкает другая. Только вот, в последнее время все эти «барби» его перестали интересовать. Как было тогда, когда у него была Анна… «Анна, Анна, «Гарза» ведь совсем на тебя не похожа. Да и не сносит мне «крышу», как тогда, когда я встретил твою копию – Марго. Там было однозначно – схватил и в койку - трахаться. А здесь? Нет, от… занятий любовью (вот, даже трахом это по отношению к ней назвать не могу, дожил), я бы не отказался. Но не только. Хочется разговаривать с ней, смотреть на закат, встречать рассвет, искать приключения, пить кофе, наконец! Это ЧТО? Любовь?! Да, не-ет, это же не серьёзно… А может, права «Гарза»? Дружба и точка! А всё остальное испортит всю малину, а значит – на хрен! Вот только… почему мне не хочется посылать «всё это», чем бы оно ни было, на хрен? М-м? Вернёмся, поговорю со Стэллой, а лучше приведу у ней «Гарзу». Точно!» - О чём задумался, «Шкипер»? – его наваждение уже допила кофе и что-то усердно строчила в блокноте, правя черновик будущей статьи. - Как разберёмся с «уловом», навестим одно местечко, хочу тебя кое с кем познакомить. «Гарза» поморщилась и подняла на него взгляд: - «Шкип», я, конечно, понимаю и принимаю твой богатый круг… знакомств, но встречаться с твоими «птичками» на какой-нибудь вечеринке, это – без меня, - Джинни помнила как в каждом порту, в который они заходили, на Варгосе висли гроздьями все местные красавицы и общаться с ними не имела желания. «Да причём тут ревность?! Просто человек, которого я стала считать своим другом, в присутствии этих… течных самок, меняется до неузнаваемости, превращаясь в какого-то… бабуина. Ну, мерзкое же зрелище! Хотя… такие закидоны у него случались только в первой нашей экспедиции, а потом он стал с шутками-прибаутками избавляться от этих «висюлек». Наверное, нашёл для себя какую-то одну? О! Быть может, с ней и хочет меня познакомить? Только вот… почему-то, знакомиться с ней мне всё равно не хочется… Дел много: статью, колдографии в «Морскую Звезду» занести, копии снимков в каталоги сбросить… Ну, в общем, дел много». Правда, внутренний голос насмешничал, что колдографии - Микки уже сделал в двух экземплярах, статья – почти готова, а к моменту возвращения и начисто будет дописана, так что её «нехотелки», это, в общем-то… отговорки. Но внутренний голос, на то и внутренний, что снаружи его никто услышать не может. - О, Buenos dias, «Шкипер», «Гарза», - тот самый Алехандро – художник-реставратор команды, который чуть вчера не попал под проклятие, присоединился к ним за завтраком, - я ваш должник за вчерашнее. Никогда с подобным не встречался. Теперь буду знать. Сестрёнка, покажешь то заклинание? А то я не совсем его запомнил. - Без проблем. - А это тебе, - молодой маг достал из кармана уменьшенный свиток и, увеличив его, подал женщине. – Парням понравилось. Джинни усмехнулась, парень отлично рисовал, но если во время работы, он до малейшей чёрточки и шероховатости отражал находку на бумаге или пергаменте, то в свободное от основного занятия время, любил дать волю фантазии. Иногда его рисунки напоминали шаржи, иногда – товарищи по команде представали в роли каких-то магических существ, древних богов, демонов, королей, принцев, испанских грандов, конкистадоров, индейских шаманов. Получалось всегда красиво и необычно, а главное – в тему, мастер ухитрялся находить в каждом из своих друзей какую-то изюминку или скрытую черту, так что в любое, даже самое фантасмагоричное изображение хотелось верить. У кока в камбузе висел шарж, где он сам представал в образе добродушного кита, а его жена в образе сирены. У капитана в каюте красовался портрет испанского гранда, глядя на который ни у кого не возникало сомнений, что выросший среди «белой швали» маг имел далеко не такие уж плебейские корни. Вот только «Гарзу» Алехандро никогда раньше не рисовал. С известной долей опаски и предвкушения, Джинни развернула свой портрет и застыла на месте. И видно что-то такое проскользнуло в её взгляде, что следивший за реакцией женщины Варгос, обошёл стол и склонился над её плечом, разглядывая изображение. На портрете Джинни, в классической старинной ведьминской мантии и лихо заломленной остроконечной шляпе, летела на метле. Трепещущая ткань до колен открывала ножки в изящных туфельках. Красивое лицо было по колдовски притягательным, губы призывно улыбались, голубые глаза светились азартом, а длинные волнистые МЕДНО РЫЖИЕ локоны развивал ветер. На дальнем плане, в тумане, смутно виднелись стены какого-то древнего замка… чем-то похожего на Хогвартс. - Красиво. Настоящая ВЕДЬМА! Только, почему волосы рыжие? Джинни чуть не вздрогнула, когда над ухом прозвучал вопрос Варгоса, а Алехандро пожал плечами и просто сказал: - Я так вижу. Нравится? - Да. Очень, - «Гарза» на самом деле сказала правду, ей – понравилось, Джиневре Уизли всегда хотелось такой быть: сильной, уверенной в себе и свободной. Вот только… изображение на портрете слишком сильно напоминало о том, от чего она недавно бежала, частично сменив облик, и могло привести к разоблачению. Не то, чтобы Джинни считала себя виноватой перед новыми знакомыми, все свои проступки она совершила по отношению к другим людям, но памятуя о застарелой вражде Варгоса и Гордона, расставлять все точки над i и полностью раскрывать карты пока не хотела. Вновь скатанный в трубочку пергамент, словно обжигал руки. Ведьма ещё раз от всей души поблагодарила художника и ретировалась в свой закуток в общей каюте. Рио смотрел ей вслед, пока женщина не скрылась из виду. От него не укрылась её реакция на картину – чем-то таинственную репортёршу зацепило это изображение. Ему самому рисунок очень понравился. «Гарза» действительно была настоящей ВЕДЬМОЙ, а не нынешним недоразумением с палочкой и толикой силы, способной только наложить чары «гламура», да лёгкую порчу на соперницу. И рыжая грива волос ей, пожалуй, пошла бы больше, чем нынешняя стрижка под Гавроша. Но вместе с положительными эмоциями, художество Алехандро вызывало какую-то подсознательную тревогу… как будто он что-то когда-то видел, а потом забыл. Рыжая ведьма на портрете казалась смутно знакомой. Тут его окликнул боцман, потом нашлись ещё какие-то дела и Варгос до поры до времени забыл о своих подозрениях. *** Миссис Браун (для своих людей просто сеньора Сандра), богатая вдова пятнадцать лет назад приехавшая в Калифорнию откуда-то из Европы (никто сильно не вдавался в подробности, а сама женщина не спешила делиться сведениями о прошлой жизни), распечатала письмо, доставленное почтовой совой: - Хм, Бьёрн*, кажется, у нас завтра к вечеру ожидаются гости. - Твой братишка с детьми? Так зачем такие заморочки с предупреждением? Их всегда рады здесь видеть, - высокий мужчина с пепельными волосами мало походил на зверя, чьё имя носил, да и чётко определить из какой страны он был родом – было невозможно. Ни акцента, ни каких-либо особых примет. Тот, кого в миру называли Бернардом Шварцем – симпатичный мужчина, на вид лет 45-50, с располагающей к доверию внешностью, мог изобразить человека любой национальности европеоидной расы, благо дело в совершенстве владел более чем двадцатью языками с несколькими диалектами. А ещё он мастерски умел вскрывать сейфы и различные ловушки. Магические ли, маггловские – без разницы. За что его когда-то сильно не любили представители авроратов и интерпола. Авантюрист и медвежатник по прозвищу «Неуловимый» выпил у них немало крови (разумеется в иносказательном смысле). Пил бы дальше, но на его пути встретилась Та-Самая-Женщина, да ещё один хитромудрый британский аврор, и вот уже пятнадцать лет, мистер Шварц был внештатным консультантом ММК по вопросам безопасности. - Не думаю, что Рио придёт с детьми, - бывшая звезда магической эстрады Стэлла, а ныне хозяйка процветающего поместья с виноградниками и винодельней, приносящей немалый доход - Сандра Браун, с улыбкой посмотрела на гражданского мужа, - кажется, речь идёт о женщине. - Которой из? У Варгоса слишком много подружек, - бывший авантюрист, а ныне – (почти) законопослушный гражданин, шурина уважал, но куриц его терпеть не мог, благо дело тот никогда раньше их к сестре в дом не притаскивал. - Не думаю, что это его очередная пассия. Кстати, за последние три месяца я, вообще, не слышала ни одной сплетни о нём и его бабах, - Стэлла повернулась к мужу, - а Синти мне все уши прожужжала про эту журналистку из «Морской Звезды», «Гарзу». Всё мечтала с ней познакомиться. Может, это – она? - Я читал её статьи – толково написано. Чувствуется опыт и знания. Похоже, «Гарза» - интересный человек. Вот только… - Бьёрн задумчиво потёр подбородок. - Может, Рио заинтересовался ею всерьёз? И что «вот только»? - Она – журналистка, это та же ищейка. Стоит ли подпускать её к себе? - Тогда, тем более я должна с ней поговорить и если эта женщина пристала к Рио ради погони за сенсацией – отвадить липучку. - Хорошо, значит, завтра вечером - готовимся к бою. Но «сражаться с коварной захватчицей» им не пришлось. Аппарировавшая вместе с Варгосом на порог их дома молодая женщина в плетёных сандалиях и простом белом летнем костюме из тонкого хлопка, подчёркивавшем ровный загар, ничем не напоминала его обычных красоток на шестидюймовых каблуках, чьи знойные прелести вываливались из обтягивающих миниплатьев, или знакомых ранее Стэлле «акул пера» с болезненной жаждой сенсации и блеском золота в алчных глазах. «Гарза» понравилась им сразу. Даже склонный к паранойе Бьёрн проникся к ней симпатией. Они ужинали в саду. Разговор вначале шёл ни о чём: о погоде, цветах, фруктах, винограде, хорошем вине. Затем плавно перешёл на последнюю экспедицию Рио. Потом – на другие его приключения – старые и новые. Гостья с интересом слушала рассказы, но выпытывать подробности и «шерстить подноготную» хозяев и Варгоса – не пыталась. О себе говорила, что выросла в небогатой, дружной, большой семье, закончила магический университет и работала журналистом. В какой стране и какой раздел журналистики – не уточняла. От вопроса о замужестве и детях тактично ушла. Это даже понравилось Стэлле и Бьёрну, они не доверяли людям, которые при первом же знакомстве вываливали на собеседников подробности своей личной жизни. Такие часто оказывались сплетниками, «закинув наживку» с собственными мелкими грешками и маленькими тайнами, они пытались сподвигнуть новых знакомых на раскрытие своих секретов. «Гарза» не лезла в чужую душу, но и свято охраняла свою. В общем, все четверо просто хорошо провели время вместе. Хозяева взяли с гостьи слово навестить их через неделю. Затем была ещё одна встреча и ещё. Джинни ещё в первый же визит поняла, что её познакомили с той-самой названной сестрой Варгоса, легендарной Стэллой – первой женой Ольгерда Гордона. Сначала её это смущало, но как-то так получилось, что с момента переезда ведьмы в Америку, настоящих подруг у неё не появилось, а поговорить и выплеснуть переживания (пусть даже и без подробностей), всё же хотелось. Луна с Гермионой остались далеко за океаном, да и дала трещину их дружба после развода Джин с Гарри. У Стэллы – тоже близких подруг не было. Вот и вышло, что после месяца общения женщины подружились и если не встречались в доме Стэллы, то переговаривались по Сквозному зеркалу каждый день. И тринадцать лет разницы в возрасте им не были помехой. Постепенно, Джинни, правда, не называя имён, рассказала свою историю, а Стэлла – свою. Бьёрн дополнил её как мог. Оказывается, они познакомились почти двадцать лет назад, в психо-неврологическом санатории для очень богатых пациентов, расположенном в Швейцарских Альпах. Тогда красивый авантюрист, представившийся полковником авиации, лечившимся после ранения, познакомился с избегавшей общества, перенесшей тяжёлый стресс молодой женщиной, в картотеке клиники значившейся, как вдова очень богатого коллекционера драгоценностей (легенду и маггловские документы на это имя сделал для сестры Варгос). С какой целью познакомился? С целью обокрасть, разумеется. Только вот, прекрасная незнакомка, магической ауры у которой он не обнаружил, контактов избегала, в койку затащить не пыталась, вела себя не как дорвавшаяся до богатства стерва и вообще… у давно ставшего прожженным циником Бьёрна, почему-то вызывала сочувствие. Поведение авантюриста невольно изменилось. Когда он перестал вести себя как записной ловелас, женщина постепенно оттаяла. Они болтали обо всём и ни о чём, гуляли на природе, устраивали пикники. В глазах Стэллы появился блеск жизни, на губах иногда мелькала тень улыбки. И однажды Бьёрн с ужасом понял, что болтается в Швейцарии уже больше месяца с риском навести на свой след легавых и, что самое страшное, ради этой женщины, готов торчать здесь всю жизнь… Это было крайне непрофессионально… Крайне! Это – было слабостью, а имеющие слабости авантюристы всегда заканчивали плохо. А значит, от слабости надо было избавляться. Он мог бы просто уйти, найдя себе другую добычу, но назло своим чувствам, довёл дело до конца – пробрался в её номер, нашёл ключ от сейфа и выгреб оттуда все побрякушки и наличность. Странно, но для вдовы богатого коллекционера, драгоценностей и денег в хранилище оказалось не очень много. Пара дорогих гарнитуров: один – с изумрудами и жемчугом в белом золоте, другой – с рубинами и бриллиантами в розовом. Оба – маггловские новоделы от известных фирм. Несколько браслетов и пара медальонов – тоже без истории и… старинная золотая цепочка, явно чиненая, с маленьким рубином-капелькой кроваво-красного оттенка. Последняя вещица была магического происхождения, но чар на себе никаких не несла, так что маггла вполне могла приобрести её на каком-то аукционе. Ценность украшение имело небольшую и то за старинное происхождение, но чувствовалось, что ею дорожили больше, чем остальными драгоценностями вместе взятыми. Вещица имела историю и не имела дорогой цены. Она не нужна была богатым коллекционерам, который бы скрыли её от полиции в своих закрытых коллекциях, а проданная на нелегальном аукционе могла вывести врагов на его след. Такие вещи он предпочитал оставлять на месте, но эту забрал… и часть денег оставил. После побега Бьёрн целый месяц просматривал газеты с криминальной хроникой, с каким-то непонятным ему самому мазохизмом надеясь прочитать заметку об ограблении и увидеть её фотографию, но пресса молчала. Вор продал все драгоценности… кроме цепочки с рубиновой капелькой, скупщику… но выкупил их обратно после следующего же дела и спрятал в укромном месте. А через год… - А через год я выследила этого хитрожопого сукина сына, - Стэлла отсалютовала мужу бокалом. – К тому времени, у меня уже восстановилась магия, да и умение пользоваться пистолетом и электрошокером мне были в помощь. - Ага, возвращаюсь я как-то с добычей после очередного дела в абсолютно надёжное убежище, а мне «Ступеффаем» в лоб и шокером в бок. Очнулся, связанный как деревенская колбаса, - Бьёрн приобнял жену за плечи. – Обе палочки, моя и её направлены мне в лицо. И держит их женщина, которую я так и не смог забыть. Ну, думаю, всё, раз она – магичка, конец мне пришёл, ни одна ведьма такого не спустит. Оставалось только молиться и ждать неизбежного конца. - Не ври! Этот криминальный тип отлично владеет невербальной и беспалочковой магией. Освободился от верёвок и полез ко мне палочки отбирать. - Да я обнять тебя хотел, а ты меня кастетом по затылку! Пока я очнулся, она меня к стулу зачарованной верёвкой примотала и браслет, блокирующий магию нацепила. - Хотела ещё «Веритасерумом» напоить, но побоялась, что после «Ступеффая», шокера и кастета с блокиратором – перебор будет. - Лучше бы напоила, я бы ещё тогда тебе в любви признался. – Бьёрн увернулся от шутливого удара в плечо. – А так сижу я связанный и без магии, а эта грозная амазонка меня насчёт цепочки с капелькой допытывает. Я её и спросил: почему она о дешевой побрякушке заботится, да предложил те – дорогие гарнитуры вернуть. - Послала его к Морскому Змею, сказала себе цацки и деньги оставить «за оказанные услуги» и потребовала отдать цепочку, а этот паразит ещё упирался! - Правильно, цепочка-то у меня на шее, как талисман висела. Не хотел я её отдавать, да и Стэллу отпускать не хотел. Искал способ, как развязаться, да не успел, она поисковым заклинанием капельку нашла, сорвала с меня цепочку и аппарировала. Пока я распутался, с браслетом разобрался и пошёл по следу, его уже кто-то «замёл». - Это я постарался, или ты думал, что Варгос сестру на дело без прикрытия отправит? – Рио с преувеличенно важным видом погладил себя по голове. – Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. - Чего ж ты, защитничек, тогда сам на разборки не явился? - Хотел я тебя отметелить, да Стэлла не дала, сама хотела разобраться. Её право! А я прикрывал, - Варгос улыбнулся Джинни. – На самом деле, я ему даже в чём-то был благодарен. После того ограбления, Стэлла словно от летаргического сна очнулась и жить начала. Вот и решил – пусть живёт мерзавец. - Я, между прочим, здесь и ещё не помер, чтобы ты меня мерзавцем обзывал, на это право только Стэлла имеет, - Бьёрн шутливо погрозил шурину кулаком. - Так если бы ты помер, я бы про тебя плохих слов и не говорил, о покойниках – только хорошее, - Рио изображал оскорблённую невинность, Стэлла и Джинни смеялись, а Бьёрн поигрывал палочкой, придумывая, чем бы таким запустить в насмешника. - А что дальше было? – «Гарза» решила слегка разрядить обстановку, да и история её захватила. - Искал я свою амазонку, долго искал. Документы, по которым она лечилась в Швейцарии, были поддельными, а других данных не было. Как ни странно, помогли те два гарнитура, такие делаются на заказ, но все данные о заказчиках строго охраняются. Пришлось взломать их систему. Выяснил, что гарнитур с изумрудами заказывал некто Ольгерд Гордон по банковской карте своей жены, а рубины с бриллиантами были главным призом на шоу певцов. В обоих случаях вещи предназначались Стэлле. Нашёл её старые колдографии и хоть она и изменилась, мгновенно узнал свою Немезиду. Пришлось постараться, чтобы отыскать её новое имя и место жительства, пока добрался, она вернулась в Америку. Нашёл адрес в Калифорнии, хотел проникнуть в дом тайно, взломав Защиту, но решил поступить честно и прийти с главного входа, как гость… - Вот тебя и встретили как гостя. - Угу! Дробовиком! Едва щит успел поставить. - Так я же знала, что ты быстрый и успеешь защититься. - Все женщины – ведьмы! - Не всегда. Но все ведьмы – женщины, а ты меня обидел. Вот, что бы ты на моём месте с такой сволочью сделал? - Прибил бы. «Авадой», - Бьёрн поцеловал жену в висок. – А тогда вернулся через пару дней и всё, что украл когда-то, подкинул под дверь спальни. - Да уж, ещё красную розу положил сверху… как на кладбищенской могилке. - Откуда я тогда мог знать, что ты розы терпеть не можешь? – маг усмехнулся. – Вечером, в гостинице, меня нашёл её патронус… с посланием… - Я со злости всё, чего с детства в нашем районе понабралась вспомнила… Потом жалела, что не сдержалась, но Бьёрн уже уехал. - М-м, вернулся в Европу, взялся за старое, да только после той встречи мне словно «пути не было». Кураж ушёл. А когда такое с нашим братом происходит, долго такой человек не протянет, либо – убьют, либо – сядет. Чуть не убили, да спас один британский «волкодав». Сопляк, лет на 15 меня младше. Сказал он мне тогда кое-что, а я ему нахамил. Поймать нашего общего врага я им помог, улик против меня серьёзных не было, а «я знаю, что это он» к делу не пришьёшь, вот меня и отпустили. Только вот я никак не мог забыть слов того аврора и через полгода сам пришёл к нему сдаваться. Думал, посадят, а меня в консультанты пригласили. Вот когда окончательно «завязал» и зарабатывать начал, тогда и явился к Стэлле мириться, решил, что если захочет прибить – сопротивляться не буду… а она, как увидела меня, так на шею кинулась, боялась, что я со своей авантюрной жизнью за эти месяцы где-нибудь шею свернул. Так что, никуда я теперь от неё не денусь, - Бьёрн отсалютовал друзьям бокалом с вином. – Ну, что ж, выпьем за то, чтобы все наши авантюры хорошо заканчивались. Prost! Scol! Cheer! Salut!** В общем, кому, что нравиться. Джинни отпила глоток густого терпкого вина и улыбнулась собеседникам. Ей не хотелось «светиться», но упоминание некоего британского аврора, сыгравшего такую важную роль в жизни бывшего медвежатника, ощутимо «царапнуло» слух. Почему-то она почти на 100% была уверена, что очень хорошо знает этого человека и любопытство всё же пересилило осторожность: - А как звали того аврора? - Гарри Поттер. Тогда он только-только стал командиром ОБР Британского аврората, а сейчас – уже главный аврор. Слышала о таком? - Немного. - Так это Поттер тогда тебе мозги вправил? – Варгосу показалась, что его таинственная подруга, при упоминании Поттера, снова спряталась в свою бронированную скорлупу и он, словно невзначай, перевёл разговор на своё собственное знакомство с этим аврором и на дружбу Рика с его дочерью, стараясь выяснить хоть что-нибудь о прошлом «Гарзы», но ведьма больше ничем себя не выдала. – «Пожалуй, придётся попросить Рика узнать, не уезжала ли из Магической Британии около года назад какая-нибудь известная журналистка». Джинни раньше часто любила мырлыкать себе под нос какие-нибудь мелодии, музыкальный слух у неё был хороший, а вот голос слабоват, но в присутствии Стэллы старалась сдерживаться, чтобы не бередить душу бывшей певице. И вот как-то раз, помогая подруге расправиться с грязной посудой после чаепития, услышала, как та тихо напевает старую песню. Она когда-то слышала записи выступлений Стэллы, её звонкий и чистый, звеневший словно хрустальный колокольчик, голос – был неповторим, но сейчас он полностью изменился. Низкое, с пробирающей до мурашек хрипотцой, контральто, сменило сопрано, но его очарование не исчезло, наоборот, песня Стэллы завораживала, будила неясные желания, полузабытые воспоминания, звала куда-то, словно прекрасная сирена. Очень осторожно, боясь спугнуть, «Гарза» помогала новой подруге вернуть потерянную когда-то мечту. Бьёрн и Рио, как могли, поддерживали её задумку. Постепенно Стэлла оттаяла настолько, что даже пела под гитару для них и людей, живших в её поместье старые, памятные ещё с детства баллады, романсы и народные песни, забыв о былом стрессе и стеснительности. А тут как раз случился столетний юбилей у дядюшки Лайона. Как заведено, на празднике, гулял весь их небогатый квартал. Таверна не могла вместить всех гостей и большие столы вынесли прямо на улицу, соседи принесли лавки и стулья. Старого морского волка поздравляли, дарили незатейливые подарки, желали ему ещё двести лет жизни, богатой мошны и свадьбу с юной красавицей. Старик притворно обижался, что ему пророчат так мало и говорил, что слишком хорош для сопливых пигалиц. Люди смеялись, пели, танцевали, а потом, дирижирововшие людским морем как оркестром, дядюшка Джоб, Варгос, «Гарза» и Мариза, наколдовали занавес и пообещали всем сюрприз. Люди затихли в ожидании и вот из-за скрывавшей импровизированную сцену ткани, послышался перебор гитарных струн и низкий, с завораживающей хрипотцой голос, запел старую песню о девушке, дожидавшейся на берегу своего любимого, ушедшего в море. До этого гости подпевали исполнителям, но сейчас молчали и слушали завороженные, как он то плакал, то шептал прибоем, то пронзительно, словно крики чаек, звал пропавшего моряка. Песня закончилась, за ней началась другая – на этот раз весёлая, потом третья, а люди сидели, боясь пошевелиться и спугнуть рождённое этим голосом волшебство. Некоторые женщины плакали и даже вездесущие дети притихли. Лайонел Родригес замер вместе со всеми, вслушиваясь в знакомые с детства слова. Но постепенно, удивление на его лице, сменилось узнаванием с неподдельной радостью и после третьей песни, он решительно шагнул к занавесу: - Друзья, наша Стэлла вернулась!!! И завертелось. Стэллу обнимали, жали руки, спрашивали о сотне вещей разом. Она улыбалась сквозь слёзы и отвечала невпопад. Танцевала с именинником, дядюшкой Джобом, Рио и Бьёрном. Её мужа старые контрабандисты допросили с пристрастием и признали своим парнем. Веселье и смех не стихали до утра. После того, как гости разошлись, столы и стулья отправились по своим местам, а посуда была перемыта, Стэлла отвела «Гарзу» в сторонку и крепко обняла: - Спасибо тебе! Спасибо. Я и не понимала даже, как мне этого не хватало. Джинни успокоила подругу, отмахнулась от благодарностей Варгоса с Бьёрном, вернулась в свою «Тихую гавань» и, проболтав с дочерью пару часов по «Сквозному зеркалу», улеглась отсыпаться. Работа спорилась, репортажи писались, не смотря на то, что ведьма дала себе зарок как можно меньше встречаться с «Шкипером» в нерабочей обстановке, они постепенно продолжали сближаться. Ничего серьёзного между ними не произошло, Рио – старался сдерживать свои чувства и держать дистанцию, а Джинни пока была не готова признаться даже самой себе, что этот мужчина для неё уже не просто друг. Зато все окружающие прекрасно понимали, что эти двое почти сложившаяся пара. Как выражался дядюшка Джоб: «Искрами, что сверкают между этими двумя упрямцами, можно поджечь даже море». Стэлла, теперь раз в неделю, по пятницам, певшая для друзей в таверне дядюшки Лайона, только сплёвывала через левое плечо, чтобы не сглазить. «Гарза» и «Шкипер» уговорили её записать альбом со старинными песнями, он разошёлся огромным тиражом в мгновение ока и теперь продюсеры и пресса сбивались с ног пытаясь поймать неуловимую Стэллу, ведь никто не соотносил её с благообразной миссис Браун, владеющей винодельней. Варгос порывался познакомить «Гарзу» со своей дочерью, но Джин опасаясь, что Синти, часто видевшая мать подруги в школе, её узнает, всегда находила какие-то отговорки. Лили, которой отец подруги нравился, уговаривала её рассказать всё Синтии и перетянуть ту на свою сторону. Джинни не хотела устраивать возню за спиной Рио. Конечно, она была не обязана отчитываться перед другом о событиях своей прежней жизни, но боялась, что Варгос, до сих пор резко реагировавший на любое упоминание Ольгерда, будет не в восторге от её последнего замужества. Решила, что поговорит с ним во время следующей экспедиции. Поход вышел отличным, как будто им духи моря ворожили: ветер – попутный, штормов не было, подводная пещера с пиратскими сокровищами – превосходила все ожидания. Колдографии получились просто сказочными, да и статья, написанная «Гарзой» всего за сутки, им соответствовала. Три дня они занимались погрузкой и времени на разговоры не было – всегда рядом находился кто-то из команды. Когда их корабль лёг на обратный курс, вечером, на закате, Джинни, с твёрдым намерением расставить все точки над i зашла в капитанскую каюту. Только и тут поговорить не вышло, сначала по «Сквозному зеркалу» с ними связались Бьёрн со Стэллой, а потом настроенный их намёками и подначками Рио не сдержался и, притянув ведьму к себе, поцеловал. Если бы он применил силу, или был резок и чересчур настойчив, женщина бы нашла силы оттолкнуть его и разорвать поцелуй, но объятия были нежными, а прикосновения губ – осторожными, будто вопрошающими… Напряжение и притяжение между ними нарастало не один день, плюс эйфория, вызванная находкой, плюс… Да много чего плюс… Джинни не смогла, не захотела отказаться от этого поцелуя. За ним последовали другие. Казалось, воздух в каюте стал тяжёлым и горячим, а задувавший в иллюминатор морской ветерок не приносил облегчения. Они целовались позабыв обо всём. Какие разговоры? Какая сдержанность? Какая осторожность? Оторваться друг от друга было невозможно… немыслимо… Их привёл в чувство стук в дверь, заставив отшатнутся друг от друга. Варгоса вызвали по какому-то делу, а Джинни пришла в себя и ужаснулась. Ни о каком разговоре в таком состоянии не могло быть и речи, себя бы в кучку собрать. Она ещё пару раз пыталась всё рассказать, но им либо кто-то мешал, либо дело вновь заканчивалось поцелуями. В конце концов «Гарза» решила подождать возвращения в порт и поговорить с Рио после того, как они разберутся с делами. Вот только судьба решила всё по-своему. Скорее всего, проболтался кто-то из знакомых дядюшки Лайона, бывших на его юбилее и слышавших как Варгос называл Джинни «Гарзой», а может быть кто-то из её бывших коллег по работе в светской хронике узнал стиль статей и начал «копать», но как раз в день возвращения кораблей в порт, во всех газетах и газетёнках появилась сенсационная статья, раскрывающая инкогнито таинственной «Гарзы». Дерек Стайлз пытался предупредить Джинни, но не успел. Как известно в каждом обществе и каждой компании есть люди, смысл жизни которых состоит в распространении сплетен, отдавливании больных мозолей и посыпании солью ран. К сожалению, вот такая «накипь» и попалась Варгосу как только он первым из всего экипажа сошёл на берег. Ленни Ленарк – не очень умный, не очень честный, но зато очень охочий до сплетен и донельзя липучий прожигатель жизни и спускатель денежек своего богатого отца: - ВАРГОС! Здра-авствуй дорогой! Чмоки-чмоки. Сто лет – сто зим. Наслышаны, наслышаны о куше, который ты в очередной раз сорвал. Везёт же тебе, чертяка! И денежки – золотым дождём и самые лучшие женщины – к твоим услугам, - Ленарк улыбнулся, не отрывая взгляда от лица собеседника, он великолепно знал, что Варгос ненавидит Гордона и всё, что с ним связано, и собирался намеренно подлить масла в огонь, чтобы вывести того их себя, пробить броню и уязвить посильнее. Чувство превосходства, которое он испытывал, причиняя боль всем, кто был ярче и талантливее его – нужно было этой пиявке, как наркоману доза. - Здравствуй, Ленни, ты уж извини, но мне пока не до разговоров, дел невпроворот. Пересечёмся как-нибудь, - Варгос попытался обойти стороной липучку, но тот вцепился в него, словно клещ. - Конечно-конечно! Большой куш и бывшая женушка Гордона в постели. Тебе есть чем гордиться! - ЧТО?! – Рио не переваривал «накипь», подобную Ленни, но его слова заставили мага остановиться. - Ка-ак, ты не знаешь?! – Ленарк видел, что «достал» Варгоса и постарался «провернуть нож в ране»: - Ты, что и вправду не знаешь? Все газеты только об этом и пишут: «Неуловимая «Гарза» - Джиневра Гордон, последняя жена Ольгерда Гордона, которая несколько месяцев назад ободрала его как липку в суде! И как она? Хотя о чём я спрашиваю, бедный Олли всегда разбирался в женщинах и выбирал себе только лучших. Наверняка – горячая штучка! А как быстро она переключилась с вышедшего в тираж муженька на тебя-великолепного. Хваткая женщина. Люблю таких. Познакомишь нас, когда она тебе надоест? Куда ты?! Мы же ещё не договорили… - Ленни смотрел в спину бежавшему к своему кораблю Рио и злорадно улыбался: - Эк его пробрало, будет что рассказать – великолепный Варгос – связался с женой своего врага и даже не знал об этом. Вот умора! А Рио нёсся к кораблю не разбирая дороги. Джинни недооценила ненависть Варгоса к человеку, причинившему вред его сестре. Гордон был «идеей фикс» и «ахиллесовой пятой» Рио. Когда шёл бракоразводный процесс Ольгерда и Джинни, искатель сокровищ был в плавании, а по возвращении интересовался только самим фактом, что Гордон проиграл в суде, а потом попал в психушку. Джиневру Гордон он видел только один раз, мельком, на какой-то тусовке, когда она уже была под воздействием «куколки». Знал о ней только то, что эта женщина бросила Поттера, которого он уважал и не защитила от происков мерзавца свою дочь, что автоматически делало её жадной дурой и стервой, которых было полно в местном бомонде. Если бы он сам прочитал заметку, или поговорил со Стайлзом, или Лайоном Родригесом – то всё может быть и обошлось, но на его беду, первым на дороге ему попался Ленни. В итоге, все дальнейшие события развивались по самому мрачному сценарию. *** «Гарза» уже собрала вещи и отправила сову к Стайлзу с чистовиком статьи и колдографиями, сделанными Микки. Хозяин «Морской Звезды» прислал в ответ новый контракт со своей подписью, первый они с Варгосом заключали на 4 экспедиции и теперь требовалось его продление. Джинни решила дождаться «Шкипера» и наконец-то спокойно, без свидетелей (команда собиралась сойти на берег) поговорить по душам. Она сильно волновалась – беседа обещала быть нелёгкой, у её друга был взрывной характер, но разговор был необходим и, в этот раз, она собиралась довести его до конца. Но того, что произошло, она не ожидала. Варгос ворвался в кубрик как смерч и с порога обрушился на неё с обвинениями, не обращая внимания на притихших от неожиданности членов команды и не приглушая голоса. Джинни с первого же взгляда поняла, что опоздала со своим разговором и поначалу попыталась вклиниться в его монолог и всё объяснить, но у неё ничего не вышло. Тот, кого она считала своим другом… даже больше чем другом – не желал ни слушать её, ни слышать… А потом, когда на неё вылился весь поток его «красноречия», разговаривать с ним желания уже не было… И друга, которого она называла «Шкипером» - у неё больше не было. Сердце полоснуло острой болью, а мир в последние несколько месяцев заигравший яркими красками – померк, вновь став серым. Она могла понять и принять его гнев на то, что скрывала свою настоящую личность, что не защитила собственную дочь, что оказалась дурой, доверившейся проходимцу, но поливать грязью её отношения с Гарри и обзывать шлюхой, прыгающей из койки в койку – позволить не могла. Ради себя и ради своих детей. С каждым его полным ненависти словом, с каждым оскорблением, в ней крепла решимость расставить всё по своим местам и вырвать с корнем непрошено поселившееся в сердце чувство. «Ты, дура Джинни, клиническая. Но ничего, за одного битого, двух небитых дают. Больше – никаких «любовей». Хватит!» Варгос выплеснул на неё всё своё раздражение не выбирая выражений, а лексикон у выходца с «дна» был богатый. Её попытки что-то сказать разъярили его ещё больше и ему совсем сорвало крышу. Он понимал, что его несёт, что нельзя было устраивать эту сцену на глазах у команды, но не мог остановиться. А когда он кинул ей в лицо те проклятые слова о неразборчивости в связях и охоте на богатых мужчин, боль, мелькнувшая в её взгляде, словно ножом резанула по его собственному сердцу… Но и тогда он не сумел заткнуться. Понимал, что всё летит в бездну и не мог остановиться. Видел, как уходили чувства из взгляда и ласковое небо в них сменялось сталью, как распрямлялась её спина, как эта хрупкая женщина с гордо поднятой головой встречала его ненависть. Она больше не оправдывалась и не пыталась поговорить. Она смотрела на него, как смотрит королева на взбесившегося зверя… И Рио замолк на полуслове… В кубрике повисла звенящая тишина. Члены команды старались даже не дышать и отводили взгляд, пряча недоумение от его слов и… осуждение. «Гарза» стала своей и отчего так вызверился на неё капитан – они не понимали. Джинни молча подошла к своим вещам и, достав присланный Стайлзом контракт, разорвала его на несколько частей, испепелив обрывки беспалочковой магией, когда она заговорила, голос её был холодным и абсолютно безэмоциональным: - Я в жизни совершила много ошибок, из-за чего причинила боль близким мне людям, за это я – в долгу перед ними, но вы, мистер Варгос, в список моих кредиторов не входите. Моя жизнь в прошлом, настоящем и будущем – моё личное дело и вас – не касается. По отношению к вам я совершила только одну ошибку – перед собой – ошибочно посчитав вас другом. Эта ошибка послужит мне уроком. Прощайте, мистер Варгос. Гнев прошёл разом, как воздух выходит из проколотого воздушного шарика, оставив только сосущую пустоту внутри и подсознательное ощущение чудовищной ошибки. Он смотрел, как она закидывала на плечо сумку и не торопясь, с высоко поднятой головой и ледяным выражением лица шла к выходу, как её закрыла медвежья фигура идущего следом и не знающего куда девать глаза Микки. Вокруг застыли ребята из его команды, а Варгос всё смотрел ей в след, хотя ведьма давно уже скрылась из вида. Первым «отмер» кок: - Капитан… ты это… того… не прав… Алехандро поддержал товарища по команде: - Что на тебя нашло?! «Гарза» же нам всем как сестра. Она мне жизнь спасла… Да, ты, вообще, хоть соображал, что говорил-то?! Я, конечно, понимаю твою ненависть к Гордону, но Джинни Гордон-то тут причём? Что она, что Стэлла – пострадали от него. На суде выяснилось, что он её «куколкой» пичкал и дочь чуть не отобрал, а когда она взбунтовалась – «кислород перекрыть» попытался. На неё тогда вся пресса ополчилась, деньги с её счёта этот мудак забрал, никто из адвокатов защищать от него в суде не хотел, на работу никто не брал. Она почти в одиночку от него отбилась, а ты?! Да, какого хрена происходит?! Варгос в шоке воззрился на художника: - «Куколка»? Травля? Ты о чём? Разве не она его в суде на деньги развела? - Это ты о чём сейчас бредишь?! Ты что, вообще материалы дела не читал? Их же после суда во всех криминальных колонках публиковали с подробностями и комментариями. Пресса тогда поворот оверштаг устроила. И на какие деньги развела? Она вообще претензии по деньгам не выдвигала, хотя последний особняк Гордона они на совместные деньги покупали, да и деньги с её зарплатного счёта он снял. - Я уже ни-че-го не понимаю… - Ты что… ничего не выяснил, прежде чем орать? – Алехандро и остальные члены команды в обалдении смотрели на своего обычно разумного и не склонного верить на слово во всякий бред капитана. – Ой дура-ак! Беги за ней… - Погоди, Алехандро, - более рассудительный боцман остановил рванувшего было к двери капитана. – «Летучемышинный сглаз» помнишь? Думаю, в её арсенале это одно из самых безобидных проклятий. «Шки…», то есть – капитан, ты бы сначала с тем, кто её хорошо знает, поговорил, а потом уже… того… А то как бы чего не случилось… Обидел ты её сильно. - Поговорю. К Поттеру, после всего того, что он наговорил, точно соваться не стоило. Стэлла, только заслышав в чём дело, его сама чуть не прокляла, Бьёрн шурина успел вовремя за порог выставить. Стайлз не открыл двери. Оставалось только идти в таверну к дядюшке Лайону и дядюшке Джобу. Среди всех знакомых «Гарзы», они знали её лучше всех. Увидев заходящего в дверь Варгоса, которого старики знавали ещё сопливым беспризорником, Родригес сильно обрадовался и позвал дорогого гостя в отдельный кабинет. Рио был настолько на взводе, что даже не почуял подвоха. Всю степень «радости» старых контрабандистов он почувствовал на своей шкуре только, когда дверь за ним, повинуясь взмаху палочки дядюшки Лайона, закрылась, а по спине от души прошелся метлой, подкарауливавший добычу за углом, дядюшка Джоб, да с приговором: - Попался поганец! Мало тебя в детстве уму-разуму учили, так сейчас научим. Варгос – от ударов не уходил, старики в детстве его часто защищали и если уж подняли на него руку, значит и впрямь – было за что. «Воспитание действием» закончилось на шестом ударе – метла сломалась, да и Джоб Маркес притомился, года были уже не те – молодым дуболомам мозги из задницы на положенное природой место загонять. А потом начался серьёзный разговор. _________________________________________________ *- Бьёрн – медведь (скандинавское) **- тосты на разных языках