The Boy With The Stars For Eyes

— Гарри? — едва слышно прошептал Луи, не замечая того, что на улице уже ночь, ведь так прекрасно сидеть на росистой траве, свернувшись друг на против друга, и наслаждаться столь хрупкой атмосферой. — Да? — Гарри повернулся к мальчику лицом. — Я не могу поверить, что старею, ведь в следующем году мы уже идём в десятый класс. Мне кажется, будто я застрял во времени и до сих пор все тот же мальчик, который гуляет по улицам города и мечтает стать президентом. Ты мне веришь? — наивно и мягко спросил Луи. — Конечно, ведь я знаю тебя, и знаю, что ты противоречишь всему миру, не взрослея. Потому что время не меняет тебя. И знаешь, твои фразы такие же, какими были в детстве. — Кто я в глубине души? — Маленький мальчик, мечтающий стать президентом. И кроме того, есть ещё кое-что: ты маленький мальчик, который много понимает. Ты видишь мир не таким, каким он является, ты видишь его яркие краски, не замечая той ужасной политики, процветающей в нашей стране. Но это прекрасно… Ты создал свой идеальный мир, настоящий и идеальный. Ты видишь красоту в ужасном, но, знаешь, я не могу представить, как ты видишь по-настоящему красивые вещи. — Иногда, смотря на красивые вещи, я не замечаю в них «просто красоту». Ведь есть то, что создано, чтобы быть просто красивым, а есть то, что излучает настоящую красоту, идеальную. — Такую же, как и ты, Луи. — Какую ты видишь во мне красоту, Гарри? Иногда я вижу такой смысл, который противоречит обществу, да и всему миру. — Потому что, Луи, ты идеальный, от кончика эльфийского носика до тонкой струнки, исходящей из твоего сердца и звучащей во время твоих прекрасных изречений. Ты никогда не должен верить им, ведь всё, что они говорят… пустота. Они действительно не знают тебя. А если бы они увидели то, что я вижу в тебе, то никогда бы не сказали ужасного слова. — Что ты видишь, Гарри? — Я вижу чертов шедевр. — Когда мы были маленькими и впервые встретились на детской площадке, я видел, как ты стоял, завидуя другим ребятам, носящим одежду с шипами и новые кроссовки… И я подошел, и первое, что пришло мне в голову, Гарри, — «Почему он один?». Почему кто-то считает себя круче обычного мальчика? Почему они круче только из-за того, что у них крутые подружки? Это неправильно. И я не видел в тебе изъянов, Гарри. И даже когда Луи был упрямым и Гарри хотелось его ударить, он видел искренность в его словах. Казалось, что именно сейчас все резко стало правильным. В большом мире, где все уходят, Луи остался. Луи остался. И даже когда уже никого не будет рядом, Луи по-прежнему будет близко. — Я люблю тебя, Луи. И я не имею в виду дружеское «я тебя люблю», я имею в виду, что хочу, черт возьми, быть бесконечно влюблённым в тебя. И Гарри, посмотрев на мальчика и увидев звёзды в его глазах, прошептал: — Я люблю звезды, я люблю цвет неба ранним утром, и даже когда ничего не происходит, я люблю тебя, Луи. Гарри поцеловал мальчика. Не было никакого языка, не было никакой страсти и не было этой «грязи». Это был мягкий, сладкий поцелуй, наполненный тоской и любовью. Это не было похоже на то, что бывает, когда рядом с тобой сидит горячий парень, и ты хочешь почувствовать вкус его губ, это было, будто вы вместе уже шесть лет. И полетели искры, от которых нагревались кости и пальцы, а руки сжимались в волосах, мягко переходя на талию, а потом на шею, углубляя столь сладкий поцелуй. И когда они закончили, Гарри все-таки смог выдавить из себя: — Ничего себе. Годы спустя, их первый поцелуй повторился, но уже как у супружеской пары. Они так сильно изменились, и время изменило Луи, но Гарри все равно видел его маленьким мальчиком, очарованным звёздами. Потому что их любовь по-прежнему горела, как и звёзды в глазах Луи.