Корица

Капитан Лаврова любит раннюю осень, зеленые яблоки и кофе с корицей. Любит уютно-грустную задумчивость осени, небрежно рассыпающей разноцветные листья по улицам и бульварам. Любит стук дождя за окном, своей размеренностью навевающий непривычное умиротворение. Любит горячий кофе со щепоткой корицы, запах которой едва уловимо оседает в пространстве, пропитывая теплое помещение легкой ноткой какого-то загадочного уюта. Тепло. Тепло от деревянного, покрытого толстым пушистым ковром пола. От камина, в котором лениво нежится золотистый огонь, словно укравший пару красочных всплесков из палитры растяпы-Осени. Тепло от большой кружки, наполненной заботливо приготовленным кофе — никто, кроме Чиглинцева, не смог бы так точно запомнить ее пристрастия. Не только запомнить — осуществить. Осуществить ту затаенную, неосознанную тягу к теплу, уюту, заботе. Ненавязчивой, мягкой заботе человека, который знает о тебе все, который способен понять без слов, как будто настроен на ту же волну. Нашим волнам не суждено разбиваться. Он не питает иллюзий, не видит Лаврову такой, какой она не бывает. Мой любимый неидеальный идеал. Она для него — самое лучшее, что могло случиться в жизни. Именно так случается чудо. Чудо — солнечный луч, скользнувший по тонкой пряди волос и вдруг озаривший нежным золотистым сиянием. Чудо — ее привычка устраивать голову у него на плече, рассеянно листая материалы очередного дела, которое еще совсем недавно казалось единственным предлогом чуть дольше положенного задержаться рядом. Чудо — эти несколько часов вдали от шумной бессмысленной суеты, здесь, в этом теплом доме, где пахнет кофе, корицей и морозным, заставляющим губы неметь ароматом зеленых яблок. Чудо — это то, что каждый собирает себе из крошечных деталей, словно мозаику из кусочков счастья. Но самое главное чудо — любить. Капитан Лаврова любит раннюю осень, зеленые яблоки и кофе с корицей. А еще — своего давнего верного друга.