Огонь

Я в лесах наберу слова, Я огонь напою вином. Под серпом как волна – трава, Я разбавлю надежду сном. Локи сидел перед костром в самой густой лесной чаще и сосредоточенно сплетал магические нити. Он был болен. Болен давно и неизлечимо. Он любил. Отчаянно, смертельно любил своего брата Тора. Любил дикой, нездоровой любовью. Отбирающей все силы и разум. Именно поэтому он, как паук, плёл сложнейшие узоры из заклинаний, своих желаний и пламени. Он сплетал их в невидимую нить, которой раз и навсегда привяжет к себе Тора. Тебя творить – три года не говорить. Магия Древних. Тех, что были еще до Одина. Тех единственных, чьей силы хватило, чтобы связать бога. Она требовала платы. Локи щедро поливал пламя собственной кровью, отдавая жертву тем, у кого просил помощи, но им было мало. Локи крепко жмурил глаза, когда ему зашивали рот, и лишь образ Тора, мерцающий под сомкнутыми веками, не дал сойти с ума от боли, пронзающей тело от макушки до пяток, до самых кончиков ногтей. Но и эту плату он отдал по собственной воле – оно того стоило. Сердце сварено в молоке, Лист крапивы – в глазах костер. Сжав пальцы в кулак, чтобы остановить кровь, текущую из рассеченной ладони, Локи другой осторожно смешивал с ней травы. Их он собирал по всем уголкам Асгарда, бережно сжимая лист из древнего манускрипта. Сколько он уже отдал собственной крови? Локи не мог дать точного ответа, однако в одном он был уверен – ничто не может связать крепче. Все еще зашитые губы изогнулись в кривом оскале – уже почти всё было готово. Три года его молчания подходили к концу. Скоро он снимет эти проклятые нити и сможет, наконец, сказать Тору то, что снедало его изнутри уже, казалось, целую вечность. Лунный свет на твоей руке, На рубашке – красный узор. На рубашке – красный петух, А и мне ли жалеть огня? Как захватит от дыма дух, Как светло улыбнется князь! Тор крепко спал, когда Локи тихонько вошел в его покои. Лунный свет, струившийся из раскрытого окна, посеребрил идеальное тело. Накинул тени на рельеф мышц, сделав их еще притягательнее. Локи подошел ближе и запнулся о брошенную прямо на пол рубаху. Он аккуратно поднял ее и расправил. Это была одна из тех рубах, что ткала своим сыновьям Фригг – с красным узором – для Тора и с зеленым – для Локи. - Локи? Это ты, брат? – Тор в полусне заметил присутствие Локи и теперь смотрел на него, протянув руку. Локи подошел ближе, взял Тора за руку, сплетя пальцы, и легонько поцеловал в лоб, усыпляя. Глядя на счастливую улыбку брата, на то, как крепко он сжимает его пальцы, Локи прикрыл глаза, пытаясь унять заходящееся в бешеном ритме сердце. Грудь сдавила дикая, щемящая нежность, по щеке скатилась одинокая слезинка. Отдышавшись, Локи перевернул Тора на спину и начал то, зачем пришел, высвободив свои пальцы из хватки брата, хотя этому противилась каждая клеточка его тела. Сосредоточившись, он положил одну руку Тору на грудь, прямо на сердце, а второй начал выводить узоры на могучей груди. Кожа под тонкими пальцами озарялась хитросплетением древних рун, которые гасли, впитываясь в кожу Тора, невидимыми нитями связывая его с Локи. Тебя ворожить – Босой по углям ходить. Тебя целовать – Под пеплом звезды считать. Локи физически чувствовал, как его сила и его чувства сплетаются с душой Тора. Казалось, сама душа вытекает из кончиков пальцев, чтобы окончательно стать единым целым с Тором. Когда действие заклинания закончилось, Локи еще раз поцеловал брата в лоб, срезал у него прядь волос и, пошатываясь, ушел – магия отняла бесчисленное количество сил, и теперь ему нужно было время, чтобы придти в себя. За три года траву соткать, Темным волосом вышить путь, Искры все на него собрать – Пальцы болью горят, ну и пусть. Почти три года ушло у Локи на подготовку, и вот теперь он сплетал вместе свои волосы с волосами Тора, скрепляя их магией. Тонкие пальцы жгло невыносимой болью, словно не волосы он сплетал, а стебли крапивы, но Локи терпел. Оставалось совсем немного. Еще чуть-чуть, и Тор навечно станет его, Локи. Кровь делю на двоих без слов, Почернеют снега к весне, Алой лентой ночных костров Свою душу отдам тебе. Локи метался по собственным покоям, не находя себе места. Зря! Все зря! Столько сил, страданий и магии – вникуда. Один изгнал своего старшего сына в Мидгард, лишив Локи единственной возможности завершить колдовство. Знай, зола – Все слезы выплакала. Ты тоже знай, смола – Все ветры я прогнала. Отчаянье душило Локи, магия жгла вены изнутри, требуя выхода, требуя Тора. Локи тратил последние силы на то, чтобы подчинить себе ветер, отправив его следить за Тором. Где теперь взять тепла – Всю душу я отдала, А другая тебя нашла, Другая за руку увела, Я ее за то прокляла. Локи слушал шепот ветра и отказывался ему верить. Тор предал его. Он нашел себе другую. Какую-то Мидгардскую девку. Боль вырвалась из горла звериным рыком, распугав всех птиц в округе. Локи стоял перед зеркалом, одну за другой снимая нити с губ. Сняв последнюю, он громко рассмеялся. В смехе сквозило безумие пополам с болью. - Ну нет. Он только мой. - Локи рыкнул гортанно и вышел, лишь плащ колыхнулся в дверях. Будет время, и будет ночь… Как в голодный, безлунный час Ты беги, разлучница, прочь – Обернется огнем мой князь. Локи нашел Тора сразу – верный подручный – ветер указал ему верный путь. Тор сидел прямо на земле и смотрел на далекие звезды. - Локи!? – Он вскочил, увидев брата. - Да, брат. Пойдем, нам пора возвращаться домой. – Локи протянул Тору руку, а тот несмело сжал его пальцы. В этот миг из здания выскочила та самая смертная. - Тор! Тор! Ты… уходишь? – Она растерянно переводила взгляд с Тора на Локи. - Да, мы уходим. Негоже принцами оставлять родной дом надолго. – Локи в упор смотрел на смертную, окутывая ее самой темной магией, какую только знал. Никто не смеет посягать на его Тора. Никто и никогда. - Прощай, Джейн Фостер… - Тор опустил голову и Локи, крепко сжав его ладонь, стукнул скипетром о землю, призывая Хеймдалля забрать их домой. Вспыхнут порохом дом и лес, А дорога ему – в мой край. Как затлеет подол небес, Всю, как есть, меня забирай! Локи пришел на рассвете. Тор сидел на подоконнике и смотрел на раскинувшийся внизу сияющий Асгард. Светловолосый бог притянул к себе брата и крепко обнял. Локи приподнял его лицо за подбородок и поцеловал. Позже, когда Тор брал его прямо на полу и, сам того не ведая, связывал магию в прочный узел, связавший его и брата, Локи счастливо улыбался, а в голове его билась лишь одна мысль: «Мой! Теперь навеки лишь мой!»