Поговори с незнакомцем

Каркат подрывается на кровати и судорожно оглядывается по сторонам. Нет, ничего странного, абсолютно. В его постели лишь он один, за окном еще непроглядная темень. Весна, кажется, вообще не торопится наступать в этом месте, ей плевать, что люди давно устали от сырости и хотят немного света и тепла. Но такая погода Карката вполне себе устраивает. Он знает, что пока снег и ледовые пролежи не растают, Страйдер не будет подвергать себя опасности и ездить на машине. Да, он все-таки рассказал Вантасу про тот случай, и тому пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы не выругаться и не надавать Дэйву по глупой голове. В конце концов он умело показал, что ему плевать, если блондин убьется или окажется на больничной койке, но… С помощью слов прячутся чувства. И это известно всем. Слова, слова, слова. Всего лишь глупые, ничего не значащие слова. Важны действия, и Каркат всецело осознает это. Парень понимает, что нужно действовать, но… Он не такой смелый, каким хочет казаться. Он не такой смелый как в своих снах. Кстати, о снах. Уже достаточно давно его сны тревожит один-единственный человек, заставляющий Карката сходить с ума. Подталкивающий на глупые копания в самом себе, разрывающий весь мир Вантаса на куски. Он, сам того не зная, доводит его до иступления даже во сне в буквальном смысле. Поэтому каждое утро Каркат подрывается раньше будильника, воровато оглядываясь по сторонам и надеясь, что на соседней подушке мирно спит Дэйв. Но реальность — ужасна, и подросток раз за разом просыпается один, каждый раз унывая все больше. Компанию по утрам Каркату составляет только стояк, безумно ноющий и требующий хоть какого-то внимания. А все из-за какого-то выебистого обмудка, возомнившего из себя хрен знает кого, и которого, ко всему кошмару, Вантас называет своим другом. Но во сне Дэйв другой. Во снах Дэйв не выебывается и не отпускает дерьмовые шутки, во снах Дэйв необычайно нежный и внимательный. Во снах Страйдер удивительно покорный, позволяющий делать с собой все, что угодно. Он моментально угадывает все эрогенные зоны, касается их чуть обветренными губами и тонкими длинными пальцами, доводя Карката до ручки. Дэйв позволяет касаться к себе сколько угодно и где угодно. Его глаза, которые в реальности Карката он никогда не скрывает очками, прекраснее еще на миллион процентов, в них пылает настоящий огонь, подталкивающий творить безумные вещи. Слишком много объятий, прикосновений и жарких поцелуев, и это происходит так реально, что от пробуждения больно вдвойне. Когда ты подросток и твои гормоны вместе с телом и эмоциями восстают против тебя, это совсем невыносимо. Просыпаясь, Вантас хочет рвать на себе волосы и грызть собственные вены зубами, скулить как раненый пес и продолжать ненавидеть весь мир. Но пока что у него все под контролем. Ведь, правда, любое чувство можно сдержать при должном самоконтроле. Отвратительно. Словно Каркат попал в дешевую бродвейскую пьесу с долей подростковой драмы и сортирного юмора. Но все это — часть жизни любого подростка, только… Он не уверен, что Дэйв вообще может испытывать что-то такое, потому что лишь один хрен знает, что у него в голове, и он явно выделяется среди остальной серой кучи. Вантас снова прикрывает глаза и беззвучно стонет. Скорее отчаянно, чем возбужденно. Он уже совсем не обращает внимания на ноющий член и приятные воспоминания из сна, что картинками залепляют сознание. Единственное, что его сейчас волнует, так это то, что из-за Страйдера он снова проснулся на два часа раньше, и это откровенно заебало. Во сколько бы он ни лег, каждый раз, Каркат просыпается ровно в пять утра, а его сон всегда обрывается на одном и том же моменте. Но в ванную все же нужно сходить. Скинув одеяло и скинув ноги с кровати, брюнет потянулся и широко зевнул, после чего кое-как напялил тапочки и побрел в ванную. Было еще слишком рано и все члены его семьи спали, поэтому никто не мог ему помешать спокойно помыться и расслабиться перед школой. Тихо прошмыгнув мимо спальни родителей, где оба отсыпались после ночной смены, Каркат прошел в ванную и стянул с себя футболку, только сейчас заметив… Это ебаная футболка Страйдера. Ну конечно! Дэйв когда-то давно отдал ему эту футболку, когда они оба промокли до трусов под дождем в буквальном смысле. И почему раньше он не придавал этой детали значения? Раньше эта футболка казалась обычной мелочью, а теперь она казалась чем-то значимым. — Это просто блядская тряпка, а ты мудак без мозгов, — сказал он сам себе и откинул футболку на стиральную машинку, решив закинуть этот кусок ткани в отверстие машины чуть позже. На секунду Каркат замер перед огромным зеркалом, рассматривая себя, как какая-то тупорылая девица. Вроде, ничего особенного в нем не было, что разочаровывало больше, чем могло бы разочаровать. Не слишком тощий, не слишком толстый. Никакой. Вообще. Действительно, в нем не было ничего, что могло бы зацепить чей-то взгляд. В прочем, Вантас вполне комфортно чувствовал себя в своем теле, поэтому не собирался ничего менять. И плевать, если он до конца жизни не будет никому нравиться, всю надежду он потерял. Стянув последнюю часть одежды и повернув кран, Каркат залез в ванную и обнял колени руками. Горячая вода резко ошпарила его плечи, но было все равно. Это было таким рутинным и обыденным, ведь такое случалось каждое утро, и подросток вполне привык. Он вообще практически не чувствовал ничего. Мало того, что ему дико хотелось спать, так всякий раз, когда он пытался закрыть глаза, перед ним всплывал образ назойливого говнюка в бабских зеркальных очках. Серьезно? Это не может продолжаться вечно. — Свали на хуй из моей головы, Страйдер, — бормочет Каркат под нос сам себе, совсем не понимая, что его образ точно так же сейчас терроризирует Дэйва. Он совсем не понимает, что иногда такое случается, и два человека абсолютно не могут выкинуть друг друга из головы. При этом не зная, что на самом деле объект, засевший в голове, тоже не может выкинуть тебя из головы. Бессмыслица какая-то. В итоге нервы сдают, и Каркат отвлекается, медленно намыливая волосы. Где-то сознание посылает в мозг картинку, что сейчас за ним абсолютно точно сидит Дэйв, и что руки в мыльной пене, путающиеся в волосах, принадлежат ему. Член снова начинает напрягаться, и это становится так невыносимо, что брюнет забывает про обещание данное самому себе (а именно: больше никогда в жизни не дрочить на Дэйва Страйдера), и тянется намыленной рукой к напряженному члену. Каждое утро начинается с резкого пробуждения, обещания себе и душа, и каждое утро обещание нарушается. Вот что такое стабильность. Несмотря на шум воды, парень изо всех сил старается подавить звуки, нарочно вырывающиеся из грудной клетки. Но сквозь плеск воды все-таки слышатся приглушенные стоны, отчего щеки краснеют все больше. Становится так жарко, что Вантасу кажется, будто его с ног до головы облили кипятком, и ему приходится чуть-чуть подкрутить кран с горячей водой. Когда он почти доходит до точки, за дверью слышится недовольное ворчание. Прекрасно, кому-то из членов семьи опять понадобился туалет. Хорошо, что Каркат всегда закрывает дверь на щеколду, даже, если он дома абсолютно один. Крикнув что-то в духе «я сейчас» он смывает с себя остатки пены и выключает воду, вылезая из ванной. Быстро переворачивает ящик с чистым бельем и наконец находит пару чистых трусов и футболку, тут же наспех одеваясь. Что ж, несмотря на то, что ему так и не дали кончить, хотя бы не придется светить голой задницей. — Какой-то ты сегодня странный, — заключает отец, впиваясь в сына недовольным взглядом. Конечно, логично, что все выходят из душа немного покрасневшими и растрепанными, но ни у кого явно не наблюдается нарушений дыхания или такого потоотделения. Мистер Вантас, как хороший врач сразу же заподозрил что-то неладное. — Тебе нехорошо? — Не, бать, все в порядке, — он отходит от двери, освобождая проход, и медленно плетется в комнату. Вот черт. Надо было соврать, что все плохо, тогда бы отец разрешил не идти в школу, и там бы не пришлось сталкиваться со своим самым большим ночным кошмаром. Однако, раз отец прошлой ночью работал, то это означало, что у него сегодня выходной. И тогда он залечит парня до смерти. О, нет. Лучше весь день терпеть и скрываться, чем мучиться от заботы своего предка. До школы еще почти два часа, поэтому Каркат не церемонится и заваливается на кровать, смотря в потолок. Интересно, когда-нибудь наступит тот день, когда он, наконец, избавится от этих чувств, которые так тревожат его? Когда же это, блять, произойдет? На улице потихоньку просыпалась жизнь. Маленькие серые пешки вовсю шнуровали по улицам, спеша кто куда. Лучи восходящего солнца плотно закрывали кучные серые облака, из-за чего мир казался еще более прогнившим, в конец потерявшим свои краски. Где-то вдали отчаянно выла собака и гудели машины. Мир пробуждался и возвращался к движению, и только Каркат не мог вновь вернуться в колею, подстроиться под этот бешеный ритм большого города. У него был свой собственный ритм, свой мир, который он откроет, разве что, лишь самым близким. Он такой же замкнутый, как и его лучший друг Соллукс, и они замкнуты вместе. Наверное именно это и объединяет их уже столько лет, несмотря на все ссоры и разногласия. Они могут не общаться тысячу лет, а потом снова говорить так, будто общались все это время. Но с Дэйвом так не работает. Дэйв — что-то другое, что не поддается логическому описанию. Он может подстроиться подо что угодно, словить любой ритм. Он может прикинуться не тем, кто он есть, он может закрыться от близкого человека и открыться незнакомцу. Он может поступать как ему вздумается, и это так… Цепляет. — Ты поклялся больше о нем не думать, — говорит Вантас сам себе и обессилено падает лицом в подушку. Стены в комнате начинают давить на него, а в голове отчетливо слышится «ты мудак и ничтожество». Голова раскалывается так, словно по ней долбили кувалдой, как от дешевого пойла. Каркат медленно теряет самообладание, сходит с ума, беззвучно кричит, проклинает все, что есть на свете. Невозможно справиться с этим. Ему нужна профессиональная помощь. Как хреново все это чувствовать. *** Каркат сидит с Соллуксом за столом и жует бутерброд. Каптор одиноко смотрит в сторону Арадии, которая достаточно долгое время сидит за столом для спортсменов, а после переводит взгляд на Фефери, которая теперь тусуется с модниками. Он понимает, что идиот, и остался совершенно один, и, не ожидая сам того, начинает плакаться Каркату. — Да заткнись ты уже! Я сейчас себе спаржу в уши засуну, лишь бы не слушать твой пиздеж, — Вантас грубо пихает друга локтем, а тот потерянно роняет голову на стол. На секунду Каркат осекается и понимает, что ему знакомо то, что чувствует Соллукс. Проникнувшись сожалением к задротскому мешку дерьма — по совместительству лучшему другу, Вантас кладет руку ему на плечо. Тот вздрагивает и прекращает причитать. — Ладно, КК, забей, ты прав. Телки не стоят того, чтобы так из-за них убиваться, — подняв взгляд на Карката, Каптор снова взял вилку в руки. Каркат лишь вопросительно изогнул бровь и поджал губы. — И не ты ли говорил то же самое вчера? И не ты ли, еб тебя, блять, снова ноешь? — Ты вечно ноешь и вопишь, жопашник, я же ничего не говорю тебе, — тыкнув брюнета в грудь указательным пальцем, Сол возвращается к своей порции, а Каркат затыкается. Желания спорить больше нет, да и его внимание резко перехватило кое-что другое. Страйдер заявился в столовую, держа под руку Эгберта, который придурковато смеялся, перед этим, очевидно, рассказав какую-то шутку, которую Дэйв не понял или же просто не оценил. Они остановились около своего стола, где их ждали Терези и Джейд. Девушки до этого взяли парням по порции, и тем не пришлось париться и стоять в очереди. — Ну хоть кто-то тут, блять, не распускает сопли, — оценил ситуацию Вантас, а Каптор на мгновение оторвался от своего телефона и с набитым ртом спросил: — Ты фто-то сказал? — Я сказал фаткнифь и жри, — передразнив лучшего друга, Каркат все же выдавил из себя подобие улыбки, из-за чего Соллукс рассмеялся и чуть не подавился. Это сразу привлекло внимание Дэйва и, обернувшись, блондин спросил, не теряя при этом своего крутого образа: — Над чем вы ржете, придурки? — Тебя это не ебет, Страйдер, отверни ебало обратно, — нагрубил ему Каркат, что привлекло внимание остальных. Конечно, в школе только узкий круг ребят знал о том, что эти двое в самом деле нормально общаются, для остальных же надо было поддерживать шоу, чтобы не нарушать негласные школьные правила. Дэйв сказал что-то в ответ, и Каркат с радостью вступил в словесную перепалку, пока Соллукс нарочно не закрыл ему рот ладонью и не посадил на место. Он, конечно, знал правду, но так же прекрасно видел, что лучший друг медленно закипает. И если дать ему переступить черту, то в столовой начнется бойня. Либо настоящее рукоприкладство, либо снова подростки будут кидаться едой друг в друга. А получить по голове тарелкой со спагетти Каптор не горел желанием, ему на прошлой неделе хватило. — Пошли уже отсюда нахер, КК, — схватив разъяренного парня за рукав свитера, Каптор потащил его к выходу, нарочито отчитывая за хуйню, которую Каркат устроил в столовой. — Бля, ты не моя мамочка, так что закрой хлеборезку, — одернув руку, Вантас опередил Каптора на пару шагов, на что тот пожал плечами и снова уткнулся в свой телефон. До кабинета они шли молча, каждый думал о чем-то своем. Например, Соллукс пытался разговорить в чате какую-то девчонку, а Каркат вспоминал лицо Дэйва в момент перепалки. Именно поэтому он любит спорить со Страйдером — на секунду на его лице появляется такое выражение, за которое Вантас готов отдать все на свете. Он готов буквально заплатить ебнутому волшебнику, чтобы тот не убирал с лица Дэйва злость вперемешку с недовольством. Если бы сам Страйдер только знал, как это заводит Карката на самом деле. На самом деле, в последнее время брюнет стал замечать достаточно много вещей, которые его заводили. Например, на сопряженных уроках физкультуры, когда нескольким подросткам (в числе которых были и Дэйв и Каркат) пришлось сдавать марафон, чтобы закрыть прогулы и неуды, Каркат заметил, как его привлекает сбитое дыхание Дэйва. Он, после кросса, так и стоял, тяжело дыша, пялясь на блондина, который оперся одной рукой о колено, а второй придерживал свои темные очки и пытался отдышаться. В этот момент ему лишь чудом удалось победить в себе возбуждение. Повезло также, что его румянцу никто не придал значения — после такого масштабного забега все раскрасневшиеся и растрепанные. Но он в упор не замечал, что с другой стороны на него тоже откровенно пялятся. Например, Дэйв часто засматривался на лицо увлеченного Карката, когда тот делал вместе с ним домашнюю работу. Страйдер часто наблюдал за его рукой, выводящей текст в тетради, и поражался тому, как ловко Вантас умеет менять руки, как ровно он пишет и правой и левой. Воображение же дорисовывало совсем не то, что было в действительности. Становилось интересно: может ли Каркат в постели так же умело обходиться обеими руками, как при письме? *** Плюхнувшись за парту и сделав как можно более недовольное лицо, Вантас принял из рук учителя листок с оценкой за прошедший тест по математике. Над подписью с его фамилией красовалась аккуратно выведенная буква «А», которая означала отлично. У Каптора был тот же самый результат. — По-моему, нагуглить ответы было самой лучшей твоей идеей, бро, — дав Соллуксу брофист, Каркат лениво отвалился на стул. Остальные в классе написали этот тест слишком плохо, из-за чего преподавателю пришлось остановить программу и вернуться к работе над ошибками. Каптору и Вантасу преподаватель позволил отдыхать — эти двое и так написали на отлично, и не было смысла вновь полоскать их головы пройденным материалом. Соллукс достал свою огромную тетрадь, в которой он любил прописывать коды, когда было нечего делать, и принялся что-то там писать. Вантас наблюдал за ним без особого энтузиазма, где-то внутри надеясь, что эти коды нихрена не заработают, что сильно подорвет самолюбие мистера задрота. Вскоре это так утомило, что Каркат не заметил, как провалился в сон. Подросток постарался открыть глаза, но все словно было затянуто туманом. Он не сразу осознал, что находится во сне, потому что все было достаточно реально. Подняв голову, он обнаружил над собой надорванное небо, в разрыве которого находилось безграничное математическое пространство, которое плавило, давило и выжигало его снаружи и изнутри. Тут же сообразив, он понял, где находится. Он снова возвращается в этот кошмар, который внезапно обрывается, когда… — Каркат! — его позвал знакомый голос и он обернулся. За его спиной стоял Дэйв, который всегда появлялся именно тогда, когда Вантас был готов сгореть. Весь выжигающий и давящий мир вдруг исчезал и растворялся во тьме, на смену которой приходил свет блеклой лампы. Каждый раз Каркат обнаруживал себя и Страйдера в своей комнате, освещаемой лишь тусклым светом ночника. Блондин хватал его за руки, прижимал к себе, успокаивал. Иногда все заходило и дальше, но всегда все кончалось одним: ненавистным пробуждением. Так было и сейчас. — Мистер Вантас, я тут вообще-то вопрос задаю! — голос учителя эхом бил по голове, и сонный брюнет едва смог оторвать голову от парты. Протерев глаза он переспросил вопрос. — В какой точке математическая функция стремится к бесконечности? — Преподаватель повторил, выражая все свое недовольство, а одноклассники тихонько хихикали. — Эээ… в сингулярности? — ляпнул Каркат, после чего поспешил заткнуться, потому что все резко замолчали и уставились на него. Парень уж было подумал, что в очередной раз выставил себя идиотом, но все оказалось куда лучше. — Правильно, — не высказав ни восхищения, ни чего-либо другого, учитель сухо ответил и задал другой вопрос кому-то из класса. Каркат облегченно выдохнул и вытер пот со лба. Каптор смерил его ошизевшим взглядом, но ничего не сказал. *** Уроки закончились на удивление быстро, и вот, все ломились в раздевалку, дабы поскорее одеться и убежать из этого адского места. Каркат никуда не спешил. Он обещал Соллуксу пройтись до дома вместе, и смиренно ждал его в коридоре. У Каптора был дополнительный урок программирования в математическом кружке, откуда Карката вышвырнули еще два года назад, потому что, как оказалось, на программирование он не способен. Он даже не может задать обычную таблицу истинности для какой-либо логической единицы, за что над ним вечно издевается лучший друг. Ну да, казалось бы, чего сложного в том, чтобы произвольно расставить нули и единицы, указав, где истинное высказывание, а где ложное? Вообще, на словах это не сложно, а вот на практике… достаточно проблематично. О чем и говорить, если Вантас даже в своей жизни не может распихать нули и единицы, и после не мучиться догадками по поводу того, где ложь, а где правда? — Эй, Карклз, — Дэйв застал парня врасплох. Нагло подсев к нему на скамейку, он придвинулся как можно ближе, то ли дразня, то ли издеваясь. — Чего приперся, Дэйв? Какого хера ты не ушел вместе со всеми? — одарив блондина недовольным взглядом, Вантас вернулся к разглядыванию стены. — Я типа жду Эгдерпа с его ботанского кружка. Его батя обещал подкинуть нас до пиццерии, где мы собирались зависнуть. С нами не хочешь? — толкнув недовольного парня в бок, Страйдер рассчитывал на то, что тот хотя бы повернется в его сторону. Но нет. Ничего. Абсолютно. — Не сегодня. Катись ко всем хуям, — махнув на Страйдера ладонью, Каркат отвернулся полностью. Тот не стал возражать и пожал плечами, удалился, решив переждать на улице. В конце концов он не имел права думать, что Вантас хочет зависать с ним постоянно и везде, ведь он не такой, как другие. Каркат никогда не тянулся к его обществу, как другие дети из школы, и все стычки, происходившие между ними — простая случайность. Случайность, породившая случайные чувства, которые Дэйв умело давит в себе и скрывает под маской. Ничего особенного. Со всем можно справиться. *** — Черт, Страйдер, какого хера ты такой горячий? — шепчет Каркат тому на ухо, путая пальцы в светлых волосах. Дэйв что-то хрипит в ответ и оставляет влажный след на шее, ведя языком чуть ниже. Плевать, как это по-гейски. На все плевать. — О, боже, — произносит Дэйв, когда Каркат берет его обеими руками за подбородок и тянет на себя. Еще секунда, и они прижимаются губами к друг другу, стараясь выиграть время и перехватить инициативу. И Вантасу удается сделать это первым, пусть скорость и не его конек. Он жадно впивается в итак припухшие от поцелуев губы, просовывает язык и касается им языка Страйдера, который охает и сильнее вжимает его в кровать. От этого брюнет совсем теряется, и Дэйв тут же перехватывает инициативу, словно это какая-то эстафета, и целует еще более глубоко. Каркат хрипит и задыхается, но не хочет прерывать поцелуй. Он впивается пальцами в бедра Дэйва, пока тот легонько кусает его верхнюю губу и водит руками по груди, иногда задевая соски. Пока что Страйдер полностью контролирует ситуацию и управляет возбуждением Карката, и плевать, что это выглядит не так, как в предыдущих снах, которые похожи друг на друга. Пока Вантасу хорошо, он не намерен просыпаться.