Победа

«Чтоб я ещё хоть раз поспорил с Коллинзом…» — клял себя на чём свет стоит Дженсен, покорно плетясь за победителем их «невинного» (по словам последнего) спора. Лицо Миши сияло даже ярче, чем всегда. Конечно, львиную долю эмоций сгенерировала его победа на PCA. Но и для предмета спора место осталось. - Ты видел? — просто спросил у него Миша, как всегда тихо появившись за спиной. Чисто Касовская привычка. Хотя, может быть, изначально она принадлежала и Коллинзу. - Да, получил сегодня утром. Не вижу ничего такого, — спокойно ответил Дженсен, стараясь не обращать внимания на лицо Коллинза у него на плече. Тот покосился на листки сценария у Эклза в руке. - А я не об этом. - А о чём? - Они включили Дестиэль в голосование, — буднично сообщил Миша. - Ну и что? Дженсен сделал вид, что его это нисколько не тронуло. Но плечи невольно напряглись, и подбородком Миша это почувствовал. - А если они выиграют… То есть, мы выиграем? .. Дженсену не нравилась манера, с которой Коллинз вёл разговор. Он развернулся к нему лицом и саркастически усмехнулся. - Можешь быть уверен, что ни они, ни уж тем более мы не выиграем. Миша весело глядел на него своими невероятно синими глазами и улыбался. - Раз ты так убеждён в этом, то как насчёт небольшого пари? Эклз усмехнулся. - Ты ставишь на них? Серьёзно, Миш? - Я ставлю против твоей ставки, только и всего, — в глазах Коллинза плескалось озорство. Он протянул руку Дженсену. - На что спорим? — спросил тот, сжимая ладонь Миши в своей. - Этот вопрос я решу после моей триумфальной победы, — заключил Коллинз и под смех Дженсена отправился к себе в трейлер. Через несколько секунд до Дженсена донеслось глухое: «И я не только про Дестиэль говорю!» Дженсен был уверен, что Миша проиграет пари. И вот теперь Эклз окончательно убедился в том, что Коллинз не просто ясновидящий. Он сумасшедший. Потому что нормальные люди не загадывают такое, когда выигрывают в споре. - Миш, — практически умолял он, — может, придумаешь что-нибудь другое, а? Коллинз даже не оглянулся, только медленно и твёрдо сказал «нет». Дженсен в который раз обречённо вздохнул. Ну откуда он знал, что дестиэль выиграет? Как он вообще мог выиграть? Это ведь выдумка… А как выдумка может обойти реально прописанные в сюжете пары? На этот его вопрос Миша просто улыбнулся и, глядя в глаза, проговорил: «А почему ты так убеждён в том, что это выдумка? Ведь, по сути, ты внёс в это немалый вклад своей игрой». Дженсен тогда только бросил: «Как и ты своей». Но Коллинз и не отрицал. В отличие от некоторых. И вот теперь они вместе шли к Сингеру с «деловым предложением». И озвучить его был обязан именно Эклз как проигравшая сторона. Роберт начал с того, что сердечно поздравил Мишу с выигранной номинацией. - Честно признаюсь, не ожидал. Но есть ещё одна номинация, которую выиграли уже мы с Дженсеном, — он похлопал последнего по плечу, намекая на то, что ему пора начать свою часть преставления. Сингер был прекрасно осведомлён об этом (к нему с утра уже заглядывал Карвер, а следом восторженный Падалеки) и настороженно глядел на стоявшую перед ним парочку. «Парочку идиотов», — исправился Сингер, стоило только Дженсену открыть рот. - В связи со случившимся мы хотим, чтобы дестиэль официально признали в сериале. Ты же прекрасно всё и сам понимаешь, Роберт. Джереми справится, он многое сделал для нас…кхм…них, Дина с Касом… Миша стоял рядом с Дженсеном и внимательно следил за сменой выражений на лице Сингера. Он с трудом сдерживался от смеха. Но засмеяться сейчас — значит всё испортить. - …в общем, мы надеемся, что ты подумаешь над этим. Что вы все подумаете и дадите в итоге положительный ответ, — заключил Эклз и склонил голову. «Спасибо за внимание, блин!» — ругнулся он про себя. Повисла пауза, в течение которой Дженсен смотрел в пол, Миша не сводил глаз с Роберта, а тот, в свою очередь, переводил взгляд с одного идиота на другого. То, что оба стоявших перед ним были идиотами, уже не поддавалось сомнению. После минутного молчания, Сингер тяжело выдохнул и опустил голову. Через секунду вскинул её и спросил: - И как вы это себе представляете? Что Дин и Кас вдруг ни с того ни с сего захотят сношаться друг с другом, а я это должен показывать? Здесь уже Миша заговорил. - Зачем так критично, Роберт? Мы не требуем постельных сцен. Только однозначно показать, что Дин и Кас… - Я понял вас, — резко остановил его Роберт. — Но вы же не думаете, что это дело одного эпизода? Такие вещи нужно растягивать на сезоны… - Что вы успешно и делаете, начиная с четвёртого. Дженсен, до этого увлечённо рассматривавший пол, с усмешкой взглянул на Мишу. Тот держался уверенно и спокойно, в отличие от него самого. Дженсена одолевали смешанные чувства: он боялся того, что это «предложение» может пройти и (что было очень странно) одновременно хотел этого какой-то микроскопической частицей души. И сейчас он активно молил Сингера выгнать их отсюда и никогда больше не заговаривать о дестиэле. Но Сингер молчал и над чем-то думал. И это пугало. - Хорошо. Мы поговорим об этом. Можете идти. У Дженсена отвисла челюсть. Миша удивлённо уставился на продюсера. Неужели? - Ты серьёзно сейчас? — уточнил Коллинз. - А я ведь очень похож на клоуна, да? - Роберт, послушай, — начал Дженсен, — это была просто ш… Спасти ситуацию ему не дала ладонь Миши, плотно зажавшая рот. - Мы, пожалуй, пойдём. Спасибо за то, что выслушал, — и Миша выволок Эклза за дверь. Стоило только убрать руку, как тот развернулся и пошёл прочь, не сказав ни слова. - Дженсен! — окликнул Коллинз. Но тот не реагировал. Миша знал, что сейчас лучше его не трогать, и решил подождать до вечера. Он, честно, не знал, что заставило его в последний момент передумать и не рассказать об их пари. И вот, стоя перед дверью трейлера Дженсена, он признался себе, что ему нереально интересно, как они оба с этим справятся. Дверь оказалась открытой. Первым, что он увидел, было пиво и весело машущий ему Джаред. Дженсен поднял на него глаза и тут же опустил. Падалеки тем временем обнимал Коллинза, поздравляя с победой даже не столько Миши, сколько дестиэля. - Могу я присоединиться к вашей весёлой вечеринке? — не без иронии спросил Миша. За хозяина трейлера легко говорил Джаред. - Конечно! Ты ещё спрашиваешь. Может, хоть ты сможешь поднять ему настроение, — он кивнул на отстранённо наблюдавшего за ними Эклза. - Мистер Совершенство загрустил? — Миша сделал вид, что ничего сегодня не произошло, так как Джаред, судя по всему, ничего не знал. - Я уже второй час пытаюсь его развеселить. И пиво не помогает. Робкие попытки «развеселить» со стороны Коллинза просто игнорировались. Вскоре Джаред, уже изрядно выпивший и уставший, попросил сменить его на посту, и поплёлся в свой трейлер — поговорить с Женевьев. Они остались одни. - Так ты не сказал ему? — задал вопрос Миша и, не надеясь получить ответ, продолжил: — Думаю, он бы обрадовался. - Ты, видимо, тоже обрадовался? — подал голос Эклз. Миша посмотрел бы ему в глаза, если бы Дженсен намеренно не пялился в сторону. - Дженс… — он вздохнул и опустил голову. Это заставило Дженсена обратить на него взор. - Я не знаю, почему так сделал. В конце концов, не побежит же Сингер сегодня же говорить со всеми. Мы можем сказать ему завтра, если ты хочешь. Отгребём мы, конечно, по полной. Но если тебе станет легче… Дженсен был пьян. Сильно. Иначе он не мог себе объяснить внезапные мысли о том, как они будут играть этот…дестиэль. И если им дадут сцену с поцелуем… - …как мы будем репетировать? Миша поднял взгляд на задумавшегося Эклза. - Репетировать что? - Как что? Поцелуй. Ты представь только… Тот, видимо даже не понял, что начал размышлять вслух. А Миша представил. Представил, как мягкие губы Дина медленно касаются губ Кастиэля, сначала крупный план, затем дальний. Скорее всего, это произойдёт в конце эпизода, а то и всего шоу. Он даже не удивится, если это будет предсмертный поцелуй. - Как у Шекспира… Дженсен улыбнулся. - Дин задушит Каса в кровати? У Миши отлегло — если Эклз начал шутить, значит всё налаживается. - Ты немного перепутал пьесы, — улыбнулся в ответ Коллинз. Это было странно. Они вообще не говорили о дестиэле до этого голосования. Точнее, Дженсен не говорил. А теперь дошло даже до шуток. Видимо, во всём виноват алкоголь. Они выпили ещё по бутылке пива. И тут Дженсена потянуло на откровения. - А знаешь…я не против, вообще-то… Мы можем и не говорить Сингеру…завтра ничего. Миша не верил своим ушам. Он даже перегнулся через столик, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке. Они рассматривали друг друга с минуту в тишине. А потом Дженсен слегка охрипшим голосом проговорил: - Может, порепетируем? Это было странно, но Мише этот вопрос вовсе не казался странным. И плевать на то, что эта сцена появится в сценарии с вероятностью в целый 1%. Лучше отрепетировать её заранее. Они так и застыли: Миша, склонившийся над столиком, и Дженсен, сидящий на диване. А между ними впервые не было абсолютно никакого пространства, тем более личного. Не в силах терпеть боль напряжённых мышц, Миша против воли отстранился и сел обратно. Дженсен непонимающе смотрел на него. А потом поднялся и сел рядом. Инициатива Эклза, видимо, освобождалась из плена только по велению алкоголя. В большом количестве. - Я думаю, эта сцена будет выглядеть немного по-другому… — тихо сказал он. Между ними было каких-то десять сантиметров. - И как же? - Сначала глаза… Пройдённый этап. Очень много раз пройденный. - Потом…губы. Дженсен уже привычно перевёл взгляд ниже. - И теперь… Он медленно стал сокращать оставшиеся между ними сантиметры. - А эту часть оставим без комментариев, — последнее, что сказал Миша, прежде, чем вновь встретиться с идеальными губами Эклза. Непривычно. Но чертовски приятно. Теперь он уверен, что сможет это сыграть. Если вообще придётся играть… - Миш… — выдохнул он, отстранившись. — Ты всё это планировал? Коллинз не понял толком, о чём он говорит, но, в любом случае, он ничего не планировал. - Думаешь, это можно спланировать? — улыбнулся он. Дженсен откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. - Это хорошо, — тихо проговорил он. Миша с тёплой улыбкой наблюдал за засыпающим другом. Другом ли? Да, пожалуй. И всё же нет. Дестиэль — это всего лишь игра. Но чувства, которые видели зрители, под это определение явно не подходили. «Они» и «мы» всё чаще менялись местами. Миша прекрасно понимал, что есть что-то ещё. Но называть это он не осмеливался. Потому что все известные ему слова не могли выразить это «что-то». Кроме, пожалуй, злосчастной «profound bond». Та самая, которая завтра заставит его пойти утром к Сингеру и всё объяснить. А потом сказать Дженсену, что тот отказался от этой идеи. Та самая «profound bond», благодаря которой Дженсен завтра вспомнит всё до последнего момента и ничего не скажет Мише. Та самая «profound bond», которая вскоре заставит их снова забыть про личное пространство и весь остальной мир. Дверь трейлера тихо закрылась снаружи.