Не надо слов.

Я бросаюсь, как в воду, в объятья твои, Снова пальцы скользят по плечу; Вырвать корень твоей ядовитой любви Ты не можешь - а я не хочу! Санджи старался держаться от Зоро подальше, но это было непросто. С самого начала было непросто. Если уж говорить начистоту. Зоро недвижно лежит на футоне с закрытыми глазами, так что Санджи садится рядом. У него было объяснение, которое устраивало всех остальных – Зоро нужен покой, а рядом с Луффи покоя не будет. Так что по официальной версии Санджи контролировал буйство Монки. Тот уже попытался растрясти Ророноа за плечи так, чтобы тот встал и начал кутить вместе со всеми. Но никто не говорил Луффи, почему Зоро так сильно ранен. Большинство не знало, а Санджи молчал, убедив, насильно, молчать других. Больше чем кто-либо повар понимал, что Ророноа не был бы рад, если бы правда дошла до ушей Луффи. Меньше всех Монки хотел, чтобы накама страдали из-за него. Санджи сидел рядом, глядя на Зоро. Он вглядывался в его лицо, замечая тень от неожиданно длинных ресниц, оглядывал контуры бровей, желал провести пальцами по губам… Вместо этого он позволил себе коснуться подушечками пальцев правой, дальней от него руки, чуть нависая для этого над мечником. Почему, даже сейчас (или может именно сейчас?) маримо вызывает такие чувства? Это ведь желание, сгущенное до точки. Его хочется прижать к себе, обнять как куклу, не отпускать… Что он любит в нем? Санджи прикусил губу, раздумывая над этим вопросом. Абсолютно все? Может и так. Но особенно ему нравится Зоро в запале боя. Его хищная улыбка, чужая и своя кровь, что вперемешку течет по его накаченному торсу… От этого кровь кипит в собственных жилах, и только хорошая драка может подавить почти животное влечение к этому монстру. Даже сейчас, когда грудная клетка Ророноа равномерно вздымается, но он находится в глубоком забытьи, Санджи едва подавляет свою фантазию, желания, что пронзают его острыми иглами, вызывая слово из детства: - Хочу! Хочу! Да, но звучание уже взрослое. Санджи слышит свой же хриплый голос, наполненный собственными ограничениями – дамбой, за которой его полнит водопад желаний. Возбуждение, что готово поглотить собственный рассудок. Почему, когда вокруг столько прекрасных леди, он не может отвести взгляд от Зоро? И никогда не мог. Первая драка с ним была необходимостью скрыть это странное чувство, что начало сводить Санджи с ума. Почему именно эта водоросль? Почему? Вопрос остается без ответа. Желание гаечным ключом бьет по голове, заставляя Санджи прокусывать губу до крови. Горячие капли падают на свежие бинты. А Зоро с трудом приоткрывает глаза. Взгляд его не тянет на осмысленный. - Не плачь, поварешка, я живой… - хриплый голос полон густой пустоты. В сознании Зоро все еще хаос, порожденный чужой болью. - Это кровь. А не слезы, кусок идиота! – рявкнул тут же Санджи, убирая свою руку с руки Зоро. – Приходи в себя быстрее! Зоро привычно хмыкнул и снова устало закрыл глаза. - Тогда… Посторожи меня еще немного… Санджи… Блондин вспыхнул, но ничего не сказал. Просто снова сжал своей рукой ладонь Зоро. Конечно, он останется. До того, как Нами не скажет, что “пора бы уже готовить ужин. А Зоро никуда не денется”. До того, как станет для Зоро снова “ксо-коком”. Наши души сцепились голодным зверьём, А телам было этого мало - И наутро безумное сердце мое, Застонав, на весь день умирало, Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн, Чтобы ночью стать арфой твоею; нервы сталью звенят - Но больнее стократ То, что я доиграть не сумею. Беспокоиться об этом идиотском мечнике, конечно, не стоило. Чоппер, несомненно, прописал Зоро постельный режим, но разве лужайка доморощенная будет его слушать? Уже на Триллер Барке, на второй день, Ророноа вполне себе живенько схоронил Юбашири. Только Санджи знал, что этот тип может попросту игнорировать свою боль. Вернее, это норма для Зоро: то, чего ты не замечаешь – не существует. Вот и сейчас полночная тишина на корабле, не казалась Санджи тишиной. Повар вышел покурить, посмотреть на ночное небо, почувствовать под ногами качку корабля и немного подумать о своей жизни и нестандартной любви к одной монстроподобной персоне. Совсем скоро он сможет устроить драку с Зоро по всей форме и ему станет немного легче. “Бьет, значит любит” во всей красе. Санджи усмехнулся этой мысли, выдыхая в ночную тьму сигаретный дым. Ну а потом услышал характерный звук железа. - Чертова водоросль! – рыкнул повар, ломая почти полную сигарету и выбрасывая ее за борт. – Чертов идиот! Конечно же, Зоро остался на вахте не просто так! А чтобы ему никто не мешал тягать железки! Санджи, охваченный гневом как огнем, отправился в воронье гнездо, чтобы приструнить Зоро. В конце концов, перенапряжение затягивает выздоровление. А Санджи хотел, чтобы Зоро как можно быстрее встал на ноги. Не то, чтобы повар хотел вернуться к привычному времяпрепровождению, только альтернативы не было. Как еще сбрасывать напряжение и возбуждение, как не дракой? Поэтому Санджи резво поднялся в гнездо, намереваясь огреть тупоголового мечника ногой по голове. Благо, по его мнению, выбивать оттуда все равно было нечего. Санджи не понял, как это получилось. Он не собирался сейчас драться с Зоро. Только заставить его прекратить тягать железки. Но Ророноа встретил его ногу блоком левой руки, уронив штангу вниз. К счастью, обитатели корабля привыкли спать крепко. - Охренел совсем, поварешка? Нападать на раненного человека? – привычно рыкнул, сверкнув глазами, Ророноа. - Раз тягаешь железки, значит, совсем не ранен! – огрызнулся в ответ Санджи, и, забывшись или, может, не подумав, развернувшись на пятке, ударил Зоро ногой с разворота. Тело жаждало действа. Раз кроме этого ему больше ничего не позволено? Они сцепились. Зоро с удовольствием втянулся в это действо. Доступное только им двоим, созданное для них двоих персонально. Ни для кого другого. Только они двое. Будто дорвавшись до тела друг друга, они наносили и парировали удары, пытаясь победить в короткой схватке. На лице Зоро зажглась так любимая Санджи каплю ехидная и большей частью хищная улыбка. Пытались ли они что-то выяснить этой дракой? Вряд ли. Но Санджи не хотелось проигрывать. Не хотелось быть прижатым к траве палубы, или к доскам гнезда, неважно. Ему не хотелось проигрывать, хотелось продолжать до бесконечности. Зоро без мечей и он были примерно равны в этой драке. Не конкретно в этой, а в целом. Что бы случилось, если они сражались бы в полную силу? Убили друг друга? Санджи об этом не думает. Он делает подсечку и с наслаждением валит Зоро на доски гнезда, усаживаясь на него, придавливая своим весом, не шибко значительным для Ророноа, но тот только слегка повел бедром, но вырываться не спешил. Грудная клетка Зоро вздымается, как бешеная. Один из бинтов начинает подозрительно алеть. Но Санджи уже не может остановить себя. Да и знает он, что Ророноа чувствует, как в его штанах стало тесно. Поэтому, в порыве, блондин склоняется вниз. Он с силой сжимает руки Зоро, придавливая их к доскам, зная, что если Ророноа сильно захочет, он вырвется. Санджи касается губами сжатых губ Ророноа. Тот резко отворачивает подбородок, и Санджи в итоге целует его скулу. Из груди Зоро вырвался рык, и они покатились по полу, как клубок изголодавшихся змей. Но в итоге Санджи снова оказался сверху. - Не твой день сегодня, - заявил Санджи весьма уверенно и ехидно, только он знал, что насильно с Зоро он этого не сделает, как бы ему самому ни хотелось. Ророноа почти зло смотрит на него. - Сегодня не мой, но мы еще посмотрим, кто кого, как только я поправлюсь. Зоро тихо хмыкнул. - Чего теперь ждешь? Победа твоя. Трахай! Ророноа демонстративно сложил руки на груди. Более неприступного жеста было трудно найти. Санджи кровь ударила в голову. Желание пополам с яростью. - Если ты думаешь, что я отступлюсь, то ты ошибаешься! – заявил блондин, расправляясь со штанами Зоро и освобождая готовый взвыть от напряжения орган от пут собственных одежд. Ророноа сглотнул, наблюдая как Санджи провел по нему рукой. Зоро не смог подавить свое собственное желание, которое тут же ткнулось Санджи в бедра. Сам Ророноа попытался сесть и взять инициативу в собственные руки. Его пальцы уже сжали желанные бедра, но боль в груди и толчок руки назад, заставили Зоро упасть лопатками на доски. - На сегодня ты мой, - голос Санджи хриплый от возбуждения, заводил Ророноа и тот не мог это скрыть. Да и не видел смысла. С ним уже тоже все понятно. Его член стоит, требуя продолжения, пуская капли смазки при движении руки Санджи. Он изнывает под его тонкими и сильными пальцами. Зоро смирился, пробуя Санджи на вкус, позволяя поддерживать его за затылок и толкать голову на член. Ророноа ласкает его, чуть задевая зубами, умышленно, чтобы чувствовать, как Санджи мстительно сжимает его орган в ответ. Боль пронзает его грудь, когда Санджи переворачивает его вниз, поднимая бедра. Ласковый шепот не касается его ушей, никто не призывает его потерпеть, и Ророноа этому очень рад. Жалость и сочувствие он терпеть не может. Он собирался насладиться своим поражением, а потом взять ревашн. Скользкие пальцы тянут его в стороны, и Зоро сжимает зубы, силясь не застонать, но стыд все равно касается его щек, мышцы ануса сдавливают фаланги пальцев, бедра напрягаются, но Санджи продолжает, с усилием растягивая его. - Лужайка… - Чего тебе? – с трудом говорит Зоро, чувствуя, что крепкие движения ладони Санджи по члену, издевательски замирают, сдавливая головку. Его большой палец ласкает самый кончик, надавливая и растирая смазку. - Прогнись. Ророноа не собирался слушаться, но выгибается сам, когда член, который он сосал, проникает в него, с силой раздвигая упругие стенки. Он слышит стон Санджи, полный наслаждения и чувствует, как пульсирует основание члена, говоря о пределе. Санджи потянул его за бедра, натягивая глубже, и Зоро, тяжело выдохнув, кончил. Капли смазки и собственной спермы попали ему на лицо, но Ророноа только облизнулся, потому что тягучие движения продолжались. Они были жесткими, может, каплю жестокими, Санджи не церемонился, но Зоро выгибался под ними, пытаясь сдерживать стоны. Он сам не знал, но только что понял, что это было именно то, как ему надо. Сильно, остро, проникновенно. Он пытается не выдавать своих чувств, не скулить от каждого проникновения – он кусает губу, пытаясь сдержаться. Но резкие движения, рука Санджи, вернувшаяся на напрягшийся член, не позволяют ему терпеть долго. Громкий стон разносится по вороньему гнезду. Блондин же продолжает входить в Зоро, придавив его голову рукой к полу. Не сильно, но и позволить вырваться ему сейчас – не входило в планы Санджи. Каждое движение проводит ток по телу мечника, заставляет вздрагивать бедра, прогибает спину, напрягает плечи и… рождает стон. Такого голоса Санджи еще не слышал и хочет еще. Больше и больше. Зоро закрывает глаза от наслаждения, тискает губу, но ничего не говорит. Поэтому Санджи и зажимает его со всех сторон, чтобы отыметь полностью, подчинить абсолютно. Жестко, властно, установить правило – Зоро теперь принадлежит ему. - Кок… - хриплый голос Ророноа едва не заставил Санджи кончить. – Все… Санджи не ответил, но ослабил хватку на члене Зоро, и в несколько резких движений разрядил его, кончая вместе с ним. Зоро, тяжело дыша, упал на бок. На груди у него расплывалось кровавое пятно, хотя бинты были испачканы не только кровью. Санджи, выдыхая, опустился на пятую точку рядом. Повар провел рукой по короткому ежику волос. Он ничего не мог сказать. Признание казалось ему бессмысленным. - В следующий раз… - пообещал Зоро, пытаясь успокоить дыхание. – Я уложу тебя на лопатки. Санджи усмехнулся. - Мечтай, маримо, - фыркнул он. – Твой зад меня отлично принял. Повар отвернулся, чтобы не выдать себя - он был не против следующего раза. - Твой тоже справится, не сомневайся, - парировал Ророноа. Но в этот момент он тихо застонал. Это была обычная боль. Та самая, которую он обычно стойко терпел. Но сейчас не успел подавить. Зоро улегся на спину и выдохнул. Он чувствовал привычный запах сигарет. Кажется, Санджи курил прямо в гнезде. - Когда полегчает, я тебя отбуксую в душ и заново наложу бинты. Ророноа ничего не ответил. Санджи мог бы и не говорить, Зоро и так знал, что повар не оставит его в одного в такой ситуации. Друзья из них вышли странные. Но они ими были. Теперь Зоро думал только об одном – быстрей поправиться и взять реванш.