Последний раз

Я стою у порога твоего дома. Держа букет, вдыхаю приятный аромат цветов, который ты скоро почувствуешь, как и все остальное, в последний раз. Руки тряслись от эмоций, от чувств, от всего, что я сейчас испытывал и казалось, что цветы просто упадут. Но, испуская тяжкие вздохи, я старался держаться крепче. Дверь со скрипом отворилась, и я увидел перед собой мистера Чейза, у которого на лице не было ни одной живой эмоции. Глядя поникшим взглядом мимо меня, он открыл дверь пошире, показывая рукой, чтобы я вошел. В прихожей, как всегда, чисто и аккуратно, а на стене впереди видны фотографии, из-за которых мне становилось веселее. Послышались тяжелые шаги и противный скрип ступеней. Пройдя чуть вперед и, встав возле стены, я увидел, как с лестницы спускается Аннабет. Бледно-розовое, чуть пышное платье, доходившее до колен, идеально подчеркивало фигуру и нежность Анн. Беленькие балетки, аккуратно заплетенная коса — чудесно гармонировали с её нарядом, показывая всю прелесть девушки. Опустив руки вдоль платья, Аннабет глядела то на меня, то на своего отца, прекрасно понимая, почему мы так уставились на неё. С её лица не сходила та потрясающая улыбка, которую мы так привыкли видеть каждый день, и которую видим, возможно, в последний раз. Пригладив свою косу, Аннабет продолжала смотреть на нас, сверкая своими прелестными серыми глазами. Её щеки стали уже не такими бледными, а наоборот заиграли новыми красками. — Самый красивый букет, для самой очаровательной и красивой девушки на Земле, — сказал я, попытавшись унять дрожь в своем голосе, и протянул букет цветов. Аннабет заулыбалась еще сильнее, показывая свои белоснежные зубы, и отвела глаза в сторону, чтобы мы не видели покрасневшего личика, которое ей никак не удастся скрыть. Анн повернулась к нам, и я увидел, как её глаза заблестели сильнее, и одинокая слеза скатилась по щеке. Она быстренько вытерла щеку и схватила в охапку букет цветов, вдыхая их свежий аромат. — Спасибо большое, — сказала она, сквозь резко настигнувший её, смех. – Пап, а можно мы пойдем в комнату? Отец, который всё это время наблюдал за действиями дочери, протер свои глаза, мгновенно ставшие красными, и, вопросительно глядя на Аннабет, сказал: — Конечно! Что за вопросы? После этих слов Мистер Чейз сразу же направился на кухню, чтобы не мозолить никому глаза. Аннабет, взяв меня за руку, направилась по лестнице с букетом цветов в комнату. И снова этот ужасающий скрип ступеней, который я так ненавидел, но меня успокаивало лишь теплое прикосновение руки Анн, которое чувствую я в самый последний раз. Через пару секунд мы оказались в её комнате. Бежевые обои, фотографии родителей на стенах, огромная кровать, небольшой шкаф, ковер прямо посредине помещения, стол, где лежали все чертежи, над которыми работала Аннабет долгое время. Обычная, ничем не приметная комнатка. Забежав внутрь, Энн положила цветы на стол, прямо поверх своих чертежей. Я медленно вошел следом за ней, глядя по сторонам, чтобы хорошенько запомнить это место и то, что здесь происходило за всё время наших отношений. Присев на кровать, я похлопал по коленке, и Аннабет присела, обвив одной рукой меня за шею, а я приобнял её за талию. Мы оба смотрели на белоснежный ковер, будто завороженные, а всё потому, что именно здесь мы впервые поцеловались. Сидели, как маленькие, дурачились на полу, пока я не залез сверху и не прижал её руки, чтобы она ими не размахивала и не ударила меня по лицу. Тогда, наши губы были не так уж и далеко друг от друга, и я просто чуть-чуть наклонился и поцеловал её. Я об этом мечтал ещё, когда первый раз увидел её. И вот, заветные мечты сбылись в тот день, и я не думал, что всё так быстро закончится. Мы продолжали молча смотреть вперед, но Энн так быстро вскочила, что я чуть ли не упал с постели. Аннабет подошла к проигрывателю и включила очень нежную и романтическую мелодию. Я поднялся, поправляя свои волосы, и подошел к ней, ухватив за талию. Она положила свои руки мне на плечи и смотрела прямо в глаза, пока мы двигались в такт музыке. Внезапно глаза Анн стали влажными, и она, не сдерживая свои эмоции, расплакалась, потому что понимала, что всё ещё больна онкологией. Я лишь прижал Аннабет к себе сильнее, уткнувшись лицом в её затылок. Наутро ей стало плохо. Это чертова болезнь прогрессировала сильнее, и мы с Мистером Чейзом предполагали, что так и будет. Врачи, ещё те умники, сказали, что ничего серьезного нет, и мы сможем вылечить девушку. Ровно месяц она лежала в больнице, думая, что в скором времени умрет от рака. Добрый доктор Мартин сообщил, что Аннабет идёт на поправку, поэтому со спокойной душой отправил домой, говоря напоследок, чтобы она приходила к ним в больницу на обследование, ведь девушка не вылечилась до конца. Как же я был рад, что всё налаживается, но меня всё равно смущало, что её с онкологией отправили домой. Каждый раз, видя Аннабет, я думал, что всё она видит последний раз в своей жизни, но я не верил своему счастью, что она всё-таки жива, пока не настал этот ужасающий день. Последний раз, Аннабет. Ты последний раз танцевала со мной, видела свою комнату, свои чертежи, природу, своих близких. Ты последний раз ощущала мое тепло и прикосновение, ты же больше этого не почувствуешь, а всё потому, что тебя больше нет. Нам оставалось лишь надеется, что врачи оказались правы по поводу того, что тебе легче, но отвратительные мысли каждый день, паршивое сомнение в душе — победили. Я каждый день думал о том, что всё, что ты видишь — последний раз. Вчерашний день не исключение, ведь ты, Аннабет, действительно видела всё в последний раз.