You wanna make me happy

Итак, начало истории. Жила-была я - просто и без пафосных изысков. Жила и радовалась жизни - со всеми радостями и горестями, злом и добром, безупречным везеньем и плохими концами в голливудских фильмах. И вот, в самый обычный понедельник, когда я, хорошенько выспавшаяся, только вышла из ванной, моя мамуля - иначе не скажешь, выместила на меня свои не самые приятные впечатленья от одинокого уик-энда, в виде зацепки в виде моей безалаберности - понимайте как хотите. Так, искусно нанесенная тушь потекла, оставляя на щеках комочки, а я вихрем - пусть и расстроенным - полетела на работу. Моя мамуля восемнадцать лет назад была брошена отвратительным глупым кретином - моим папулей. Оставлена с маленькой мной - ах, печальные истории, вам не будет конца! Но хватит о грустном, вот хорошее - я-то и есть хорошее в этой истории! И не нужно напоминать мне о нарциссизме - я прекрасно себя расцениваю, с самой верной позиции. Чего стоили мои оперные арии в младенчестве, соседи с восторгом названивали мамуле, дабы определить грань моих певческих изысканий. Затем мои четыре - выступление на конкурсе талантов. Я с детства не стесняюсь скопления людей, я люблю толпу, как и она меня (когда я не беру соль-бемоль в своем пении, но лишь в этом случае происходят исключения, ха-ха). Так же я прекрасно относилась( и отношусь, смею уверить!) к танцам, к импровизациям любого рода, к сальсе, румбе, вальсу и брейк-дансу с поворотом на триста шестьдесят. Итак, я на роликах неслась, вся заплаканная, на свою работу. Работаю я официанткой, и для меня это совершенно не унизительно - постоянные клиенты даже порою требуют меня. Правда, мамуля говорит, что с моими талантами не следует работать в ресторане, но наша ситуация говорит об обратном - и моя работа приносит приятный допинг к семейному бюджету. В нашем ресторане (а ресторан по настоящему волшебный - из за своей истории как минимум) работают прекрасные люди. Уроженец Рима Анжель готовит свои салаты так, что в одном из известных путеводителей по Парижу наш ресторан упомянут как "прекрасный ресторан для приятнейшего легкого ужина с салатом "Цезарь" . Страничка с этими словами висит в рамочке у плиты Анжеля. И еще много очень милых людей - за исключением шеф-повара. О его работе нельзя сказать ни одного плохого слова - но вот за этим талантом и кроется отвратительное высокомерие. А как же девиз ресторана, идущий из истории - готовить может каждый? Разве этот девиз нельзя применить к другим ситуациям, когда не только талант готовки, любой другой становится главным в чьей то судьбе? Но Мистер Дональдс никогда не ссылается на историю. Она его не интересует, как отжиток прошлого. Он может с удовольствием вспомнить, как его молочный десерт "Мадемуазель" похвалил мэр города, но на этом любовь к воспоминаниям заканчивается. Иногда, когда я особенно сердита на него, я мысленно обзываю его Макдональдсом - или "Фастфуд несчастный" - или "злобно-быстрое питание", но яростный Ростикс терпим, если его не раздражать (или не вызывать внимания сей особы совсем) и даже мил, если усиленно льстить его величеству. Но я никогда не была лицемеркой. Пусть все как будет. Дело в том, что противный Мак-Дак не позволяет мне внести какие-либо изменения в мое официанство. Это меня, личность творческую, расстраивает. Ни юбки покороче, ни шутки при клиенте - сухой Мак-Дак требует "присутствие такта" который для меня лично ничто. Он никогда не болеет, никогда не использует выходные и те моменты, когда его зам спокойно может подменить, не напрягаясь особенно. У меня никогда нет столь нужной мне свободы на работе, и это несказанно меня угнетает. Идем дальше - у нас имеется еще один субъект, достойный внимания.Это - наш пианист Пол Пол развлекательная программа в нашем ресторане. Его музыка волшебна так же, как и история нашего ресторана. А история нашего ресторана - вот она. Жил-был себе Гюстав - милый ресторатор-гений. Гений кухни,плиты и вкусовых сочетаний. У Гюстава был ресторан -полная чаша, интересная жизнь и сильный противник - мистер Эго, критик. Как не печально, мистер Эго и стал причиной смерти великого ресторатора - по одной из версий. Итак, ресторан, державшийся на рецептах Гюстава, почти изживший себя, получил сильнейшее оживление в виде сына Гюстава - и... Крыса. Обыкновенного крыса, с необыкновенным отношением к еде - Реми, крыс, вдохновленный творением Гюстава. И вот, встретились два одиночества, у каждого свои преимущества и недостатки - и мистер Эго вновь появляется на поле сражения, от неожиданного всплеска - и гениальный крысенок с парнишкой, равнодушным к кухне, втянуты в масштабнейшую войну (добавьте сюда же злого заместителя Гюстава ) - история голливудского пошиба. Но все кончилось хорошо, и вот, история повторяется - слегка видоизмененная. Я порой захожу к старым Альфредо и Коллет Лингвини - это безумно милые старички. Правда, меня сначала пугала Коллет, своей вдруг вспыхнувшей любви к специям, но у всех свои причуды - мне ли говорить о них? Итак, пианист.. Это самое необыкновенное существо в нашем ресторане - на мои взгляд. Эти длинные пальцы, скользящие по клавишам рояля, в предсмертной муке мелодии,эти черные волосы , слегка вьющиеся, этот влюбленный взгляд, подаренный в очередной раз роялю, этот его вид, когда он одной рукой наигрывает мелодию, а другой теребит синюю атласную ленту, что так напоминает мне Дебюсси... Что и говорить, я Мелани Ла-Эльон, официантка и любительница танцев, влюбилась в красивого пианиста. От мечтаний меня оторвало то, что я уже приехала и едва не опоздала. Злой Фастфуд следил за моими опозданиями персонально, разрази его гром. Скинув ролики и вскочив в балетки, я впрыгнула в дверь кухни. Взгляд из под полуопущенных век и ядовитое замечание -Еще буквально тринадцать секунд.. -И вы могли бы лишить меня аванса!-жизнерадостно воскликнула я. Я всегда так с ним разговариваю, потому как знаю, что он не выносит этого. Молчанье в ответ. Я подхватила свой маленький смокинг и углубилась в кухню - тут и там слышались приветствия. Начался самый обыкновенный день - я и позабыла о том, из за чего мы с мамулей поругались. Кончился он тоже обыкновенно - одеревенев от постоянных одергиваний, я заслужила повалу от Яростного КиЭфСи, за Бэзюпречное Поффедение. Он всегда говорит немного странно, когда его обуревают чувства. Я даже поволновалась немного - не хотелось расстраивать его на следующий день, своей непримиримостью к безупречному поведению и продолжению борьбы за свободу. Я - маленький хорошенький революционер. Я употребила слово хорошенький, а не красивенький, и вы, дорогой читатель, обязаны это заметить. Я абсолютно не красива. Мой вздернутый нос и глаза непонятного цвета - что то делает меня хорошенькой, но красавицей я никогда не была. Быть может, мое вечное безудержное веселье, а хотя кто знает. И конечно Пол никогда меня не заметит - противно смотреть на деревянную от усилий официанточку из приличного ресторана. Не знаю, со стороны виднее. Я ужасно люблю мороженное. Вас смешно, что я перескакиваю с темы на тему, но я всегда так делаю - это раз, а два то, что в своей жизни я люблю больше всего на свете Пола и мороженное, значит, для меня связь между тем и этим имеется - значит, остается. Даже перед тем, как заснуть, я представляю, как Пол, мило улыбаясь, смазывает кончик закрученного спиралькой рожка о мою щеку - а я пищу, смеюсь и отпрыгиваю. Смешная такая мечта, в восемнадцать с половиной (с половиной, половиною целой!) девушки и о поцелуе мечтают, но я ... Мне такая мечта кажется совсем уж невозможной. Я закончила работать и поехала домой - медленно, потому что устала адски. Зайдя в свою крохотную каморку, я привычно огляделась (говорят, у Альфредо Лингвини была наподобие, в начале его жизненного пути) поздоровалась с мамой и и мисс Вэлл - это наша канарейка. Переодевшись и выключив свет, я взглянула в окно - Эйфеллевская башня мерцала, словно зенец всего прекрасного в этом мире. Мимо, по косой траектории пролетала падающая звезда - я мгновенно окрестила ее Мэри "-Привет, Мэри! Ничего себе прогулочка, по небу Парижа, не так ли? Ну вот ты летишь себе, вся сверкающая и беззаботная.. По традиции я загадаю желание. Вот оно тебе. Я хочу, чтобы нашего шеф-повара мистера Макдональда завтра не было на службе. В замен обещаю, что завтра оденусь так, будто у меня праздник и буду вести себя с клиентами естественно, даже если глупая Крошка-картошка будет на месте и потребует у меня вернутся домои и переодется или вообще уволит. Клянусь, я пойду на риск!" Таким образом проводив Мэри, я легла спать, усталая и немножко счастливая. На следующий день, собираясь на работу, я вспомнила о своем обещании Мэри, и еще раз пообещала (уже себе) что выполню все в точности. Одевшись, распустив волосы, я надела ролики и покатила на работу. Только тут я заметила, что опаздала на полтора часа, заметила потому, что увидела часы на двери черного хода ресторана (Фастфуд повесил железные часы уже давно, дабы как можно сильнее смущать опоздавших). Войдя, я ждала грома, едких замечаний и прочего. Мимо проплыл Грэгор, с подносом, полным нарезанного ананаса. Я тут же стащила кусочек. -Умеешь ты подруга, момент подловить,-расхохотался Грэгор, потряхивая усами. Я вздернула брови. -Шеф- то, отгул взял, на пол дня! У меня, признаться, очень не эстетично отвалилась челюсть. Мне захотелось позвонить Мэри, но я не взяла у нее даже адреса электронной почты.. А затем я почувствовала такое воодушевление, что моей энергии будто хватило бы на то, что бы питать Париж как минимум неделю. Мне хотелось танцевать у Клаудии на плите, мне хотелось подкидывать фрикадельки Эрла и ловить их, притягивая одной лишь той энергией.