Осень, Титаником, тянула нас вниз

Эта осень изрядно затянулась. Может кажется, а может и правда. Слишком долгая, нудная, холодная, беспросветная. По коже ползут колючие мурашки от грубого, чёрствого, городского воздуха. В нос бьёт запах сырости, прелой травы и влажной земли. Листья падают, будто с неба, а вовсе не с корявых деревьев. Листья под ногами трещат, словно им ломают хребты. Я люблю этот звук. Люблю осень. Но не эту. А полчаса назад закончилось очередное шоу ЕХО-М. Полчаса назад ребята сели в фургон и отправились в общежитие. Все, но без меня. Я пешком. Потому что на часах только пять часов вечера, потому что в расписании больше не запланировано выступлений и радио-эфиров, потому что мне нужно убить время. Я просто иду через отливающий красным, жёлтый парк, к широкой площади. Иду и слушаю музыку ломаных листьев под подошвами тяжёлых ботинок. Иду. Натянув капюшон серой толстовки, спрятав лицо от прохожих (возможно фанатов), убрав руки в карманы брюк, согревая окоченевшие пальцы. Просто иду. Убиваю время, пока меня убивает осень, тянущая на самое дно, вниз. На бульваре у пешеходного перехода, жду светофора среди кучи людей, ожидающих зелёного света вместе со мной. Пробежав взглядом по белой зебре на асфальте, замечаю такую же толпу людей напротив. Видимо возвращаются с работы, спешат в метро. Вечерами люди похожи на усталых, нелепых пингвинов, не находите? Зелёный свет и машины останавливаются. Люди переходят на нужный им берег улицы, разбегаются в разные стороны. Они ещё встретятся когда-нибудь, пересекутся? Замедляя шаг, я иду прямо по лужам, не заботясь о том, что брызгами перепачкаются светлые штаны или мимо пролетающие прохожие. В каждом я пытаюсь найти тебя. Хотя бы похожие черты. Неосознанно. Вот навстречу бежит парень, сбивчиво дышит полураскрытыми губами. Совсем как ты после очередного прогона танцев, и губы почти как у тебя. Почти, потому что у тебя красивее. Незнакомец пробегает мимо, не смотрит, задевает плечом моё плечо, остаётся позади, чтобы благополучно быть мною забытым. Вот впереди девушка, сидит на скамейке, говорит по телефону, сжимает его в руках крепко, до белых кончиков пальцев. Совсем как ты. Смеётся заливисто, беззаботно. Почти как ты. П о ч т и. А я продолжаю идти. Вот у того мальчика лет семи - твои глаза. Нет, не так. У него твой взгляд – умный, не смотря на то, что детский, наивный, полный нежности к целому миру. Я невольно улыбаюсь. И снова прохожу не говоря ни слова. У них есть что-то твоё, но ни в одном человеке не соберётся всё то, что собрано в тебе. Я без дела шатаюсь по улицам - то широким, то узким. Я ищу твоё отражение в мутных стеклянных взглядах фар, проезжающих мимо машин. Я ищу твоё отражение в отражениях горящих витрин. Безрезультатно. Смотрю на часы – почти восемь. Где-то в Корее ты сейчас читаешь одну из своих умных книжек, усевшись за письменный стол, напротив окна. Ты всегда читаешь вечером, а я тебя всегда отвлекаю. Намеренно. Подхожу со спины, обнимаю, уткнувшись носом в тёплую макушку, вдыхаю запах твоих волос, почти прозрачный, едва ощутимый запах шампуня. Целую за ушком едва касаясь, невесомыми поцелуями спускаясь по изгибу шеи, ещё ниже, ещё и ещё. Ты тихонько ворчишь, возмущаешься, просишь меня остановиться и дать спокойно дочитать главу, но меня-то не обманешь. Я же знаю, ты читал эту книгу сотню раз, и ещё столько же раз прочитать успеешь, когда я уеду... Поэтому, я осторожно вырываю её из твоих рук, откидываю на пол. Она с шелестом летит в сторону, и только сейчас я понимаю, что тот шелест был так похож на шелест листвы этой долгой осени, разлучившей нас. Тогда я даже не думал о том, что будет так сложно. Тогда я запускал руки под твой тёплый вязаный свитер, совершенно простой и безвкусный, но так тебе подходящий. Ты сбивчиво выдыхал, поддаваясь, и отклонившись назад, запрокидывал голову, позволяя нависнуть над тобой. Позволяя нежно касаться губами твоих губ. Чуть позже ты разрывал медленный, сладкий, но такой неудобный поцелуй для того, чтобы подняться со стула и развернувшись ко мне обнять за шею, а я уже начинал стягивать с тебя этот ужасный свитер, чтобы кинуть его туда же, куда и ту умную книжку, и снова вернуться к мягким губам... Тогда, сквозь поцелуй, я чувствовал твою улыбку. Когда теперь я попробую её на вкус? Через какое количество скучных будней и дождливых ночей? Когда теперь измерю температуру твоего тела своими ладонями, кончиками пальцев, губами...? Когда почувствую твои дрожащие и неуверенные прикосновения, тёплое дыхание? Когда смогу заснуть с улыбкой на губах, прижимая тебя к своей груди, и с такой же улыбкой проснуться? Джунмён, я скучаю. На часах десять вечера. Значит нужно возвращаться. Где-то в Корее у тебя закончилась тренировка. Ты, усталый, слабой поступью бредёшь в душ, а мне пора в общежитие. Войдя в свою комнату, первым делом отрываю листок календаря, и плевать, что «завтра» ещё не наступило. Я тороплю время, будто от этого календаря что-то изменится. Завариваю кофе и, усевшись на кровать, выжидаю пару тройку минут. За окном набухают тучи – сегодня ночью снова будет дождь. Достаю из кармана мобильный, сжимаю его покрепче. Ещё пять минут. А впрочем... Плевать. Набрав телефонный номер, долго слушаю гудки. Невольно переживаю, что из-за плохой погоды, возможны помехи на линии, но нет. На том конце трубки гудки обрываются. Их сменяет усталый, мягкий, и такой любимый голос. Он сейчас улыбается, я точно знаю. - Хеей... – тянет он, тихонько сопя в трубку. - Хеей, - отзываюсь я, и губы сами собой растягиваются в улыбке. Сегодня снова будут долгие ночные разговоры, а значит, погода за окном не так уж важна. Важнее то, что почти под утро, он тихо и сонно, наверняка, с закрытыми глазами, уже засыпая, протянет: - Крис, я так по тебе скучаю... И замолчит, видимо, погрузившись в сон, так и не нажав на «отбой», просто не решаясь. - Люблю тебя, - мой шёпот он уже не слышит. Внутри что-то жалобно сжимается в тугой, бесформенный комок. Может кажется, а может и вправду. Эта осень затянулась. Затянулась – изрядно. Слишком долгая, нудная, холодная и беспросветная.