Огонь и газолин

Они вдвоем, как атомный взрыв. Огонь и газолин. Они двое ужастно похожие внутренне, но не внешне. Два вечно ругающихся, пьющих и ворчливых придурка. * - Эй, Бав, пошли в кино? - произнес Гилберт, восседая на черном кожаном кресле. - А что, неужели вышел новый боевик или экшн? - хихикнув, баварка отпила пиво из банки. Пруссия любил в фильмах действия, драки и захватывающий сюжет. Да и Бавария никогда не была против просмотра подобного. - Ну так что? Или порнушку посмотрим? - ехидно улыбаясь, он встал с кресла и положил руку на плечо девушки. - Пойдем, - она кивнула. Пруссия страстно поцеловал ее в губы. В кино пойти не получилось, ибо у их поцелуя было не менее страстное продолжение... * Она больше похожа на мужчину, постоянно пьет пиво и курит. Он также грешит, пропадает где-то в пабах и у друзей. Они почти не видятся, это правда. Ее почти нет дома. Его тоже. То она на тренировках, то снова играет в футбол. Он, когда то ярый фанат, назло никогда ее не поддерживает, а она все выигрывает и выигрывает. Он стал ненавидеть футбол. Она стала просирать матч за матчем. Но не сдавалась. Все больше тренироввлась отдавала этому все силы... Но проиграв Лигу Чемпионов она ни с того, не с сего окончательно сломалась... * -Ты проигрываешь не в первый раз, дура! Бавария молчит и скатывается на пол, закрыв лицо руками.Меланхоличный взгляд, она почти мертва...Эмоционально. - Но этот раз будет последний!... -выкрикнула и убежала на балкон, заливаясь горькими слезами. - Последний?...Ты что несешь? Гилберт не думал, что через месяц она окончательно сломается и больше не будет играть в футбол. * Они стали ссориться. На пустом месте. С драками, истериками. Они по кирпичику, с кажной ссорой строили огромную стену между собой, потолще, чтобы не услышать друг друга. Она кричала, что он ее не любит, никогда не поддерживает. Он пытался ее убедить в обратном. Но однажды случайно ляпнув что-то, Гилберт обидел ее, она заткнулась и достроила ту стену. Ей больно, она поникла. Он усмехается, теперь ему нравиться смотреть на ее боль. Поэтому нет, он стал еще больше любить футбол... Но не ее. Ее волосы, форма, наверно, вся их квартира пропитала запахом табака. Ему насточертел этот запах, но ему так нравиться ее целовать, что просто забивает. Она процветала, следила за собой, сейчас она похожа на...Чучело, с настолько меланхоличным выражением лица, что аж противно. * Прошел год, как она замкнулась. Врачи поставили ей расстройство и признали психически больной. Она не реагировала. - Бав...Может, сходим куда-нибудь? Снова этот вопрос. Пруссия не может ее развесилить, да и вообще вытянуть из нее эмоции. - No, - бросила она, отворачиваясь к стене. Он зарычал. * Небольшая трежка в центре Берлина стала их крепостью. Для нее тюрьмой. Она ненавидела Берлин, Северную Германию. Здесь она не могла найти места, ей хотелось домой. Она много раз говорила ему, "Поехали в Мюнхен, хоть на день", но он постоянно находил отмазки. Она стала еще больше сходить с ума. Однаждф Веьерг обрезала свои волосы. Длинные, до колен, пышные волосы. Она просто собрала их в руку и обрезала кинжалом, бросила их на пол... * Однажды Пруссия пришел домой и увидев ее, стоящию на вытянутую руку около стены. Шевелюра лежала рядом. - Зачем ты это сделала, идиотка? - он поднял ее волосы и сунул их ей под нос. Сумасшедшая усмешка в ответ. Снова молчок. Бесит... Ему надоело терпеть уже два года. Он уходит, срывается и снимает себе проституток. А ей насрать. * Незаконченный ремонт, только выравненные белые стены, двери и паркет цвета венги. Они не работают. Людвиг выделяет деньги на ее "лечение", чтобы ее не забрали в психушку. Хотя младший об этом, скорее всего, мечтает. Мебели почти не было, череый кожанный диван, кресла и все необходимое. Чем они похожи? Оба любят минимализм. Она уже не выходит из квартиры. Он не может понять, почему сидит с ней рядом, молча, и курит, и пьет. Они молчат, почти не разговаривают. Она редко позволяет ему дотронуться до себя. Он хочет ее, с каждым поцелуем все больше. Он злится, браниться и замахивается. Но не может ее ударить, этот пустой взгляд режет его душу. И они засыпают вместе, отвернувшись друг от друга... * Прошло три года... Покрасневшие светло-голубые глаза, обрамленные огромными синяками. Бледное, безжизненное лицо, не выражающее эмоций. Выступающие скулы, впадающие щеки и посиневшие губы. Он уже не знает что с ней делать. Она гаснет на его глазах. - Гилберт...Отвези меня домой,-тихий хриплый голос расрушает тишину квартиры, режа слух мужчины. Она лежит на его коленях, сжимает полосатую рубашку парня костлявыми, с выступающими венами руками, чуть ли не со всей, очень малой, силы. Он обнимает ее, прижимая к своей груди, смотря алыми глазами в ее глаза. Обнимает не сильно, ибо боится ей, совсем ослабшей, что-то сломать. - Здесь твой дом. Рядом со мной. Она качает головой и все больше поникает, прижимаясь. Он целует ее в лоб, такой горячий, чувствует, как она дрожит. Снова жар, он вызывает врачей. Пруссия не мог догодаться или просто понять, что тоска по своей земле, может сотворить с ней такое. Задать ей еще один не маленький удар. Она теряет сознание. Снова. * Бавария лежала на паркете и смотрела в натяжкой глянцевый потолок на свое отражение, на столько безразлично и с таким призрением, будто ненавидит себя. А ведь так оно и есть. Меланхоличный пустой взгляд голубых глаз затуманился. Она курила, слегка склонив голову на бок. Девушка ждала его, а время было уже два часа ночи. Берлин манил своими огнями, панорамные окна, с потолка до пола пропускали свет огней. Она повернула голову в сторону окна. - Wo bist du?...* Шарлотта не может ходить. Просто нет сил. Ничего не ест и пьет только пиво. Исхудавшая и иссохшая, костяжками стучит по стене, доползя до нее. Ее схватывает новый приступ, она снова сходит с ума, от боли, одиночества. Разбивает руки в кровь, на стене появляются новые алые следы. Она не чувствует ничего. Не дикой боли, ни ярости. Только любовь к нему. Но его нет рядом. Вокруг бардак. Столько пыли и мусора. Обычно, Пруссия занимался уборкой, ибо Бавария не любила это занятие. Но в последнее время он наплевал на все и бросил ее на неделю в квартире. А она ждет и верит, что он вернется. * Пруссия ушел бухать с Франциском и Антонио. Они неделю шлялись, выпивая. Гилберт даже не попращался с ней, он просто ушел, заперев дверь, не думая о последствиях. Он стал ненавидеть Веберг, она забирала его жизненную силу, к тому же у них давно не было секса. Они сидели в баре, сняли каких-то телок, которые сейчас терлись вокруг них. Да, он стал раздражительнее, друзья это заметили. Поэтому, выпив, Франция предложил им поразвлекаться. Выпили еще и еще...Пьяный смех, танцы, пошлые шутки. Байльшмидту казалось, что с его души сняли камень и он вернулся к жизни. Ему не хотелось возвращаться домой, поэтому в драбадан пьяный поехал с шлюхой в гостиницу. * Баварка продолжала биться об стену, рыдая. Руки были уже полностью разбиты в кровь, лицо запачкано алой житкостью. Она кричала, хрипло, из всех сил, будто он ее услышит. Девушка попыталась дойти до дивана, но упала, перевернув стеклянный стол и тумбочку. Стол разбился, осколки полетели в в стороны, да и она, не устояв, на них упала. Заливаясь кровью и слезами, она взвывая пыталась их вытащить, но все царапала пальцы. Пульт, упав, включил телевизор. Как на зло транслировали матч, пятилетней давности. "Бавария" играла с "Барселоной". Она замолчала и стала смотреть в говорящий ящик, завороженным, настальгическим взглядом. В 2013 году она выйграла. Бавария снова зарыдала, она не помнит, как это, играть...Она потеряла сознание. * Гилберт, оттянувшись с проституткой и заплатив ей, довольный поехал домой, издеваться над девушкой. Ему было очень хорошо, он наконец почувствовал облегчение. Пьяный Байльшмидт сел в такси и приехав, поднялся на восемнадцатый этаж, в свою квартиру. Он не думал, что будет с ней, когда она узнает о измене, как отреагирует. Войдя в квартиру, он на пинул пустую баночку из-под баварского пива, и вошел в гостиную, осмотрелся. По двухметровой плазме транслировали тот самый матч, вокруг осколки и кровавые следы, в которых лежала Бавария, на боку, одна рука была вытянута вверх, на ней лежала голова, колени прижимал к груди футбольный мяч и форму, в одной руке она держала разбитую рамку с их фотографией, в другой свастику, которая окрасилась в красный цвет. Лицо ее было еще бледнее, чем обычно, глаза были прикрыты челкой. - Гол! - радостно протянул коментатор, - Матч "Бавария Мюнхен" - "Барселона" окончен! Все скандирую имя победителя. "БА-ВА-РИ-Я!" Поздравляем! - кричал коментатор в телевизоре. Она не шевелится. Пруссия не разуваясь подошел к ней и упал на колени, в лужу крови. Убрав волосы с ее лица, он приложил два пальца к ее шее. - Бав...- он рукой закрыл ее застеклевшие глаза, только сейчас он заметил, что они смотрят в сторону выхода. Еще теплая... Она умерла. Отмучилась. Ушла с улыбкой на лице, в воспоминаниях и боли. Газолина больше нет, огонь потух. Пруссия обнял ее мертвое тело и только под утро уснул. Она испарилась.