Попаданки на завтрак не остаются

                    Полная луна заливала долину Эрегиона мертвенно-белым светом. Угольно-черные тени камней рисовали причудливые узоры на дороге. Чувство тревоги придавливало к земле, заставляя вжимать голову в плечи. Тишина вокруг стала невыносимой, казалось, что мы идем по необитаемой планете и лишь стук сапог и топот копыт окружали нас. На мгновение стало страшно, будто какое-то жуткое воспоминание кольнуло глубоко в груди. Я выдохнула, вдруг осознав, что задержала дыхание на несколько секунд. Впереди Фродо и Гэндальф тревожно переговаривались, устремив взгляд на небо. Да уж, неприятностей не избежать, как бы сильно мы ни желали обратного…       Наша дорога неуклонно поднималась, идти стало сложнее. Карадрас уже закрывал полнеба, теряясь в облаках. Ледяной ветер с вершин пробирал до костей, страшно представить, что будет там, наверху. Как бы хотелось предупредить всех о бесполезности перехода через перевал! Впрочем, Женечка уже пыталась рассказать об этом Арагорну, но тот либо не поверил ей, либо счел этот путь безопаснее перехода под землей. Она еще долго бормотала себе под нос проклятия, совсем не вяжущиеся с обликом юного невинного создания.       Вязанка хвороста, прикрепленная к спине, не добавляла удобства, но мы и так взяли меньше остальных, не говоря уже о Билле, что взирал на окружающих с немым укором. Гэндальф сказал, что мы пройдем через перевал за два перехода, и почему-то очень захотелось в это поверить. Чем больше я думала о Мории, тем меньше хотелось туда идти. Подъем давался нелегко: камни катились из-под ног, пронизывающий ветер дул все сильнее, дышать становилось труднее. Хоббиты жались друг к дружке, ступая за Гэндальфом. Я подтянула сползающую вязанку, отгоняя предательские мысли о том, чтобы спуститься по-тихому назад и подождать внизу у теплого костра. Постепенно эта мысль так завладела мной, что я начала оглядываться по сторонам, досадливо отмечая, что Арагорн и Боромир шли позади и проскользнуть незамеченной мимо не представлялось возможным. Впереди обозначилась тропа, прильнувшая к горе. Справа зияла черная пропасть, слева нависала скала — путь вниз для меня был отрезан.       Снег начался внезапно. Еще несколько мгновений назад было ясно — и вот уже невозможно разглядеть спину идущего впереди. Острые снежинки хлестали по лицу, забиваясь в рот и нос, не давая свободно дышать. Буран грозил сбросить с узкой тропинки, и оставалось только прижиматься к камню. Глаза непрерывно слезились, и влага превращалась на лице в ледяную корку. Я смотрела на Гимли, шагающего передо мной, и вспоминала его рассказы о каменных великанах, живущих в древних горах. Мы остановились внезапно. Ночь вокруг наполнилась зловещим хохотом. Страшные звуки напоминали завывание ветра, но едва ли он служил их причиной. Сверху начали сыпаться камни, заставляя вжиматься в скалу, мечтая срастись с ней.       — Дальше мы не пройдем! — крик Боромира, идущего позади меня, на мгновение оглушил. Я помотала головой, пытаясь вернуть слух на место.       — Это все проделки Сарумана! — авторитетно прокричала Женечка.       — Сарумана?! — удивился Гэндальф. — Есть силы намного сильнее и старше Сарумана.       — Карадрас не даром прозвали Жестоким мои предки! — воскликнул Гимли, стряхивая снег с бороды.       Снег продолжал падать, неумолимо клонило в сон. Я прикрыла глаза, чувствуя, как немеют пальцы на ногах. «Давайте мы уже пойдем назад. Просто пойдем назад», — я шептала и шептала себе под нос, подавляя желание завалиться на бок и заснуть. Будто сквозь вату, я слушала встревоженный голос Боромира, ответ Гэндальфа. Камень, к которому я прислонилась, был таким мягким, что глаза открывать совсем не хотелось.       — Аля, не спи! — В рот полилась какая-то жидкость, проглотив которую я немедленно открыла глаза, пытаясь отдышаться. Горло обожгло огнем, который бодро разлился по телу, вызывая покалывание в кончиках пальцев. Стоящий рядом Гимли удовлетворенно крякнул, вытирая рот рукавом. Леголас, протягивающий флягу Женечке, удовлетворенно кивнул, заметив, что я распрямилась, потягиваясь. Почему-то запахло жарким летним полднем: горячим степным ветром, цветущим разнотравьем, сухой землей. Улыбка невольно забрела на лицо, и я подмигнула Гимли, улыбавшемуся рядом. Боромир и Леголас возились с костром, пытаясь развести его из отсыревших дров. Гэндальф некоторое время наблюдал за их попытками, затем, покачав головой, пробормотал несколько слов и направил свой посох на дрова. Вспыхнуло яркое зеленое пламя, и огонь весело побежал по веткам. Как зомби, мы потянули руки к костру, не обращая внимания на ручейки воды, стекающие под ногами. Вокруг бушевала буря, порывы ветра поднимали плащи, но скала закрывала нас хотя бы с одной стороны, а огонь уютно трещал, и сейчас этого было более чем достаточно для комфортного отдыха.       Серый рассвет застал нас сгрудившимися вокруг умирающего костра. Хоббиты, укрытые плащом Леголаса, дремали. Я медленно поднялась, расправляя затекшие мышцы, растирая руками тело, пытаясь разогнать кровушку побыстрее.       — Давайте мы уже пойдем вниз, а? — наконец высказала я это вслух, с надеждой глядя на спутников.       — Если пойдем дальше, у Карадраса хватит снега, чтобы засыпать нас, — согласился Гимли, поднимая взгляд на свинцовые тучи, нависшие над нами.       Женечка сонно смотрела на нас, выбираясь из-под плаща. Почти всю ночь она проспала рядом с Пиппином, с которым в последнее время очень сдружилась.       — Собирайтесь, собирайтесь! — мной овладело какое-то лихорадочное возбуждение. — Чем быстрее соберемся, тем быстрее уйдем, а значит, быстрее спустимся вниз. А там тепло и сухо!       Притоптывая на месте, как Женя Лукашин в любимом новогоднем фильме, я за малым не повторяла: «Пить надо меньше, меньше надо пить!». Кажется, мой энтузиазм передался окружающим, потому что пару минут спустя мы уже повернули назад, бодрым шагом спускаясь вниз. Сугроб, возникший из ниоткуда, заставил пожалеть, что я не эльф. Леголас стоял наверху, глядя на Арагорна и Боромира, разгребающих снег. Мы восхищенно наблюдали, как они плывут по сугробу, словно величественные корабли. Эльф убежал осмотреть дорогу впереди. Вскоре за поворотом скрылись и Арагорн с Боромиром. Мы заскучали. Женечка с Пиппином и Мерри играли в «камень-ножницы-бумага», периодически до нас доносили выкрики победивших. Сэм и Фродо дремали, обнявшись у теплого бока Билла. Я стояла рядом с Гэндальфом и Гимли, раскурившими свои трубки, и впервые жалела, что бросила курить. Ароматные клубы табака были сейчас единственным запахом в этой стерильной снежной тишине. Я бросала взгляды на флягу мага, мечтая стянуть ее и основательно погреться. Перехватив мой взгляд, Гэндальф притянул ее к себе поближе, сверкнув глазами: «Даже не думай!».       Время тянулось нестерпимо медленно, я снова начала замерзать. Появление тяжело дышащих мужчин было встречено приветственными криками. От них валил пар, пот стекал по лицам. Я с завистью смотрела на них — вот кому точно было жарко! Перед нами лежала дорога, протоптанная Арагорном и Боромиром. Месиво из рыхлого снега, приветливо блестящее под редкими лучами солнца. Хоббиты растерянно смотрели на проход, снег в котором доходил им до пояса. Поведя плечами, Боромир вытянул Пиппина из снега, закидывая себе на спину.       — Держись крепче! — воскликнул гондорец и пошел вперед, следом двинулся Арагорн, неся Мерри.       — Подожди, пусть протопчут получше, — остановила я Женечку, метнувшуюся было вслед за Леголасом. — Гимли, тебе на Билле ехать придется. — Гном придирчиво обошел пони, прикидывая, с какой стороны сподручнее будет на него сесть.       — Скорее бы покинуть Карадрас, — бормотал Гэндальф, тревожно поглядывая на собирающиеся тучи. Бурые, подсвеченные желтым изнутри, они наползали с вершины, медленно, но верно подбираясь к нашей стоянке.       — А пони его выдержит? — Женечка критично смотрела на Гимли.       — Выдержит, конечно, правда, Билл? — Сэм ласково погладил пони, пристраивая на него увесистую суму. — Он же понимает, что нам без него не справиться, он у нас умный. Если бы смог, заговорил бы, точно.       Почти говорящий Билл мрачно посмотрел на хоббита, хрустя невесть откуда взявшимся у садовника яблоком. Гимли пыхтя взбирался на пони, устраиваясь между свисавшими с его боков сумками и мешками. Боромир и Арагорн вернулись, забирая Фродо и Сэма. Гэндальф повел Билла, ступая за Арагорном. Я пропустила Женечку вперед и побрела за ней, замыкая шествие. С вершин подул слабый ветер, подталкивающий нас в спину. Дорога, хоть и утоптанная, давалась тяжело. Ноги проваливались в снег, и я поминутно выдергивала их, боясь потерять сапоги. Спустя несколько шагов стало жарко, плащ безумно мешал, путаясь в ногах. Намокший подол с налипшим на него снегом тянул вниз. Ветер позади нас усилился, прогоняя с перевала. Огромный сугроб, в три моих роста, вынырнул из-за поворота, и я на секунду представила, что было бы с нами, пожелай Карадрас нашей смерти.       Огромный сугроб тянулся всего несколько метров, постепенно сходя на нет. Снег заканчивался так же резко, как и начинался — дальше тянулась обычная каменистая тропа. Я выползла последней, валясь на землю рядом с Женечкой и тяжело дыша.       — Неужели мы прошли, — провела я рукой по лицу, стирая пот. Рука соскользнула, бессильно валясь на землю, и в этот момент, словно в ответ на ее слабый шлепок, из недр горы послышался гул. Откуда только взялись силы вскочить и отбежать к замершим в тревоге спутникам? Земля под нами задрожала, мелкие камешки запрыгали под ногами. В нескольких метрах от нас посыпались огромные камни, увлекающие за собой толщи снега с вершин. На несколько мгновений нас накрыло облаком из мелких снежинок, заставляя зажмуриться и задержать дыхание. Когда снег наконец улегся, тропы за нами больше не существовало — ровная снежная гладь в несколько человеческих ростов вперемешку с камнями закрывала перевал.       — Охренеть! — Противная слабость разлилась по ногам, стоило представить, что могло случиться, замешкайся я хоть на пару минут.       — Мы уходим, Карадрас, угомонись, — воскликнул Гимли, глядя на гору. Легкий ветерок коснулся наших лиц, будто усмешка могучего великана. Бросив последний взгляд на багровую вершину, мы поспешили вниз. Там уже виднелась долина и место, с которого начался наш подъем. Ноги болели нещадно, в глазах рябило. Хотелось упасть прямо здесь и больше не вставать несколько часов.       — Надо идти, — Гэндальф раскошелился на еще один глоток из своей замечательной фляги, — мы не будем ночевать даже на коленях у Карадраса.       Тяжело вздохнув и подтянув котомки, мы двинулись к подножию горы, мечтая только об одном — поскорее спуститься и лечь спать.