*POV Kuroko*
Как глупо. Как я мог подумать, что любовь столь прекрасное чувство? То, ради которого можно и горы свернуть, то благодаря которому чувствуешь облегчение и спокойствие в душе. Оно дарит ложные мечты, но эти мечты так сладки, что когда произносишь их, и они срываются с уст, то не можешь устоять перед таким великим соблазном – поддаться ему. Отдаться полностью и без остатка, погрузиться в сладость лживых слов и тонуть, пока не достигну дна. А что там? Я не знаю, но это меня не волнует. Пока ещё могу сопротивляться и плыть наружу, пока ещё получается держать воздух в лёгких, я буду бороться. Я буду жить. Раньше, меня мало кто волновал...Когда всё успело изменится?... Хах... Я и сам не припоминаю. Всё что помню, это как мы встретились: на летнем отборочном мачте и не при лучших обстоятельствах. Я ненавидел его улыбку, жесты, то как он разговаривал, его походку. Я питал ненависть к каждой его крупице. Иногда мне хотелось избить его так, чтобы он познал ту боль, что испытала моя команда, мои семпаи. До скрежета в зубах и сжатых кулаков, пальцы которых впивались в кожу и оставляли глубокие следы. В глазах лишь ненависть. И всё-таки, когда всё успело изменится? В какой момент он смог стать для меня всем? Как у него получилось проникнуть в моё сердце так глубоко?* End POV Kuroko *
Это был самый обычный летний день. Ни чем непримечательный и не выделяющийся на фоне остальных. Птицы щебетали на ветвях деревьев свою незатейливую мелодичную трель, а солнце продолжало нагревать землю, заставляя людей изнывать от жары. Небольшим спасением, эдакой спасительной соломинкой, являлся легкий ветерок, который забирался под одежду и хоть капельку, но остужал разморенные зноем тела. Людей на улицах было не так много, да и кто захочет в такую погоду оказаться на солнцепёке. В такую пору лучше сидеть дома, рядом с кондиционером, в объятьях дорого человека с рожком вкусного слегка подтаявшего мороженого в руках или освежится в кафе прохладительным напитком. Затаившись в толпе, будто его в ней нет, и никогда не было, шёл голубоволосый юноша. Он был небольшого роста, не особо плотного телосложения, его кожа могла сравниться с фарфором, а глаза словно чистое, безоблачное небо, в них можно было смотреть без конца. Судя по его взгляду, рыщущего по толпе и через неё, и по тому как он метался, можно было понять, что он кого-то ждал. "Опаздывает", — подумал Тецуя. И тут, на плечо голубоглазого ложится большая мужская рука. Он слегка вздрагивает от неожиданности. — Ох, здравствуй, Ханамия-кун, — чуть улыбнувшись, сказал фантом. — Привет, Ку-ро-ко, — чуть издевательски деля фамилию по слогам, сказал темноволосый. — Может, пойдём в кафе? — Я не против. Пойдём, — ответил Тецуя. Развернувшись, юноши пошли в сторону самого ближайшего кафе, поскольку слишком жарко, а далеко в такую погоду не уйдёшь. "Когда для него моя невидимость стала такой ничтожной?" — подумал Куроко. Подойдя к кафе, светловолосый мальчик осмотрелся, и на его лице отразилось удивление. "Это же, то самое кафе, где мы познакомились с Ханамией-куном... Или может, мне память изменяет? Нет, это точно оно, ведь я ни с чем не спутаю тот день: прохладный летний вечер, солнце уже заходит за горизонт, и последний лучик успел спрятаться за домами. Помню, как он сидел за соседним столиком с девушкой, завораживающей своей красотой. Большие чёрные, как ночь глаза, небольшие розовые губки, длинные и шелковистые волосы пепельного цвета, прекрасная фигура и одета по моде — в общем, и вправду красавица. Тогда я подумал: "Хах, у Ханамии-куна неплохой вкус". Помню, как его девушка встала из-за стола и по чистой случайности пролила на меня своё экспрессо. Она так долго извинялась, но я не ожидал, что подойдёт он и заговорит со мной... Какое странное начало общения". Юноша слегка усмехнулся от воспоминаний, наполненных счастьем, но и в тоже время боли. — Может, сядем туда? — с легкой улыбкой сказал Ханамия и указал на один столик. Это то место, где они всегда встречались и сидели вместе. Мальчик скромно кивнул в знак согласия и пошёл за Макото. Они сели за столик. Сначала, подолгу говорили о чём-то так увлечённо, что сами не заметили, как краешки губ стали подниматься, а на душе стало так легко, будто тела ещё тут, но душа где-то далеко парит над землёй. Вдруг, зазвонил телефон. — Я отойду, — встав со стула и выйдя со стола, сказал Куроко, растворившись в потоке людей, ходящих по улице.Поговорив по телефону, голубоглазый с мягкой улыбкой на устах пошёл к Макото. Завернув за угол и придя в кафе, он увидел то, чего наверно никогда бы не хотел видеть. — Хана... — хотел позвать Макото Тецуя, но не стал. Он увидел, как тот уже окружён девушками и целует одну из них. Боль. Ненависть. Злость. Чувство унижения. Чувство заброшенности и ненужности... Все самые жуткие эмоции смешались в сознании паренька. Хочется закричать, так громко, чтобы вся боль вышла разом. Хочется плакать, чтобы выплакать все чувства. Хочется оторвать взгляд от действительности и уйти в мир грёз, но не получается... Постаравшись уйти как можно тише и незаметней, он открыл дверь и вышел из кафе, пойдя в сторону метро, смотря вниз, не поднимая голову, не смотря на людей. Не смотря и не думая о том, что сейчас находится вокруг него. "Почему?" — подумал голубоглазый. Сколько же негативных чувств распирало его. Он не знал, куда их деть, что с ними делать, как от них избавится. Но он знал одно: насколько сильно его ненавидит. Как же для него стало ненавистно само слово "Любовь". Мальчик никогда не подозревал, что такое чистое чувство может быть таким порочным. Когда любишь, хочется спрятать ото всех его, никому не показывать, не давать ни с кем общаться, чтобы он ни к кому не привязался. Просто запереть, чтобы он существовал для одного тебя. О, сколько потаённых желаний в столь "непорочном" чувстве. —КУРОКО, КУДА ТЫ УШЁЛ МАТЬ ТВОЮ!? — крикнул Ханамия, схватив крепко за плечи Куроко, смотря прямо на него. В ответ молчание. Светловолосый даже не смотрит на него, его глаза смотрят в пустоту. — КУРОКО! — Макото начал трясти парня за плечи, он, наконец, посмотрел на него... Но это был не тот взгляд, что всегда был наполнен любовью. Он был пустой, холодный и безразличный. Тучи сгустились. На землю полил сильный дождь, с каждым разом который учащался. Никто из них не сдвигался с места. Один ждал ответа, другого ничего не волновало. По лицу голубоглазого скатилась слеза. Даже во время дождя, Ханамия смог её увидеть. Эту слезу, что скатилась с фарфоровой кожи и катящуюся по румяным щёчкам. Слеза, что наполнена горечью и болью. — Куроко... Прости... Пожалуйста… Прости… — тихим и чуть дрожащим голос сказал темноволосый, крепко обняв мальчика.Сердце забилось чаще. Руки сами тянулись обнять его в ответ. Нет возможности сопротивляться. "Почему... Почему так!?... Я должен его лишь ненавидеть... Почему я чувствую любовь к нему?" Куроко потянулся к Ханамии, чуть встал на носочки и обнял его, после Тецуя укусил его за шею, впился в неё. Пошла кровь, Макото чуть цокнул от боли и некоего шока от действий фантома. — Запомни, ты - мой, — прошептал Куроко и снова укусил Ханамию, впиваясь в шею. — Не прощу измены. Капитан Кирисаки ухмыльнулся и, чуть задержав ответ, сказал: — А что будет, если я снова изменю? — Я тебя изобью до полусмерти и запру, — поступил немедленный ответ от Тецуи. — Хах. А почему бы и... да? Любовь — ужасное чувство. Заставляет испытывать столько чувств: и хороших, и плохих. Заставляет в один момент чувствовать радость — в другой гнев, в один счастье – в другой злобу. Улыбка сменяется скрежетом зубов от ревности. Глаза, наполненные любовью, заменяются стеклянными и холодными. Не замечаешь, как идут дни.