Любовь, похожая на смерть

Выкопай её кости, Только оставь душу в покое, Потерянную на страницах В самодельной клетке. Жизнь ускользает И духи приходят поиграть. Это трудные времена, Для мечтателей И верующих в утраченную любовь. MS MR, BONES. Говорят, что любовь сравнивается со смертью. Если в вашем сердце проявилась любовь к одному человеку, то для всех остальных ты умираешь. Тут вы перестаете заигрывать с окружающими, увлекаться другими, испытывать какие-то чувства к другим людям. Все ваши чувства безраздельно принадлежат только вашему избраннику. А я? Любил ли я её? Нет, не любил. Скорее всего я в неё был влюблен. Влюблен так, как солнце влюбленное в луну, как небо влюбленное в землю, как вода влюбленная в огня. Это чувство началось довольно быстро, но и закончилось оно также быстро из - за меня и из - за моей непостоянности. С Арагонской тоже было так, хотя между нами не было ничего общего, лишь ради интереса государства. Поскольку та была дочерью испанского государства, а я королем Англии. Тут всё понятно. Политическая связь и дружба между двумя королевствами. То, что она не могла подарить мне престолонаследника, скорее всего, был лишь предлогом для того, чтобы разорвать брак и взять в жёны искусную любовницу, как Анна. Длинные черные волосы и яркие глаза - самое прекрасное в ее внешности. Она не была красавицей, как другие английские дамы в те времена, но в ней было то, что каждый раз, когда я смотрел в неё притягивало меня к себе. У молодой Болейн было много поклонников, один из которых Томасс Уайетт. Первый и великий поэт той эпохи. Но целеустремленной ей этого не было достаточно, ведь на неё обратил внимание я. Сам король. А ведь быть королевой Англии - это всегда приятно. Она не боялась от моего гнева и от того, что я могу с ней сделать. Она была смелой и ради своей цели была готова на все. Да. Она любила власть. Когда я смотрел в её глаза с нежностью и теплотой, рождались звезды искрами её глаз. Голос её для меня был таким трепетным и манящим до такой степени, что при одном её упоминании о моем имени, я был готов отдать ей весь мир. Мудрая она всегда умела красиво говорить и расположить своего собеседника к себе. Именно поэтому она хорошенько окрутила меня, но и не старалась показать себя с лучшей стороны. Её недоступность и таинственность маняли человека к себе. Наверно недаром говорят, что запретный плод всегда сладок. Но надкусив его, не всегда испытываешь блаженство. В теплые и зимние вечера во дворце мы могли сидеть подолгу и смотреть друг другу в глаза, не произнося ни слова, изучая те глубины душ друг друга, на которых слова уже не нужны. Мы были диаметрально противоположными, и в то же время мы имели много общего. Как другие возлюбленные, я не могу сказать, что она лучшее, что со мной могло случиться, но и не могу радоваться тому, что казнил её. Да, я по собственному желанию и решением отправил её на эшафот, даже и не смотря на то, что моя Елизавета останется без матери. Некоторые из вас могут сказать, что моя Анна этого вполне заслуживает, ибо в жизни ангелом вовсе не была. Но винить её я не могу, и святой на моих глазах она тоже не является. Что же это было тогда? Может она была для меня воплощением самой Афродиты? И самое последнее: за что я пролил её кровь? За измену? За власть? За высокомерие? Ведь человек, который любит или влюблен, сделал бы все, ради благо возлюбленной, а я? Не уж то это означало то, что я, Генрих Тюдор, не испытывал к Анне Болейн никаких чувств? Нет. Испытывал. Тогда...Что это за чувство? Что это было? Любовью? Неужели любовью, похожая на смерть?