Я ради тебя... /Трансгены

Идти к Илану сразу же, будучи еще разгоряченным и расслабленным после крышеносного секса — было слишком опасно. Я мог просто повести себя неправильно. Не так, как собирался. Поэтому стоило подумать обо всем на досуге. А именно — как вести себя, то делать и о чем говорить с моим бывшим любовником. Уже стоя в своих апартаментах, под душем, я прокручивал в голове все те вопросы и претензии, которые должен был высказать Илану, и думал о том, в каком тоне лучше всего повести разговор. Явно не в просительном. Просьбы никогда не бывают услышаны. Они только отмечают слабость того, кто их высказывает. Поэтому я и был немного удивлен и растерян тем, что Арс просил меня. Просил... Насколько же ему было плохо, что он не сдержался? И, наверное, это и стало последней каплей. Теперь я был полностью уверен в том, на что готов ради своего мальчика. К Илану я шел, совершенно освободив свой разум от мыслей. Пустота. Темная и безраздельная пустота вакуума черной дыры. Вот что напоминал мой разум. И только усмехнулся, когда Илан поднял на меня взгляд, сканируя. — Менгир? — император сидел за столом, перед планшетом. С правой стороны стоял бокал с темно-пурпурной жидкостью. Слева же, в тонкой изящной подставке, тлела палочка курения, наполняя комнату будоражащим и пряным ароматом. — Давно тебя не видел. Что заставило тебя появиться здесь? — Что ты хочешь за освобождение Арсаниша? — голос звучал ровно и спокойно, и это мне нравилось. — Освобождение? — Илан отложил планшет, откинувшись на спинку кресла. — Это, в каком таком смысле — «освобождение»? — Я хочу, чтобы Арс имел полное право на передвижение по этой крепости, как по собственному дому. Хочу, чтобы он больше не мучился в оковах, мог делать все то, что пожелает. Как еще это объяснить? — Менг... — Илан кивнул на второе кресло, предлагая мне присесть, и придвинул ко мне бокал. — Давай поговорим откровенно. Ты же понимаешь, что Арсаниш — трансген. Оружие. Пусть из плоти и крови, но — ходячая смерть. К тому же, как я понял, мальчик не совсем уравновешен и многие приказы не исполняет. Отпустить такого передвигаться по моему дому — равносильно тому, что доверить несмышленому ребенку бластер. Я не смогу дать ему полную свободу... — вскинув руку, Илан остановил мой протест. — Я могу дать ему только частичную свободу, хороший мой. Частичная — это значит, что он сможет двигаться. Но я перекрою ему возможность ментальной связи и ограничу его силы. Это достаточно много для того, что он имеет сейчас. Однако, прежде чем это произойдет, я хочу тебе кое-что рассказать. И о трансгенах этой пятерки в общем, и конкретно о самом Арсанише. — Я тебя выслушаю. — Благодарю, — Илан кивнул. — Видишь ли, как я и говорил — трансгены — это оружие. Умелое, опытное, сильное. И жестокое. Их обучали этому. Им давали знания такой величины, что разум их сейчас похож на губку, пропитанную жидкостью. Любое воздействие извне может заставить трансгена потерять первоначальный облик, бросив его в пучину безумия. И нужно хотя бы года два для того, чтобы немного пригасить начальный эффект. Это — что касается всех. Теперь, насчет Арса в частности. Как я уже говорил — он — оружие. Не тем, что меняет форму, не тем, что может уничтожить любого голыми руками... Этому обучены все, кто ходит под моим началом. Ты думаешь, что любишь его. Что тебе хорошо с мальчиком, именно потому, что это он. Но если я дам тебе идентичную копию Арса, только лишенную всего арсенала — ты и не взглянешь на это создание. И объясню почему. Арсаниш использует собственное тело. И притом — умело. Например, твоя к нему любовь — это не что иное, как его попытки приручить тебя. Обычный фермент, выделяемый его железами, подстроенный под твой личный ген-код. Ферромоны, секрет, вдыхая который, ты теряешь голову, прекращая соображать, и желаешь его. Понимаешь? — Я хочу быть с ним, даже когда не нахожусь рядом. — Конечно же, мой хороший. Но это объясняется тем, что в его запахе содержится еще и легкое наркотическое вещество, к которому ты уже привык. И его недостаток сейчас вызывает у тебя неприятные ощущения, которые тут же пропадут, стоит вам только оказаться снова рядом. Лиши я тебя возможности ощущать эту взвесь — и ты очень быстро потеряешь интерес к своему мальчику. Поверь мне, если этим веществом буду пользоваться я — то спустя какое-то время ты просто потеряешься в любви ко мне, и мыслить перестанешь жить вдали от меня. Но это еще не все. Трансгены — оружие сами в себе. А оружие всегда надо держать зачехленным, если не собираешься им воспользоваться. Именно поэтому никто не может войти в бункер, где находится Арс. Для тебя исключение, потому что ты им уже отравлен. Я не боюсь этого, потому что у меня есть противоядие. Но хочу, чтобы ты сам пожелал использовать его. — А если я откажусь? — Прежде, чем отказываться, я хочу, чтобы ты еще кое-что услышал, — Илан тяжело вздохнул. — Уж прости, но я видел, что происходило в бункере, — сердце на миг сжалось, и только усилием воли мне удалось взять себя в руки. — Арс плакал, ведь так? Просил тебя о помощи... Но я тебя еще раз прошу: задумайся над тем, что трансгены — оружие. Их эмоции — такое же совершенное оружие, как и само тело. И там, где они не могут взять силой — они берут жалостью к себе. И ты поддался. Ты пришел просить меня о том, чтобы я дал свободу тому, кто использует тебя. Поверь, вся твоя бравада, весь героизм и гонор, попытки приказывать — это от безвыходности. Ты боишься того, что я откажу тебе. Готов на все, только бы Арс оказался на свободе. И поверь, если я попрошу твою жизнь — это не будет для тебя слишком большой платой, а все потому — что ты не можешь себе представить жизни без своего мальчика. Илан поднялся из-за стола, обошел его, оказавшись прямо передо мной, и легко опустился у моих ног на колени, осторожно прикоснувшись к бедру. И я не смог откинуть его. Не потому, что любовь еще связывала нас, не потому, что он был императором, а потому, что я верил. Ес аш эс!!! Я ему верил!.. И это было самое дерьмовое, что вообще могло произойти. Вера в правдивость слов Илана разъедала веру мою в Арсаниша. — ...ты готов ради своего мальчика, Менг?.. — ядом вливались в уши слова Илана. — На что?.. — На все, — я поднялся с кресла. — Но только не отдать свою жизнь за его жизнь, как ты думаешь. Наоборот. Если ты откажешься его освободить — я сам это сделаю. И я положу столько твоих трансгенов — сколько потребуется. Но Арс будет свободен. — А если... пока ты будешь рваться к нему... — Илан опустился на пол, расправив складки своей накидки, смотря на меня снизу вверх так, будто я ему еще чем-то бы обязан. — Я уничтожу его? — Тогда, Илан, я постараюсь, чтобы в моих руках ты оказался еще живым. А потом я отдам тебя в руки Эртаиса и Тайшелла, которые сумеют продлить твои мучения на долгие годы. — Трансгены — мои создания. И они не причинят мне боли. Никогда. — Уж поверь, лишить тебя возможности воздействовать на них ментально — я найду как. Ты просто забыл одно правило, хороший мой... — не хотелось язвить, но ярость была настолько сильна, что я не мог ее подавить. — Я — человек. А люди — мстительные твари. — Отчего же, я это помню, — Илан кивнул сам себе, задумавшись. — Не думай, что я боюсь тебя, или иду на уступки из слабости... Но, хорошо, я освобожу твоего мальчика. Два условия, Менг. — Я слушаю. — Ты вернешься ко мне. Не просто будешь делить со мной кровать, а вновь позволишь любви воскреснуть. Арсаниш будет третьим между нами. Нет, мне не нужно его трогать. Он будет твоим. Но в кровати нас будет всегда трое... И второе условие. Я дам твоему мальчику только частичную свободу. На нем будет находиться ошейник с камнем силы, подавляющим все его способности. Арс будет обычным мальчиком, с набором только человеческих параметров. Остальное все будет подконтрольно мне. И мне решать — будет ли он силен, сможет ли менять форму, или общаться с кем-либо на ментальном уровне. — Сделай жест доброй воли, Илан, — я уже устал препираться, понимая, что весь этот разговор был рассчитан на мою реакцию. — Открой клетку, и выпусти пленную птичку. Даже если окольцованную. А насчет того, приду я к тебе в кровать или нет — я подумаю. Ведь всегда проще поддаться уговорам и ласкам, чем подчиниться, так?.. — и я не смог сдержать себя, легонько приподняв голову Илана за подбородок, смотря на своего бывшего любовника. Даже... любимого, можно сказать. Вот только чувства все уже ушли. Погасли. Исчезли. — Идем, — Илан достаточно мягко отстранил мою руку, хотя я и видел, что ему неприятно это прикосновение. А потом и поднялся на ноги. — Я сейчас же выполню свое обещание. Но буду ждать от тебя и ответного шага. Странно конечно. Начиная с моего поведения и заканчивая его полной покорностью создавшейся ситуации. Нет, я, конечно, понимал, что Миради мог все контролировать, но почему-то был уверен, что к этому он своего ментального благословения не приложил. Тогда что?.. Что именно сейчас происходит с Иланом? Я шел за ним следом, смотря уже не как на императора, не как на миори высшей крови, а просто, как на бывшего любовника. Или точнее — на того, кем он прикидывался. На человека. Илан был мал ростом и сухощав для миори, хотя для человека его рост был достаточно приличным. Да и двигался он без той удивительной грации, с которой передвигаются все миори, которые пожелали сохранить в себе все признаки своей расы. Но это все, ни капли не умаляло его странной, совершенно необычной красоты, к которой не один раз приложили свои руки лекари обеих рас. Сначала — на планетах миори, а потом в лучших людских клиниках, чтобы сделать его идеально пропорционально сложенным и прекрасным по меркам человеческой красоты. Да и по моим тоже. Хотя я и помнил Илана еще таким, каким он был. Почти миори. Почти сохранившим в себе первозданную чистоту вида. Но и тогда это было уже почти. А сейчас, если бы не голос, не внимательный взгляд карих глаз, специально затемненных с лимонно-желтого оттенка цитрина — я бы не узнал его. Слишком уж изменился тот миори, которого я любил. Илан остановился у входа в бункер, обернувшись ко мне. — Менгир, я не хочу, чтобы ты считал меня чудовищем... но кое к чему тебе подготовиться надо. — К чему? — двое трансгенов, стоящих у двери, начали ее открывать перед своим повелителем, собираясь впустить нас внутрь. — Ты сам увидишь. А еще я хочу, чтобы ошейник, подавляющий все способности Арсаниша — ты надел ему сам. — Именно ошейник? — я поморщился. — Не браслет, не еще что-нибудь?.. — Не будь настолько невинным, Менг. Арс — трансген, а значит — не увидит никакой причины останавливаться, если ему придется отрезать себе конечность, или вскрыть свое тело, чтобы избавиться от камня силы. И только шея — единственно действительно опасное для жизни трансгена место — надежное хранилище такого камня. Особенно — если он будет в ошейнике, который снять практически невозможно. — И как ты собираешься доверить мне такой ход? Не боишься, что я надену его не так?.. позволю Арсу вырваться? — Тогда просто сработает блок, и через несколько секунд ошейник взорвется. Это всего лишь для собственной безопасности, Менг. — Да уж... — я и не думал, что окажусь в камере, где содержат Арса — так скоро. — Приятно видеть тебя вновь, Менгир, — Арсаниш оскалился в улыбке. — Что, оружие наконец-то потребовалось, и его решили вынуть из чехла, чтобы воспользоваться? — Не дерзи, — спокойно произнес Илан. — Имей уважение к тому, кто уговорил меня дать тебе свободу передвижения, — и дал знак. Охранники подошли к Арсу, и вскоре толстый металлический обруч, охватывающий его горло — спал. Если бы я в это время не так внимательно наблюдал за Арсом — наверное бы и не заметил легкой недовольной гримасы на его лице, столь мимолетной, что я даже был уверен, что мне показалось. Но этого хватило, чтобы я рванулся вперед, заметив несколько тонких капель крови, скользнувших по шее моего мальчика. Поэтому, подойдя — просто приподнял его голову, увидев равномерное количество кровавых потеков, идущих по кругу. И, скорее для того, чтобы принять это, чем поверить — взял в руки ошейник. Двенадцать острых шипов с палец длиной украшали ошейник изнутри. Меня затрясло. И от ярости, и от воспоминаний о том, что Арсаниш никак не реагировал на боль, когда мы были вместе. Однако поверить в то, что ему не было больно — я не мог. — Мы — оружие, Менг, — Арс смотрел уверенно и спокойно. — Для каждого оружия есть свой чехол, кобура, ножны... Это — мои. Шипы на оковах, сделанных из самого крепкого металла, и эта поза. Только это дает уверенность в том, что я останусь на месте. Поверь, боль тела — не самое страшное, что может испытывать такой как я. И лекарь мне не нужен. Раны уже заросли. Регенерация, знаешь ли... А внутри что-то мягко толкнулось, как ментальный отголосок чьих-то мыслей: все действительно в порядке, и не строит устраивать скандал. — Дайте губку, — с трудом справился я со своим голосом. Один из трансгенов Илана протянул мне влажную ткань, которой я очень осторожно обтер горло своего мальчика, всеми силами давя в себе ярость, понимая, что сделаю только хуже. — Менг, ты же понимаешь, что прежде чем снять все остальное — тебе придется надеть на него ошейник с камнем силы? — Понимаю. — Тогда... — Илан подошел ближе, протянув мне тонкий, похожий больше на украшение, узорный обод с вкраплениями камней. Какой из них именно был камнем силы, а какие — взрывчаткой — я не знал. Просто ясно понял, что это сделать придется. И мне потом самому нужно будет искать пути к отступлению, не надеясь на Арса. — Надень его. Сам. Чтобы твой мальчик знал о том, что ты полностью согласен с моим решением. И я сам застегнул это смертельное украшение на шее того, кого любил. Ответом мне был только одобрительный взгляд. — Что ж, раз я выполнил часть своего условия — выполняй и ты, — я обернулся к Илану. Все щиты уже встали на место, и ярость оказалась подавлена, как и остальные эмоции. — Освободи его. Оковы с каким-то странным шипением распались, и Арс только глухо застонал, всем весом повалившись вперед. Я только и успел, что подхватить его у самого пола, одним взглядом обозрев все шесть ран на его теле, переведя взгляд на чудовищно толстые пруты внутри каждого браслета, что ранее были на щиколотках, предплечьях и бедрах моего мальчика. — Илан... — ему действительно повезло, что остались только потеки крови, на местах, где были раны — когда я осторожно уложил Арсаниша на пол, обтирая его тело от крови. — Я просто хочу услышать... Шипы — в самом центре. Это значит... — Фиксация костей, Менг. Если бы только тканей — Арс не пожалел бы себя и попытался вырваться. — То есть... Ты, ради того, чтобы содержать его в этой камере... Боясь за свой собственный зад... — Менг, у меня для каждого трансгена из этой пятерки — есть своя камера, обустроенная так, что трансген, для которого она создана — не вырвется. Я исследовал их. И я знаю. «Ложь...» — услышал я ментальный шепоток, — «только я, по глупости позволил одержать надо мной вверх... Ни Тай, ни Эрт не попались на эту уловку, выбрав для себя максимально удобную позу, в которой якобы — беззащитны...» — И если сейчас Арс пытается доказать тебе, что я не разгадал уловки его братьев, то он ошибается, — превосходство в голосе Илана, едва не заставило меня ответить таким же выпадом. — Знаешь... — когда кровь была наконец-то стерта, а я окончательно убедился, что кости Арсаниша не раздробленны подобным обращением — я подхватил парня на руки, собираясь нести его в свою комнату. — Тебе бесконечно повезло, что я пока что слаб. Цени это. — Я как дал возможность получить Арса, так могу его и отнять! — крикнул Илан мне в спину. — Не получится... И как бы мне не было тяжело двигаться с такой скоростью, да еще и с тяжелой ношей на руках — я почти бежал, чтобы скрыться и не сделать ошибку, уничтожив зверя в его же логове. И думал только о том, чтобы не сорваться. Было немного странно, увидеть у двери своих покоев — Руара, но я только кивнул, когда он вошел следом, заблокировав дверь. Помощь сейчас мне понадобится. — Приготовь ванну, пожалуйста, — я отыскал среди кучи сосудов в баре тот, в котором плескался самый крепкий алкоголь и, выдернув пробку — приложился к горлышку. После этого — плеснул немного в стаканчик, поднеся Арсу. — Двигаться сможешь? — Через пару часов — обязательно. Наверное, надо было знать Арса так, как знал его я, чтобы понять, насколько он измотан. К тому же, как говорил Илан — заблокированы все его способности. А значит, придется многому учить Арса заново, как обычного человека, а не трансгена. — Ты пока не шевелись, хорошо? — я растирал его конечности, переворачивая словно послушную куклу, стараясь пройтись по каждой группе мышц. — Я сам справлюсь. — Доверюсь тебе... К концу массажа Арс даже смог подтянуть руки под голову, чтобы удобнее было лежать, но беспрекословно позволил перенести себя в ванну, и опустить в теплую, даже горячую воду. — Руар, — тихо позвал я, когда Арс, расслабленный и пришедший немного в себя, заснул прямо у меня на груди, в ванной, где мы сидели вместе. — Не уходи пока. Поговорить надо. — О чем? — О... — так хотелось найти оправдание тем мыслям, которые меня тревожили, но я не мог. — Что ты со мной сделал, когда мы выходили из крепости Илана? — Что-то помнишь? — мужчина напрягся. — Достаточно, чтобы задать тебе этот вопрос, но недостаточно для того, чтобы найти на него ответ. Так ты скажешь? — Нет... — я даже вздрогнул, услышав расслабленный голос Арсаниша. — Покажет. Правда, Руар? И больше не будет поить тебя той гадостью. Она — отравляет. — Ты откуда знаешь? — я осторожно отвел волосы Арса, прижавшись щекой к его щеке. — Он мне все рассказывал... — мой сладкий мальчик расслабленно улыбался. — Правда, Руар?.. Тот только хмыкнул, коснувшись переносицы. — Ты сам все вытянул. Я не хотел, чтобы ты знал. — Не переживай, Менгу все это надо знать. И уметь тоже. Он должен быть сильным. И не забудь сказать своему старику, что это только личностные возможности Менга. И ничем не помогут тем полутрупам, которые вы пытаетесь оживить. Их давно следовало уничтожить. — Арс... не говори так... — ...или использовать как выбраковочный генный материал, чтобы отслеживать мутации еще на уровне плода, — прервал Арс. — Вы же знаете, как это делать. Умеете... Не мне вас учить. — Вот и не учи, — пробормотал Руар себе под нос. — А Менга все одно проверить надо. — У него есть то, чего нет у ваших полутрупов. И чего никогда у них не будет. Поверь, я знаю, о чем говорю. — О паутине эксерона? — И не только. Есть кое-что и посильнее. Поверь мне. И никто не получит то же, что получил он... конечно, кроме моих братьев и их ниррэ. Ну, возможно, что и ты... Если будешь настолько умен, что убедишь Одри ставить эксперименты. Пока это намек. Но как только я избавлюсь от ошейника — это будет уже предупреждение. Устроить мелкий армагедец... как выражается Менг... мне не составит труда. — Хорошо, я передам твои слова. Что-то еще? — Спать... — зевнул Арс, повернувшись в воде, устроив голову у меня на плече. — И долго... — Кровать будет удобнее, не кажется? — я осторожно пошевелился, но Арс уже не отвечал, погрузившись в глубокий лечебный сон. — Скажи еще, что я тебя не предупреждал, — Миради наблюдал за метаниями сына. — Вернуть Менгира будет сложно, если не пользоваться внушением. — А я не хочу! — взорвался Илан. — Ты же понимаешь, что если я на него насяду — это будет насилием! И Менг всеми силами постарается закончить свое пребывание на Квербере как можно скорее! — Да... А терять того, кто наполовину императорской крови — слишком опасно, — бывший Старший император улыбнулся. — Интересно, когда ты выяснил, что можно вычленить ген императорской крови, и вырастить миори-императора где-то вдали от нашей империи? — А тебя это не беспокоит? — Илан постарался взять себя в руки. — Император, обученный и воспитанный людьми в ненависти к нашему роду — способен очень на многое. К тому же, если люди постараются, то имея мои наработки — создадут неуязвимое существо. А сделать Менга генетической копией меня — была ваша с Синваром идея! — А трансгены — твоя. Так что — это всего лишь неизбежный факт от слияния двух совершенно разных идей, сын. Это тебе захотелось иметь самую сильную во вселенной армию. Не скажешь зачем? — А то ты не знаешь, — Илан окончательно успокоился. — Я хочу власти. Теперь — не третьим императором, не мелким торговцем, как предопределили мне вы, а полновластным императором, которому будут подчиняться все, вплоть до других рас. — Могу я поинтересоваться, каким образом ты заставишь повиноваться остальных? Не людей? Или у тебя есть для этого что-то, о чем я еще не знаю? — Есть, — Илан кивнул. — Армия. Но не из нас, не из миори. А человеческая армия. Как думаешь, сколько будут сопротивляться эти эксероновские инкубаторы, под ударом моих трансгенов? — Пустишь своих ребятишек во главе отрядов? Илан, подумай о том, насколько сильны те расы, которые ты желаешь покорить. Не хочешь об этом, так подумай о том, сколько будет продолжаться эта война, которая истощит не только человеческий ресурс, но и наш. А если и это тебя не трогает, то задумайся над тем, как ты объединишь всех под свое начало. — А вот для этого, отец, я и оставил трон так быстро и беспрекословно, — Илан оперся на подлокотники кресла, в котором сидел Миради. — Всего лишь встроенный в последние поколения людей — ген миори. Если честно — люди даже не осознают, что в них поменялось... Да и я не знаю. Просто — мелочь... но теперь все... Слышишь меня?.. Все, до единого, кто несет в себе часть крови миори... Они... — Илан склонился еще ближе к уху Миради. — Они рабы кристалла власти... Бывший император замер, широко распахнув глаза. — Так что, я думаю, что с этим вопрос решен, — Илан отстранился. — Я проверял и перепроверял. Кристалл действует на всех измененных. — А сколько было трупов, сын?.. Сколько не рожденных детей?.. Сколько калек? Ты об этом думал? Или считаешь, что гены миори настолько легко становятся частью генетической системы людей? Ты знаешь, сколько материала отбраковывали мы, когда брали людей для экспериментов? Больше двух третей. И это только по анализам совместимости. И скольких из них мы потеряли? — Это все издержки, — Илан пошел к двери. — Извини, у меня дела. А Миради, едва вышел сын — глубоко задумался. Значит не трансгенов, на глазах у своих братьев он хочет уничтожить, а наоборот. Интересно, простят ли ему те? Смогут ли вести армию того, кто лишил их любви? Хотя... Смерть — не единственное, что может подарить Илан. Но как миори императорской крови отреагируют на плен? Или это будет такое же пленение как у него? Вечно закованным, с подавленными силами... Нет, Миради не хотел такой участи никому. Но уничтожать Илана пока еще было опасно. Неизвестно, что будет с подготовленными людьми, прошедшими изменения, и готовыми к бою, если исчезнет их предводитель. И лучше этого не знать...