Шинигами-ниндзя 2, часть 1 - Формирование

      -…ясно… Похоже, ты прошел через много всего… - как всегда скромно заключил мой отец, глядя в свой костерчик, очерчивавший круг белого света во мраке Ринбо.       - Да, - соглашаюсь я, пребывая в умиротворении от того, что поведал историю Хатаке Какаши.       - И все же… Кто бы мог подумать, что мы оба умрем такими молодыми, - произнес Сакумо, подведя итог моей жизни на моменте боя с Забузой, на котором я остановился. – Хотя не такими молодыми, как твоя мама… - взгрустнул мужчина.       Лишь благодаря силе шинигами я отчетливо помню ее доброе лицо, нежный голос, мягкие руки…       - Чтобы не произошло, я знаю – ты сделал все возможное, папа, - ободрил я отца. – И я понимаю… Ты нарушил правила ради блага всех… - Теперь-то на своем примере я вижу, как извратили правду, чтобы за власть устранить конкурента, к этой самой власти совершенно не рвущегося. - Я горжусь тобой, - делюсь с ним своими искренними чувствами и прощением. Понял отца, еще когда послушался Обито и отправился спасать Рин, захваченную вражескими ниндзя. И всю жизнь потом старался найти золотую середину…       - Спасибо тебе… - вымолвил Сакумо, задержавшийся на перепутье из-за только в смерти осознанной вины перед любимым сынишкой, брошенным на произвол судьбы. Вот что значат стереотипы военного времени: раз чюнин, то взрослый.       - И тебе спасибо… - возвращаю сразу и за боготворимый пример для подражания, и за оказанную помощь после наступившего перенапряжения с выбросом моей бессознательной тушки неподалеку от его костерка, и за высказанное первым желание узнать историю моей жизни.       Какаши осознавал нелицеприятность недосказанности и двусмысленность положения. Я внутренне ободрял своего занпакто, помогая набраться мужества принять ответственность. Защищают не по указке – пример сутуло сидит слева. Ята но Кагами предполагает специализацию в кидо с экспертным каидо – идеальная связка для медика или бойца поддержки. Этот занпакто отражает инстинкты владельца, такие как самосохранение и защита потомства, устремления спасти родных, близких, пациентов. Чем сильнее эти чувства, тем атаку большей силы выдержит щит, прикрывая не только владельца, но и его группу или выбранную им персону. Максимальная самоотдача…       - Извини, папа… Как думаешь, этот щит подойдет к нашим танто? – Спрашиваю я, с замиранием сердца протягивая ему комплект из восьмиугольного предмета с парой кинжалов-близнецов по бокам от крепления – диаметр и длины идеально подходили. Сегодня – третье октября. Сакумо ровно месяц назад стукнул бы тридцатник, встреть он живым свой следующий день рождения. Символично… В том числе и то, что мне-Какаши в середине прошлого месяце исполнилось тридцать лет – сто тридцать пять мне-Хачигену.       Конечно Сакумо узнал внешний вид Хакко Чакра То - фамильное танто клана Хатаке. Два клинка, что были у меня в руках во время резонанса, звучали поистине чудесно. Оба превратились в шедевры, содержащие слепок моих сил в дайкай. Уникальное и грозное оружие не чета прежней реликвии, приобретавшей чрезвычайную остроту взамен крепкости. Сакумо вновь проявил сдержанное удивление, отметив неоспоримую разницу, оценить которую сходу не получится даже у мастера – только у дилетанта. Элитный шиноби прекрасно разбирался в оружии. Он успешно различил клинки, какой в момент единства находился у меня в правой руке, а какой в левой – это танто он взял обратным хватом, спрятав лезвие за щитком, бегло осмотренным последним и первым же закрепленным на предплечье. Сидящий Сакумо развел руки и подвигал так и эдак, балансируя ими в воздухе и примеряясь - оценивая.       - Хороши, - вынес Сакумо вердикт, очень уважительно обращаясь с уникальным комплектом. Если он и хотел вернуть фразу про гордость за сына, то мудро передумал говорить ее бездетному молодому человеку, чье великолепное наследство не перейдет следующему поколению. – Я одобряю твой выбор.       - А сам бы ты выбрал?.. – Направляю я на папу внимательный взгляд темных глаз Какаши, во все очи всматривающегося в такое родное лицо. Можно сказать, занпакто во внутреннем мире вплотную прильнул к окну наружу, вытеснив золотой оттенок радужки с самого начала встречи, по сути, являющейся стартом знакомства с Хатаке Сакумо.       Проницательный человек вновь удивился, различив скрытые смыслы, как того и требует одно из правил шиноби. Сакумо совсем иначе посмотрел на комплект из щита и двух танто. У одного была неудовлетворенной потребность защищать, у другого – атаковать. Сложносоставные занпакто – громадная редкость, но в данном случае и не надо всё так усложнять - танто можно будет запечатывать в щите.       - Да… - просто ответил Сакумо, заметив блики на щите и лезвиях, тоже обладающих определенной волей, вплавленной при резонансном возвышении. И этого его «да» было в том числе и на работу под командованием сына.       - Благодарю… - произношу, на полминуты оставляя витать продолжение «за веру тогда и сейчас». – В последнее время я сам не соблюдаю и других склоняю нарушать строгое правило о том, каким беспристрастным обязан быть шинигами… - признаваясь в правонарушениях, я попросил Какаши «отлипнуть от окна», чтобы темная радужка вернула себе цвет золота, выгодно подчеркивающего серовато-серебряный цвет волос, что должно понравиться Шизуне. Если она все еще помнит меня, простила и ждет…       - Ками-сама!.. – Пораженно раскрывший глаза Сакумо все же не сдержал приглушенный возглас. Интуитивно ощущаемая им родственность душ – пропала, словно и не сын явился на огонёк, а невесть кто.       - В каждом из нас, - мудро улыбаюсь в ответ, сохраняя и сберегая сыновью и отеческую любовь как свое величайшее сокровище. Несмотря на всякие посторонние и эмоциональные мысли, несмотря на окружающее нас мрачное могильное измерение, с отцом мне здесь и сейчас как-то спокойно – уютно я бы даже сказал. – В каждой частице, какой бы она ни была, - я слегка кивнул на горящие дрова.       - Во истину, - благоговейно вымолвил Сакумо, скромно потупившись. Имеющий потенциал рейрёку уровня младшего офицера примерно оценил духовную силу рядом сидящего шинигами.       Следующие несколько минут лишь пламя двигалось и грело, напоминая о жизни былой и грядущей. Ята но Кагами вновь примагнитил взор Сакумо, пытающегося рассмотреть только ему одному видимое отражение.       - Сакумо… Пора знакомиться с другими кандидатами и входить в курс дела, - вынужденно говорю, нехотя поднимаясь с бесцветного камня у рыжего костерка. Намеренно обратился двусмысленно, предоставив отцу выбор обращения:       - Ведите, Шинигами-тайчо… - коротко согласился выдающийся ниндзя, поднимаясь следом. Я скосил взгляд на огонек, и отец пояснил: - Огонь в ночи обещает приют у камилька.       Поклоном он выразил свою благодарность месту, не им организованному. В очередной раз у меня высветилась мысль об отсутствии соответствия Ринбо с измерениями под контролем Короля Душ. Вероятнее всего это объясняется моим ограниченным, лейтенантским допуском к информации сообщества и организации.       Отойдя от трех могильных камней в сторону от гротескного кладбища подле реально существующего близь Конохи, я под внимательным взором Сакумо одновременно выщелкнул пару бабочек «Бакудо-92: Джигокучо» - наши проводницы. Однако легшая в основу рейрёку грешников да влияние моего Кеккей Генкай Хоно породили реально адских бабочек с пламенными крыльями, от каждого взмаха которых веяло мурашками, а грешный свет, падая на открытые участки кожи, вызывал ноющую боль и зуд.        А дальше… Здесь если кто-то где-то и строил врата, проникающие миры, то мои методы работы с Сенкаймон всё равно бестолковы. Врата Ада недоступны. Оставалось воспользоваться способностью открывать Гарганту, в классическом случае являющуюся путем из Уэко Мундо или туда – связь с домашним миром заложена в самой природе Пустых. Поскольку такого ориентира у меня нет, то я воссоздал «Бакудо-95: Кейкаиджи» - обряд связывания миров. Универсальное заклинание, поддержанное способностью к путешествия в межмировом пространстве, в свое время либо сжигалось тюремной средой, либо утыкалось в мой же барьер отрицания. После длинного повествования о своей безотцовщине я достаточно оклемался для оперирования магией; настало время практической апробации разработок, некогда сделанных ради побега из бутылочного узилища:       - Моя правая рука - это камень, что соединяет миры. Моя левая рука – это перо, что связывает реальность. Черноволосый пастырь повешен над могилой. Слоистые облака идут, и я сбиваю ибиса. Бакудо-95: Кейкаиджи!       Под внимательным взором я читал словесную формулу, до белых костяшек сжимая кулаки, вытянутые вперед по ширине плеч. Сперва между ними образовалась черно-фиолетовая линия, несколько слов подряд болтавшаяся аки взбесившаяся кардиограмма. Потом перед моим лицом распахнулось дрожащее веко, открыв неровное око в беснующийся хаос энергий и частиц между мирами. Создалось начало туннеля, подобное кротовой норе. В конце я развернул объятые силой кулаки и раскрыл их ладонями друг к другу, тем самым образовывая часть стены со створками привычных и даже в этом мире во многих домах традиционных раздвижных дверей одо – вслед за взмахами рук они разъехались в стороны. Последним жестом магического обряда стало приподнимание носков стоп и резкое опускание с высвобождением чистой оранжевой рейрёку шинигами, образовавшей порожек и ленту дорожки, которая под вылетевшими на путь джигокучо расцветилась пугающими огненно-антрацитовыми разводами.       - Прошу за мной, - оборачиваюсь к Сакумо, смотревшего за действом цепким взглядом и коротким кивком подтвердившего просьбу следования. Он выбрал дистанцию в два шага за моим правым плечом, избирая роль заместителя.       Странные ощущения – быть командиром отца, с которым стал ровесником – считая сроки жизни людьми в Гэнсэе. Я бы предпочел избежать этих чувств и мыслей, не говоря уже о занпакто. Однако лишь семейные узы способны навязать необходимую и достаточную степень контроля над вероятной командой шинигами – костяка будущей организации. Эти невеселые думы отвлекали от пути и заглушали восприятие бурлящего хаоса энергий, в колоссальном объеме недавно запечатанных на моем лбу. Если кто и прибыл по мою душу, то в возникшей на том месте путанице придется напрячься, чтобы выяснить детали перехода с энергетическим опустошением окружающего межмирового пространства. К слову, помимо прочих целей я подтвердил: разделение ментальной и энергетической составляющих возвращает души получившихся Чистых в круг человеческих воплощений. Вероятно, именно эти «заготовки» становятся теми самыми духовными сущностями, что летят на Духовные Маяки, зажженные душами внутри душ – в Чистом Мире могут развиваться беременности.       Бабочки-проводницы проложили маршрут точно к цели.       - Мы выйдем на грешную землю, Сакумо. Обратитесь к Ята но Кагами за защитой от болезненных ощущений, - прокомментировал я во время остановки у границы Ада для формирования врат.       Но я никак не ожидал того, что увижу за раскрывшимися панелями одо: сидя покачивающийся Джирайя то ли тесно прижимал к себе, то ли опирался на такого же в стельку пьяного Итачи.       - Ка-ампай!.. – Раздалось на два голоса. И струя из наклоненной бутылочки с огненным напитком сама разделялась пополам, вливаясь в почти синхронно раззявленные рты.       - Ик! Гха!..       Окосевший Итачи икнул и поперхнулся, разбрызгав веер горящих капель, привлекших живейшее внимание обеих адских бабочек, первыми выпорхнувших из-за дверей межмирового перехода. Наверняка Учиха обомлел от вида открывшегося портала с двумя визитерами с похожими лицами, прическа и чисто белый цвет волос второго живо напоминали таковые у его собутыльника.       - Кья! Я ж тебя за бабами посылал, Какаши-ши, - тем временем с плаксивой выразительностью обратился подвыпивший Джирайя, используя один из вариантов суффикса «си», который применяется для официального обращения к незнакомцу и который отчасти созвучен с первым слогом слова «шинигами». У меня дернулось веко левого глаза, а правое придавило взгляд подобно наковальне. – А ты кого привел, ик?       - Пора трезветь, - припечатал я, придавив реяцу. - Джирайя. Итачи. Сакумо, - представил я каждого, намеренно упустив фамилии. – Знакомьтесь, напарники. Сакумо, ваш двойной день рождения логичнее справить вечером, а с возрождением Итачи всё сложно. Я в Коноху, вернусь к вам через несколько часов.       - Так точно, Шинигами-тайчо, - нейтрально ответил Сакумо, едва удержавшийся на ногах.       Развернувшись, я скрылся за сомкнувшимися панелями всё еще действующего кидо межмировых перемещений. Сосредоточенно отсек старую дорожку, обнулил и задал новое место назначения, отработанно выщелкнув стеклянную джигокучо с черно-огненными всполохами-пёрышками на прозрачных крыльях: Гэнсэй, Конохагакуре, одеревеневший клон Сенджу Тобирамы в его тайной лаборатории. Обладая соответствующим ключом к фуин-защите, я всё же основательно попотел, прежде чем сумел проникнуть в защищенную, а главное частично уплотненную область, не потревожив сигнализацию с функцией адаптивности из-за привязки к псевдо-живому дереву посреди секретной лаборатории. Даже перестраховался тем, что рассеял бабочку, на перемещение или регистрацию коей за три-то года должны были настроить охранные системы резиденции Хокаге, по крайней мере, ирьёнины достаточное количество старых мастеров вернули в строй, чтобы суметь с их помощью осуществить подобную разработку.       «Бакудо-82: Сентан Хакуджа» я уже засветил, потому для телепортации к могиле отца воспользовался заклинанием пространственного перехода - «Бакудо-89: Кукантэнъи». В духовной ипостаси благополучно взяв генные образцы, необходимые не только и не сколько для «Эдо Тенсей», покинул кладбище Конохи, поступью шинигами пробежавшись к центру селения и остановившись в сотне метров над географическим центром.       Родная Конохагукуре… Цвела и пахла, жила и гомонила – без Сакумо, без Итачи, без Джирайи, без меня….       Мне впору заново знакомиться с городом, успевшим избавиться от типовой застройки после отбитой атаки Орочимару и Сунагакуре. Каждая мною возведенная башня обрела уникальный вид, обзаведясь балкончиками с домашними цветами или сушащимся бельем, парапетами, пристройками и запасными лестницами, технологическими устройствами и вывесками – насестами для птиц. Некогда серьезно отставленные стены ныне вновь теснились зданиями. Почти все большие парки и сады вокруг чудесных деревьев, испускающих лекарственный свет, ужались в скверики из-за нехватки места под стремительно возросшую численность населения. Сенджу Цунаде, при мне избранная и до сих пор пребывающая на посту Годайме Хокаге, здорово развернулась, организовав несколько мебельных производств и бумажных фабрик. Но в основном я ощущал скопление душ в разросшемся торговом квартале, где открыло свои представительства множество компаний Страны Огня. Собственно, прямо подо мной в самом центре селения был размещен укрепленный Шикенкаиджо в окружении четырех открытых тренировочных полигонов и комплекса сопутствующих общественных зданий с залами для тайдзюцу, кендзюцу и прочих нужд, таких как поддержание физической формы обывательского населения. Еще четыре площадки было симметрично расположено в круге городских стен: вытянутое здание крытых помещений, с одной стороны которого полигон для команд генинов, а с другой игровые или спортивные площадки для простолюдинов. Основные тренировки происходили за пределами городских стен, распухших от наплыва гражданского персонала. Скрытое селение все плотнее интегрировалось в жизнь своей страны, выходя из Тени и перетягивая на себя столичное одеяло.       Да-а-а, мирное время, денежные вливания и восстановленные человеческие ресурсы сильно подхлестнули научно-техническую революцию – плоские экраны полностью вытеснили выпуклые трубки в массивных ящиках. Прошляпили Ива и Кумо с объединенным нападением, а теперь локти кусают от всплеска открытий мирного применения чакры «возвращенцами», излеченными вместе с сотнями и тысячами простых людей, для которых организовали школу при Институте Изучения Ниндзюцу, курируемом лично Хокаге.       Мой квартал, ставший домом для разбогатевшего клана Таимацу, бурлил в магазинах и складах по границе и жил своей своеобразной внутренней жизнью, как я и ожидал от Таимацу Майто Гая, за кипучей общительностью и открытостью блюдущего секреты. В знак траура по основателю свечное пламя на всех гербах стало черным с белым ромбом в нижней части и внутри окружности, словно прежний фоновый круг выцвел. Очень в тему шинигами и проще для отображения. Мой дом, кстати, был полностью опечатан и законсервирован почти в том же виде, каким я его оставил - в особняке никто не жил и не пользовался им. Сам Гай, да, вместе со своей командой выполняет сейчас какую-то миссию вдали от Конохи. А его соклановцы поддерживали активную торговлю между Конохой и Кири – через призыв специально выведенных грузовых черепах и собственную ротацию в офисе Киригакуре. Стартовый капитал для клана я оставил более чем приличный. Собственно, на острова в основном отправлялось зерно, бумага, деревянная мебель и прочие поделки, с островов шли морепродукты и за три года расширившийся ассортимент работающих на чакре изделий, всё ещё составляющих определенную конкуренцию тотальной электрификации.       Небольшой квартал Абураме всё-таки обжил громоздкое здание: намечалось в качестве центра связи; побывало госпиталем с подвальным моргом-тюрьмой; стало клановым складом и Центром Насекомоведения, по специально проложенным верхним путям и подземным коммуникациям плотно взаимодействующего с Центром Связи, оставшимся на прежнем месте. Шиби все еще являлся главой связистов, однако членам его клана уже не было нужды всем вместе присутствовать в штабе – после отладки взаимодействий там стало хватать одного круглосуточного рабочего места с посменным дежурством. Судя по двум представителям клана Яманака, ментальные техники общения в пределах страны уже вовсю применяются, а в будущем новейшие приборные разработки помогут охватить всё полушарие, если не планету в целом. Хотя, судя по обилию проводных линий связи и беспроводных технологий, скорее учёные умы раскроют принципы работы кокушин, в качестве трофея Джирайи в достатке попавшем в исследовательскую лабораторию. Быть может, когда-нибудь ниндзя научатся «сажать» шифрованные потоки чакры на электричество или радиоволны, пользуясь все более ветвящейся телефонной связью гражданского населения стремительно развивающихся стран – более семнадцати лет минуло с последней Мировой Войны Шиноби.       Безлюдный квартал Учиха стоял в целости и сохранности – опечатанным. Коноха всё еще пестрила подобными вот по тем или иным причинам заблокированными участками, скрытыми от посторонних барьерами и гендзюцу. Раньше многие из этих мест находились на окраине, нынче же все учтены и вписаны в генеральный план архитектурного развития гакуре.       Наруто получил в наследство и уже на свой манер распорядился имуществом клана Узумаки, правда, ничего ценного не осталось: нукенин Орочимару со своей змейкой-мутанткой побывал не только в запертом святилище клана Учиха, но и в храме на территории клана Узумаки. Многие власть предержащие разворовали. На территории некогда заброшенного и опечатанного кланового квартала Наруто организовал общественный парк - в зеленых насаждениях и оформлении виделась женская рука – не иначе Сенджу Цунаде. Свой большой и свеженький дом, возведенный ниндзюцу при восстановления Конохи после атаки Суны и Ото, Наруто еще до моего пленения сдал в долгосрочную аренду, купив в ромбовидной башне квартирку на последнем этаже – с шикарным видом на гигантские лики пяти главнокомандующих Монумента Хокаге. Приглядевшись, я через светлое окно спальни заметил, как туда-сюда мельтешит желтоволосая шевелюра – хмурый юноша лично собирал манатки и сам готовил свое жильё к консервации для длительной отлучки. Черные элементы в костюме его любимого оранжевого цвета словно траур.       Каким Наруто подрос и в кого вырастет?..       Я подавил желание немедля дать о себе знать.       Наруто следует смириться и пережить убийство второго сэнсэя – это важный урок в жизни каждого шиноби. Очень многие ломаются после утрат близких и друзей – жизненных опор и ориентиров. И теперь я во всех красках понимаю, почему шинигами не должны помнить свои человеческие жизни. В прошлый раз мне удалось отбрехаться от массового воскрешения…       К остальным друзьям и знакомым тоже ни к чему бежать. Даже к Шизуне, ожидаемо ставшей постоянным секретарем Годайме Хокаге и ее первейшей помощницей, а потому просто-напросто зашивающейся на рабочем месте. Вот и сейчас превосходный медик с приятной наружностью лично руководила архиважными исследованиями нашпигованного пирсингом-кокушин трупа, которым управлял Нагато-Пейн и который был захвачен одной из лягушек в бою с Джирайей. Сама ее госпожа, Годайме Хокаге, общалась в данный момент с одним из Старейшин клана Гама, вместе с Шикамару прогулочным шагом следуя по аллее к одним из боковых ворот, использующихся исключительно ниндзя - супротив общественных центральных прямо напротив Монумента Хокаге. Собственно, мне не нужно было особенно гадать, с кем и куда сейчас отправляется джинчурики девятихвостого, на которого Акацки объявили охоту. Я уверен, что Цунаде ни словом не обмолвилась Наруто про сведения о поимке других джинчурики, как и Джирайя вместо секретной правды обосновывал необходимость личного обучения некоего Узумаки Наруто именно во время их путешествия за пределами Конохи, Страны Огня, континента…       Как ни странно, я совсем не жалел, что начал свое новое знакомство с Конохой без применения додзюцу – несколько дней после перенапряжения мне опасно использовать даже шикай. Профессиональным взглядом бывшего капитана АНБУ вычленив и запомнив основные приметы нового времени, я скрытно вернулся в секретную лабораторию, чтобы подготовиться к воскрешению Сакумо.       Для воссоздания человеческого тела проще всего воспользоваться «Кучиёсе: Эдо Тенсей». Главное для меня в этом случае успеть разорвать связь до регрессирующего память воздействия Мангекё Шарингана Учиха Хироку, а еще лучше – до начала сканирования памяти на предмет извлечения дзюцу. Но разумнее вместо киндзюцу овладеть найденным в библиотеке свитком секретного исцеления повреждений «Инью Шометсу»: ирьёниндзюцу “A”-ранга позволяло попросту создавать по заданному шаблону новые клетки в поврежденных частях тела, вместо ускорения деления существующих. Этим делом лично занялся.       Пока я ностальгировал над Конохой, мои теневые клоны в секретной лаборатории под резиденцией Хокаге уже вовсю возились с ретортами и другим допотопным оборудованием, чтобы с моим достаточно примитивным и узким опытом в данной области начать работать над киши, облученными рейрёку шинигами – все клетки Учиха Итачи оказались подвержены скоротечному вымиранию из-за последствий долгого ношения и применения сразу трех украденных занпакто. Что придумать – ума не приложу, а обращаться к многоопытному в таких делах Орочимару крайне чревато. Остается надеяться на озарение через правильную отмену «Таджу Каге Буншин но Дзюцу».