Прогулка

      Небо сегодня безоблачное, но удивительно тяжелое, а закат кажется присыпанным пылью. Лоу Фа впервые видит такое небо; раньше, каким бы мрачным оно ни было, оно всегда казалось ей прекрасным. Лоу Фа впервые влюбилась. Лоу Фа впервые должна переживать за его судьбу.       Крупный город (так далеко от родного Ордена), долгая дорога (больше нельзя просто воспользоваться ковчегом, чтобы перешагнуть из азиатского подразделения в главное), необычная аномалия, которую туповатые искатели не смогли даже зафиксировать (поэтому-то им на помощь и был направлен сотрудник из ближайшего — азиатского — научного подразделения).       Лоу Фа смотрит на темное, сине-оранжевое море. Где-то там, за морем, вотчина Графа. Наверное, именно поэтому кажется, что алый горизонт присыпан пеплом? Поезд прибудет вечером. Она не знала бы, чем занять вечер (а, может быть, провела бы его как всегда: думая, думая, мечтая, тоскуя и снова думая — как же там Аллен-кун?), если бы не услышала сзади шорох.       Она никогда не верила в совпадения, но…       Он тоже любуется закатом. Он тоже, наверное, думает о том, что там, за морем, Граф. Он — не Аллен. Потому что Аллен сразу узнал бы ее и окликнул. Лоу Фа смотрит, смотрит, оторваться не может. Родные глаза, любимые черты, тысячу раз просмотренные фотографии — такой же, такой же, но совершенно другой. Лоу, наверное, не настолько хорошо знает Аллена (для того, чтобы влюбиться, вовсе не обязательно хорошо знать предмет своих чувств, достаточно просто чувствовать), чтобы по мимике мгновенно узнать его-не его, но сейчас она уверена на сто, на тысячу процентов: этот человек — тот самый Ной, о котором она слышала. Наверное, она должна была бы убежать, потому что это все-таки Ной, а она еще помнит, как они опасны, но ноги приросли к земле. Все-таки это Ной с самым прекрасным — для нее — лицом.       Он же не знает ее в лицо, так? Или он знает всех, кого видел Аллен? И может ли Аллен вернуться сейчас сюда, если она позовет его? Мысль бредовая, нелепая, и Лоу Фа не успевает как следует ее обдумать, потому что глупые губы, одеревеневшие и непослушные, своевольно выпевают: — Аллен-кун?       Он поворачивается, смотрит на нее, и она читает в его глазах мечущиеся мысли, и сердце стучит как бешеное. От страха или от надежды? — Привет.       Он улыбается мягко и незнакомо, и у Лоу Фа душа проваливается в пятки, потому что это совершенно точно не он смотрит на нее его глазами, улыбается его губами, и он так близко, и смесь восторга и страха такая дикая, что она не знает, что говорить дальше. — Ты тоже любишь такое море? — спрашивает он.       Наверное, он не знает ее имени. Наверное, он не понял, что она из научного отдела, да и как он мог бы это понять? Привычного белого халата на ней нет, и одежда ее ни капли не привлекает внимания. — Я… Нет… Я просто жду, я случайно тут, — Лоу Фа осознает, что от волнения несет какую-то чушь, и замолкает.       Она не понимает, зачем ему поддерживать разговор; он мог бы просто уйти, мог притвориться, что не услышал ее, не понял, но он стоит, смотрит на нее внимательно и улыбается, а потом снова переводит взгляд куда-то туда вдаль. — Вот как. А мне на секунду показалось, что я встретил единомышленника, — он грустно усмехается, снова царапает ее странным взглядом. — Ты помнишь, как мы с тобой познакомились?       Звучит это так, словно он хочет услышать ее версию истории и дополнить ее какой-то остроумной мыслью, но Лоу Фа понимает, что он просто пытается узнать хоть что-то о ней и о том, кем она приходится Аллену.       Это сложно, на самом деле сложно — за доли секунда придумать правдоподобную ложь, правдоподобный ответ, прав… Интересно, если сейчас она просто развернется и бросится бежать — ей это удастся? Лоу Фа усилием воли прогоняет эту мысль. Если уж она тут, если уж она говорит с ним — она должна узнать хоть что-то об Аллене. Такой шанс нельзя потерять. Даже если страшно так, что колени подгибаются. — Конечно, помню… Я помогла Вам найти дорогу к набережной. И потом тоже, несколько раз…       Он подходит к ней вплотную, улыбается, протягивает руку. — Может, ты снова покажешь мне город?       Это звучит так, словно перед Лоу Фа стоит ее ожившая мечта — Аллен приглашает ее на свидание. Если, конечно, забыть о том, что это вовсе не свидание, а перед ней стоит вовсе не Аллен. Сможет ли она во время прогулки разговорить его, услышать хотя бы намек, хотя бы случайную оговорку, узнать, понять? Лоу Фа никогда не была хорошей актрисой, и она, наверное, сама легко могла бы оговориться, и это было безумно, безумно нелепо, неоправданно, ненадежно… Лоу Фа была влюбленной девушкой. Лоу Фа могла быть очень сильной, если это нужно для Аллена.       Поэтому она пойдет на эту странную прогулку и будет разговаривать так, словно она действительно исконная жительница этого городка, и будет вслушиваться в смысл каждого слова, которое он скажет. — Да, конечно, — улыбается она и надеется, что улыбка не получилась слишком дрожащей и наигранной, — я с радостью проведу для Вас экскурсию, господин экзорцист. Он едва заметно морщится — его коробит это обращение, но кивает. — И куда же вы меня отведете?       Интонации веселые, игривые — он, кажется, флиртует, и Лоу Фа упорно отгоняет от себя все прошлые мечты и фантазии, в которых Аллен разговаривал с ней именно таким тоном. Хотя бы потому, что Аллен с ней никогда бы так не заговорил. — Я покажу Вам самые интересные места в этом городе. Гораздо более красивые, чем это море…       Лоу Фа знает не так уж и много местных достопримечательностей, но каждая из них, несомненно, лучше, чем эти мрачно-рыжие волны и усыпанный пеплом закатный горизонт.

***

      Для прогулки девушка старательно выбирает наиболее широкие и людные улицы. Во-первых, потому что это естественно, когда готовишься показывать что-то красивое, а во вторых, ей не хочется оказаться с ноем один на один.       Говорить с ним сложно; Лоу Фа пытается продумывать каждую реплику, чтобы что-то узнать и что-то скрыть, и это трудно, безумно трудно. Он много говорит сам, но о чем-то незначительном, например, о значении иероглифа на вывеске или об огромном, толстом дымчатом коте. Кота, кстати, он пытался поймать (непонятно, зачем), и долго бегал за наглой тварью по улицам, распугивая прохожих, а Лоу Фа бегала за ним, сгорая от стыда и думая — а Аллен-кун вел бы себя также? Кот был пойман и гордо продемонстрирован девушке вместе с исцарапанным лицом и потрепанными рукавами плаща, а после непродолжительного тисканья отпущен на свободу. Улыбался этот человек так, словно только что одержал победу всей жизни. Наверное, если бы это был Аллен, Лоу Фа достала бы платок и вытерла царапины на его лице. Поэтому, чтобы не навлекать подозрений (да-да, именно поэтому), она достает платок и вытирает царапины. Он чуть-чуть выше ее (Аллен тоже всегда был выше, почему раньше она этого не замечала?) и смотрит на ее руку и мягкую белую ткань странно, грустно и спокойно, словно ждет подвоха.       Кроме кота на улицах прибрежного китайского города оказывается масса всего интересного: зонтики, колокольчики, которые треплет ветер, чудная трава, названия которой девушка не знает, люди со странной и смешной походкой, вещи, звери, То самое присыпанное пеплом небо. Наверное, с Алленом она никогда бы всего этого не заметила; ей не с чем сравнивать, потому что Аллен никогда не приглашал ее на прогулку. Не до этого было. Да и сейчас, если быть честной, не до этого.       Этот человек, что идет рядом с ней, удивительно обаятельный. С ним легко и просто, он кажется воздушным, неземным. У него ясная и светлая улыбка (у Аллена она тоже всегда была светлой, но все равно, глядя на нее, чуть-чуть хотелось плакать), лукавый прищур глаз, быстрая, плавная походка.       Лоу Фа могла бы бесконечно любоваться этим человеком, если бы не выискивала мучительно в каждом жесте, движении, вздохе различия. Лоу Фа могла бы даже не ненавидеть его... Если бы не знала, что сейчас этот человек живет вместо Аллена.       Он не говорит ей ничего важного. Она вспоминает старую улыбку Аллена и ей хочется плакать. Ной не позволяет ей задумываться надолго; он быстрый и любопытный, как ребенок, он часто ловит ее руку своей и тащит за собой (каждый раз Лоу слегка шатает от осознания того, что Аллен, даже если это не Аллен, держит ее руку), чтобы показать очередную необычную мелочь в жизни обычного города.

***

      Когда они возвращаются к морю, уже совсем темнеет, и поезд, на котором уедет Лоу Фа, прибудет уже через час. Небо черное, и пепла на нем больше нет. — В тот раз мы с тобой гуляли так же? — спрашивает он.       Это странно, и Лоу Фа кажется, что он немного забылся; как можно не запомнить такую прогулку? Он отошел от своей роли. Она его не поправляет. Ей это на руку. — Нет. Вы торопились и вскоре уехали. А... А сейчас Вы не торопитесь?       Он смотрит на нее странно. — Не тороплюсь. У меня еще достаточно времени. Впереди целая вечность.       Может ли это значить, что Аллен больше никогда не проснется? Лоу Фа не верит. Сердце замирает, а потом колотится как бешеное — нет, это неправда, она просто не так поняла, он ничего не имел в виду… — Вы сильно изменились, — говорит она.       Он смеется открыто, ясно, обаятельно — он все делает так; подходит к ней вплотную. Лоу Фа снова вздрагивает — он же не мог что-то понять? Он склоняется к ее лицу — слишком близко, так, что страшно пошевелиться, так, что Лоу Фа хочется бешено покраснеть и убежать куда-нибудь далеко. Впрочем, она и так, наверное, бешено краснеет. — А каким я тебе больше нравлюсь? — спрашивает он. — Таким, какой я был сегодня, или таким, каким ты запомнила меня с прошлого раза?       Она молчит. Ответить несложно — ответ внутри, в самом сердце, в сотнях мыслей, в сотнях бессонных ночей, волнений, фантазий, в первой встрече там, в азиатском подразделении. Ответ вертится на кончике языка, только произнести его сейчас — тихой приморской ночью, в мягком белом свете луны и голубоватом морских волн, когда этот человек стоит так близко, как он никогда бы не стоял, после чудесной прогулки, на которую он никогда бы не пригласил, после восхитительного времени, которое они никогда не провели бы вместе — сложно. Почти нереально. Она молчит. — Я тебе нравлюсь, Лоу Фа? — спрашивает он снова, пронизывает ее веселым прищуром тех самых искрящихся глаз, слегка наклоняется, и его лицо так близко, что будь это Аллен, она бы уже умерла от смущения.       А еще — она не говорила ему своего имени. Он ведь притворялся Алленом, а Аллен его знал, поэтому спрашивать было нельзя. Лоу Фа не знает, что это значит, и она придумает себе тысячу версий, — непременно, потом — но понимание того, что все не так просто, что что-то от Аллена в нем еще осталось, что он, похоже, все это время знал ее (это была игра?), да и просто звук собственного имени — все это вселяет в нее неожиданную решимость. — Мне нравится Аллен-кун, — говорит она уверенно и четко, смело принимая его взгляд. — Он сильный. Сильный внутри. Он всегда улыбается, даже если ему тяжело, он никогда и никому не позволяет за себя переживать. Он экзорцист, а экзорцист — это не просто слово. И он никогда не проиграет тебе!       Она выпаливает все на одном дыхании, а потом уже понимает, что сказала. Вдруг она его разозлила, вдруг он все-таки не знал, что она из Черного Ордена, вдруг она все испортила, вдруг… Недавний прилив смелости пропадает, словно его и не было. Лоу Фа трясет; Нои — чудовища, и, может быть, он убьет ее сейчас… Она зажмуривается. Время останавливается. Он ничего не делает; время, кажется, снова начинает идти, и, когда она, казалось бы, уже расслабляется, ее губы обжигает внезапный сухой поцелуй.       Лоу Фа кажется, что она превратилась в статую; она хотела бы упасть сейчас в обморок или провалиться под землю, только вот это не так просто, как кажется. Это длится будто бы несколько мгновений, а в голове у нее успевает пронестись миллион спутанных мыслей (о господи, он целует меня, это губы Аллен-куна, я сейчас умру, это не сон, но он же Ной, но это все равно Аллен-кун, он меня не тронет, что он делает, почему, зачем, как это возможно, я…), а потом он отстраняется и смотрит на нее все с теми же смешинками во взгляде. Лоу Фа широко распахивает глаза, дрожит, его руки на ее плечах, и не спрятаться, не скрыться… Он улыбается. — Не бойся. Я не обижаю просто так запуганных милых мышат.       Он треплет ее по волосам (его лицо ужасно близко, почему оно так близко?!), разворачивается и уходит. Лоу Фа позволяет себе свалиться на землю. Она не знает, что думать. Сердце колотится, как бешеное, пульс долбит виски, губы все еще горят, а весь сегодняшний день кажется сном. Ей нужно бежать на поезд, но ноги не слушаются, а ее до сих пор трясет от непонятной смеси эмоций. Море обдает ее свежестью. Она, наверное, долго еще будет думать обо всем произошедшем сегодня, но, без сомнения, это был самый запоминающийся вечер в ее жизни.