Acceleration

Вечерняя Йокагама встретила Акселератора дождем и хмурыми лицами. Поневоле начнешь жалеть, что не путешествуешь своим ходом. Ведомство, к которому принадлежала Микото, выделило им места на частном самолете. Очень мило с их стороны. Особенно после того, как Рейлгана отстранили от занимаемой должности куратора региона Канто и отправили в отпуск. Принудительно. Эспер понял, если бы девушку оставили на больничном, ведь за неделю пребывания в госпитале, ее едва-едва подлатали. Но нет. Спустя семь дней после нападения на базу, Микото пришло уведомление о том, что она находится в отпуске, и в это же самое время администрация госпиталя попросту выгнала ее на улицу с голым задом. Ну, как выгнала. Вежливо попросили, и Мисака не смогла отказать. Или не захотела? Гордая, но дура. Как есть дура. Впрочем, Акселератор только пожал плечами и ничего не сказал. Если в голове пусто, то насильно он мудрость насаждать не станет. Хочется Мисаке страдать от боли в несросшихся костях? Кто он такой, чтобы мешать ей заниматься мазохизмом? И на счет «голого зада» эспер не шутил. Из вещей у Микото ничего не осталось. Все оказалось уничтожено вместе с военной базой. Так бы девчонка и отправилась на улицу, сверкая ягодицами в разрезе больничного халатика, да с загипсованной рукой на перевязи. Акселератор с трудом сдержал порыв оставить все как есть и посмотреть, как Мисака выпутается из этой щекотливой ситуации. Но не стал. Проклятое чувство собственничества, что ранее его заставило связаться с Рейлган, продолжало толкать Акселератора на иррациональные, с его точки зрения, поступки. Похоже, что связь, объединяющая эсперов, работает в две стороны. Так вот, выпытав у Микото «три размера» темной ноченькой, парень отправился по магазинам. Типичный шоппинг для человека, у которого нет денег, а даже если бы и были, то желания их тратить наскрести не удалось. К слову, опыт похода по отделам с одеждой для девушек, пусть в одиночку и под покровом мрака – оказался занимательным. Ничем подобным раньше Акселератор не занимался и, как он сам надеялся, больше не придется. Наутро двое покинули Чибу. Собственно, это все причины, почему парочка оказалась в Йокогаме, где уже несколько лет обитает Микото в свободное от служебных обязанностей время. Слегка надавив, Акселератор выяснил подробности. Впрочем, «слегка» – это слабо сказано. Эсперу пришлось задействовать свое право, чтобы разговорить Рейлган, потому как добровольно делиться сведениями она не пожелала. Неприятные воспоминания? Впрочем, ему плевать. Беловолосый не страдал пиететом по отношению к моральным травмам других людей. В общем, пока такси везло их к дому Микото, электродевочка поведала историю о том, как она поселилась здесь. Все оказалось до боли банально. Мисака попросту родилась в Йокогаме и прожила тут первые годы своей жизни, пока ее не обнаружили «скауты» Академгородка. О том далеком времени сохранилось крайне мало воспоминаний. И все же приказ Акселератора вытащил на свет то немногое, что осталось. Отец семейства – Мисака Табигаке – редко бывал дома, путешествуя по миру. Его вообще сложно назвать отцом. Разве стоит обращаться так к человеку, который практически не принимал участия в твоем воспитании? Вот и Мисака называла его исключительно по имени и с изрядной долей презрения в голосе. Забота о маленькой девочке оказалась полностью на плечах Мисузу. Впрочем, она не жаловалась. Женщина в дочке души не чаяла, баловала, позволяла многое. Иногда, даже слишком. Возможно, именно поэтому Микото стала такой эгоисткой. Она сама в этом призналась. Трудно отрицать очевидное. Семь лет назад Рейлган не видела дальше собственного носа, по которому не раз получала. А ведь она – эспер! Впрочем, тут Акселератор промолчал, хотя ему было что сказать, только заметил, что вычислительные способности и высокий интеллект – вещи неравнозначные. В конце концов, эсперы тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо, в том числе и врожденный идиотизм. Микото продолжала рассказывать о своем светлом детстве, а парень в это время пялился в окно. Тяжелые капли срывались реактивными снарядами с небес, словно желая раздробить собой землю. Серые тучи, серые стены, тусклые, унылые краски. Даже неоновые огни реклам и те, казалось, утратили свой задорный блеск. А ведь она не понимает, как ей повезло… – Акселератор покосился на Мисаку. Легкий румянец на щеках, теплая улыбка. Она вся там, в прошлом. Не здесь. В отличие от него, девушке есть что вспомнить. Много-много светлых моментов. Да, на ее долю также выпало немало испытаний, но жизнь штука несправедливая. Нельзя все время быть на светлой полосе судьбы. У меня же не было детства. У многих его не было. Рейлган, похоже, не способна осознать, каким сокровищем обладает. - Очень интересно… но слишком много воды. Я тебя не о том спрашивал, - грубо прервал утонувшую в своих воспоминаниях Микото эспер. Девушка бросила на него злой взгляд, но ответила. - Квартира, куда мы сейчас направляемся, досталась мне после гибели мамы, - после чего Мисака отвернулась к окну и замолчала. Продолжать разговор она не собиралась. Значит Мисузу погибла. Интересная информация. Собственно, это пока единственное, что он узнал от Мисаки. Почти все семь дней, что подполковник провела в больнице, она провалялась под действием обезболивающих и не слишком-то хорошо соображала. А как более-менее пришла в норму, то сразу поступила команда – отправить ее подальше. Такие дела. Акселератор же, хоть и частенько выбирался из госпиталя, ничего нового о ситуации в мире выяснить не смог, потому как город заполнили военные, которые с ним общаться отказывались напрочь. Гражданских вывезли за пределы Чибы, магазины позакрывали, интернет-кафе отключили от сети (вопрос – зачем?), а по телику крутили всякую муть. За целую неделю Акселератор успел пожалеть, что так просто избавился от Какине. Следовало оторвать тому ноги и крылья, чтобы никуда не уполз и не улетел, а потом заставить Дарк Маттера развлекать его. А так – слишком легко отделался. Но были и некоторые положительные моменты в вынужденном безделье. Например, Акселератор более-менее разобрался, как работает связь между ним и Микото. Причем делать это пришлось самостоятельно, ибо Кизуна опять куда-то пропала. Начинают закрадываться мысли о том, что тени – не только убежище для йокай, но и какого-то рода портал, позволяющей ей перемещаться куда захочет. Еще одна неуловимая… Мало мне Якумо?! Но сейчас не об этом. Так вот, «контракт», заключенный с Мисакой, работает по следующему принципу. Акселератор может отдать приказ. Любой приказ. Микото просто не сможет его не выполнить. Однако есть некоторые ограничения. Во-первых, Микото должна этот приказ услышать и никак иначе. Рукописный текст не работает. Хорошо хоть под обезболивающими девушка соображала туго, а то бы уже вовсю пользовалась этой лазейкой. Во-вторых, приказ должен быть выполним. То есть, если бы Акселератор пожелал, чтобы Микото исцелилась, то результата бы не было. Контракт влияет исключительно на действия в реальном времени. Долго едем, - устало прикрыв глаза, подумал эспер. Наконец такси остановилось у панельной девятиэтажки, построенной в начале двухтысячных годов. Выглядело сие строение не слишком презентабельно, зато ухожено. Вообще, по сравнению с Чибой, Йокогама смотрелась вполне на уровне. Город хотя бы убирали. Нет ни бетонной крошки на мостовых, ни пустых банок, что ветер с азартом гоняет по улицам, ни прочего хлама. Обычный город. - Я дома, - громко сказала Мисака, переступая порог квартиры. POV Акселератора. - Сестрица…? - послышался тихий голос. Я еще не видел его обладательницу, стоя за спиной Микото, но уже знал, кому он принадлежал. Хо…? - Я вернулась, Куроко, - тепло произнесла Мисака. Что ж, кто это еще мог быть? В тот же момент что-то врезалось в Рейлган, заставив ее отступить на шаг. Это «нечто» всхлипывало и причитало. Я даже почувствовал себя неловко. Стоп. Не так. Даже Я почувствовал себя неловко! Сместившись в сторону, мне открылся вид на девушку, уткнувшуюся носом в грудь Мисаки. Лица Шираи видно не было. Микото же успокаивающе гладила свою подругу, не показывая, что ей больно. Все-таки сломанная рука и ребра – это не шутки. За неделю разве заживет? Так прошло минут пять, пока мне не надоело стоять на пороге. Все это время мне пришлось выслушивать лепет Шираи о том, какая сестрица дура, что оставила Куроко одну, подвергла себя опасности и так далее. Много всего. - Эй, подполковник, а про меня ты не забыла? – хрипло вымолвил я, прерывая телячьи нежности. Причем прервал их не этой фразой, о нет. Щелкнув пальцами, я слегка подправил частоту колебания звука. Эффект превзошел ожидания. Низкочастотная волна прокатилась по узкому коридору, заставив девушек схватиться за голову, заткнув уши. Мелкая гадость, но приятно! - Это было обязательно? – Микото обернулась и скорчила недовольную мордочку. - Успеешь еще пообщаться с подружкой, - пожал я плечами. Разрушил атмосферу? Плевать. Мне надоело стоять и ждать у моря погоды. Хочу горячего чаю. - А… Да, - произнесла Микото, отчаянно краснея и отстраняя от себя Шираи, что получилось далеко не с первого раза. Подружке Рейлгана было плевать на зрителей. Звуковая волна лишь ненадолго сбила ее с толку, после чего девушка вновь прилипла к Микото. – Куроко, это Теннин, и он некоторое время поживет с нами. Меня особенно заинтересовало ударение на «с нами». Похоже, эта парочка уже давненько проживает вместе. Нет, я знал, что у них была общая комната в общежитии Токивадая, но чтобы и сейчас девушки оставались вместе? Да еще и обитают они в квартире Микото. Что-то тут не чисто. Неужели Куроко удалось добиться от Мисаки ответных чувств, выходящих за рамки дружественных? - Теннин…? – наконец соизволила обратить на меня свое внимание девушка. Некоторое время она изучала мое лицо, а я так же смотрел на Шираи, сравнивая с образом, что остался в моей памяти. Внешне девушка почти не изменилась, - отметил я. Чуть подросла, причем именно что чуть. Стоя в полный рост Куроко оказалась на пол головы ниже Мисаки. От привычных моему взору хвостиков, Шираи отказалась в пользу распущенных волос. Или то домашний вариант? Грудь так и не выросла, - хмыкнул ехидный голосок на границе сознания. Под простым серым платьем невыдающиеся достоинства Куроко вряд ли привлекут внимание мужского пола. Впрочем, этого-то ей как раз и не надо, верно? И если внешне Шираи легко узнает любой, даже не видевший ее последние семь лет, то вот иные изменения бросались в глаза сразу. Особенно взгляд. Говорят, что глаза – зеркало души. Если сие есть правда, то могу с уверенностью утверждать – от этой Куроко ничего хорошего ожидать не приходится. Тяжелый, настороженный взгляд живо напомнил мне кое-кого. Меня. Того меня, кого я год за годом видел в отражении до встречи с Разрушителем Барьеров. Где былой задор? Его нет. Пропало веселье и ехидная искорка, что жила в карих глазах. Этого человека я не знаю. - Сестрица, а разве…? - Нет, - покачала головой Микото. Короткий обмен взглядами, и Шираи пожимает плечами. Похоже, что годы, проведённые вместе, научили их понимать друг друга с полуслова. - Хм… Что ж, тогда – добро пожаловать, - настороженность осталась, но Куроко постаралась ее спрятать и даже улыбнулась. Криво. Неестественно. Девушки удалились, оставив меня в прихожей одного. Какое вопиющее пренебрежение моей персоной! Впрочем, я не стану жаловаться. К тому же, мне удалось заметить интересную деталь – Куроко сильно хромает на правую ногу. Очень сильно. Оглядевшись, в стойке для зонтиков я обнаружил трость из черненого дерева. Потрепало же вас. Скинув кроссовки, я углубился в квартиру. Небольшой коридор вывел меня на «перекресток дорог». Справа, за открытой дверью, скрывалась кухня. Самая обычная. Совсем-совсем европейская. Вообще, о Японии в квартире говорил лишь порожек перед входной дверью, где следовало снимать обувь. Влево шел короткий коридор, да пара дверей. Судя по звуковым колебаниям, идущим оттуда, именно в этом направлении и скрылись подружки. Прямо же находилась уборная. Мне не надо заглядывать за дверь, чтобы это понять – достаточно вектора движения воды в трубах. Пока девочки секретничали, я устроился на кухне. Подслушивать было лень, поэтому я обратил свой взгляд к окну. Не ожидал так скоро встретить Куроко. Тем более – такую Куроко. Я понимаю – Война, все дела. Но ведь Микото не изменилась столь кардинально, а думаю, что на ее долю выпало поболее, чем Шираи. Да, Мисака устала, разочаровалась в людях, хотя все еще совершает глупые поступки, а значит, ее наивность еще не иссякла полностью. И все-таки она практически не отличается от той Микото, которую я знал до Лабиринта. Куроко же… - девушки вернулись, прервав мои размышления. Немного суеты на кухне оживило обстановку. За приготовлением обеда, Микото перебрасывалась с Шираи фразочками. Смеялась над шуточками, подчас весьма пошлыми. Куроко же вела себя почти так, как раньше, но я видел фальшь. Плохая из телепортера актриса. Впрочем, она действительно оживала, глядя на Микото, поэтому нельзя сказать, что поведение Шираи было насквозь лживым. Я не вмешивался в их болтовню, наблюдая со стороны. Наскоро поев, Мисака сказала, что ей надо отдохнуть. Эта дурочка, вместо того, чтобы принять обезболивающее, которое ей выдали в больнице, все это время баловалась с нервными импульсами, приглушая боль. Только вот подобные игры нельзя поддерживать долгое время без вреда для нервной системы. Поэтому, под заботливое воркование Куроко, девушка была отправлена спать. Я же вновь остался в одиночестве, лениво возюкая ложкой по дну чашки. Чай уже успел остыть. Дождь за окном не прекращался, раздражая мой слух и навевая тоску. Но надолго одного меня не оставили. Спустя где-то двадцать минут, когда биоритмы Микото, которые я по полученной в госпитале привычке отслеживал, пришли в состояние, характерное для сна, на кухне появилась Куроко. - Теперь, когда сестрица заснула, мы можем поговорить. Верно, Широ-кун? – маска слетела с ее лица. Тяжело опираясь на трость (похоже при Микото Куроко старалась не показывать свою слабость), девушка села напротив меня. Ее пустой и холодный взгляд остановился на моем лице. Похоже, я все-таки получу свои ответы, но не от того от кого ожидал.