Он бежит, спотыкаясь о лежащие вокруг камни. Дыхание на пределе, а второе так и не думает 'открываться'. В глазах темнеет, все вокруг становится расплывчатым, нечетким. Он задыхается. Последний шаг, последний вздох, последний вскрик, первое падение.
— Как тебя зовут? — Луи. А тебя? — Гарри. Приятно познакомиться, надеюсь, что мы подружимся, — парни пожали друг другу руки. У одного она более крупная, большая, а кожа, несмотря на молодой возраст, грубая. — Твои надежды легко оправдать, если приложить усилий, — полупрозрачный флирт, полупрозрачная улыбка, все, что у них есть, полупрозрачно. Голубой встретил Зеленый, и настолько тупое сравнение с небом и землей. Или же один из них океан? Знаете, некоторые оттенки зеленого не нежны, они остры, будто лезвие ножа, что так любят использовать люди для уродования своих запястий. Такой же острый зеленый можно было увидеть, посмотрев в глаза одного из этих парней. Его цветом глаз можно было вскрыть вены на запястьях.*Надо встать. Нужно срочно встать. Парень сжимает траву, что находится под ним, поворачивая голову в бок, дабы осмотреться, ну, или отдышаться. Два в одном, если сейчас вообще есть время хотя бы для этого. Он на поле. Повсюду зелень. Цвет. Все поле, точнее трава на нем, остро-зеленого цвета. Она режет глаза…режет вены. Парень на грани истерики, на грани отчаяния, вся его сущность стянута в тугой жгут. Его преследуют, нет, преследует. И это не трава. Глаз. Зрачок, что видит все. Он видит Его.
— Как прошел день, Лу? — парень валяется на диване, его кудри смешно разбросаны по подушкам, лежащим под головой, — выглядишь уставшим. — Да так… — тишина была не неловкой, она угнетала, затягивала к себе, не хотя заканчиваться. Между Голубым и Зеленым не может быть ничего: дружбы, любви или чего-то там еще, придуманным людьми в порывах сильных эмоций. Как Небо может дружить или, Боже упаси, любить Землю? Вы можете себе представить то, что случится, если небо приблизится к земле, дабы поцеловать? Будет конец. Так что…Небо и Земля никогда не встретятся.Горло сперло. Парень еле дышал, но нашел в себе силы и встал. Ноги сами собой понесли его дальше, дальше в лес. В глазах рябило, волосы слиплись от пота, что неприятно стекал вниз по спине и лбу, но не это заботили парня. Он взглянул в небо. Вороны. Они кружились, затмевая своими черными будто уголь телами небосвод. Голубой исчезал, становясь черным. Сердце стучало в ушах, и поэтому парень не сразу расслышал карканье. Оно было хриплым, глубоким, низким. Будто кто-то звал его, крича о неизбежности, обволакивая страхом и…безумием? Парень бросил последний взгляд на поле, что исчезало за деревьями. Оно выцвело, за несколько секунд весь зеленый ушел с травы, оставляя лишь серые тени. Парень посмотрел чуть выше, его взгляд метнулся к темному силуэте человека, он был расплывчат, но глаза…они резали цветом, что забрали у травы. Парень беззвучно закричал.
— Милый, ты доверяешь мне? — спросил Стайлс, массируя плечи сидящего на диване парня. — Да, разве может быть иначе, — Небо не может не доверять Земле. Вы можете себе представить, что было бы без доверия Неба к Земле и Земли к Небу? Вечные дожди или землетрясения, извержения вулканов и смерчи, ох, лучше не подрывать доверие этих гигантов. Луи повернулся к кудрявому лицом, притягивая и целуя, пальцами зарываясь в кудри, которые были густыми, жесткими и колючими. И нет, это не какой-то там страстный или нежный поцелуй. В нем не было вложено никаких чувств. Голубому просто захотелось ощутить Зеленый.Не замечая ничего, кроме стоящей на поле тени, парень на всей скорости врезается в дерево, сдирая кожу о кору, твёрдую, грубую, тёплую, будто чья-то ладонь. Кора манила, притягивала словно магнит. Дотрагиваясь до неё, рука липла, её будто держали, сжимая в массивных тисках. Это странно. Этот мир, поле, лес, это существо -, все это было похоже на сон, кошмар, на самый страшный кошмар, где ты в главной роли.
— Гарри, — Томлинсон неуверенно переступал с ноги на ногу на пороге комнаты кудрявого, — эм, мне нужно тебе кое-что сказать. Стайлс развернулся в кресле, отрывая взгляд от монитора. Зеленые глаза были более тусклыми, под ними залегли темно-синие круги, а на левой щеке был красный след от ладони, что пару секунд назад помогала голове кудрявого не упасть на стол. — Чего, Луи, не томи, правда, я устал. — Да-да, просто… — дальше ничего нельзя было расслышать, слова смешались с воздухом, переходя в еле слышные колебания, но Зелёный услышал и снова приобрёл живой оттенок, забирая насыщенность Голубого.И тут парень спотыкается во второй раз, буквально падая в ограду из колючих шипов. Он не может понять, что это, да ему как-то все равно, но этот невиданный куст, со странными жёсткими листьями, невероятно густой. Его колючки тонкие и ломкие, больно впаивающиеся в кожу. Будто чьи-то густые волосы окутали парня со всех сторон. Знаете, есть такие люди, чьи волосы длинные, но совсем неухоженные. Похожие на какое-то гнездо из сухой соломы. Колючки были такими же. Пытаясь выбраться, парень царапает себе лицо и в кровь сдирает колени, ползя по земле к единственному выходу из этого ада. Хах, но ведь «ад» здесь совсем не эти кустики.
— Это глупо, Луи, — сказал Стайлс, рассматривая эскиз тату, что дал ему голубоглазый, — я не буду набивать птиц, они летают. Птицам не положено быть привязанными к Земле. — Я знаю, но это разве не прибавляет какой-то философии? Ну, посмотри. Что-то типа «хоть птицам и суждено летать, они все равно не смогут выжить без дома». — Что за бред? Я тебе говорю про сушу, какой, нахер, дом? — Гарри, так в переносном смы- — Боже, Луи, прекрати. Не пытайся казаться более глубоким, чем ты есть. Не строй из себя философа, ты слишком открыт. Знаешь, как проститутка, смотрящая на всех свысока, но бегущая за любым, кто предложит ей сумму больше десяти фунтов.Он изнеможен. Сил больше нет. Выбегая на открытое пространство, парень падает на спину, устремляя взгляд к пока ещё голубому небу. Через пару секунд он слышит карканье ворон, мир сереет, а трава становится жёстче. — Зачем убегал? — существо, появившиеся перед лежащим парнем, приобрело форму человека. Длинные кудрявые волосы, большие ладони с грубой кожей, хриплый голос и зеленые глаза, — ты сам дал разрешение. Складывалось ощущение, что ОНО** и правда не понимало беготню парня. У существа не было лица, кроме двух больших глаз, и было невозможно понять, что именно ОНО замышляет. Поляна же исчезла, оставляя парня и существо в полностью белом пространстве.
— Да, Луи, ваше место здесь, — рядом с Томлинсоном стоял какой-то странный парень с кучей пакетиков. Голубой лишь расфокусировано посмотрел на говорящего. — Чтобы не произошла ошибка, скажите, это по вашему желанию? Ему ничего не стоило сказать: «Нет, нет, это не по моему желанию», но разве Голубой мог даже представить себе, что разочарует Зелёный? Чем бы он оправдался, вернувшись домой? И потому сказал: «Да. Конечно. Это по моему желанию!»***Существо навалилось поверх лежащего парня, кладя руку там, где билось сердце. — Это не будет быстро. ОНО начало царапать своими длинными когтями грудь парня, медленно разрывая слой за слоем, за которыми часто билось сердце.
Мужчина протянул пакет, высыпав в ладонь Томмо пару таблеток. Небо чувствовало, что мужество покидает его. Оно пришло в отчаянье от своей слабости, но не могло побороть её. Только после того, как Луи проглотил таблетки, он смог выдавить тихое: «Но это было не моё желание». Было слишком поздно.***Существо медленно целовало парня, раздавливая ослабленное сердце. Поцелуй был в перемешку с кровью и хриплыми вздохами. Пространство сужалось.
— Передозировка, нам жаль, Мистер Стайлс, слишком поздно вызвали скорую. — Ага, — безразлично бросил Гарри, направляясь к выходу из помещения, пропахшего формалином. Неба больше нет. Небо не само так решило. Земля ослабила Небо. Земля сглупила. Птица не может без суши. Земля не может без Неба. Обратный отсчёт человечества уже почти в точке нуля. Земле лишь осталось принять свою дозу.