Каникулы в Голливуде или Ох уж этот Адам!

Прошел час. Адам безмятежно спал сном невинного младенца и что-то бормотал во сне. Ни Валик, ни Ламберты так и не приехали. И что мне теперь делать? Заночевать здесь или поехать домой? Денег у меня всего ничего, на такси явно не хватит. Тем более я обещала Нилу присмотреть за его шаловливым братишкой. Ох уж этот Ламберт…Я в Америке всего неделю, а благодаря нему моя жизнь круто изменилась. Ну, посудите сами – за одну только неделю в незнакомой стране я умудрилась: 1. Влюбиться в звезду. Причем, это для меня удивительно – я всегда презирала фанаточек, млеющих от какого-нибудь Бибера или Билла Каулитца. Хотя, от Адама я не млела и даже опускала его. А теперь я и дня не могу без него прожить, по ночам мне снится его улыбка, в ушах стоит мелодичный голос. 2. Стала барабанщицей в группе звезды, в которую я влюбилась. Если мне кто-то год назад такое сказал, я бы подумала, что человек сошел с ума или мне льстит. Я играю на барабанах всего год, да и то для собственного удовольствия, чтобы попонтоваться перед друзьями в колледже. На сцене я выступала только в качестве пианистки в том же колледже, а связывать свою жизнь с эстрадой вовсе не собиралась. 3. Владеть английским и даже общаться с американцами. В школе английского у нас практически не было, а в колледже я его не учила. Я была уверена, что никогда никуда не поеду. Зря надеялась… Короче, я не представляю, что будет со мной, когда я вернусь в Россию. Я же с ума сойду без Адама. Буду скучать по репетициям, Валику, и даже по Томми. У меня было такое ощущение, что я всю жизнь знаю Адама и живу в Америке. Мой подмосковный городок, электрички, колледж, друзья – все это сейчас казалось призрачным и нереальным, словно из другой планеты. Смогу ли я оставить все, чем я жила 18 лет? Даже не знаю. Устав от безделья, я стала рассматривать фотографии, стоящие на столике. Вот Лейла и Эбер, наверное, только что поженились.…Вот они же с каким-то карапузом в подгузниках на руках.…Так. Это Адам что ли? Или Нил? Нет, Нил младше. Ути боже ты мой, какой пупс! А вот фото, где он в ковбойской шляпе.…До чего же милый простой ребенок! Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой.…Вот бы мне такого бейбика! Желательно, конечно, от… — Не сходи с ума, — строго приказала себе я, ставя фотографии на место. Уже детей хочу от Адама, что со мной творится! А если так представить…Я закрыла на минуту глаза и представила: я в фартуке с гусями и в бигудях готовлю борщ, а Адам надевает памперс ребенку.…Или нет, лучше так: Адам в фартуке с гусями и в бигудях готовит борщ, а я надеваю памперс малышу. Томми будет нянечкой нашей…ээ…дочурки, а Монти дедом морозом на новый год…Девочка будет рыженькая-рыженькая, голосистая и краситься начнет с первого месяца… Адам всхрапнул, и я вздрогнула. Ну и фантазия у тебя, мать! Такое напридумывала.…Для реализации своего плана мне надо с ним хотя бы переспать, что вообще нереально. Так что хватит фигню пороть. Эх, что ж еще поделать? Где Валю и Нила носит? Ладно, надо посмотреть, что на втором этаже. Убедившись, что на потолке нет скрытых камер, я потопала по красивой лестнице наверх. Ну, красотища.… Живут же люди…в Голливуде. Я такое только в кино видела. На втором этаже было четыре комнаты: комната родителей, Адама, Нила и для гостей. Немного поколебавшись, я решила зайти в комнату Адама. Что здесь такого? Я же не воровать пришла. Если найду какие-нибудь стринги под кроватью, обещаю, никому не расскажу. Блин, было б у меня все необходимое для палева, как в передаче «Обыск и свидание»…Ладно, заходим. Черт, закрыто. Так, как там? Алахомора! Не катит. Придется идти назад. Разочарованно вздохнув, я поплелась обратно. Адам во всю сопел, как чайник. Ну, сколько можно дрыхнуть? Пора мне его будить, хватит. — Адааам, — ласково пропела я, теребя его за плечи. – Пора в школууу.…Ой, то есть вставай… — У-у, — ответил Ламберт и перевернулся на другой бок. — Адам! Ге тап! Бесполезно. Спящий красавец будет спать до тех пор, пока прекрасная принцесса своим поцелуем не разбудит его. Кстати, хорошая идея! Я присела рядом с ним и, зажмурившись, поцеловала его куда-то нос. Никакой реакции. По-моему, здесь хоть из пистолета стреляй, ничего не поможет. Между прочим, я есть хочу! Одним только шампанским сыт не будешь. Может, мне быстренько что-нибудь пожевать, пока Ламберты не приехали? Ну, подумаешь, отрежу кружочек колбаски. Не обеднеют. Бодро вскочив с дивана, я поскакала на кухню. Так, что тут у них в холодильнике? Молоко (фу, не люблю), сыр, яйца (интересно чьи? фу, дура пошлая!), ветчина и шпроты. Мда, негусто. Ладно, попью чай с ветчиной. Где тут у них заварка? Я перерыла все шкафчики, но ее так и не нашла. Ой, даже чайника нет! Они че, чай никогда не пьют? Изжога что ли у них? Придется молоко наливать…с ветчиной. Фу, это прямой путь на толчок. Ладно, выпью молоко с хлопьями, как настоящая американка. Я, спеша, открыла молоко…и, конечно же, пролила его на пол! У меня же руки не из того места растут! даа, пришла и насвинячила в чужой кухне. Надо все поскорей убрать, пока Адам не проснулся. Я встала на коленки и, взяв половую тряпку, стала ею промакивать пол. Чувствую себя просто каким-то эльфом-домовиком… — Катьяя?? От неожиданности я дернулась и, поскользнувшись на скользком полу, упала на спину, задев руками стоящие на столе кастрюли и ложки. Они градом посыпались на меня, и я в ужасе закрыла голову руками. Ну, Адам…кто ж так подкрадывается? У меня чуть сердце не остановилось. — О, Катья! – воскликнул Ламберт и стал меня вытаскивать из-под кастрюль и поварешек. При этом он что-то взволнованно бормотал, искал мой пульс, проверял кости и щупал меня во всех местах подряд. Я ужасно смутилась и внезапно разозлилась на себя: неуклюжая корова, второй раз уже веду себя перед ним как идиотка! Заметив на моих глазах выступившие от обиды слезы, Адам ласково и заботливо вытер их с моей щеки тыльной стороной ладони. От его прикосновения кожа нагрелась…Господи, а вдруг я покраснела? Минуту мы молча смотрели друг другу в глаза — я без стеснения любовалась каждой черточкой его красивого лица, а он как-то задумчиво, словно читал меня, как открытую книгу. Интересно, о чем он думает в этот момент? Чувствует ли, что очень нравится мне? Вопросы жужжали в моей голове как надоедливые пчелы. — Сорри, Адам, — наконец пробормотала я, с трудом освобождаясь из плена его глаз. – Ай вонтед кушать... ит…Энд ай… Господи, как же там по-английски «налить чай»? — Ай вонтед ти…ай…Блин, чертов язык! – в сердцах воскликнула я, вскакивая на ноги. Ламберт улыбнулся, но не так ослепительно и неотразимо, как обычно, а немного грустно. И я все поняла без слов – разница в языке не даст нам, прежде всего, нормально общаться, не говоря больше ни о чем. Я с тоской смотрела, как он ставит на место кастрюли, и мое сердце сжималось. Все это было так трогательно по-домашнему, будто мы знали друг друга сто лет и были равны. — Давай пить чай – предложил Адам, ставя на стол две фарфоровые чашечки. Я подумала, что ослышалась и неверяще хмыкнула. Победитель популярного американского конкурса, мировая звезда, кумир всех девочек планеты, собирается вот так просто попить с невзрачной девчонкой из далекой глухой страны чай. Это все было настолько невероятно, что я не знала, плакать мне или смеяться. Надо запечатлеть эту сказку до каждой мелочи. Я медленно обвела глазами уютную кухню и подумала, что, наверное, я самый счастливый человек на земле. Чай оказался удивительно вкусным – с каким-то цветочным привкусом. Я нарочно пила медленно, чтобы подольше побыть в сказке. Адам что-то оживленно говорил, аккуратно держа чашку одной рукой, а второй жестикулируя, а покорно кивала, не понимая, о чем идет речь. Заметив на столе конфеты, у меня аж дыхание перехватило: они были в красивой обертке, такие ароматные и наверняка стоили кучу денег! заметив мой жадный взгляд, Адам моментально пододвинул вазочку ко мне. Вскоре мы пили чай с конфетами, улыбаясь друг другу. Сначала я сидела как на иголках, держала спину, но потом плюнула на все и расслабилась. Пусть он принимает меня такой, какая я есть. Когда Ламберт принес ноутбук, все пошло гораздо лучше. Мы стали непринужденно «болтать» в переводчике, не забывая поедать конфеты. Я совершенно забыла про время, про то, что нужно звонить Валику, что за окном уже ночь…Адам заразительно смеялся над тем, как я изображаю злого Монти или нервного Томми. Когда чайник был пуст, а конфеты закончились, мы продолжили «общаться». Глядя, как его пальцы с черным лаком на ногтях, быстро печатают мне ответ, я чувствовала, как желание поцеловать его росло в моей душе с каждой секундой. Он был так близко, всего в нескольких дюймах от меня – одно движение и наши губы соединятся.…И потом будет уже неважно, надо было ли это делать, и как это выглядело со стороны. Но моя идиотская нерешительность крепко сдерживала меня своими сильными руками, и я как ни в чем не бывало писала ответ. Описывая свою студенческую жизнь, я чувствовала на себе взгляд Ламберта и подумала, что я, наверное, ужасно выгляжу: растрепанная, толком не накрашенная… За окном полил дождь, и его капли нещадно барабанили по стеклу. Время было уже 11 вечера. Разумнее было здесь заночевать и прекратить быть «вёчин». Я понимала, что это нереально. Я боюсь даже чмокнуть его в щеку, а на что-то большее мы не готовы оба. Из переписки я узнала, что он сейчас одинок, и это обнадеживало. Но все же я не могу первой сделать шаг, хоть могу потерять единственный шанс. Адам щелкнул пультом, и на экране плазменного телевизора появились Белла Свон и Эдвард Кален – на канале крутили популярный фильм «Сумерки». Я медленно поднялась и выключила свет. Ламберт даже не шелохнулся: его взгляд был устремлен на драматичную сцену объяснения главных героев. Я усмехнулась. Никакой смазливый благородный вампир не шел в сравнении с сидящим со мной человеком. В полумраке он был еще красивее и притягательнее. Я закусила губу, чтобы не наброситься на него – разум снова взял верх над чувствами, но не над всеми: в каком-то полуобморочном опьяненном состоянии я положила голову ему на плечо. К моему удивлению, он ни вздрогнул и не отстранился. На экране, как назло, Белла и Эдвард признавались друг другу в вечной любви, и я почувствовала себя неуютно. В следующую секунду на мою талию легла его рука. У меня моментально отреагировал низ живота, а сердце сладко заныло. Я незаметно ткнула ногтем себе в ногу, чтобы убедиться, что я не заснула перед телевизором. Но нога заболела, значит, Адам действительно меня приобнял. Я уставилась в экран, но лица героев расплывались. Щека нагрелась от тепла его рубашки, а нос вдыхал приятный запах одеколона, смешанный с запахом геля для душа. Я не выдержала и стала тянуться к его губам. Черт с ним, с разумом! К черту все эти предрассудки! И не важно, что после этого он скажет, что я ему не нужна, что глупая фанатка…Я должна получить то, о чем мечтала с первого нашего знакомства в том коридоре. Адам повернул голову и как-то испуганно посмотрел на меня. — Ничего не говори, — прошептала я, глядя ему в глаза пылающим взглядом, в котором отражались все чувства к нему. Ламберт склонил голову на бок и медленно, словно опасаясь, потянулся к моим губам. Я закрыла глаза и в эту же секунду почувствовала поцелуй на губах. И в это мгновение мир взорвался! у меня словно выросли крылья, и я полетела сквозь радугу, мерцающие блики огней, фейерверки…Я не чувствовала тела, в ушах звучала потрясающая песня Дэнни Гоки «Итс онли», а сердце ликовало. Господи, я целуюсь с самым потрясающим парнем в мире, которого хотят буквально все. Я боялась зашевелиться на диване или сделать какое-то движение: мне казалось, что это все призрачно и происходит в моей голове. « Люблю! Люблю! Люблю! – захлебываясь, вопил мой внутренний голос. — Adam? — Катя? — Wow! Мы с Адамом с трудом оторвались друг от друга, плохо соображая, что произошло. Кто там еще приперся так не вовремя? Я открыла глаза и увидела на пороге комнаты Лейлу, Эбера и Валентина. Я смущенно отстранилась от Адама и покраснела. Ну вот, придется все объяснять его родителям, а заодно и лучшему другу… — Привет, родители — невозмутимо сказал Адам, Я посмотрела на их реакцию. Лейла ласково глядела на меня, и вытирала платком глаза, а Эбер качал головой и хмуро глядел на сына. Что это с ними? Они что думали, что их 28летний сыну целоваться рано? — Так вот, значит, чем ты занята, — холодно сказал Валик, скрестив руки на груди. – Ну, извини, что помешал. — Прекрати, — покраснела я. – Между прочим, я вся извелась, пока тебя дожидалась. Ты где был? — Она дожидалась! – театрально всплеснул руками он. – Хватит врать! Ты с ним вообще забыла обо всем! Небось, расстроилась, когда меня увидела, да? — Валь, ты чего? – растерянно спросила я, глядя на его гневное перекошенное от злобы лицо. Адам с изумлением взирал на нас, но не вмешивался. — Ничего! – крикнул Валентин. – Я просто хочу, чтобы ты иногда вспоминала, о нас с Машкой! Чтобы спустилась с звездной орбиты к нам простым смертным! конечно, кто мы по сравнению с ним, — он бросил уничтожающий взгляд на опешившего Адама. – Куда нам до звезд! — Да что ты несешь! – тоже закричала я. Блаженное состояние после поцелуя улетучилось, будто его и не было. Обида подкатила к горлу. — И прекрати со мной так разговаривать! Тебе никогда не быть таким как он понял?? Валентин с болью посмотрел на меня. В следующее мгновение он развернулся и ушел. — Стой! Подожди! – закричала я вслед, но услышала лишь звук захлопнувшейся двери. Я всхлипнула и прижала ладони к лицу. Ну почему он мне так нагрубил? Что я такого сделала? Хотя, мне наверное, не надо было говорить последнюю фразу.…Но это не повод, чтобы так запросто наорать на меня! Адам прижал меня к себе, и я заплакала. Ну и день: он принес одновременно и радость, и боль…