***
Женская уборная в этом баре в принципе ничем не отличается от множества других: три отдельные кабинки, три умывальника и одно длинное зеркало. По какой-то странной случайности – по счастливой или же наоборот – все три кабинки оказались пусты. Мурлыкая себе под нос мелодию, что слышала в зале, Шурочка зашла в ближайшую к выходу кабинку. Но не успела она закрыть за собой дверь, как следом вошла Ника. Буквально мгновение спустя Александра оказалась прижата щекой к холодному фарфору бочка унитаза, а Вероника навалилась сверху. Щёлк! На правом запястье Шурочки защёлкнулся браслет наручников. - Ты чего…? – Проронила испуганная девушка, абсолютно не понимаю, что с ней происходит. Но вместо ответа неформалка завела руки девушки ей за спину, и надёжно сцепила их наручниками. Александра ошеломлена! Она не понимает ни что происходит! Когда неформалка отпускает её, дабы закрыть дверь на защёлку, Александра оборачивается, чтобы посмотреть на набросившуюся на неё девушку. Шурочка знала, что Ника идёт за ней следом, но ей никак не вверилось в то, что новая знакомая – сотрудник милиции могла на неё напасть. Глубоко в душе она надеется увидеть за спиной мужчину. Ведь тогда всё происходящее обретёт смысл. Но вместе с ней в кабинке заперлась Вероника. - Зачем ты это делаешь? – Спросила Александра. Она буквально тонет в океане недоумения! И это-то в купе с тем, что её рассудок и без того затуманен алкоголем. Вместо ответа она встретила лишь надменный, голодный взгляд хищника, загнавшего в угол свою жертву и готового её сожрать. «Хищница» грубо схватила Александру за скулы и наклонилась к ней. В этот момент Шурочка впервые целовалась с другой девушкой. Нет, в щёчку, или лёгкое прикосновение к губам другой девушки в её богатом жизненном опыте имели место быть. Однако она это даже за поцелуи не считала. Так, не более чем приветствие. Но чтобы глубоко… по-французски… Подобное у Шурочки было лишь с мужчинами. Однако разницы или какого-либо отвращения она не почувствовала. Тем более что, как оказалось, Вероника целуется хорошо, хоть и грубовато, но Александре так даже больше нравится. Нравится, когда партнёр буквально присасывается к её губам, временами покусывая их. Нравится, когда он насильно просовывает язык ей в рот, шаря так, словно что-то там потерял. «Нравится? – Думала безвольная жертва. – Неужели всё происходящее меня устраивает?». Шурочка сама удивляется тому, что она даже не пытается сопротивляться. Нечто словно сковало её волю, и девушке не остаётся ничего иного, кроме как дожидаться развития событий. Вдоволь налакомившись губами жертвы, насильница отпустила её и несколько секунд любуется ею, словно скульптор, ищущий изъян в своём творении. После она резко, но мягко, словно невзначай, как будто нанесла кистью ещё один штрих на полотно, шлёпнула ладонью по щеке Александры. За первой пощёчиной последовала вторая и третья. Если первый шлепок удивил жертву, то остальные она приняла покорно, словно так оно и должно быть, при этом, не сводя с Ники смеренный взгляд. - А ты мне нравишься всё больше и больше! - С восторгом, воодушевлением в голосе произнесла Вероника, заговорив в первый раз после того, как девушки зашли в уборную. – А что ты чувствуешь ко мне? Ты боишься меня? - Нет, - помотав головой, пробубнила в ответ Шурочка, сама удивляясь тому, что говорит чистую правду, и тому, что её слова являются правдой. - Ненавидишь? Влюблена? – Продолжала допытываться Вероника, но на каждый её вопрос ответ следовал аналогичный отрицательный ответ. – Тогда что же ты сейчас чувствуешь? Только не говори мне, что тебе совершенно безразлично то, что с тобой происходит. - Нет! Конечно это не так! – Неожиданно даже для себя самой, запротестовала Александра. – В моей голове бушует ураган разнообразных противоречащих друг другу странных чувств. И я не знаю, как их характеризовать. - Как забавно, - словно невзначай, проронила Вероника, а её глаза загорелись азартом. – Насколько я помню, сюда мы пришли не отношения выяснять, а использовать «фарфоровый трон» для его прямого назначения. Однако без рук тебе будет тяжеловато совладать с джинсами, так что позволь мне тебе помочь. Аккуратно подхватив Александру под локоть, Вероника помогла ей подняться на ноги, после чего, расстегнув бляшку ремня пуговицу и молнию, одним резким рывком стянула с девушки бриджи вместе с трусиками. И вот уже Александра сидит на унитазе, а Вероника, присев рядом на корточки внимательно за ней наблюдает. Однако по истечению нескольких минут так ничего и не произошло. По напряжённому лицу Шурочки, Ника понимает, что та не в силах больше терпеть. - Писай, не стыдись, - с ироничной улыбкой проронила Вероника. Зрелище, которое она с упоением ждала, так и не начиналось. – Нам, девочкам, вредно терпеть, - однако своеобразные уговоры не возымели никакого эффекта. Чем дольше терпит Александра, тем меньше остаётся терпения у Вероники. И в итоге оно лопнуло: – Ох… Ладно, так уж и быть, я тебе помогу. Дай-ка пощупать, что творить в твоей влажной «гофрированной трубочке». Рука Вероника проскользнула между бёдер Александры раньше, чем та успела осознать смысл заданного вопроса. Она почувствовала, как три пальчика Ники резким толчком проникли в её недра без разминки, без прелюдий. «А у неё, оказывается, очень коротко подстрижены ногти, - мелькнуло в это момент в разуме Шурочки. И она сама удивилась собственным мыслям: - И почему я сейчас подумала именно об этом?». Таковыми были последние более или менее здравые мысли, посетившие затуманенной рассудок девушки. Натиск пальцев неформалки слишком силён для того, чтобы у Александры оставались хоть какие-то шансы на сопротивление. В то время как большой палец теребил розовую «жемчужинку», спрятанную в раковину влажных складок, остальные, погруженные в недра «любовного грота» быстро отыскали заветную кнопочку, воздействуя на которую можно свести с ума любую представительницу прекрасного пола. В конце концов, кому разбираться в тайнах женского тела, кроме как не самой женщине? Абсолютно потеряв рассудок от блаженства, Александра принялась сладко стонать, полностью душой и телом, отдавшись напору грубых ласк. Однако подобная реакция противоречила нежеланию Вероника быть замеченной. Она резко схватила Александру за волосы на затылке и заглушила её стоны грубым поцелуем. Но он только добил жертву бесцеремонного нападения. Вероника поняла это по конвульсиям Александры и горячей струйке, что потекла по её ладони. Добившись того, чего хотела, Ника присела на корточки и, раздвинув ножки Шурочки настолько широко, насколько это позволяли спущенные бриджи, наслаждалась заслуженным шоу. Только истинный ценитель подобного зрелища может понять всю его прелесть, но к несчастью, я не из их числа, дорогой читатель, и мне трудно представить и передать, что в этот момент творилось в голове неформалки. Однако с уверенностью можно сказать, что полученный результат её более чем удовлетворил. В эти мгновения она испытала оргазм ничуть не меньший, чем её жертва. Довольная Ника вышла из кабинки, подошла к раковине, опёрлась об неё, и ещё несколько минут переваривала то, что увидела, приходя в себя от испытанного блаженства. Ополоснув руки и лицо, Вероника вернулась в кабинку, дабы освободить Александру от стальных пут. Несколькими шлепками по щекам, она привела в чувства Шурочку, после чего без каких-либо эмоций в голосе, тихо промолвила: - Приведи себя в порядок. Я буду ждать тебя у стойки.***
Ещё совсем недавно, оставаясь наедине с Шурочкой в кабинке туалета, Вероника вела себя подобно надменной, хладнокровной повелительнице, но сейчас же, вновь оказавшись за барной стойкой, она буквально ёрзает на месте в нетерпении. Она возбуждена и жаждет удовлетворения своих плотских желаний. И это вкупе с тем, что новая знакомая ухитрилась запасть ей в сердце своей покорностью. Однако Шурочка всё не появлялась. Всем известно, как долго тянется время, проведенное в ожидании. Но Нике казалось, что оно затянулось уж слишком долго. В её душе начали зарождаться опасения, что новая знакомая улизнула через чёрный ход. Постепенно опасения переросли в негодования, и они с каждой секундой всё нарастали, словно лавина, сбегающая по заснеженному холму. Терпение девушки на исходе! Она готова была вот-вот вновь вернуться в уборную и проверить, как идут дела у Александры, но внезапно долгожданная особа, наконец, появилась в зале бара. И вот девушки вновь сидят на своих прежних местах. Однако теперь Александра смотрит на неформалку уже не как на случайную собеседницу с депрессивным вкусом в одежде. Её взгляд светится похотливыми фантазиями, а на губах кокетливая улыбка. Девушка всем своим видом даёт понять, что этой ночью она не прочь поэкспериментировать в однополых любовных ласках с уклоном в лёгкий бандаж. Сердце Вероники трепещет в предвкушении… Однако эта идиллия продлилась лишь до тех пор, пока Александра не открыла рот и не выдала вопрос, испортивший всю атмосферу: - А почему ты решила стать лесбиянкой? Нельзя сказать, что для Вероника вопрос был неожиданным. Она прекрасно знает, что есть немало людей на 100% уверенных, что ориентация – это осознанный выбор, а не врожденная особенность. Неформалке не один десяток раз приходилось выслушивать подобные вопросы, но услышать это от Шурочки она всем сердцем не желала. Однако он прозвучал, и огласившая его девушка с нескрываемым любопытством ждала ответа. - Меня к этому приучил мой отец. - Да? – Изумилась Шурочка. - Дааа! – С неприкрытой иронией в голосе протянула в ответ Вероника. Однако Шурочка не обратила никакого внимания на интонацию. Она искренне верит словам Вероники, и ожидает от неё лишь подробностей. Неформалка поняла это по одному только взгляду собеседницы. И у неё не оставалось иного выбора, кроме как продолжать: - Мой отец – отаку. - Кто? - Так называют людей, интересующихся японской анимацией. Да только отаку он не простой, больше всего он интересуется юри. - Чем? – Вновь перебила её Александра, совсем не понимая, о чём говорит новая знакомая. - Юри! Это – один из, скажем так, жанров японской анимации, - продолжала разъяснять Вероника. – Истории, в которых рассказывают об интимных или – а порой даже и «и» - романтических отношениях между девушками относят к тому жанру. Короче, мой отец без ума от мультяшных историй о женском гомосексуализме и содомии. И увлекается он нарисованными лесбиянками так рьяно, что ещё до женитьбы мечтал о дочери с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Моё появление на шаг приблизило отца к его заветной мечте, однако рисковать он не захотел и лично занялся моим воспитанием. Едва я начла соображать, папочка принялся всеми силами внушать мне насколько омерзительны мужчины, и как прекрасны женщины. Одним из самых ярких моментов пропаганды гладкости и ужасной животной сущности тварей, источающих тестостерон, был показ жёсткого… нет, скорее даже невероятно жестокого BDSM-порно, которое он продемонстрировал мне, когда я была восьми лет отроду. И выдал он это видео за естественный акт зачатия ребёнка. Мол, так дети делаются. «Значит, чтобы на свет появилась я, ты тоже самое сотворил с мамочкой?» - в слезах спросила я. «Да, - ответил папа, - мне пришлось. Иначе, у нас бы не было тебя». Я особенно выделила этот инцидент потому что, как мне самой кажется, именно он повлиял на мою психику. Отец не раз показывал мне лесбийское порно. Девушки в нём всегда были соблазнительно прекрасны. А их ласки сладкими и нежными. Однако мне хочется быть грубой со своими любовницами. В первый раз я, естественно, сдерживаю свои желания и порывы, дабы раньше времени не шокировать девушку. И с каждым последующим актом любви и страсти я выплёскиваю на несчастную чуть больше своего безумия. Только вот беда в том, что рано или поздно мои любовницы ломаются, не в силах принять меня всю. А ты сможешь? Шурочка с приоткрытым ртом внимала каждому слову Ники, словно завороженная наблюдая за тем, как шевелятся её губы. Она беззаветно верила в каждое слово готической лесбиянки, даже мимолётно не допуская мысли о том, что речи неформалки могут быть ложью. Однако, несмотря на всю эту заворожённость исповедью Ники, для Александры её рассказ был не более, интересная байка, услышанная её в каком-нибудь из бесчисленного количества ток-шоу, раскрывающих откровенный тайны своих героев. Вопрос, под конец заданный Вероникой, словно вывел Александру из транса. Пожав плечами, она ответила: - Не знаю, с безумцами иметь дело мне ещё не приходилось, но… не попробуешь, не узнаешь.***
Не тратя зазря времени на излишние споры, из бара девушки направились прямиком в квартиру Александры. Если по дороге туда они и держали себя в рамках приличий, но стоило им переступить порог квартиры, как Вероника буквально набросилась на Александру. Она со страстной яростью целует Шурочку, порой в забытьи покусывая ей губы. Руки Ники бесцеремонно лезут под одежду любовницы, даже не пытаясь таить или сдерживать намерений. Александра возбуждена не меньше, поэтому совсем не противится, с благодарностью принимая ласки безумной партнёрши. Она помогает неформалке обнажить свою соблазнительную, сочную грудь. Манит её за собой, ведя в гостиную, которая по совместительству является спальней девушки. Там их встречает уже разложенный и аккуратно застеленный диван-кровать. Он во все оружии дожидается того, кто этой ночью будет забавлять и радовать его хозяйку. Александра неспешно опускается на подготовленное ложе. Тусклый свет луны и фонарей, проникающий в комнату сквозь окно с неприкрытыми шторами, покрывает серебром обнаженную кожу девушки. Алекса знает, как подать себя парням. И то, что в данный момент она впервые в жизни предлагает себя девушке, для не играет никакой разницы. Александра игриво прикусывает нижнюю губу и пальчиком подзывает к себе Веронику. Как правило, в этот момент у мужчин вся кровь приливает к паху, они пулей выскакиваю из штанов, и бросаются на неё. Однако Вероника поступила немного иначе: снисходительно усмехнувшись, она расстегнула молнию на юбке, дав ей упасть на пол и выставить напоказ хоть и чёрные, но довольно простенькие трусики, после чего девушка стянула с себя чулки и набросила их себе на шею. - У тебя есть напульсники, или что-то вроде того? – С невозмутимым тоном спросила Ника. Этот вопрос словно нанёс удар под дых раздутому эго Александры. Растеряно буркнув «Да», она поднялась с кровати, вышла из комнаты, а полминуты спустя вернулась с парой розовых напульсников. - Пожалуйста, надень их, - Со столь же невозмутимым тоном попросила неформалка. - Зачем? - Я хочу привязать тебя за руки к подлокотникам своими чулками. Напульсники защитят твои запястья от натирания. Но перед тем как мы начнём, я хочу кое о чём тебя предупредить. То, что я собираюсь с тобой сделать – это забавы для людей всецело друг другу доверяющих. Но даже среди них есть одна нерушимая константа – это пароль, назвав который можно всё прекратить. Что уж говорить о нас, знакомых всего-то несколько часов? Однако не станем «изобретать велосипед». Если тебе что-то будет не по душе, просто попроси меня остановиться. Договорились? - Да.***
По велению Вероники в комнате включен яркий свет, а шторы плотно задёрнуты. Александра лежит на постели за руки привязанная к подлокотникам, а Вероника помогает ей избавиться от остатков одежды, попутно сетуя на то, что не позаботились об этом чуточку ранее. Шурочка немного напугана. Несмотря на всю эластичность пут из чулок, пошевелиться она не может. Девушка чувствует себя беспомощной. От такого положения в голову невольно лезут мысли о поставленном греющемся утюге или о чём-нибудь похлеще… Вслед за этим вспомнились слова Вероники о доверии. «Что она хотела этим сказать? Может зря я решила на все эти эксперименты?» - подумала Александра, сама себе взвинчивая нервы. Напряжение в её разуме нарастало, усиливая страх. Девушка начала дёргать руками, в слабой надежде вырваться… Но все её старания тщетны! И вдруг Александра почувствовала, как пальцы Вероники забегали в её подмышках. Рефлекторно она громко засмеялась, и всё гнетущее её напряжение словно ветром сдуло. - И минуты не прошло, а в такую панику вдарилась, - усмехнулась Вероника, - а мы ведь ещё даже не начали. Да и путы не такие прочные, как ты себе навоображала. Вот, сама проверь, - договорив, Ника вложила в ладонь правой руки Шурочки носочек чулка, который её связывал. – Потяни за него. Александра большим и указательным пальцем потянула за предложенный ей кончик чулка, и через несколько таких манипуляций её рука освободилась. - Убедилась? – Продолжила Вероника. – Я умею вязать прочные узлы, которые при этом можно легко распутать. Так что, при желании, ты можешь легко освободиться. Тебе нечего боятся. Узнав, насколько легко можно освободиться от пут, Александра успокоилась, убедив себя, что всё будет происходить понарошку.***
Вероника нежно ласкает тело Александры, опускаясь сверху вниз, словно ощупывая каждый его квадратный миллиметр пальцами, губами, языком. Шурочка, конечно же, ожидала чего-нибудь более экстремального, однако получает искреннее блаженство от процесса. Невольно, когда Вероника опустилась до уровня пупка, Александра поймала себя на мысли, что по природе вещей ласки другой женщины как минимум не должны были вызвать у неё никаких эмоций, а как максимум казаться отвратительными. И то, что это совсем не так, лишь сильнее будоражило её. Она не была так взволновано с тех пор, как потеряла невинность! Шурочка словно ещё раз переживала свой первый сексуальный опыт. Всё-таки сейчас она узнаёт новую, неведомую даже ей самой, грань собственной личности. Когда голова Ники оказалась между бёдер связанной девушки, и её язычок прикоснулся к расщелине ведущий в грот наслаждений, по позвоночнику Шурочки пробежала сильная дрожь, подобная разряду электрического тока. Приподняв колени, и шире раздвинув бёдра, дабы дать любовнице большую свободу и простор для действий, Александра посмотрела на Веронику и увидела взгляд сластёны, которого, наконец, допустили до тортика. Но когда пальцы любовницы раздвинули «лепестки» источающего нектар бутона страсти, а её пальцы погрузились внутрь, Шурочка откинула голову назад и закрыла глаза, полностью отдавшись чарующе-приятным ощущениям и любовному опыту неформалки. Ловкие пальчики и вёрткий язычок точно знают своё дело. Не каждый парень со здоровенным инструментом был способен доставить Шурочке столько блаженства, как один тоненький пальчик Вероники. В поисках именно такого удовольствия, именно таких потрясающих ощущений она выходит на «охоту» каждый пятничный вечер, и ныне ей перепал счастливый билет. Импровизированные фаллосы готической лесбиянки блуждают в недрах Александры, неумолимо разрушая все дамбы, что сдерживают волну экстаза. Машинально, сама того не заметив, она обхватила бёдрами голову Ники, крепче прижав её к себе. И вот разрушена последняя преграда! Море оргазма накрыло Шурочку с головой… Но вместе с ним пришла и боль от того, что Вероника с силой укусила её за клитор. Александра ошеломлена! Что? Почему? Зачем? Она даже не может толком понять от чего пришёл экстаз? От нежных и умелых ласк? Или же от неожиданного и болезненного укуса? Но неформалка не даёт ей времени придти себя! Она буквально наваливается сверху на связанную жертву и одаривает её пощёчиной! - Что, сучка, думала, будет всё так легко? Думала, просто раздвинешь ножки и станешь кайф ловить? Нет! Теперь пришло моё время развлечься! А я люблю делать это жёстко! - Договорив, Вероника ненадолго отступила. Резкая перемена в поведении любовницы, мягко говоря, привела Александру в замешательство. Ей это не нравится! Её это пугает! Однако она быстро вспомнила, чем они собрались заняться. «В конце концов, это был лишь укус и лёгкая пощёчина. Это лишь часть игры. Всё понарошку. Нет нужды излишне паниковать, - в мыслях успокаивала себя Шурочка. – Я ведь в любой момент могу попросить её остановиться, по крайней мере, Ника сама так сказала. Да и путы легко развязать. Успокойся, дурочка! Посмотрим. Что будет дальше. Возможно. Тебе это даже понравиться». Какое-то время спустя Вероника вернулась. Она оседлала Александру, усевшись ей на грудь. От веса неформалки у девушки перехватило дыхание, но она тут же забыла об этом, увидев, что торчит из гениталий Ники. Это – огромный телесного цвета кусок пластика, всеми чертами, извилинами и бугорками напоминавший мужское достоинство. От настоящего эту штуку девушка с трудом могла отличить, а она повидала их не мало, всех цветов и калибров. Однако, даже самый большой из тех, что видела Александра, теперь ей кажется лилипутом, по сравнению с той штукой, что сейчас ей тычет в нос Вероника. - Ну, как? – Вдруг спросила неформалка. – Я похожа на мужчину? - От… куда? – Ошарашено промямлила в ответ Шурочка. - Из моей сумочки. Ты же сама прекрасно знаешь, в дамской сумочке может заваляться всё, что угодно. А ну ка, покажи мне, как ты умеешь ублажать мужчин! С этими слова Вероника схватила Шурочку за нос, перекрыв ей дыхание. Инстинктивно, чтобы схватить глоток воздуха, девушка раскрыла рот, но вместо этого заглотила искусственный заменитель мужского полового органа. Вероника вцепилась пальцами в волосы Александры и движениями бёдер вгоняет своё орудие пыток в рот жертвы, доставая им до горла, и вытаскивает обратно. Шурочка задыхается, но старается работать языком и губками, несмотря на то, что ей приходится широко открывать рот, едва ли не до боли в скулах. Однако Вероника не оценила её стараний, ибо ей крайне быстро надоела эта забава. Она медленно оползла назад, после чего резко задрала ноги Александры, прижав их бёдрами к животу девушки, и нацелила своего пластикового монстра на её раскрывшуюся в возбуждении щёлочку. - Нет! Эта штука в меня не влезет! – Испуганно протараторила Александра. Однако Веронике слова любовницы показались такими избитыми и притворными, что она посчитала, словно Шурочка, наконец, начала ей подыгрывать. «Одарив» Шурочку ещё одной пощёчиной, неформалка выдала свою реплику по её мнению уместную в данный момент: - Закрой пасть, шалава! Тебе не кажется, что сейчас не самый подходящий момент начать «ломаться»? Влезет он в тебя, можешь даже не сомневаться! В меня же он влез. Другой конец этого малыша как раз во мне, и он отнюдь не меньше. Тем более ты сейчас возбуждена так, что я могу с лёгкость вогнать в тебя свою ногу по самое колено. Едва смолк голос Вероники, как она одним толчком вогнала свой инструмент в недра любовницы. Шурочка не на шутку удивилась тому, с какой лёгкостью этот огромный кусок пластика проскользнул в неё. И это была последняя здравая мысль, посетившая её рассудок. Едва Вероника начала двигаться внутри неё, девушка тут же превратилась в неболее, чем кусок плоти, горящем в огне неописуемого удовольствия. Диким животным, неистово стонущим, ревущим в сладких муках блаженства. И вот когда Александра едва в очередной раз не достигла квинтэссенции всего происходящего, Вероника вновь сыграла над ней злую шутку. Её пальцы оплели горло связанной девушки и с силой сдавили его. И чем неистовее Ника двигала бёдрами, тем крепче она сдавливала горло любовницы. Если Александра и могла стерпеть пощёчины, то удушение – это перебор! Такие «ласки» ей уже были не по душе. Девушка захотела остановить неформалку, но не смогла произнести, ни звука. Она не могла не вздохнуть, не выдохнуть. Она буквально чувствовала, как её покидает жизнь, а освободившееся пространство моментально занимает сексуальное удовольствие. Не помогли даже попытки развязать путы, у Шурочки попросту никак не получалось ухватиться за носочек чулка. И вот когда Александра уже прощалась с жизнью, Вероника отпустила его горло так же неожиданно, как и вцепилась в него. Девушка с жадностью заглотила воздух, а вместе с ним нахлынула и волна экстаза такой мощи, что смыла остатки рассудка Александры, лишив её сил и чувств.***
Очнулась Александра только под вечер субботы. Вероники в её квартире уже не было. От её пребывания не осталось никаких следов. На мгновение Шурочки показалась, что Ника ей привиделась. Но девушка тут же отогнала от себя эту глупую мысль, увидев на себе следы чёрной помады неформалки. Александре всей душой захотелось ещё раз пережить всё то, что приключилось с ней ночью, однако она понятия не имела, где теперь искать эту готическую лесбиянку. И теперь ей и остается, что проклинать себя за то, что не догадалась спросить хотя бы её номера телефона.