Я никого не чувствую, я слышу лишь тишину

— Знаешь что? — задает он вопрос и улыбается. — Что? — переспрашиваю я и опускаю свой взгляд на его руки. Мурашки покрывают моё тело, и я чувствую, как его рука обвивает мою талию. — Я влюблён в тебя, как маленький парнишка, — шепчет он и смотрит на меня. Я чувствую, как его взгляд изучает мои губы, и от этого моё тело предательски дрожит. Мне хочется его всегда обнимать, хочется чувствовать его, и чтобы он никогда меня не отпускал. — Как маленький парнишка? — следует от меня вопрос. Когда он слышит его, то ещё шире улыбается и прижимает меня к себе. Его рука осторожно поглаживает мою спину, и от этого я таю. — Да. Особенно влюбляюсь в твою улыбку. Тёплую и искреннюю. — Но она уже не тёплая, — шепчу я и перевожу свой взгляд на его глаза. Вижу, как он пытается поднять мне настроение, но все его попытки тщетны. Я хочу разрыдаться, но не могу. Не желаю показаться слишком слабой. — Эй, тише… Не нужно так, — просит он и осторожно поворачивает меня к себе. На его щеках появляются заметные ямочки, и от этого я понимаю, что мои глаза стали красными. — Я люблю тебя… Я благодарен тем, кто меня убил… — Тейт, ты что — дурак? Как можно благодарить тех, кто застрелил тебя? Ты стал одиноким и, может даже, холодным… — Малыш, успокойся, — грозно и в тоже время со смехом перебивает он. Но я не в силах остановиться: просто не хочу. Он мог бы жить, радоваться этой жизни. Мог бы, но не может. — Если бы я тогда не умер, то сейчас не был бы с тобой. Не обнимал, не целовал и не признавался в любви. Я бы не смотрел на тебя так, как на птиц… Ты — самая лучшая и редкая птица в мире. Самая редкая… — последние слова он так тихо прошептал, что моё сердце готово было бы выпрыгнуть из грудной клетки. — Я тебя так же люблю… — Но я сильнее… — Ты знаешь, что с девушками лучше не спорить? — нахмурив лицо, спрашиваю я. Тейт улыбается и, ничего не ответив, приближается к мои ледяным губам. Его холодное дыхание притягивает, и лицо предательски тянется к нему навстречу. Чувствую, как внизу живота у меня появляется рой бабочек. Я прижимаюсь к его телу, и чужие губы накрывают мои. Моё сердце бьется всё сильнее и сильнее. — Ты как бабочка, — сквозь поцелуй шепчет он. Я улыбаюсь. Мне так хорошо с ним, что моё стремление чувствовать его в себе стало ещё более желанным. Когда в легкие перестал поступать кислород, я медленно и с трепетом в душе отстраняюсь от него. Прикусив верхнюю губу, краснею. — Почему как бабочка? — Когда целуешь, становишься такой легкой, что я просто представляю тебя бабочкой. Ты ведь знаешь, что это маленькое насекомое может взлететь и не смотреть вниз? Это превосходно… — отвечает он с улыбкой на лице, и мне почему-то становится теплее. — Ты слишком наивный призрак, — шепчу я. В ответ Тейт поднимает палец и легонько стучит им по кончику моего носа. Каждое его движение заставляет меня улыбаться. — Но ты слишком красивая бабочка… Смешная, лёгкая, опять же красивая, нежная, самая-самая. Мне нравится так тебя называть, ведь в любую секунду ты можешь взлететь вверх от всего этого дерьма и не смотреть него. Ты всегда будешь тёплой, несмотря на то что ты не чувствуешь в своих венах кровь. Запомни, всегда. Никогда не говори, что ты холодная. — Мне нравится… Мне нравится, когда ты называешь меня бабочкой. Это звучит мило, пусть я и не люблю все эти сопли… После моего ответа он отпускает мою талию и отходит. Я стою одна и понимаю, что моё тело меня покидает. Покидает наяву и заставляет чувствовать себя. Вдруг в области грудной клетки я ощущаю дикую боль. — Тейт, мне больно! — кричу я и падаю на пол. Слезы предательски текут по щеками, и глаза медленно закрываются. Тьма поглощает меня, я проваливаюсь в сон… Я хочу кричать… Хочу, чтобы Тейт помог мне…, но не могу. Горло словно сжимают руками, и кислород не поступает в легкие. Через минуту чувствую, что могу открыть свои глаза. Но я не хочу, лишь желаю вернуть его голос. — Тейт, — шепчу я, но не слышу его… не слышу. — Тейт! — кричу уже во все горло. Я никого не чувствую, я слышу лишь тишину.