Don't Do It

***

- Ким, мать твою, Чондэ, ты будешь просыпаться или нет?! Чанёль очередной раз буквально взвывает от того, что тот, кого он так отчаянно пытается разбудить, всего лишь потягивается во сне и продолжает спать. Все мемберы уже давно уехали на радио, а Чан вынужден будить этого соню. Хотя ему грех жаловаться, он сам сказал Чунмёну, что сделает это. Чондэ переворачивается на другой бок и причмокивает губами во сне, так и не проснувшись. Чанёль от безысходности подходит к стене и ударяется о нее головой. - Вот баран... – проговаривает он и вдруг решает пойти на более отчаянные меры, - Сам виноват... Чанёль уверенным шагом идет на кухню и наливает стакан холодной воды, с которым тут же идет обратно в комнату Чондэ. Еще несколько секунд он стоит около его кровати и не решается сделать то, что он собирался. Но он сам виноват, что не может вовремя проснуться. Когда Чан выливает на него ледяную воду, Чондэ еще несколько секунд продолжает спать, пока не начинает шипеть, а затем вообще вскрикивает от холода и подскакивает на кровати, открыв глаза. Он сперва не особо понимает, что случилось, он лишь чувствует, как по лицу и шее стекает холодная вода. Чондэ смотрит по сторонам, пока не замечает Чанёля, который, кажется, еще немного, и засмеется. - Что... Зачем? – Чондэ начинает лупить Чанёля кулаками по тому, до чего может дотянуться, сидя на кровати. Чанёль же лишь начинает смеяться от того, как смешно сейчас выглядит парень. - Какого черта ты облил меня водой? – Чондэ состроил грустное лицо и перестал бить Чанёля. - Сам виноват, я бужу тебя уже второй час, - последовал ответ, - Мы опоздали на радио... От этих слов у Чондэ округляются глаза, и он просто вскакивает с кровати и бежит в ванную, пока Чанёль снова начинает смеяться. Это было в первый раз, когда Чен не смог проснуться от будильника. Ведь просыпается он только так. Когда Чондэ оделся и собрался, то они с Чанёлем выходят из общежития и направляются к машине, чтобы ехать на радио. Пока они едут, Чен с наслаждением слушает музыку, а Чанёль следит за дорогой, думая, как лучше ехать туда, чтобы приехать хотя бы до того, как все закончится. Он решает сократить путь и поворачивает в какой-то пустующий район, который, кажется, был просто мертвым. Дорога узкая с односторонним движением, но даже машин тут нет, а дома стоят так близко друг к другу, что они просто сдавливают со всех сторон. Чанёль этого не замечает, а вот Чондэ становится не по себе. Но если Чан не замечает всей этой умершей улицы, то краем глаза он видит, как Чен нервозно кладет ногу на ногу и сжимает в руках свои джинсы. Чанёль дергает руками, чуть не выпуская руль, но продолжает ехать прямо, сглатывая и не обращая на это внимание. Только сейчас осознает, какие у Чена худые ноги... «Успокойся, Пак Чанёль... – говорит он сам себе шепотом, - На что ты смотришь...» - Ты что-то сказал? – Чондэ посмотрел на него и удивленно поднял брови. Чанёль быстро замотал головой в знак отрицания и продолжил следить за дорогой. Чен мысленно пожал плечами и снова повернул голову к окну и продолжил смотреть на мертвую улицу и мертвые дома, что они проезжали. Чондэ чувствует, как по лбу стекает пот, и жалеет, что оделся так тепло: на улице за тридцать градусов, это слишком жарко для Чена. Он расстегивает верхние две пуговицы своей рубашки и подставляет шею под поток холодного воздуха из кондиционера. Прерывисто дышит от неприятной духоты и проводит пальцами по своим волосам, прикрывая глаза. Чанёль же тем временем почти не смотрит на дорогу. Да и смысл смотреть туда, если на соседнем сиденье сидит Чондэ и так отчаянно пытается справиться с жарой (да, это стоит того, чтобы на это смотреть). «Пак Чанёль, отвернись...» - снова бурчит себе под нос Чанёль, а Чен снова удивленно смотрит на него. Они встречаются взглядами, и Чанёль чуть не врезается в фонарный столб, вовремя повернув руль в другую сторону. - Смотри на дорогу, - говорит Чондэ, и Чанёль кивает ему в ответ, снова смотря туда, куда они ехали. Чан просто заставляет себя не поворачивать голову в сторону Чена, и несколько минут они едут без приключений, но и эта спокойная идиллия всего лишь временная. Ход машины вдруг замедляется, и Чанёль хмурит брови, не понимая, что случилось. Автомобиль проезжает несколько метров, пока, наконец, не останавливается совсем. Чанёль замирает и глазами осматривает руль, после чего будто спрашивает у машины: - Ну и чего ты остановилась? - Мне кажется, этот красный мигающий огонек может ответить тебе, - Чен тыкает пальцем в тот самый огонек, а Чанёль, когда понимает, в чем дело, бьется головой о руль, из-за чего случайно попадает по сигналу. - Ну как я мог забыть заправить машину? – огорченно говорит Чан, - Нам еще очень далеко ехать, а машин тут нет... - А если пройти пешком? – предлагает Чен. - Хочешь – иди, но пока ты дойдешь по улице до главной, уже наступит вечер, - Чанёль поднимает на него глаза. Чондэ вздыхает и откидывается на сиденье, после чего говорит: - И что ты предлагаешь? - Подождем, когда закончится эфир, и позвоним парням, чтобы они нас забрали, - отвечает Чанёль. Чен соглашается с таким планом и прикрывает глаза, но через секунду распахивает и понимает, что раз бензина нет, и машина не работает, то и кондиционер тоже. Он же просто умрет от жары, пока они будут ждать конца эфира. Пот снова стекает по его лицу и капает на рубашку. Чондэ закрывает лицо руками и проводит ими по щекам, пока Чанёль наблюдает за ним. Понимает парень, что засмотрелся, лишь тогда, когда Чен смотрит на него в ответ и поднимает в удивлении брови. Чан лишь отмахивается и поворачивает голову в свое окно, за которым видит лишь серое здание в паре метров от машины со старой деревянной дверью. Чондэ открывает свое окно, чтобы ему стало хоть немного прохладнее, но и это не особо его спасает: на улице нет даже намека на прохладный ветер. Но все же он решает открыть и другие окна, поэтому говорит Чанёлю: - Чан, открой окно. Тот даже не смотрит на него. На самом деле Чанёль просто не понял, о чем тот его попросил, но повернуться и переспросить не осмелился. Чондэ не стал просить второй раз, а лишь фыркнул и приподнялся, пытаясь достать до водительского окна. Когда Чанёль увидел чью-то руку, что пытается дотянуться до окна, то резко поворачивает голову и видит Чондэ, который продолжает открывать окно. Голова Чена прямо напротив лица Чанёля, и на этот раз он не знает, куда ему отвернуться, чтобы не смотреть на него, поэтому он просто с силой зажмуривает глаза и чуть ли старается не дышать. И какого черта он так на него реагирует? Эта мысль проскальзывает в голове Чанёля, и, когда Чен вновь присаживается на свое место, то Чан спрашивает: - Ты можешь просто сидеть и не двигаться? - Я тебе мешаю? – Чондэ удивленно поднимает брови. - Не мешаешь, но... – Чанёль снова смотрит на него и тут же жалеет об этом. Чондэ все еще жарко, и он облизывает пересохшие губы, а Чанёль чуть не поперхнулся и тут же отвернулся. А Чен искренне не понимает, почему парень так реагирует на него. - Но... – Чондэ просит его закончить фразу. - Но... – Чанёль снова смотрит на него и думает, стоит ли ему говорить то, о чем он сейчас думает, и все же решается: - Но если ты не прекратишь, я тебя изнасилую... Эти слова заставляют Чондэ вжаться в сиденье. Он сглатывает, и это получается гораздо громче, чем он планировал. И даже это выводит Чанёля из себя. Парень с шипением выходит из машины и обходит ее, а Чен с опаской наблюдает за ним через окна. Когда Чанёль подходит к пассажирской двери, Чондэ пытается пересесть со своего сиденья куда-нибудь подальше от него, но не успевает и подумать об этом, как дверь открывается и его хватают за руку. - Не подходи, не трогай меня, - Чондэ пытается вырываться, а Чанёль лишь ухмыляется. Когда Чанёль оказывается в машине, то садится на ноги Чондэ, держа его на месте своим весом и закрывая за собой дверь. Чен пытается оттолкнуть его или хотя бы ударить, но Чан лишь хватает его руки и держит его запястья одной рукой, придавливая его тело к сиденью. Другой рукой он дотягивается до ключей и, нажав на нужную кнопку, запирает изнутри все двери, закрывает окна и бросает ключ под водительское сиденье. Чондэ продолжает свои попытки вырваться, но Чанёль слишком тяжелый, а Чен слишком худой, чтобы сделать хоть что-то, что поможет ему выбраться. - Пожалуйста, не надо, - у Чондэ щемит в груди от страха, и он надеется, что Чан не будет делать ничего против его воли. Он даже готов к тому, что Чанёль сейчас остановится, рассмеется и назовет Чондэ придурком, что поверил в этот розыгрыш. Пусть он лучше посмеется над ним. Продолжая держать Чена за запястья, Чанёль наклоняется к нему, чтобы поцеловать, но тот резко отворачивается, сжимая зубы и зажмуривая глаза. Чан разочарованно вздыхает и шепчет парню на ухо, чуть касаясь губами его кожи: - Не заставляй меня идти на отчаянные меры, - Чен вздрагивает, - Ты уже понял сегодня утром, что я не собираюсь терпеть твои выходки. - Не трогай меня, - игнорируя Чанёля, говорит Чондэ. Чан снова вздыхает и говорит: - Сам напросился... Чанёль продолжает держать руки Чена одной рукой, а другой он пытается снять ремень со своих брюк. Чондэ становится еще страшнее, и он пытается вырвать свои руки из мертвой хватки, но и сейчас у него не выходит. Когда Чан, наконец, снимает с себя ремень, то поднимает руки Чондэ над головой и пытается привязать их к подголовью сиденья. Чен теперь серьезно начинает паниковать, но даже это ему не помогает: Чанёль гораздо сильнее его. - Прошу тебя, не надо... – Чондэ пытается сдержать свои слезы отчаяния и снова дергает руками, которые теперь уже привязаны, а Чанёль смотрит на свою проделанную работу и ухмыляется. Чан нащупывает пальцами кнопку под сиденьем и опускает его в горизонтальное положение. Чондэ всхлипывает и снова пытается высвободить свои руки, но лишь натирает свои запястья. Чанёль грубо берет Чена за подбородок и целует его, отчего тот отчаянно мычит тому в губы. Чан проводит языком по контуру его губ и пытается проникнуть им внутрь, но Чондэ только сильнее сжимает свои зубы. Чанёль принимает этот вызов и с ухмылкой наблюдает, как парень под ним невольно открывает рот и вздыхает, когда он проникает ладонью ему под брюки. Парень пользуется этим и целует его снова, проникая языком ему в рот. Чен снова мычит ему в губы и пытается столкнуть его с себя, но Чанёль слишком сильный. Чондэ прикусывает Чанёля за язык, из-за чего тот сразу отстраняется от него и шипит. Хочет его ударить, и Чен почти готов к этому, зажмуривая глаза, но Чан в последний момент передумывает это делать. Чанёль рвет по швам рубашку на руках и груди Чондэ и отбрасывает эти тряпки в сторону. Если он не может поцеловать парня в губы, то будет целовать что-нибудь другое. Приникает губами к его шее и с каким-то непонятным ему наслаждением слушает отчаянные стоны Чена. Его возбуждает даже сама мысль о том, что парень привязан к сиденью и ничего не способен сделать. Чанёль оставляет на шее Чондэ красные засосы и снова одной рукой проникает ему под брюки и сжимает его член через ткань трусов. Чен уже готов плакать от отчаяния и стыда, но он прекрасно понимает, что ему это не поможет. Парень отрывается от тела Чондэ и быстро снимает с себя футболку, бросая ее туда же, куда до того бросил порванную рубашку. Снова наклоняется к Чену и губами обхватывает его сосок, теребя пальцами другой. Чондэ мечется под ним и от неприятного чувства в груди не успевает вдыхать воздух и чуть не задыхается от всего происходящего. Если до этого ему было просто жарко, то теперь ему кажется, что он горит изнутри настолько, что просто растает. Уже даже нет сил вырываться. Когда Чанёль вконец наигрывается с его сосками, то уже просто расстегивает его брюки и снимает их, не церемонясь, вместе с его бельем. Быстро проделывает то же самое и со своей одеждой, после чего устраивается между ног Чондэ, сгибая их в коленях. - Пожалуйста... Не надо... – снова предпринимает попытку Чен, но Чанёль его будто даже не слышит. Он молча сцеловывает слезы с его лица и незаметно для Чондэ облизывает свои пальцы, которые тут же вводит в него. Новая порция слез подступает к глазам Чена, и он всхлипывает, снова дергая руками. Чанёль растягивает его, как может, но это все равно кажется ему недостаточным, поэтому он делает это уже тремя пальцами. Чондэ больно, хотя он уже не особо соображает, он понимает лишь то, что никогда не простит это Чанёлю. Тот же берет парня за бедра и сжимает их своими пальцами, начиная входить в него своим членом. Чондэ уже плачет без какого-либо сдерживания, а Чанёль останавливается, ожидая, пока Чену не станет немного легче. Когда Чан начинает двигаться, слезы стекают по лицу Чондэ ровно до того момента, пока по телу не проходит волна наслаждения, перемешанная с болью. Чанёль понимает, что нашел нужную ему точку, и продолжает двигаться в парне под таким углом. Чондэ кричит, и даже не понятно, от чего: от боли или от удовольствия. Он хочет, чтобы Чанёль прекратил эти позорные для него действия, но при этом хочет, чтобы он продолжал. Чондэ кончает, как смазливая девственница, даже не прикасаясь к себе, и ему жутко стыдно даже из-за этого. Чанёль кончает следом за ним прямо в него, утробно прорычав. Чен уже не плачет и не пытается вырываться, но ему до сих пор хочется провалиться сквозь землю из-за этого позора. Сам не понимая, почему, Чанёль нежно целует парня в губы, будто это теперь может что-то изменить. Чондэ никак на него не реагирует даже тогда, когда тот развязывает его руки. У Чанёля вдруг начинает звонить телефон, и он, не выходя из Чена, тянется за ним и отвечает на звонок. - Чанёль, мы уже закончили, вы где? – это звонил Чунмён. - Мы на Ларк Стрит, заберите нас, - отвечает Чанёль. - Опять забыл заправить машину? Не ответив на вопрос, Чанёль отключается от звонка и смотрит на Чондэ, на лице которого смешано отчаяние и еще не покинувший его страх. Чан старается как можно нежнее улыбнуться ему и говорит: - За нами сейчас приедут, одевайся.