Сломанный телефончик

      - Беларусь! Мы брат с сестрой, поэтому не можем пожениться! Я в миллионный раз отказываюсь! – вопил Россия. Обычно он терпел предложения и погони от сестры, но и терпению русского приходит конец. Сейчас Иван просто хотел уже вдолбить в неугомонную головушку одну вещь. - Ро-россия, как… Как ты можешь? Я ведь любя, со всей душой, а ты! - Я тоже тебя очень-очень люблю, но только как сестру. - Да ну тебя! – вспылила Наташа и, демонстративно кинув нож в землю, убежала и громко ругалась при этом. Подобного ранее не случалось. А тем временем о ссоре родственников узнало полмира (Арловская, действительно, так громко кричала?), вести, связанные с Россией же быстро расходятся. Предположений и мнений было много. Первым своё предположение решил высказать (угадайте кто!) Америка: - Моё геройское чутьё подсказывает, что Беларусь просто ищет союзников где-нибудь в Европе или ещё, вот Россия и бесится. Я ведь прав? - Я тоже так дума… - начал было Япония, но был заткнут Швейцарией: - С чего бы это? Япония, когда у тебя уже появиться своё мнение, в конце-то концов? На кой ей Европа? - Я сразу не согласен с Америкой, - со своей обычной интонацией начал Англия – наверняка Беларусь просто задолжала своему брату, вот и всё. Чего ещё гадать? - А я не согласен со всеми, - заявил Франция и с вдохновением и долей грусти продолжил – Наверное, Россия разбил сердце юной даме. Она ведь столько раз пыталась донести свои чувства до холодного русского. Америка, Англия и Франция принялись колотить друг друга. Греция спал. На сей раз Германия счел нужным промолчать. -Может быть, просто дать России и Беларуси пасту, чтобы те помирились?~ Паста – это очень хорошо!~ Паста!~ - Начал говорить Северная Италия, но погрустнел – Ве~, Германия. А я сегодня не ел пасту~… Далее последовал семиминутный монолог про пасту, Германия утешал Италию, а тот чуть не ревел. Канада в тот момент хотел согласиться с Франциском, но предпочел скорее вбивать собственное имя Кумадзиро. Это касалось Меттью куда больше. Ни Вани, ни его сестер не было, первый опаздывал, Украина была занята государственными делами, а Беларусь ушла в депрессию. Прибалты дрожали и ничего внятного при мысли о Брагинском придумать не могли. Поступило еще много бредовых и не очень идей, но все конкретно оживились при обсуждении версии, которую предложил Бонфуа. Затем страны забрели в дебри и принялись обсуждать ориентацию Вани. В то время сидевший под столом Калининград малясь воодушевился и в глазах его заиграли искорки. Он давно хотел признаться в своих чувствах Брагинскому, но мысль о Наталье отбивала желание нарываться на неприятности. Внезапно в зал заседаний влетел запыхавшийся человек. Это был Россия собственной персоной: - О, собрание уже вовсю? – с нажимом поинтересовался Иван. - Нет ещё, мы теб… - Технические неполадки мы обсуждаем! А то тут дважды свет вырубали… Но ничего! Уже всё починили! – начали наперебой оправдываться присутствующие. Собрание выдалось шумное, а после появления России все вели себя странно и, можно сказать, подозрительно. Брагинский вернулся домой очень уставшим и не мог ничего соображать. Но вдруг перед ним открылась картина: Гилберт. В костюме. С букетом подсолнухов. - Ванюша, я тебя люблю. - Гил, ты, это, чего? – «Это мне уже от перенапряжения мерещится?» - То, что сказал. Я полностью серьёзен и отдаю отчёт своим действиям, - утвердительно заговорил Байльшмидт и вручил букетик. Россия минуту постоял в раздумьях. Пруссия уже был готов к смерти и закрыл глаза, но тут Ваня сделал то, что ему не свойственно: раскинул руки в стороны и с милой улыбкой сказал: - Обнимашки! – Гилберт открыл глаза и непонимающе склонил голову на бок, а когда русский сделал зазывающий жест ладонью, прусс радостно полетел в объятия того. Потом в честь этого они выпили водки, взяли подсолнухи, ушли в закат и жили долго и счастливо. Беларусь же пожелала им счастья, а потом сама нашла любовь всей своей жизни. И всё было хорошо. И все были счастливы.