Нет эволюции без боли. Боль без эволюции — есть.
Мёртвый язык
2 августа 2015 г. в 20:06
После сражения с Касаткой, Канеки увидел, что его враг остановился. Он подумал: «Почему же он не смотрит в мою сторону?» Внезапно, справа от него послышались шаги, и знакомый голос:
— Здравствуй, Канеки, я и не думал, что мы встретимся при таких обстоятельствах.
Парень в маске повернулся к человеку, и обомлел. Это был тот самый доктор, который прооперировал его, когда он был на грани жизни и смерти. Этот чёртов доктор сделал его таким. Канеки сжал руку в кулак, и злобным взглядом посмотрел на старика. Позади доктора, внезапно, показалась тень. И вскоре позади него предстал юноша 25 лет, с такими же белоснежными волосами, как и у Канеки, зелёными глазами, и бледной кожей, как у мертвеца. Ростом он был примерно такого же, как и доктор. Одет он был в белый халат, его руки были спрятаны в карманах.
«Странный тип»: подумал Канеки, и на всякий случай, приготовился к защите.
— Позволь представить тебе, Канеки, нашего величайшего гения, Аотори. Он помогал мне при той самой операции. Он замечательнейший специалист. Поговаривают, что он очень любит гулей, и заботится о них, как о своих любимцах. — Сказал доктор и улыбнулся.
Канеки вгляделся в лицо блондина. Оно было словно маской. Ледяной маской. Парень насторожился ещё сильнее.
— И что же с этого? — спросил Канеки.
Доктор продолжил:
— Идём, мы покажем тебе прекрасный мир, в котором гули будут процветать. Эти существа станут новой расой, и уничтожат этот прогнивший мир. Давай, Канеки, идём к нам!
Канеки стиснул зубы, и крикнул:
— Пошёл ты, старый ублюдок.
Позади Аотори прошмыгнула тень. И в мгновении ока, за Канеки появился Нора. «Член Аогири? Какого чёрта?»: подумал Канеки, и удивлённо посмотрел на гуля.
— Принеси мне его, — промолвил Аотори, и тут же, возле лица Канеки появилась маска гуля без глаз, носа, только оскал. Оглушив его, Нора, взвалил себе на плечи парня, взглянул на блондина. Тот, развернувшись, пошёл прочь. Нора пошёл вслед за ним. «Что же у этого парня на уме?»: подумал доктор, и, покачав головой, пошёл следом за Аотори.
Касатка же остался стоять, и провожать взглядом профессоров.
— Я не просил вас идти за мной, — сказал Аотори, даже не поворачиваясь к коллеге.
Доктор улыбнулся, и спросил:
— Вновь пробуешь что — то новенькое?
Парень ничего не ответил, и скрылся за дверью вместе с Норой и Канеки в операционной.
Войдя в операционную, учёный сразу же одел перчатки, и, взяв скальпель, указал Норе, чтобы тот положил парня на операционный стол. Нора послушно положил Канеки.
— И так, начнём, — сказал парень, включив кнопку запуска, на мониторе, на котором появилось изображение. В банке с прозрачной жидкостью, плавали миноги. Аотори улыбнувшись, пошёл за дверь, и вскоре вернулся с банкой тех самых миног. Сняв маску с Канеки, он с помощью роторасширителя, раскрыл тому ротовую полость, и, взяв язык, чуть оттянул.
— Миноги, такие интересные существа, Канеки. Особенно интересно их пищеварение. Оно бы могло бы помочь тебе эволюционировать, — сказал учёный, просматривая язык Канеки.
Немного погодя, Аотори вколол Канеки обезболивающее, и начал потихоньку вырезать язык. Раз, два, три, четыре. Отрезав язык, он вкинул его в банку с миногами. Взяв одну из них, он улыбнулся.
— Этот образец, специально для тебя, Канеки Кен, — проговорил учёный, и, усмехнувшись, начал присоединять «двухстороннюю» миногу к обрезанному языку парня.
Вскоре, после проделанной операции, учёный собрал всё, и разложил по местам. Принеся мантию из своего кабинета, он накинул её на Канеки. Пять, шесть, семь, восемь. Минога начала сливаться с его языком, конец её ротовой полости, начал сворачиваться в рот парня, и попадая в глотку, спокойно там улеглась. Девять, десять.
Канеки открыв глаза, громко прокричал, и из его рта вышла минога, которая направилась в сторону учёного. Выпустив язык с шипом, она присосалась к его шее и начала вводить яд, который постепенно разлагал клетки организма. Учёный упал замертво. Канеки начал с помощью миноги начал всасывать переваренную кашицу. Вскоре, после пира, он пробрался на крышу здания, и вновь вобрав в себя, свой новый язык, закричал от боли.