***
Подъем в шесть утра. До завтрака упражнения, а после учение по тактике. После обеда час отдыха. Потом тяжелые физические нагрузки. Затем занятие на стрельбище. Маленький отдых до ужина. После…. Это уже повторяется целую вечность с того момента, как я перешел под опеку отца. Сейчас нудные занятия с мамой кажутся самыми прекрасными и халявными временами. Но! Я сам же попросил о таком расписании, а о последствиях, как всегда, не подумал. — Майкрус, сынок, с тобой все в порядке? — мамин голос, как всегда, был ласковым и добрым. Что-то я в последнее время стал часто уходить в себя. Нужно отвыкать от этого, также еще нужно укреплять контроль над эмоциями. Можно было купить и установить имплантант, чтоб так не мучиться, но нет, я не хочу. Вдруг в будущем нарвусь на «хакера»? Голова взорвется, как тыковка от дробовика. Так, нужно матушке ответить, а то она забеспокоится. — Все хорошо. Со мной все хорошо, — без особо труда лгу, все-таки в прошлом был человеком, и мне легче лгать, чем настоящему турианцу. Плохо, мама, мне очень плохо! Мне одиноко, как будто я здесь один. Это невыносимо! — Когда прилетишь в Палавен? — стараюсь, чтобы голос не дрогнул. — Не знаю, милый, — в ее жизнерадостном голосе на время прозвучала усталость. — Я не могу разглашать о своей работе, прости. Но обещаю прийти к твоему пятнадцатилетию. Честно-честно, пусть Духи будут мне свидетелями! — как в детстве, когда мы давали друг другу слово. Ей, наверно, тяжелее, чем мне — море работы, требующее много внимания и терпения. — Как папа и брат? На время я, кажется, забыл дышать. Вспомнился случай с психологом. Мой кошмар и самый страшный стыд-позор. Из-за пустяка взбесился и пролежал в больнице три дня, пока отец не забрал домой. Спасибо азари, она не стала разглагольствовать о происшествии, а просто передала результаты отцу. А еще посоветовала мне принимать успокоительные, курс лечения и медитировать, показала парочку приемов. — Майкрус? Блин, опять начал теребить мандибулу. От этого тоже нужно отвыкать! А вдруг отвалится? — Извини, мам, отвлекся, — прокашлялся я. — Папа проводит занятия со мной и параллельно работает. Брат иногда заглядывает к нам, иногда я к нему, — так было перед тем, как я посетил психолога. — С ними все отлично. Думаю, отец окончательно во мне разочаровался, и отношения между нами стали натянутыми, и не только с ним, но и с Магнусом. Подставить честь семьи — это не шутки и не пустяк. Хотя я сомневаюсь, что Магнус стал ко мне относиться хуже, наверно, это я просто отгородился. — Это хорошо. Просто целую неделю я не смогу с вами поговорить, — вздыхает. — Скажешь об этом отцу и брату? А то тут у меня только один звонок, потому сразу позвонила тебе. — Передам, — даже не знаю, как. — Пока, милый. Через неделю снова будем на связи. — Пока, — напишу в датападе и передам отцу в руки. Так и сделаю. Стоит проветриться, а то эти стены, кажется, начали давить меня. Все же в руки папе не дал, а положил на его стол в кабинете. Взяв куртку с глубоким капюшоном, направился к парку, что стоял ближе к нашему дому, хоть и без живности, но хотя бы живой уголок. Турианцев тут было немного, большая часть населения сейчас работала. Вокруг была белизна и зелень или все оттенки белого и зеленого, красиво и надежно. Ближайшая группа турианцев обсуждала боевые действия в вот таких парках внутри города. Они спорили не так, как люди, не кричали и не брызгали слюнями, а просто спокойно поясняли «почему» и «зачем». Один из участников беседы имел интересную внешность. Кажется, он из южной части планеты. Вместо гребня, как у меня, у него были шипы, не длинные но заметные. Также пластиды на затылке и шее имели тигровый окрас. Имел акцент. Не заметил, как заслушался. Да, тут есть, где занять хорошую позицию при перестрелке. Я бы спрятался и перестрелял врагов из укрытия. В ближнем бою у меня сплошные минусы: низкий рост, малый вес и в отличие от сородичей (тьфу ты, собратьев!) у меня не такие длинные руки, так что когтями не замахнешься. Снова углубился в себя. Где-то в глубине души до сих пор не верилось, что я «здесь» и все это «сейчас». Вдруг откуда-то на мою коленку села бабочка (тут их называют по-другому, но мне нравиться называть их по-старому и привычному). Большего размера, бронированная, и она, как я помню, светилась ночью мистическим светом, а на крыльях была парочка волосяных отростков (запамятовал для чего). — Один среди Рая, да? — это напомнило мне о грядущем, и почему Жнецы кажутся мне по форме не морепродуктов, а блох. Первая и вторая попытка донести «весть» — блин комом, но последующее должно получиться намного лучше предыдущего. Нужно как-то решить задачку, а сейчас стоит поспешить домой. Папа уже должен вернуться с работы.***
В первую очередь я попросил у отца один день свободы от занятий. Было трудно, но мне это удалось (кое-как). Начал с писанины, как ожидалось, не удалось написать даже одного предложения. Попробовал по словам — снова, получался какой-то макаронный взрыв. Потом попробовал писать на компе — пальцы немели. Также пытался записать голос и даже видео, тут я просто тупо молчал и зырил в оптику камеры. Перешел на рисование, лепню и вырезанию — провал, чуть пальца не лишился. Ничего не получается! Смотрю на часы — 26:59, уже поздно. Встав с кресла, направляюсь к кровати, лавируя среди разбросанных материалов и инструментов. Завтра снова рано вставать. Но перед тем как заснуть… о главном — странности в виде «приступа», откуда она взялась? И когда? Нужно все обдумать, от первых дней в этом мире до сегодняшнего дня. Так, вначале я не старался донести весть о будущем. Ясно почему — не мог понять, что мне говорили. В два-три года — не мог нормально изъясняться, писать еще не умел, это только к четырем и пяти годам смог «калякать» слова и предложения. Потом погрузился в учебу и потерял примерно… три-четыре года. Затем я встретил Гарруса и Солану, увлекся играми. Ну, с кем не бывает? Потом из-за Перека пролежал на койке… больше трех с половиной месяцев. На этом настаивала мама. Да и сам я очень много спал, просыпался, чтобы покушать или сходить по нуждам. Затем я перешел под опеку отца. Тут-то начал попытки донести до папы «весть» о будущем, пытался рассказать и написать (на датападе и бумаге), показать жестами и даже пытался рисунками донести — не получилось. В итоге… всё накопленное напряжение и паника вылились наружу, и меня посчитали психом, больным. Пф! Сам виноват… надо было быть деликатнее. Вот только не пойму, почему я не могу любым способом поведать о будущем? Высшие Силы? Я в Бога не верю (верю в Духов), но будет вариантом. Какая-нибудь «левая» Цивилизация (вроде, кроме известных рас, больше нет других, с более высоким уровнем развития)? Не пойму, откуда они и каким тут боком, но тоже возьму на заметку. И еще что?.. Программирование на уровне ДНК? Это вообще нереально, но тоже вариант (самый маловероятный). Выходит, остается только молчать…. Вот блин блинский! Даже представить не могу, что будет со мной, когда наступит Конец Света. Может, умру от «припадка» в самом его начале? Тьфу! Как будто умереть собрался! Я еще побрыкаюсь! Пролежал я в тишине еще час, сон так и не шел. Тут в мысли закрался еще один вариант связанный с припадком. Вдруг приступы у меня, банально, из-за волнений и всякой всячины? Тогда это значило бы то, что я сам же себя связываю по рукам и ногам.Интерлюдия
На фоне Мегаполиса в кресле с высокой спинкой сидел человек в черном матовом скафандре. Он выводил из своего инструметрона голографические списки неизвестных лиц и сортировал их по известной лишь ему схеме, ИИ активно ему помогало в этом, удаляя множества ненужных претендентов. Было не понятно, злится он или задумчив, так как его лицо был скрыт за шлемом. Дверь с легким пшиком открылась и в просторный кабинет вошла молодая симпатичная азари. Как и любит ее раса, она была одета в облегающую полуоткрытый костюм. При виде начальника она слегка улыбнулась и с походкой фотомодели подошла к стеклянному столу и положила парочку датападов. — Господин Гирса, вот отсортированные списки из систем Термина и Аттического Траверса, — наконец повернувшись к ней, шеф соизволил обратить на нее внимание. — А вот здесь списки лиц из Альянса систем и внутренних и внешних территорий Цитадели. — Благодарю, Фана, — открыв датапады, Гирса начал бегло осматривать их содержание. Названная Фаной девушка терпеливо ждала дальнейших указаний начальства. Пролистывая страницу за страницей, мужчина наткнулся на слова «Властелин» и «Жнец». По докладу агента, некий Майкрус несколько часов назад буянил в Медцентре Спиритуса Скаритатиса в Палевене. Дальше шла диагностика пациента… нервный стресс… и т.п. и т.д.… Мальчику-турианцу было всего четырнадцать лет, он никак не мог узнать о «Властелине» и о «Жнецах». И его родители, приемные родители, и старший брат не входили в контакт с турианцем по имени Сарен. По многочисленным подтверждениям пленников Иномирцев, будущий… скорее уже переступающий… во вражескую сторону Спектр. Следовательно, малыш определенно очередной Иномирец! Гирсе хотелось быстрее привезти подростка-турианца в лабораторию и уточнить, к какому виду он относится, точнее, относился до перехода в этот мир. Судя по периодичности появления Иномирцев, становится ясно, что количество растет в геометрической прогрессии. Конечно, будет очень хлопотно искать, собирать и убирать их со всей части космоса. Подумав об этом Гирса, ухмыльнулся под шлемом, но чем больше Иномирцев, тем ближе он к своей Цели. Обрадовавшись, он посмотрел на девушку, и в нем загорелось желание отметить это событие. — Детка, как на счет отпуска? — Была бы о-очень рада. Девушка мило улыбнулась и изящно присела на стол. Таких женщин, как она, разумные существа называют охотницами за богатыми мужьями. Правда она не знала, как выглядит ее босс, и к какой расе он относится, но по фигуре и по голосу он был довольно привлекателен. Даже если ее жертва окажется старым, его деньги решали все. — А какую планету вы предпочитаете, Господин Гирса? Остановившись от просматривания датападов, шеф, откинувшись на спинку кресла, посмотрел на девушку. Фане оставалось гадать какое может быть выражение у босса. Не поспешила ли она? — Хм. Если подумать… Вермайр... Прекрасная планета. Поманив девушку к себе на колени и сняв рукавицу скафандра, он начал гладить ее гладкую оголенную ножку. Девушка, словно мурлыкала от его прикосновений. Краем сознания она отметила, что у босса отдающая синевой кожа. Но, словно, от дурмана ее мысли начали сбиваться и путаться. — Тебе больше не зачем работать, — голос мужчины звучал легким эхом, Фана обворожительно улыбнулась. — Теперь все твои беспокойства останутся далеко позади, а впереди тебя будет ждать покой и гармония. Девушка была заворожена его голосом и прикосновениями. — Знаешь, мне нравится Искусство, все ее проявления. Твое тело… она как произведение искусства, — она даже не заметила, как уже поставила подпись на увольнение по желанию. Лишь бы было приятно ее любимому. — Жаль, что я не такой как ты, я не идеальное творение. Из-за чего у меня есть большой недостаток. Знаешь какая? Фана была не в силах отвечать ему. Весь мир словно перестало для нее существовать кроме Гирсы, а вот бывшего босса, забавляло и одновременно разочаровывало ее податливость. Ему хотелось, чтобы жертва сопротивлялась, давала отпор. Поставив себе в мыслях галочку на поиске новой секретарши и смене места, он прошептал ей: — Откройся Объятиям Вечности….